Я живой!

Грей внезапно проснулся от своего же резкого движения во сне. Посидев несколько секунд, он пытался понять где он и что с ним происходит. Перед собой он видел только дисплей компьютера и немного клавиатуру, всё остальное погрязло в неразборчивой темноте, настолько вязкой, что она поглощала все предметы и географию стен комнаты. По привычке Грей обратил свой взгляд к дисплею, чтоб понять на чём он остановился и продолжить своё общение с виртуальным миром. На экране была только одна надпись на абсолютно тёмном фоне:
- Что мы должны сделать, чтобы ты поверил, что мы живы?
Приняв это сообщение за чью-то злую шутку, он попытался убрать надпись, нажимая на разные комбинации клавиш, перейти на другую страницу, но ничего не вышло. Никаких опций закрытия или сворачивания этой странички не было, а упрямый дисплей продолжал задавать ему тот же вопрос.
- Что мы должны сделать, чтобы ты поверил, что мы живы?
Поняв, что по-другому обойти этот вопрос не удастся, Грей покорно, но не без юмора ответил:
- Включите мне весь остальной мир, тогда я поверю, что вы – живы! - И пририсовал в конце смайлик.
- Мы не можем включить мир, ведь ты его запретил! – ответил экран.
- Как же я могу запретить мир, ведь не я же его создал! – недоумевал Грей, судорожно соображая, что же это за вид вируса, кторый его так бессовестно мучает, но в голову ничего не приходило...
- Разве нет? – не унимался компьютер.
- Нет, это Бог его создал! - Грей снова улыбнулся двоеточием и скобкой.
- Разве тебе неизвестно, что сказано, например, у твоего любимого Кастанеды: «Люди – воспринимающие существа. Однако воспринимаемый ими мир является иллюзией, созданной описанием, которое им внушали с момента, когда они появились на свет... есть разум и его компаньон, речь. Именно они, столковавшись между собой, и состряпали этот мир при помощи описания и его догматических и незыблемых правил, а теперь поддерживают его.»
- Вы предлагаете мне поссорится со своим разумом и назвать себя Богом?- Грей мучительно перебирал в своей базе данных в голове все вирусы, связанные с Кастанедой, но компьютер не давал ему опомниться.
- Каждый человек может создавать что-либо, даже просто фантазируя, воображая, значит - каждый может быть Богом.
- Но я, ведь не создал этот компьютер, например. Есть же на свете ещё люди, друзья с интернета, наконец – привёл свои веские аргументы Грей, но тут же осёкся. Он действительно собрал свой компьютер сам; друзья из интернета тоже не очень реальные личности, если вдуматься; а те люди, что ещё есть на свете... по правде говоря, он их давно уже не видел. Грей не знал этого наверняка, но как бы осозновал всем своим нутром, а не разумом, что созданный его руками компьютер, кажется, прав.
- А где гарантия, что это всё не плод твоего воображения, твоё мысленное создание?
- Перестаньте! – взмолился Грей, неистово набивая на клавиатуре текст.
– Вы разыгрываете меня. Вы наверное намекаете, что я тут сижу целыми днями и всё такое, забыл про окружающий мир, растворившись в своём, виртуальном. Но это – неправда! Мир существует и не я его создавал!
-Тогда докажи, докажи это!
Грей разнервничался. Он действительно сидел в своей комнате так много дней безвылазно, что забыл, просто забыл, когда он был снаружи последний раз.
Компьютер давал ему всё – сетевые игры, где можно было на самом деле создавать мир и прожить там полноценную виртуальную жизнь, если её так можно назвать; интернет, где разговоры велись о тех же самых играх; разные программы, пользуясь котроыми он тоже постоянно что-то создавал, переделывал, просто переставлял с место на место, переименовывал файлы; одним словом всё, чем он жил последний и, увы, неопределимый кусок времени.
Грей цеплялся мысленно за разные аргументы, чтоб доказать, что он вовсе не запрещал мир, как это утверждал компьютер, но не мог их отыскать в базе данных своей долговременной памяти.
Лес, река, деревья, камни... оглядевшись вокруг, как бы ища поддержки, он не обнаружил абсолютно ничего, кроме жестокой темноты. Грей попытался вспомнить как выглядят эти объекты... «Ну вот же... я только что даже видел сон, там были и лес и река...». Он действительно видел сон, перед тем как проснулся, там были и лес, и река... но выглядели они несколько странно. Практически так, как они выглядят в любой игре-стратегии. Плоские, условные, угловатые, неживые... «Что-то живое... нужно всопмнить , что то живое...» В голове же мелькали только образы героев игр, какие –то бездушные и бесхарактерные, потом солдаты. Тоже – серая масса послушных исполнителей. И всё, за что могла зацепиться его мысль, натыкалось на замкнутый круг виртуальных образов. Даже мышь не поскреблась к нему в уголок угасающего сознания, напомнить о своём существовании, чисто ассоциативно, потому как компьютерной мышкой он не пользовался уже давно из-за того, что она его просто раздражала.
«Или я схожу с ума, или эта железяка права» - доползала до него всё отчётливей абсолютно нереальная мысль. «У меня едет крыша!»
Пытаясь найти сам компьютер, он стал шарить руками в темноте, но ему не попадалось под руку ничего, кроме всякой дребедени, разбросанной в комнате. Там были какие-то записки, просто бумажки, горы крышек из-под компакт-дисков, какие-то платы для компьютера, но самого монстра, собранного им с нуля он никак не мог обнаружить. Затем ему пришла в голову довольно здравая мысль – «надо поискать где-то внизу, на полу». Он стал шарить руками внизу у пола, натыкался и опрокидывал разные предметы, пока, коснувшись руками какой-то стеклянной ёмкости, не опрокинул её в кромешной темноте. Комната тут же наполнилась запахом свежеразлитой мочи, а липкие нечистоты, попали на руки и ноги. Тут же, пытаясь вытереть руки о брюки или рубаху, Грей осознал, что он сидит абсолютно голый и в голове снова яростно засверкала мысль –
«У меня стопудово едет крыша!»
А на экране по-прежнему, дразнясь, красовалась надпись:
-Тогда докажи, докажи это!
«Кто-то конкретно взломал мой Виндоуз…»
Затем, блуждая по ассоциативному ряду своих разрозненных мыслей, Грей просто перевёл слово Виндоуз на русский и вспомнил об ОКНЕ.
«Если компьютер открыл мне окно в другой мир, то я его закрою – думал он – а ещё проще просто выброшу его в окно!»
Но вспомнить где было окно в его комнате, оказалось довольно трудно – он давным-давно замазал его радикально чёрной краской и завесил ставнями снаружи, чтоб уж на 100 процентов отменить вмешательство в его виртуальную жизнь извне.
«А может кто-то подшутил и вставил мне какой-то чип с вирусом в материнскую плату… Но сюда ж никто не заходит, кроме… Мама?.. Не может быть. Она ж ничего в этом не понимает…»
Грей позвал маму и тут же осёкся, зная, что она просто боится заглядывать к нему в комнату и тем более трогать что-либо из его вещей, а особенно компьютер. Она уже долгие месяцы не наводила у него в комнате порядок, не разговаривала с ним, просто оставляла ему еду под дверью. Если ему хотелось есть, он просто просовывал руку в слегка приоткрытую дверь и нащупывал там что-либо съестное. Он давно уже не видел её лица, не слышал её голоса. И иногда ему казалось, что мама – тоже персонаж из его стратегий…
Грей нащупал и попытался открыть дверь, но она не открывалась. Он знал, что мама иногда закрывает его комнату снаружи, когда к ней кто-то приходит, чтоб никто даже не пытался к нему зайти. Но в данный момент дверь не открывалась как-то необычно. Будто она была замурована начисто – без никакого люфта. Он испугался не на шутку. И запаниковал, стал метаться по комнате, продолжая опрокидывать предметы. В какой-то момент он устал, сел на пол и принялся лихорадочно думать, что предпринять. Но ничего разумного в голову не приходило… Грею казалось, что он просто умер и получил такое наказание после смерти, слёзы катились по лицу тихо, без плача…
Он приблизился к дисплею с клавиатурой и принялся набирать на ней что-то до изнеможения, пока не заснул вновь.

…

Когда санитары забирали его в психиатрическое отделение, истощённого, голого, измазанного нечистотами, один из них бросил взгляд на компьютер и ухмыльнулся. На экране была только одна бесконечно повторяющаяся фраза –
Я – живой, я – живой, я – живой, я – живой, я – живой…