Риза...

Рисунок и текст Анны Единорог

На первый взгляд это была самая обыкновенная, маленькая лесная деревенька. Построенные из брёвен и крытые еловыми лапами домишки. Собаки, козы и дети вперемешку на лужайке в центре поселения. Видно, что деревенька немногочисленная, человек на тридцать, не больше. Жители её  живут больше дарами леса, чем плодами, выращенными своими силами.   Она стояла посреди леса, настолько сроднившись с ним, что люди чувствовали себя в лесу также спокойно, как в собственном доме. Вся деревня была словно обнесена широким безопасным кольцом, о вот дальше, дальше никто из ныне живущих людей не заходил. 
И детей они приучали к лесу с самого раннего возраста.

-У-а-а-а-а...! Детский крик распугал воробьев, сидевших на заборе, около дома.
Мара молодая женщина, в простом шерстяном платье, поспешила обтереть руки о передник и побежала в дом.
- Ну, тише, тише голубушка, ну не надо плакать...- приговаривала она, заматывая девочку в тёплый шерстяной платок.
- Тише, тише маленькая, сейчас я отнесу тебя к ней, подожди, сейчас...
Ребенок затих, спустя несколько мгновений, Мара вынесла его из дома. Распуганные воробьи вновь вернулись на забор и поприветствовали вышедших громким чириканьем.
Мара быстрым шагом направилась за дом. Там стояла, недавно выстроенная конюшня, на одну лошадь. Она открыла дверь.
   В конюшне, на куче свежей соломы, лежала чёрная кобыла. Огромные фиолетовые глаза внимательно смотрели на Мару.
- Ты нас уже ждёшь, Риза. Сейчас, сейчас....
Она погладила кобылицу по боку, и пристроила девочку рядом с кобыльем выменем.
Из сосцов потекли струйки тёплого парного молока и девочка, повернув головку, немедленно прильнула к ним, как к груди родной матери. Раздалось громкое чмоканье, когда рёбёнок начал с жадностью сосать  жирное, сладкое молоко.
-Вот так малышка, не торопись, кушай - кушай...- приговаривала Мара, а сама погрузилась в воспоминания....

... - Подай-ка мне воды, Мара.- Попросила старуха девочку. - Я хоть горло-то промочу перед рассказом своим.
Знаю я, придется мне рассказать тебе всё, даже не из-за твоего любопытства. Просто время моё подойдёт скоро.
Да- да, и не пытайся ничего сказать! - Остановила она, открывшую было рот, девочку.
- Эх,… Любопытная ты моя, приготовь-ка ещё водицы. Долгий будет рассказ. Но ты ведь любишь их слушать, как пристанешь ко мне, так мне хоть помирай, но рассказывать приходится.
  Ворчала бабка, пока девочка наливала ей воды в глиняную кружку.

 Девочка была не высокая, со светлыми волосами, заплетёнными в тугую косу и пронзительным взглядом голубых глаз.
Впрочем, между ней и старухой имелось явное сходство, особенно в силе взгляда.
Бабка была знахаркой деревни, а девочка - её внучкой и ученицей. Оставалось совсем мало времени до окончания обучения. После него Маре предстояло стать мудрой этой деревни, в будущем обучив тонкостям знахарского мастерства свою внучку и ученицу.
- Ну вот, теперь садись и слушай!
Девочка присела рядом с бабушкой и приготовилась услышать историю....

- Это от моей бабки я узнала. И тебе придется это запомнить, ты ведь моя преемница. - Она ласково улыбнулась внучке и погладила её по голове. - Очень много лет назад, с десятки поколений уж сменилось с тех пор, была наша деревня очень большой. Это сейчас, не считая сарая и амбара, всего-то семь домов. Тогда было в деревне таверна, и рынок. Через нашу деревню проходил торговый путь, и купцы с удовольствием торговали нами. Наша деревня была богатой и процветающей, и звалась она - Белорогая.
   Знай же, внученька, что Белорогая - во славу Единорога, который жил в этих лесах. Он был добр к нашим предкам. Благодаря нему, на нас лежало благословение. Жителям везло. Не было эпидемий болезней, не было пожаров и потопов. Земля одаривала нас отличными урожаями. Трудно поверить, но в наших лесах не водилось страшных существ, порождений ночи и драконы облетали стороной благословенный край. Все были счастливы. А единорог жил в глуби леса и поддерживал наш покой.
Однажды пришёл человек, монах, весь грязный, оборванный. Он вёл себя, словно король, требовал уважения к себе, которого не должен был требовать, будучи монахом. Сначала его все боялись и обходили стороной, но затем, словно попали под его власть…
Видать, он обладал какой-то недоброй магией. Люди стали злые, жадные и завистливые. Они начали забывать о добре и справедливости, а ведь именно эти, добрые эмоции и питали желание Единорога оставаться в наших краях.
Никто и слышать не хотел слова Мудрой о беспокойстве Единорога. А ведь если Он уйдёт, то прекратится Его доброе влияние на эти земли, и злые силы вновь обретут былую власть...
Недобрый монах словно лишил людей их душ. Почти каждый день происходили драки, люди ненавидели друг друга, завидовали, воровали и начали просто убивать по малейшему поводу.
Однажды, на главной площади нашли ребёнка. Никто не мог понять, откуда он, кто его подбросил, но и взять его на руки с земли тоже никто не решался. Собралась толпа. Никто не мог не на что решиться... подошёл монах. Едва взглянув на младенца, он повернулся к собравшимся и начал говорить громким голосом:
  - Это не человеческое дитя! Это демон! Порождение злых сил! Несчастье обрушится на тех, кто притронется к нему!
Люди с остекленевшими глазами внимали его жутким речам. Но ведь так было не всегда! До прихода монаха в деревню ребёнка бы приютили и вырастили бы всей деревней!
Эх... Так было раньше. Знахарка того времени, Серида, уговаривала, умоляла людей не слушать этого чудовища, но по единому взгляду монаха, её схватили, заткнули рот и привязали к столбу. А её внучка, тем временем, пряталась за домами и закрывала себе рот рукой, чтобы не закричать - какими бы ни были её мысли и взгляды на происходящее, но долг каждой мудрой защищать и оберегать свой народ. Девочка не имела права вмешиваться, ведь это грозило ей гибелью.
Тем временем привели псов, которых натаскивали на убийство любого живого существа.
Ребёнок внимательно рассматривал окружающих его людей на удивление разумными глазами.

..... Бабка задумчиво замолчала, слеза скатилась по её морщинистой щеке. Взяв дрожащей рукой кружку, долго пила воду. В тишине был слышен шелест листвы за окном.
Старуха вздохнула.
- С тех пор началось совсем другое время. Дома возгорались словно сами собой, неожиданная болезнь унесла жизни половины жителей, урожая не было. По ночам стало опасно выходить из домов на окраинах, люди просто исчезали.
Монах покинул деревню сразу после убийства, словно исполнил свою задачу.
Постепенно купцы сменили маршрут. У них появилось поверье - кто останется на ночь в деревне, того будут преследовать неудачи. Да и дороги через лес стали опасными.
Все деревенские резко обнищали. С уходом монаха с них вроде бы спали злые чары, но и доброго влияния Единорога больше не ощущалось.
Это было проклятье. Нет не Единорога! Этим созданиям чужды месть и злоба. Это было проклятье монаха, но как его снять не знал никто.
Вот так и сейчас, видишь Мара, у нас всего-то семь домов, а людей - человек тридцать и за последние годы ничего не изменилось. Кто-то рождается, кто-то умирает...
.... Кобыла громко вздохнула. Мара вздрогнув от неожиданности, вернулась к реальности и посмотрела на Ризу. Кобыла была удивительная. Она смотрела как человек. У некоторых людей во взгляде было гораздо меньше разума, чем у этой кобылы.
Мара погладила её по носу.
- Ты молодец. Не знаю что бы мы без тебя делали?
Ребенок, наевшись, уснул, трогательно посапывая и обняв лошадь маленькой ручкой.
  На улице светило солнце, был чудесный тёплый день. Мара, снова взглянув на Ризу, припоминала её недавнее появление в их деревне.
...Это был холодный, дождливый день. Надоедливый стук капель тарабанил по крышам уже несколько дней, наводя ужасную тоску. Люди сидели по домам и старались никуда не выходить.
Вдруг, на улице раздалось жалобное ржание. И не просто жалобное, в нём как- будто была просьба о помощи, огромная боль и мольба. Народ в недоумении высыпал на улицу, их глазам предстало грустное зрелище.
На площадке между домами, в жидкой грязи, стояла вороная лошадь. Почти всё её тело покрывали глубокие рванные и кусаные раны. Местами висели лоскуты сорванной кожи. Струи дождя, смывая яркую кровь, образовывали у сбитых копыт красные лужи.
Люди стояли и смотрели, опасаясь подходить к раненному животному. Мара, после секундного замешательства, схватила верёвку и подбежала к раненной кобыле. Та спокойно позволила накинуть петлю себе на шею. Женщина повела лошадь к себе в сарай, почистила, вымыла раны, присыпала порошками из целебных трав... Как оказалось, у лошади только на днях родился жеребёнок, но в лесу на них напали дикие звери. Судя по ранам, мать сражалась до последнего.
Мара сдоила молоко из переполненного вымени, оставила лошадь у себя и назвала её Ризой...

... Риза вытянула шею и коснулась бархатным носом щеки женщины. В её глазах были нежность и благодарность.
Ребёнок пошевелился во сне. В конюшне приятно пахло свежим сеном и конским потом.
Конюшню строили всей деревенькой. Мара прислонилась спиной на стену, задумалась. Перед глазами возникло то утро, когда появилась малышка...

...Раннее утро, внезапно щебетанье просыпающихся птиц разрезал детский плачь. Люди повыскакивали из домов. Всё случилось, как и раньше, как рассказывала старая бабка. На земле лежал маленький ребёнок. Он смотрел на приближающихся людей удивительно разумным взглядом.
В этом был знак прощения! Все радовались, появлению надежды на перемены к лучшему, но возникла проблема. Ребёнку нужна была кормилица, но никто из жительниц не мог выступить сейчас в этой роли. Коровье и козье молоко ребёнок отвергал. Несколько последующих дней были для Мары просто испытанием и появление кобылы восприняли как дар богов!