Сущность глава 6

ГЛАВА 6
1
   Время шло, однако Константин не замечал этого. Он все также неотрывно смотрел на море.
   Море. Оно манило и гипнотизировало. Море было первой любовью Константина, а может быть, и самой главной, самой сильной. Оно всегда приносило ему успокоение, отвлекало от всего, давало надежду и умиротворение.
   Константин закрыл глаза, и стал просто слушать. Слушать шум моря, крики чаек. Волны накатывали на песок, и отступали назад. Этот звук завораживал Константина. Эх, если бы не нужно было думать о хлебе насущном, он бы целые дни проводил в море, на своей лодке. И совсем необязательно для этого ловить рыбу. Достаточно просто быть в море. Но этот запах, он все портил.
   Константин открыл глаза, и его мысли тотчас вернулись к действительности. Его взгляд вновь уперся в серую пленку на волнах.
   Что же, все-таки, это такое? Он должен непременно выяснить, с чем он столкнулся. Выяснить, что за пакость завелась в его море. Но он сделает это немного позже. Сейчас Константин боялся приближаться к ней. А вдруг даже испарения, исходящие от этой серости смертельны. А он сидит себе на берегу и преспокойно дышит всем этим. Хотя, скорее всего, если бы это было так, он бы умер еще вчера.
   Константин поднялся с камня и, бросив последний взгляд на море, направился обратно в деревню. Ему необходимо было еще показаться в медсанчасть, куда его так настоятельно просила зайти Стычкина.
2
   Оксана Стычкина ожидала Константина. Ожидала с тревогой и опасением. Оксана сталкивалась с таким случаем впервые в своей практике. Хотя, какая у нее могла быть в селе практика. Она прожила здесь всю свою жизнь, за исключением тех лет, когда училась в мединституте. После его окончания она вернулась в родное село. Ее тянуло сюда, здесь был ее дом, и она не хотела его покидать. Ну, а какую практику она могла здесь получить. Большинство ее пациентов попадали в медсанчасть в связи с отравлением самогоном и другими некачественными алкогольными напитками.
   Случай с Константином был необычен. Оксана не сомневалась, что это тоже было отравление. Из весьма невразумительных слов Константина она пришла к выводу, что тот искупался в каких-то токсических отходах, разлитых в море. Признаки токсичного отравления были настолько сильными, что Оксана ужаснулась, и была уверена, что Константин не выживет. Она сомневалась, что он доживет даже до утра.
   Однако, придя сегодня утром к Константину домой, она была потрясена, увидев его живым и здоровым. Никаких признаков отравления не было. Но такое никак не могло пройти бесследно, поэтому Оксана велела Константину прийти к ней, и сдать анализы. Они должны были показать, что же все-таки произошло вчера с ним.
   Вместе с Оксаной работал лаборант и ее помощник Павел Туманов, которому Оксана уже рассказала о необычайном случае, и теперь тот с нетерпением ожидал возможности увидеть Константина собственными глазами. Павлу было около сорока лет, и он уже около десяти лет работал на этой должности. Он порядком заплесневел от однообразия, и любое необычайное происшествие вызывало у него интерес.
   Когда в дверях показался Константин, Павел оживился, и даже вскочил со своего места, невольно подавшись  всем корпусом к вошедшему.
   Константин в нерешительности остановился на пороге.
   - Ты велела мне подойти, - сказал он, обращаясь к Оксане. – Я пришел.
   - Да-да, - заторопилась Стычкина. – Паша, возьми у него на анализ кровь.
   Константин сел на стул, и положил руку на стол, ожидая, когда Павел возьмет у него пробы крови.
   - Мне подождать, когда будут готовы результаты? – спросил Константин, когда все было закончено.
   - Если ты никуда не торопишься, то подожди, - сказала Оксана. – Думаю, тебе самому небезынтересно будет знать, что они покажут.
   - Само собой, - отозвался Константин.
   Павел ушел в соседнюю комнату, в которой размещалась небольшая лаборатория, и принялся возиться с анализами. Оксана осталась с Константином наедине. Она долгим, изучающим взглядом смотрела на него, затем сказала:
   - А теперь скажи честно, ты что-нибудь ощущаешь в своем организме или нет? Какие-нибудь изменения?
   Константин призадумался.
   - Я чувствую какую-то подавленность. Чувствую, что в душе моей словно возникла пустота.
   - Пустота?
   - Да, пустота. Я не могу толком описать это чувство, даже не могу его понять, как следует. У меня никогда не было душевных или нервных расстройств. Я не страдал депрессией или чем-либо подобным. Но сейчас у меня чувство какой-то тревоги, какое-то раздражение внутри.
   - Угу, - произнесла Оксана.
   - И странное чувство какое-то в голове. Словно мозг мой пульсирует, и передо мной проходит вся моя жизнь. Признаюсь, мне немного страшно.
   Константин посмотрел на Стычкину.
   - Как ты думаешь, что это такое?
   Оксана сложила на груди руки.
   - Может быть, ты вчера испытал шок, когда упал в эту непонятную жижу, плавающую в море?
   Константин хмыкнул.
   - Шок – это еще мягко сказано. Я был в панике.
   - Ну, вот видишь, а после такого происшествия у любого человека будет подавленность. Нервы-то у нас у всех не железные. Все мы живые существа.
   Константин рассеяно кивнул.
   - А что касается того, что вся твоя жизнь проходит у тебя перед глазами, так это опять же следствие того, что ты был на пороге смерти. А в такие моменты у большинства людей вся жизнь проходит перед глазами.
   - А ты сама-то веришь моим словам? Веришь, что в море плавает какая-то дрянь?
   - А то! Уже почти все село побывало на берегу. Да я и сама там была, и все видела. Серая пленка или налет, источает отвратительный тошнотворный запах. Но никто до сих пор не знает, что это такое.
   Вскоре из лаборатории вышел Павел.
   - Анализы готовы, - доложил он.
   Константин и Оксана одновременно повернули к нему головы, и даже подались вперед.
   - Что они показали? – спросила Стычкина.
   - Да ничего не показали, - равнодушным тоном произнес Павел. – Совершенно нормальные анализы, ничего необычного.
   - Как так, совсем ничего? – удивилась Оксана.
   - Сама посмотри. Никаких отклонений.
   - Странно. Ну, это прямо невероятно. Учитывая твое вчерашнее состояние, я не могу поверить, что все прошло без последствий.
   - Я тоже, - признался Константин.
   Покидая медсанчасть, он увидел, что за ним наблюдают из кустов, и из-за своих заборов люди. Они смотрели на Константина с любопытством, и с затаенным опасением. Константин почувствовал, что его охватывает злость. Смотрят на него, как на прокаженного, или как на циркового уродца.
   Стиснув зубы, он пошел прочь, стараясь выбирать путь, где не было зевак.
   Когда он скрылся из глаз, из кустов, росших неподалеку от медсанчасти, вышел Игнатий Мухин. Он подошел к окну медсанчасти и привстал на цыпочки, стараясь заглянуть внутрь.
   - Эй, Оксана! Оксана! – вполголоса позвал он.
   Окно открылось, и Стычкина выглянула наружу.
   - Тебе чего, Игнатий?
   Игнатий, это был простоватый мужик плотного телосложения сорока семи лет, переминаясь с ноги на ногу, неловко, с нескрываемым любопытством спросил:
   - Что с Костяном-то?
   - А что с ним? – невинно спросила Оксана.
   - Как что? – не понял Игнатий. – Он же вчера в море в какой-то гадости искупался.
   - Ну, вот, - сказала Оксана. – Ты и сам все знаешь. Тогда чего же ты спрашиваешь?
   Игнатий опешил.
   - Ну, ты, Оксан, за дурака меня не держи, - с легкой обидой произнес он. – А скажи, как есть.
   - А что я должна сказать?
   - Ну, скажи, что анализы-то показали. Как он вообще себя чувствует.
   - Чувствует нормально, - сказала Оксана.
   - Ну, а подробности-то скажи.
   - Слушай, а зачем тебе подробности-то? – Оксана уперлась руками в подоконник.
   - Интересно же, он мне все-таки сосед. Что анализы-то показали?
   - А тебе-то какое дело? – возмутилась Оксана. – Медицинские справки выдаются только ближайшим родственникам. История болезни пациентов хранится в тайне, и не подвергается разглашению. Ясно тебе, Игнат?
   Игнатий отступил назад.
   - Ясно, - буркнул он.
   - В таком случае, иди давай отсюда. Много вас любопытных здесь ходит.
   Игнатию ничего не оставалось, как пойти прочь. Стычкина закрыла окно.
   - Чего он хотел? – спросил Павел.
   - Да чего, узнать диагноз Константина. Он теперь знаменитость на все село.
   - Прославился человек, - согласился Павел. – Ты посмотри, за ним уже почти полсела попятам следуют. Всем любопытно.
   - Не хотела бы я оказаться на его месте.
   - А ты сама-то как думаешь, что с ним произошло? – спросил Павел, возясь с инструментами.
   - А что я должна думать?
   - Почему результаты ничего не показывают? И следов на нем нет.
   - Сама ничего понять не могу, - призналась Стычкина. – Не могло такое без следа пройти. Я видела, в каком он состоянии вчера был; красный, как вареный рак, на нем живого места не было. А сегодня он как огурчик. И анализы ничего не показали.
   - Абсолютно, - подтвердил Павел. – Все в норме, никаких отклонений.
   - Ну, вот видишь.
   Оксана покачала головой.
   - Нет, все-таки надо за ним понаблюдать какое-то время.
3
   Василий Зотов пас коров на лугу. Ему было уже за семьдесят, и официально он уже не мог работать нигде. Да и не хотел он уже этого. Он всю свою жизнь занимался животноводством, а сейчас, когда эпоха перемен создала новую смуту в стране, стал настоящим фермером. У него было с десяток коров, да штук шесть коз с козлятами. Многие в селе считали его зажиточным, но Василию было все равно. Он любил домашнюю скотину, любил пасти их на лугу, наблюдать за ним, смотреть, как они щиплют травку, помахивая своими хвостами, чтобы отогнать назойливых мух.
   Василий закурил сигарету. Скоро уж трава пожелтеет, негде будет пасти скот. Ну, ничего, он успел заготовить запасы на зиму. Должно хватить. Василий с сожалением подумал о том, что во времена его молодости никто не позволил бы ему иметь свой скот. Тогда были колхозы, в которые насильно были загнаны все крестьяне. Вернее те, кто не был уничтожен режимом. Да что там говорить, крестьянство было истреблено, как класс. Страх что творилось тогда. Это ведь подумать только, раскулачивать тех, кто с раннего утра, и до позднего вечера не покладая рук трудился на своей земле. Кулаки! Отца Василия раскулачили, когда самому Василию было девять лет. А за что? За то, что он не пил и работал как вол. За то, что семью свою хотел поднять на ноги, и хлеба много намолол, которым подкармливал соседских ребятишек, отцы которых не могли собрать достаточно продовольствия. Всю жизнь потом Василий с матерью жили в постоянном страхе. И этот страх запал в душу Василия на всю жизнь, и, наверное, до конца дней так и будет преследовать его. Даже не верилось, что теперь, наконец-то, настали такие времена, когда можно спокойно иметь свой скот.
   А может быть, и не настали вовсе? Что, если все это иллюзия, и не сегодня-завтра вновь начнется раскулачивание?