Визиты вежливости на Баик

               


         Конечно, побудительным мотивом практически всех выездов на Баик  было стремление к умиротворению, которого без единения с природой, ясно, никогда не достичь. И первые из этих выездов были сделаны в период 69-71 годов на междугородном автобусе. Что касается умиротворения,  как такового, как состояния феномена души, то и сегодня, когда прошло почитай  полвека  сказать что то о нём я не берусь. Да и надо ли?
 Неизменным попутчиком в тех открытиях откровений Уральской природы был АлександрС., ныне
профессор, доктор технических наук , но парень по-прежнему  рисковый. Впрочем на рубеже тысячелетий мы с ним выезжали работать вахтовым методом ни один год для оперативного контроля трубопроводов на газгольдерных компрессорных станциях и вокруг них.  А много лет назад, выкроив свободное время, ассистент и студент-дипломник на автобусе, а потом и пешим порядком раз за разом топтали свою тропу до Баика и наслаждались уединённым времяпрепровождением. Собственно никогда никаких конкретных задач перед собой мы не ставили, напротив, дежурными всегда оставались рыбалка и знакомство с территорией. Мой случайный опыт лишь заинтриговал, а из всех возможных ориентиров запомнилась только ЛЭП, которая пересекала самый северный залив Баика с востока на запад. Так, если зажать правую руку в кулак, вытянув вперёд только указательный палец, то при взгляде на неё можно по контуру кисти мысленно воссоздать контур, береговую линию водоёма  в этой его северной оконечности, которую условно отделяла от остальной акватории упомянутая ЛЭП. .
Причём, вдоль восточного берега в наш первый визит проходило русло канала отделённого от очень заболоченной низины грядой отвальной земли искусственного происхождения. Береговая линия, таким образом, охватывала и болотину, которую с севера прерывал небольшой кряж выхода горных пород и за него, куда то дальше в сторону Увильдов, тянулся обнаруженный канал. Уже из необходимости  дойти утром до первого рейсового автобуса, подготовка к ночлегу оказалась номинальной: нашли уютный уголок, натаскали дровишек и оборудовали треногу для котелка. Все эти дела не заняли и сорока минут. И с тайной надеждой разжиться свежей рыбкой мы приступили теперь к изучению водоёма. В то время о довольно частом изменении уровня воды нам никто не говорил, Поэтому я был обескуражен тем, что на месте того залива, который я видел в компании рыбаков-мотоциклистов в самый первый визит сюда, теперь располагалась такая обширная болотина. Но так или иначе, именно канал оказался на первом месте. Относительная прямолинейность русла и его постоянная ---2,5-3,0 м. ширина лишний раз указывали на его искусственное происхождение. Для начала нам захотелось узнать куда ведёт этот канал. Отправились налегке, и уже метров через 70-100 встретили некий обжитой уголок: прибрежная скальная возвышенность образовала отвесный обрыв высотой около3 м., который плавной дугой изгибался и формировал собой практически невидимый ни откуда закуток, где у стены в клетках жило несколько куриц, кролики , а земля у стены хранила следы нечастых визитов, вероятно, владельца этого хозяйства. Забегая вперёд скажу, что издали наблюдали мужичка, а много позже --- в один из очередных визитов --- обнаружили  землянку  выложенную из камней над выдолбленным котлованом и расположенную на противоположном берегу на самой оконечности упоминавшегося кряжа. Конечно, с точки  зрения  горожанина  усилия,  потребовавшиеся для сооружения такого жилища на скальном основании были, совершенно несоизмеримы с достигнутым уровнем комфорта. Но  к тому времени так же и к югу от просеки с ЛЭП на небольшом плато мы к своему удивлению обнаружили и выдолбленные в скальном основании  шурфы  и сделанный там же, старый  котлован для землянки;  особенно поразила нас тогда деревянная, вытесанная из цельного ствола дерева побитая о камень лопата, которая явно не годилась на роль, скажем, снеговой лопаты. Но и в этот визит нас ждали интересные открытия. Лишь только мы миновали упоминавшийся «потаённый» уголок  и оставили  позади кряж, ограничивающий акваторию Баика с его заболоченными заливами с северной стороны , нашему взору предстала плотина бобров с хаткой и запруда, которая плавно переходила во влажную низину. За ней, метрах в 150-200 виден был смешанный лес на возвышающемся берегу, а сама эта низина уходила куда то в право. Пришлось обходить  в поисках брода,  и тогда сложилось впечатление, что Игуменское болото порождено именно трудами бобров, которые таким образом и людей вынудили к строительству гати. Но, обойдя и вернувшись к продолжению канала, мы вновь оказались удивлены. Из расселины --- именно так воспринималась стародавняя выработка в крутой стене довольно высокого берега --- вытекал ручей, который затем и разливался спокойным потоком по всей низине. А за расселиной мы обнаружили каньон явно искусственного происхождения: крутые берега градусов под 70 из красной глины с каменной крошкой высотой до 5 – 6  метров с растущими будто бы откалиброванными по диаметрам соснами, на дне озерцо как бассейн  где то 4х12 метра с удивительно зелёной и очень холодной водой. Это озерцо и венчало собой конечную точку канала.
      Только спустя несколько лет мы случайно узнали, что ещё Демидов  решил пробить канал из бассейна Аргазей, т.е. --- Баика--- к озеру Увильды, чтобы наполнить Миасс и обеспечить водой  какие то свои производства, но местное купечество вскладчину погасили его корыстные интересы финансовыми методами.  Обошёлся  Демидов, а купечество оставило о себе добрую память.