Трубка шинкаренко

Засиделись мы в тот вечер в редакции…

Причина – у каждого своя.

 Саша Бежко домой не торопился, потому что жена с детьми уехала к родителям в Вильнюс. И какая разница, когда готовить холостяцкую яичницу – часом раньше или позже…Или вообще – было в его планах и такое -  забить на все и пойти в кафешку отужинать…

Толик Гапонов строчил в кабинете на пишмашинке: в завтрашний номер надо было срочно – «с колес» - состряпать боевую корреспонденцию. И так сегодня начальник отдела косился на Анатолия: из командировки, дескать, приехал позавчера, а «на-гора» выдал только парочку  репортажей.

На втором этаже, в отделе информации развернулась шахматная баталия. И то: на доске объявлений, где висели приказы по редакции, вырезки лучших материалов номера и поздравления с днем рождения, был приколот кусок ватмана, расчерченный под турнирную таблицу.

 И вот сегодня была как бы решающая партия – лейтенант Бронов против подполковника Дымина. Молодость супротив опыта. Две маленьких звездочки на погонах, которым противостояли две большие. И два просвета, соответственно…

Впрочем, в шахматах, как и в творчестве, ранги и звания отсутствуют. Просто-напросто не играет никакой роли. Тут важны талант и мастерство. Которые, как известно, не пропьешь…

Кажется, в тот вечер мои мысли были услышаны. И майор Василий Сахнов как-то робко так предложил:

-Не сгонять ли в «Три ступеньки?»

(«Три ступеньки» – это ближвйший магазин. Гастрономический – с едой и питьем. Размещался в полуподвальчике, и, чтобы попасть в него, надо было спуститься на три ступеньки вниз).

Вася тем временем продолжал:

-Кто в доле? Я готов сбегать…

Подполковник Дымин сделал мощный ход ладьей, закурил и резонно заметил:

-Товариш майор, а помоложе никого нет? Я думаю, что с такой деликатной задачей любой старлей может справиться…

-Да ладно, нечего тут «дедовщину» плодить, -ответил Вася. – Мне как раз с руки сходить: жена наказала творожка купить…

Все в редакции прекрасно знали про этот «творожок».В молочном отделе работала дивчина – Катюша. Все было при ней – особенно то, что возвышалось над прилавком. Многие мужики прямо-таки превращались при виде ее прелестей в  охотничьих псов.. И тут же вставали в » стойку», облизываясь, как  на сметану.

Не был исключением и Василек. Он досконально изучил график работы Катюши-молочницы и торчал – когда она была «при делах» -  после службы возле прилавка, закупая в неимоверных количествах творог, сливки, молоко, пахту…

(Жаль, что его жена не обладала дедуктивными способностями и не могла взять в толк, почему изобилие молокопродуктов появлялось на их столе с точностью   Восточного экспресса  – неделя-через неделю…)

Впрочем, я отвлекся…

Короче, возражений не было. Предложение нашего сластолюба прошло при молчаливом прошерстывании карманов в поисках заначек  И вскоре наш «гонец», сжимая в ладони смятую пачку купюр, отправился в путь…

Шахматы – игра коллективная: двое играют – четверо (а то и больше!) мешают.

В нашем случае было не так. Болельщики, сгрудившись – каждый за своим -   кумиром, не давали глупых советов, типа, «лошадью ходи!», а молчаливо наблюдали за ходом поединка, изредка обмениваясь одобрительными репликами.

Володька Задубровский, новоиспеченный майор, «болел» за Дымина.. Оно и понятно: во первых, Дымин был его непосредственным начальником. Во-вторых,  он  - с некоторых пор -принадлежал к сонму старших офицеров, и вопрос солидарности просто-напросто не стоял.

Пока продолжалась партия, а игроки, окутанные клубами табачного дыма, раздумывали над своим очередным гениальным ходом, возвернулся Вася. В его портфеле магически позвякивали бутылки (пустая тара ТАК не звучит!).

«Причастились» по первой. Закусили пирожками с рыбным фаршем (молодец, Васек, не забыл!). «Болеть» стало приятнее и интереснее.

Не дожидаясь, пока первая доза портвешка  «привьется», разлили по второй.Чуток погодя – по третьей…

-Ну, и надымили вы тут, господа мои хорошие, - раздался голос уборщицы бабы Кати. – Топор впору вешать…

Баба Катя, пока шла игра, убиралась на первом этаже,И вот, протерев шваброй ступеньки лестницы, добралась до второго.

-Все-все, заканчиваем, - Дымин осторожненько взял шахматную доску с оставшимися на ней фигурами и водрузил накнижный шкаф. –Завтра доиграем. Чтоб интрига  сохранилась…

Кто-то недовольно проворчал: мол, играть – так до окончательной победы! Но потом, взглянув на часы, все же согласился с доводами Дымина. Шахматы – они подождут. А по домам и впрямь пора…

                ===========================

… Володька Задубровский ехал на своих «Жигулях» домой. Из радиоприемника приглушенно лилась плавная мелодия. Свет фар выхватывал из темноты белые, кое-где потертые шинами линии разметки. Включенная печка подогнала температуру в кабине до нужного градуса. Лепота…

Эту машинку Задубровский привез с Кубы. Нет, конечно, купил он ее в Союзе, за чеки Внешпосылторга. Но деньги-то заработал именно на Острове Свободы, куда был послан зеленым, в общем-то, лейтенантом в командировку. В дивизионную газету. Чтобы печатным словом поднимать боевой дух наших солдат и офицеров, оказывающих братскую помощь братскому же кубинскому народу.

Машина эта, простенькая «копейка» была гордостью Задубровского и предметом белой зависти для сослуживцев. Во-первых, чтобы стать автовладельцем, надо было выстоять нехилую очередь. Во-вторых, (а, может, это как раз и было первичным) – накопить энную сумму денег. Что при лейтенатско-подполковничьих зарплатах было практически немыслимо. Ну, разве что родители или тесть с тещей отстегнут из своих отложенных «на черный день» финансовых ресурсов… Как в той песне:»А где мне взять такую тещу…»

«Жигуленок» плавно вьехад на виадук, перекинутый через железнодорожные пути. И тут Задубровский заметил светящийся жезл гаишника…

«Засада», - понял Володька и, включив поворотник, притерся к бордюру.

Да, это был пост ГАИ... Девица в милицейской форме, по фамилии Мария Ульянова, а с нею еще один сержантик МВД.

Стопорнули парня, мол, предъяви документы и прочее...

А Володька-то всегда ездил в машине в расстегнутой нараспашку шинели. Узкая она, мешает управлять. А расстегнутая - тогда ничего.

Ну, вышел он из машины расхристанный, кашне поправляет, пытается шинель запахнуть – холодно на улице, не май месяц…

 Показал бумаги - права, техпаспорт - все чин-чином...

И тут гаишники усекли, что от водителя спиртным, вроде, попахивает... Тут же ему трубочку - дуньте,плиииз. (Если кто помнит. были такие трубки Шинкаренко в свое время - заместо алкометров современных. Выдохнул в нее - а она возьми да и посиней. Все, "приплыл" водила!Сливай тосол!

Вот эту самую трубочку Володе и предложили. Она, чертовка, тут же зафиксировала – СРЕДНЯЯ СТЕПЕНЬ ОПЬЯНЕНИЯ…

Ну, как водится, протокол, то да се... Но Володька - даром что хохол – хотя бы по фамилии - написал в графе для примечаний, что себя пьяным и даже подвыпившим не считает. Мол, просто устал.  Выпил в обед 2 (!) бутылки кефира. Дескать, у него кариесные зубы... Притом, болит горло, и он полоскал его настойкой каланхоэ..
 Кончилось это тем, что сержант сел за руль и доставил Володю на его машине прямехенько к дому. Даже госномера не сняли - хотя была такая мулька в то время.

И все бы ничего, только попал наш водила в... газету ( ирония судьбы: сам газетчик!)
А в те времена в местной газете "Ригас балсс" (Голос Риги) печатались, наряду с СУРЬЕЗНЫМИ материалами, и такого рода заметульки. Типа, вчера в вытрезвителе побывало 16 человек. Среди них - токарь завода ВЭФ Пупкин,, строитель СМУ-35 Запупыркин... В пьяном виде за рулем задержаны граждане Янис Пимпиньш, работник прачечной, слесарь Петр Иванов , водитель-экспедитор Семен Таланкин... А в этот раз, среди «шпаков», т.е. людей гражданских , фамилия  -  ЗАДУБРОВСКИЙ, а через запятую - ВОЕННОСЛУЖАЩИЙ...

Газета живет один день. Верное замечание! Прочитал ее человек – выбросил и забыл. Но из правил бывают исключения. Вот и на этот раз какая-то "добрая душа" положила на стол командующего войсками округа номер злополучной газеты со старательно обведенной цветным фломастером заметкой...

"Доброжелатель" попал в самую точку! То ли у командующего было в тот день настроение не ахти, то ли еще по какой причине, но он, прочитав заметку, ничтоже сумняшеся, размашисто начертал на газете СТРАШНУЮ резолюцию:" Уволить из рядов Вооруженных Сил!"

Что ж, для кадровиков это - не информация к размышлению, а прямое руководство к действию!  Другими словами,команда "Фас!" получена, услышана и воспринята...


Для того, чтобы карательные "жернова" стерли нерадивого офицера в порошок, мало просто взять и уволить! Надо вначале все рычаги – в том числе и  партийные  – в ход пустить.   Парторганизация тоже должна «прореагировать» и принять участие в расправе! Заседание партячейки (читай, партбюро), потом собрание... Заклеймить, наказать - чтоб другим неповадно было!

 Выговор – это не так уж и страшно! Ну, пожурили, ну испытал человек чувство стыда, покаялся… А вот «строгач», да еще с занесением в учетную карточку –уже повод для «похода» на парткомиссию при политотделе. И там уже «аксакалы» будут решать – оставить в силе решение партсобрания насчет строгого выговора или рубанут сплеча – и исключат  из рядов КПСС.Так что даже если редактору и удалось бы уговорить командующего сменить гнев на милость и не увольнять Задубровского из армии, таковое случилось бы… автоматически.

Тут требуется маленькое – отнюдь не лирическое отступление.

Если, положим, провинился-оступился строевой офицер, командир, так сказать… Ну, врезали, как положено, строгача по партийной линии – с занесением в учетную карточку или без оного, ну, назначили на другую должность с понижением, ну, убрали с погон одну звездочку… Служи дальше, офицер, жизнь-то не кончилась! Пройдет время – снимут взыскание. А докажешь, что провинность была случайным эпизодом в твоей службе – может, через годик все и вернется на круги своя…

Иное дело – офицер-политработник. Окончил-то военно-политическое училище. И исключение из партии равносильно… политическому  убийству! Не коммунист – не имеешь права работать не то, что в газете военной, но и вообще быть на партполитработе. Так что – шагом марш на «гражданку».

Словом, надо было спасать парня… А то враз «лапти сплетут».Но как помочь выпутаться из этого ситуэйшна?

 Вызывает меня редактор и говорит, что надо провести свое расследование. Мол, судилище – судилищем, но надо, чтобы какие-то аргументы и факты – за или против – были в нашем распоряжении.

Поехал я в ГАИ, туда, куда, как выяснил по телефону, и сдали протокол с места происшествия.

Ксероксов тогда почти что и не было. Пришлось копию снимать вручную.
Читаю протокол, в блокнотик все тщательно переписываю…

Ну, ничего из ряда вон выходящего! Со стороны гаишников – их доводы. Да,трубочка показала среднюю степень опьянения. Да, шинель расстегнута, что может свидетельствовать о том, что подвыпивший человек потерял самоконтроль и не следил за своим внешним видом. Но ни пререканий со «спекулянтами полосатыми палочками» не зафиксировано, ни других каких-либо проявлений сопротивления.  А что не признает свою вину – это его личное дело. На то графа для замечаний задержанного и существует.  Бумага все стерпит…

Переписал я протокол, задумался… Да, тут, как говорится, все ясно, как божий день – выпил, сел за руль, задержали, документально оформили…

И тут мне работница отделения ГАИ подсказала. Встретьтесь, говорит, с теми работниками милиции, что задержали вашего сослуживца. Может, чего дельного подскажут.

Поехал я в батальон ГАИ.  На просьбу встретиться с Марией Ульяновой ответили, что она в настоящее время несет службу где-то в районе пересечения улиц Дзирнаву и тогдашней Суворова.

Еду туда. По пути купил розочку – женщина, как-никак, хоть и в погонах.

Да, Мария пешочком фланирует по Дзирнаву, следит за порядком  - не нарушает ли кто из водителей ПДД.

Начали разговор. С полчаса беседуем. Потом я напрямик спросил, есть ли какой шанс, чтобы, говоря современным языком, «отмазать» хорошего человечка?

Мария подумала самую малость, потом ответила:

-Есть один ход, но… я его вам не скажу..

- Почему?

- Да потому, - с улыбкой отвечает она, - что, спасу я вашего сослуживца – сама погон лишусь.

Аргумент, прямо скажем, железобетонный. На этом и расстались. Правда, она порекомендовала обратиться в некую контору, которая, если не изменяет память, занималась  судебно-медицинскими экспертизами.

Еду туда. Нашел дом, поднялся на пятый этаж. Ага, вот и нужный кабинет.
Встретила меня пожилая латышка в белом халате. (Тут надо заметить, что в те времена «коренные» охотно вступали в разговор с «оккупантами» и не чурались великого и могучего языка, коим владели отлично).

Она внимательно выслушала меня, а потом и говорит:

-А ведь он (Задубровский) невиновен…

-?
- Дело в том, что в делах подобно рода пресловутой трубочки недостаточно…
-??

-Да-да, недостаточно! Ребята (гаишники) поленились отвезти вашего коллегу на анализ крови или ,пардон, мочи. Не хотели время терять. Или дежурство к концу походило. Подумали, что коль скоро трубка зафиксировала опьянение, сам водитель тоже не будет особо упираться… Протокол есть – чего же еще?..
А трубка? Это же не точный прибор, может давать погрешность. И весьма существенную…

И тут, увидев во мне благодарного слушателя, прочла целую лекцию! Оказывается, существуют два понятия –  собственно ФАКТ УПОТРЕБЛЕНИЯ спиртного и ФАКТ опьянения. А это, как говорят одесситы, - две большие разницы! Дескать, вы на глазах работника ГАИ можете  смело выпить 50-100 граммов коньяку, запить  чашкой кофе и… сесть за руль. Факт употребления алкоголя налицо, а вот опьянения ЕЩЕ нет. Не всосался алкоголь в кровь. От момента «принятия на грудь» до того состояния, когда твои действия за рулем могут иметь подсудный характер, может пройти полчаса. А то и больше…

Я поблагодарил мою собеседницу и помчался в редакцию…


А там, между тем, уже готовились к «казни». Экстренно было созвано заседание партбюро, на которое самолично грозился прибыть заместитель начальника политотдела! Факт сам по себе значительный. И зловещий!

И вот полковник прибыл.  Уселся в Ленинской комнате в первом ряду.

Началось заседание партбюро со вступительного слова «замначпо». Он минут 15 клеймил позором Володю Задубровского, а потом выразил твердую уверенность в том, что в партбюро нашей редакции подобрались зрелые люди, которые, конечно же, воздадут должное выпивохе за рулем. Он же-де опозорил звание офицера-политработника. И потом, пьяный за рулем – это потенциальный преступник! И все такое прочее. В конце своего спича гость прямо дал понять, что «наверху» есть мнение, что надо – ни много ни мало – исключить товарища Задубровского из рядов КПСС. И с чувством выполненного долга уселся на свой стул.

Повисла тишина… Слышно было, как скрипело перо секретаря партбюро, торопливо записывающего тезисы выступления замначпо.

Но… Уже в смутьянском Питере родилась межрегиональная группа народных депутатов, уже вовсю ломались копья по поводу альтернативной КПСС партии на демократической основе, уже дали свои всходы  зерна гласности…(Хоть в этом можно было сказать спасибо нашему дорогому Михал Сергеичу). Эта «крамола» не обошла стороной и армию. Нет, вольнодумства не было, и приказы командиров – мол, идти в атаку или погодить малость - никто не обсуждал. Но вот в партийной жизни кое-какой ветерок перемен ощущался. А на этом заседании партбюро ветер этот подул с такой силой! И не туда, куда тщетно пытался направить его заместитель начальника ПО!

Словом, мы, пожалуй, ВПЕРВЫЕ почувствовали, что можем противостоять «мнению» свыше….

Несколько позже этот же «ветер перемен» позволил некоторым офицерам, не боясь окрика «сверху», не дожидаясь, пока стукнет 25 «календарей» в послужном списке,  досрочно уволиться в запас, стать успешными коммерсантами, возглавить гражданские газеты…
Но это, как говорится, уже другая история…