Святополк и цепи Скорпиона Ч. 1 Гл. 6

Глава 6

- 1 -

Грохот падающих камней, яростный рёв ожившего великана – всё осталось позади. Молодые люди, держась за руки (Гилберт и Меленора – впереди, Святополк с сестрой – чуть сзади), бежали по щербатым ступенькам вниз, стремясь поскорее достигнуть выхода из замка. 
Им повезло. У Малой башни стояли привязанными не две лошади, а четыре. «Не знаю: откуда взялись,- прокричал Гилберт, помогая девушкам взобраться в сёдла.- Но не время сомневаться!» И беглецы помчались на север.
 Примерно через час (когда уж точно поняли, что погони никакой нет), они остановились в небольшой берёзовой рощице. Сын Ратибора первым спрыгнул с лошади и помог спешиться девушкам. (Ну не всё же Гилберту – в Роце тоже хорошим манерам учили!)
- Вот теперь можно и познакомиться, - проговорил витязь, склоняя учтиво голову.- Я – Святополк, князь Роца. Ты, как я понимаю,- обратился он к Ярославе,- моя сестра…
- Это – Меленора – сестра герцога Манфреда,- продолжил, подойдя, гринуэллец,- а я – Гилберт, граф Плантвейн. И это из моего замка пришлось нам  улепётывать во все лопатки. Эх, кабы не Бухнадар!
- Святополк?- переспросила Ярослава, очевидно прослушав слова молодого графа.- Не может быть! Откуда ты? Как?
- Да…- неуклюже протянул молодой князь.- Вот…надеялся тебя спасти, и…получилось. Правда, меня самого спасать сначала пришлось. 
- Не может быть,- еле слышно пролепетала Ярослава, схватившись за голову.- Но какой ты большой стал,- тут же добавила она.- Мужественный такой, красивый…
Ни капли не усомнилась она в том, что перед ней её брат. Да и как можно было его не признать, ведь похожи они были неимоверно. Те же густые русые волосы, те же чёрные, широко поставленные глаза, та же гордая осанка. Всё как у неё. Да любой бы сразу сказал, что они брат и сестра…
И Ярославна бросилась ему на шею; а слёзы градом покатились по её лицу.

- 2 –

Святополк не мог не бросить восхищённого взора на зеленоглазую, черноволосую красавицу Меленору, однако сейчас его внимание было полностью поглощено Ярославной. Она оказалась замечательно хороша. Высокая, стройная, с длинной тяжёлой косой, заплетённой почти по - роцки. Ну, разве что, вместо разноцветных лент - подкосичников - узкие кожаные ремешки. Но, главное: что она -  о, слава всем богам!- его родная сестра, пропавшая много лет назад (и которую уж не чаял он когда-либо увидеть), нашлась!
 А Гилберт – Святополк искоса глянул - являл собой олицетворение полной растерянности: он не мог выбрать, на которой из девушек остановить свой взгляд. В замке он видел их только издали - Бухнадар не подпускал - и рассмотреть толком не удавалось. Но зато теперь, вблизи, обе казались ему неимоверно прекрасными. Хотя, к его чести следует признать, что так оно и было на самом деле. Блондинка и брюнетка, зеленоглазая и черноглазая. Нет, отдать предпочтение лишь одной - решительно не выходило. Но молодой граф (как и Святополк), не относил себя к тем, кто способен тратить драгоценное время на бессмысленные колебания. Просто: если не получилось выбрать сразу, значит, нужно отложить и разобраться потом. А посему не стал он сильно задумываться, а, дав себе зарок вернуться к данному вопросу попозже, вздохнул и громко проговорил:
- Следует поторопиться. Давайте чуть передохнём - и в путь!  Думаю, самое безопасное место – Орден.   
- Орден? Замок Цветного магистра?- немного ошеломлённо переспросил Святополк, который, несмотря на все последние события, всё никак не мог отделаться от подспудной мысли, что волшебство и чародеи не досужие выдумки или бабушкины сказки, а действительность, которая его окружает. 
- Да, замок Грегина,- подтвердил, кивнув головой, Гилберт.
Наверное, это, и правда, было обдуманным, взвешенным и наиболее верным решением, но Гилберт не учёл одного: он имел дело с женщинами, а им могло показаться  разумным совсем другое. Прямо противоположное. Что немедленно и подтвердилось.
- Зачем нам в Орден?- промолвила Меленора, покачав головой,- Я там никого не знаю. Мы им нужны, как схима воробью.
У Святополка ёкнуло сердце. «Она говорит, как Черномазик»,- подумал он. И тут внезапно  волна чего-то  знакомого и доброго подхватила его и взметнула куда- то ввысь. Даже голова закружилась. И сын Ратибора с некоторым ужасом осознал, что попался. Он вдруг ясно и отчётливо понял, что перед ним – та единственная девушка, ради которой стоит жить и сражаться. Та единственная, что нужна ему.   
«Ох»,- прошептал он одними губами, потёр виски и покосился по сторонам. Нет, никто ничего не заметил. Меленора же, тем временем продолжала: 
- Нам нужно ехать в Исвегию, на север. Там в пещерах обитают таны. Они с нами всегда дружили, защитят и спрячут.
- А кто они?- спросил Святополк.
- Таны- великаны,- нараспев произнесла гринуэлльская принцесса.-  Считалку не помнишь?
Не было в Роце таких считалок. И танов никаких не было.
- Но лучше, если мы поедем в Странное Место,- неожиданно вступила в разговор Ярослава.- Там есть племя женщин- воительниц. Они нас точно в обиду не дадут. Мы с Юной у них гостили как-то.
Голос её звучал, словно колокольчик или горный ручей. И Святополк увидел: только что такой невозмутимый и уверенный в себе Гилберт, трёт лоб и краснеет. «И этот на крючке»,- сделал вывод молодой князь.
- В общем, коли уж вы взялись нас спасать,- проговорила между тем Меленора,- то поехали скорее в Орден.
- Да, видимо, так будет лучше всего,- добавила Ярослава.
Молодые люди переглянулись. «Женская логика»- подумалось Святополку, мало искушённому в этом деле, но вслух он ничего не сказал.

- 3 -

Увы, планы эти, так планами и остались. Ещё минут десять четверо беглецов оживлённо переговаривались. Перебивая, рассказывали друг другу о том, что приключилось с ними за прошедшие годы, а Святополк всё смотрел в зелёные глаза принцессы, в глубине которых зажигались и медленно таяли золотистые искры. 
Отвлёкся он только тогда, когда за его спиной что-то послышалось, а боковое зрение уловило неясную тень. То же, наверное, почувствовал и Гилберт. Оба воина одним прыжком вскочили на ноги, заслонив спинами девушек, и схватились за мечи. И тут, словно холодом овеяло Святополка, и смутная тревога охватила его.
Он оглянулся.
- Проклятье!- вскричал молодой граф.
- Таджмор!- выкрикнул князь.
Девушек не было. Только белая невесомая накидка Меленоры плавно опускалась на землю. Подхватив её, Святополк некоторое время беспомощно озирался  в поисках таинственного врага, а потом с криком отчаяния обрушил свой меч на ни в чём не повинный куст сирени. Гилберт, также выкрикивая бессвязные хриплые угрозы, метался по поляне и крушил всё подряд. Наконец он обессилил и, опустив меч, сделал несколько шагов в сторону от места стоянки, где всё было разрушено. И уткнулся лбом в невидимую упругую стену.
- А это ещё что?- буркнул молодой граф.
- Колдовство,- обречённо ответил Святополк.- Нас заперли, чтобы похитителю достало времени уйти подальше.
- Где колдовство – там серебро, - тут же рассудил Гилберт, наморщив лоб.
- Была у меня одна вещица,- проговорил сын Ратибора.- Да в плену сгинула.
- Эта что ли?-  Гринуэллец протянул молодому князю подарок Стережного.- У Бухнадара нашёл. Так и думал, что твоя.
- Ну, хоть что-то в радость,- пробормотал Святополк, и, подойдя к стене, вспорол её остриём стрелы.
- Слава Лигнару,- пробормотал Гилберт.- Но что ж теперь предпринять?
- Да вот, может, опять стрелка поможет,- сказал молодой князь, выводя в образовавшуюся прореху лошадей.
«Как он там говорил: положи на землю и покажет куда идти?»

- 4 -

Стрелка сразу же стронулась с места, повернулась вокруг своей оси и, чуть задрожав, остановилась.
- Это всё магия Ма-ара,- сказал тут же чей-то знакомый голос.
Оторвав взгляд от стрелки, Святополк увидел рядом с собой Стережного, всё так же одетого в грязный балахон и красную шапку.
- Не Курдуш себе!- удивился молодой князь.- Ты всегда так появляешься, когда стрелка зовёт?
- Нет, конечно,- ответил старик.- Просто рядом проходил. Услышал. Что случилось? А то я не всё уловил.
Святополк и подошедший Гилберт вкратце, но довольно сбивчиво пересказали последние события.
- Картина более - менее ясная,- выслушав их, заключил старик.- Похитили девушек Ма-ар и барон. Барон ведь давно хотел Меленору к себе в жёны забрать. Породниться с настоящими герцогами для него – великая честь. Потому что на самом деле барон-то он вряд ли. Скорее всего – из простолюдинов. Надо б кому-то поручить, чтобы выяснили… 
- А как его звать-то?- встрял Гилберт.
- Никак,- последовал странный ответ.- Его же таны воспитали, а у них имён нет.
- Таны?- переспросил Святополк.- К ним Меленора ехать хотела. Говорила, что, мол, «друзья», спрячут.
- Таны разные бывают,- сказал старик нравоучительно.- О-таны и у-таны. Гринуэлльские герцоги всегда с «у» дружбу водили, а барона «о» воспитывали. Так что это не один бес. Хотя все они там…- Стережный махнул рукой. 
- Хынсебен сказал, что принцесс Бухнадар хотел в жёны себе и племяннику своему. А Ма-ар вроде бы на его стороне,- проговорил тогда задумчиво молодой князь.- Как же получается, что колдун барону помогает мокинзарца обокрасть? За кого же он?
- За себя, как всегда,- промолвил Стережный.- Как ему в данный момент выгодно, так и поступает. Мало, что сволочь, так ещё и жадный.
- Если барону Ма-ар помогает, то как же мы в замке девушек отбили? - спросил Гилберт.- Что же он нам не помешал?
- Лошадей сколько, говоришь, было? Четыре? Вот и считай. Две ваших, одна для Меленоры, одна для барона. А колдуна там не было. Он потом подоспел. А Ярославу барон для отвода глаз тащил. После отпустил бы. Наверное…
- Понятно,- буркнул сын Ратибора, несколько устыдившись их с Гилбертом неосведомлённости и бестолковости.
- Неясно ещё: как это он так быстро в себя пришёл, когда ему по голове кусок камня въехал,- проговорил молодой граф.
- Так, видимо, не ему «въехал»,- передразнил старик молодого графа,- а ещё одному фантому. Хынсебен по извечной самонадеянности лишний раз в ладоши хлопнуть постеснялся. А настоящий барон всё время за углом простоял. Поглядывал да посмеивался. Кстати, расскажите подробнее, что там случилось, а то бежали вы так, словно увидали стаю бэнши верхом на демонах.
- Никаких бэнши там не было,- сказал Святополк,- а был кусок стены, который вдруг ожил и захотел нас растоптать.
- Ох, как скверно!- воскликнул тогда старик.- Наверное, проснулся пожиратель мрамора. Не иначе, как он. По преданию, триста лет назад его усыпили и замуровали в стену какого-то замка. Не знал я, что к Плантвейнам…Этот каменный человек способен натворить много бед, если его не направить в нужное русло или не остановить. Надо сообщить Грегину.
И Стережный извлёк из складок балахона небольшую жестяную тарелку.
- Найди-ка мне камушек, покруглей,- обратился он к Гилберту.- А ты, князь, палку вот эту забрось-ка на дерево повыше, так, что бы в ветвях застряла, а то помехи.
Старик уселся на землю, тарелку поставил перед собой и положил в неё камень. Тот подпрыгнул, сделал по посудине пару оборотов, выскочил из неё, и тут же внутри – на дне - появилось изображение. Молодым людям ничего разглядеть не удалось – неловко заглядывать старику через плечо - но слышалось неплохо.
- Пожиратель проснулся,- сказал Стережный.
- Только этого не хватало,- ответил голос. (Говорили по-роцки.)- Нужно его найти, пока   кто-нибудь вроде Индры или Перуна с Одином не прознали, а то будет…
- Не знаю: время подошло или кто Обруч Проклятья разорвал…
- Ма-ар?
- Всё может быть…Тут у молодых людей беда. Ярославу и Меленору барон похитил.
- У танов в пещерах девушки. Но сами пусть не суются. За Китоврасом и Полканом съездят сначала. Те время должны подгадать складно. Так, чтоб аккуратно всё…
- Это правильно,- одобрил эту неясную для Святополка мысль Стережный. Помахав собеседнику рукой, он подобрал тарелку с земли и сунул её в карман.
- Вот вам и решение проблемы,- проговорил старик, вытирая руки о балахон.- Едете к кентаврам, как их в Элии называют, и с ними уже в Исвегию, к танам. А мне пора.
И пробурчав себе под нос какое-то заклинание, похожее на детскую припевку, Стережный растворился в воздухе.

- 5 -

- А где их искать?- прокричал Святополк ему вслед.
- Да я знаю,- сказал Гилберт.- На болотах. У Бык – горы. Там, где сходятся границы Гринуэлла, Гиспии и Галиндии. За ней, – он указал взглядом, - уже Мокинзар.
Сын Ратибора развернул карту. От замка Плантвейнов туда было не меньше пяти конных переходов. Исвегия же при этом находилась совсем в другой стороне.
- Несподручно как,- проговорил он.- Плюнуть, что ли на все эти стариковские предостережения и самому к танам махнуть?
- Не надо самому,- сказал граф.- Старики из Ордена мало треплются. Если говорят, что нужно к Китоврасу, значит – нужно. Только я сразу ехать туда не могу. Мне сначала к Манфреду. Доложить обо всём. Давай так: шуруй на юг, а вот тут под Барнсли,- он ткнул пальцем в карту,- есть деревушка под названием Жирон. Там меня жди. Сегодня у нас какое? Пятое тилуила?
- По-нашему пятнадцатое липня.
- Верно…Значит десятого я постараюсь примчаться в Жирон. Если не появлюсь, подожди ещё с денёк. Хорошо?
- Хорошо,- откликнулся Святополк.- Только поторопись. А то я долго ждать не умею.

- 6 -

Из лошадей оставшихся после отъезда Гилберта, Святополк выбрал самую, на его взгляд, выносливую, а других отпустил на все четыре стороны. После, наскоро соорудив из снятой с лошадок упряжи подобие ножен, сунул туда меч, закрепил их на поясе и, ещё раз взглянув на карту, тронулся в путь. Его не пугало странствие по чужой стороне. Во-первых: молодой князь вообще мало чего страшился - так уж он себя с детства приучил,- а во- вторых: с помощью Хынсебена он неплохо поднаторел в языках и теперь почти свободно мог изъясняться на гринуэлльском и курфи. А помимо того, Ашан преподал ему основы галиндского и гиспийского, рассказав при сём, как и чем отличаются и в чём схожи эти наречия. Получалось очень даже просто. Оказывалось, что гиспийский, гринуэлльский, галиндский и даже исвегский - («Ни за что бы не подумал!») - похожи между собой, так же, как роцкий и доростольский и, как курфи и кифский. И следовательно,- чтобы общаться с жителями девяти стран Междуморья (учитывая, что в Мокинзаре и Курфистане говорят одинаково), нужно знать только три языка, а остальному научишься («насобачишся»,- сказал Хынсебен), при общении. «Но это ему - пустяки,- подумал молодой князь об Ашане. - Он-то везде был да всё видел, а мне?..»      
Между тем, впереди завиднелась небольшая дубравка, к коей князь и подъехал, полагая, что, коли повезёт, она станет местом его ночлега. Ведь солнце уже цеплялось за верхушки деревьев и сверкало посредь ветвей прощальными своими лучами. Однако отдых, на который князь искренне надеялся, явно откладывался. Потому что невдалеке слышался то ли шум то ли гул, напоминающий звуки битвы. Правда, если это был бой (а там – совсем рядом - происходило что-то страшное: дрожала земля и раздавался грохот), то шёл он, конечно, не между людьми, так как возгласов, стонов и криков, не доносилось.
Святополк прошёл немного вперёд и осторожно выглянул из-за дерева.
- Вот это Дивиркиз!- пробормотал он.
Пожиратель мрамора, тот самый, что так напугал их в замке у Бухнадара, не на жизнь, а на смерть бился с Карамом.
Преимущество было на стороне каменного человека. Страшными ударами он раз за разом сбивал зелёного с ног. Но тот снова и снова вскакивал и, как ни в чём не бывало,  метал в пожирателя комки зелёной слизи, что вылетали из-под его когтей. Вязкая жидкость, вступая в какую-то реакцию с каменным телом, шипела и пузырилась, видимо причиняя великану нестерпимую боль. Во всяком случае, тот рычал, стараясь сбить с себя пену, и неуклюже увёртывался от струй вурдалака.
Наконец, каменный монстр, которому надоело то, что он никак не может справиться с зелёным, перед которым имел несомненное превосходство, схватил своего врага в охапку и, что было сил швырнул его оземь. Падение на утоптанный грунт оказалось для того роковым. Он буквально растёкся по траве. Брызги  фонтаном разлетелись в разные стороны, и ими обдало даже Святополка. «Теперь уж ему не подняться»,- подумал молодой витязь. Так же, верно, показалось и пожирателю. Несколько мгновений он, никак не выдавая своих эмоций, оглядывал поле битвы, а затем повернулся к поверженному противнику спиной и неторопливо потопал прочь. 
Он не сразу заметил, что зелёная рука, при ударе оторвавшаяся от тела, дотянулась до каменного сапога и обмоталась вокруг. Глянув вниз, великан издал ужасное рычание и неловким движением попытался сбросить с себя живую петлю. Однако напрасно! Она опутывала пожирателя всё туже. Потому, сделав ещё три-четыре неверных шага, он окончательно запутался и  упал, ломая молодые деревья. Рука же Карама продолжала растягиваться до тех пор, пока не укутала тело каменного человека туже заботливой матери, пеленающей своего первенца.   
И спустя несколько минут на земле лежал лишь бесформенный предмет, сплошь покрытый зелёной пенящейся слизью.

- 7 -

«Вот это да!- подумал молодой князь.- Они убили друг друга!»
Он вышел на поляну, носившую следы недавней схватки и огляделся по сторонам.
Разрушения были немалые: деревья выдернуты с корнем, земля – словно вспахана. Лишь, в самом центре опушки по прихоти Радегаста уцелел единственный небольшой клён. А на его ветке трепетал болотного цвета мешок, в котором кто-то жалобно хрипел.
Недолго думая, Святополк сдёрнул суму и заглянул внутрь. О, матерь Лада!* Черномазик! Грязный и, как тут же выяснилось, голодный, но живой!
- Я так и думал, так и думал, хозяин, что ты меня спасёшь!- радостно заверещал домовой, бросаясь сыну Ратибора на шею.- А ещё я думал, что ты погиб! Но я в это не верил! Я так и знал, что ты живой, и меня спасёшь!
Едва – едва удалось молодому князю успокоить его, после чего домовик поведал о своих злоключениях. Хотя с точки зрения Святополка – ну какие это были злоключения? Просто Карам постоянно таскал мешок с Черомазиком с собой и ни разу не накормил. А однажды домовой проковырял в ткани дыру, которую упырь тут же заметил, а потому  сразу же заделал её с помощью неизвестного заклинания и ударил мешком с Черномазиком по дереву - («Ой, как больно!») - Так что маленькому товарищу Святополка увидеть ничего не довелось. Но слышал он многое. Например, то, как Карам разговаривал с каким-то злым чародеем  - («Не с Ма-аром, того бы я узнал!») - о том, что Бухнадар  им на руку: много людей побил и, Таджмор ему помоги, ещё больше побьёт, ведь на Вамбрию идти собрался. А, как с «олухом ихним» управится… - («С Олафом»,- поправил Святополк ») - …то и «Буха кончать надо». 
- Вот такие ёжики ушастые, хозяин,- закончил рассказ Черномазик.- Тормозить «рыжехвостого» пора и, чем «порей», тем лучше. 
Святополк внимательно выслушал домового, покачал головой и пожалел, что у него нет такой тарелки как у Стережного. Сообщить бы кому-нибудь, но как?..
За разговором ни человек, ни домовой не обратили внимания на то, что зелёные лужицы, некогда составлявшие тело упыря, перестали вскипать, разбрызгивая мелкие едкие капли. Из островков слизи вытянулись щупальца и медленно поползли навстречу друг другу.
И совсем немного времени потребовалось для того, чтобы на поляне образовалось колышущее озерцо, втянувшее в себя все кляксы и брызги. В общем, всё, кроме того, чем был окутан пожиратель мрамора. А ещё через мгновенье над землёй поднялась фигура зелёного упыря, целого и невредимого, если не считать того, что левая рука его стала вполовину короче правой.

- 8 –

- Берегись!- исступлённо вскричал Черномазик.
А вурдалак уже летел к ним, целя в Святополка когтями, из которых выстреливала клейкая зелёная нить. Миг – и молодой князь почувствовал, что укутан тяжёлым липким покрывалом. 
Превозмогая боль от впившихся в кожу зелёных жгутов, сын Ратибора дотянулся до голенища, выхватил заветную стрелку и по самое оперение вонзил её упырю в грудь – туда, где у человека находится сердце. Оружие нашло свою цель. Вампир как подкошенный рухнул на землю и забился в судорогах. Стремительно покрываясь сетью мелких морщин, разрывающих его на части, он таял, как снег по весне. Зелёный пар витал над скорчившимся вурдалаком, а жидкость, в которую он обращался, немедленно испарялась. 
Всего пара минут - и ничто не напоминало о вампире, который одним своим именем наводил ужас на целые деревни. Только плотной, почти осязаемой стеной висел в воздухе удушливый смрад.

- 9 –

Черномазик подбежал к Святополку и помог освободиться от дурно пахнущей жгучей паутины.
- Ну и стрелка,- проговорил, пытаясь отдышаться, молодой князь.- Коль не Стережный, прямо не знаю, что бы и делал.
- Кстати, о стрелке,- прохрипел домовой, к которому, похоже, уже вернулась прежняя самоуверенность.- Где она?
Он уткнулся носом в траву и пошарил вокруг.
- А, вот она. Ух, ты!-  Черномазик выпрямился, держа в руке нечто странное.
Это был большой серый шар с вонзённой в него серебряной стрелкой. Человек и полазник несколько мгновений разглядывали непонятный предмет.
- Что за штука?- спросил, наконец, молодой витязь ни к кому, в общем-то, не обращаясь. Он и не предполагал, что домовой знает ответ на сей каверзный вопрос. Однако молодой гридник, как выяснилось, явно недооценивал своего маленького друга.
- Я понял,- медленно произнёс тот, почесав в косматой голове.- В детстве слышал. Это – сердце вампира.
Он аккуратно положил шар на кучку прошлогодней листвы и, подняв с земли жёлудь, постучал им по серой матовой оболочке. Сфера с радостным звоном немедленно раскололась на две половинки, точно куриное яйцо, уступающее клювику рождающегося цыплёнка, и оттуда выпорхнула какая-то птичка, размером не более воробья. Присев на ближайшую ветку, пичуга привела в порядок своё оперение, а потом, взмахнув сверкающими золотыми крыльями, полетела ввысь.
Черномазик и Святополк во все глаза смотрели на это чудо, уходящее круто вверх, пока птичка не скрылась в небесной синеве.
- Летучка – душа Карама,- ответил домовой на недоумевающий взгляд князя.- Добрая душа злого вампира. Представь себе, и такое бывает. Лет сто или двести - не знаю сколько - он держал её в плену. Теперь же она свободна. Полетела на солнце – свою родину.
Святополк только развёл руками и покачал головой.

Примечания к главе 6:
38). «Сливу по качелям собирать» - заниматься бесполезным делом. Автор и сам не знает, где Хынсебен этого нахватался. Возможно, в доростольской тюрьме.
39). Лада – в роцкой мифологии одна из старших богинь, мать всего живого.