Предательница

           Был у Женьки медведь. Небольшой, с флакон одеколона ростом. И на животе у него были переплетенные кольца. Мама сказала, что это медведь Олимпийский. Медведь сидел на полке рядом с поролоновой свиньей Дашкой и желтой деревянной собакой Собакой.  Еще там сидел пучеглазый неинтересный пупс. Но, конечно, никто из них не мог сравниться с Дашкой, она была Женькиной любимицей. Только ей было позволено лежать в постели рядом с Женькой, и только ее брали в отпуск. Так что Дашка видела всё то же самое, что и ее хозяйка: большой дом с садом на Украине и кооперативную квартиру с собакой Динкой в Башкирии. Это когда ездили к бабушкам.
           Дашка ходила на речку и в огород и послушно лежала там, где положат, пока Женька не наплещется в речке Трубиж или не наестся пахнущей спелым солнцем клубники или не набегается по двору с дикой собакой Динкой – папа сказал, что есть такая книжка про любовь. И Женьке очень нравилось представлять, что крошечная тонконогая, вертлявая собачонка, которая побаивалась дерзких окрестных котов, на самом деле, в глубине души – самая настоящая дикая собака.
            А потом Дашке стало скучно, это Женька увидела по ее глазам. Поросенок, раскинувшись своим плюшевым телом, лежал под шатром-лопухом, чтобы не было жарко, но так ему было совсем не видно ни длинных стрекоз, ни бабочек, ни  высокого, в штрихах облаков, неба. И тогда, вернувшись из короткого отпуска, Дашку выдали замуж за медведя, потому что они подходили друг другу по росту. Из обрезка тюлевой шторы мама сшила роскошную фату, а папа исполнил свадебный марш, когда молодожены проехались по обеденному столу в коробке из-под обуви.  И спать в тот вечер легли втроем: Женька и Дашка с Мишкой Олимпийские. 
            На завтрак была гречневая каша, рассыпчатая, со сливочным маслом. Женька ела ее чайной ложечкой и запивала горячим сладким чаем. Дашка с Мишкой стояли на столе и улыбались, а Женька улыбалась им в ответ, глядя поверх чашки.
 - Женя, - позвала мама из комнаты, - закругляйся давай, мы сейчас в садик опоздаем.
           Женька быстро поставила тарелку и чашку в раковину и выбежала к маме. Та протянула дочке ее любимое платье  - светло-зеленое, в больших белых ромашках, с белым воротничком.
- Одевайся быстренько, я еще ленты поглажу.
           Женька проворно втиснулась в платье, она уже совсем большая, может одеваться сама. Натянула белые колготки и встала перед зеркалом, сейчас мама будет косы заплетать – две тугие каральки с яркими желтыми бантами.
           В садике день тянулся медленно. Женька переделала все свои любимые дела: полистала книжку с картинками, где принц надевал на ногу Золушке красивую туфельку, поиграла с девчонками в дом, на прогулке качалась на качелях до стукалки, а вечер все никак не наступал! Женьке очень хотелось, чтобы он пришел побыстрее, потому что завтра суббота, и можно долго не ложится спать и мама с папой обещали, что можно будет посмотреть после программы «Время» кино, сидя между ними на диване. И, когда папа наконец-то пришел, она уже вся извелась, стоя у окна и отмахиваясь от подружек, которые то и дело звали поиграть то в доктора, то в магазин.
           Дома мама приготовила борщ, и Женька с папой ужинали перед телевизором. Мама редко это разрешала, но сегодня было исключение – показывали фильм про шпионов. Какие-то плохие дядьки посадили хорошего в комнату, где постоянно играла нескладная музыка, и у хорошего дяденьки от этого заболела голова. Женька хлебала борщ, обмакивала в соль порезанную луковицу, хрустко откусывала и поглядывала на папу.
- Интересно?
- Законная кинуха. – Папа подмигнул и улыбнулся.
           Субботнее утро принесло с собой всепоглощающее счастье -  в дверном проеме папа повесил качели! Веревочные поручни, зеленые сидение и спинка – неописуемая красота, и гордость – свои собственные качели прямо на входе в ее комнату! Девочка повисла у отца на шее и болтала ногами от восторга. Мама вышла из кухни и смеялась Женькиному счастью.
- Приступить к испытаниям!  - Сказал отец и усадил дочку на качели.
- Паш, ты только ее не урони. – Немного встревожено сказала мама.
- Мы потихоньку, мам. – Успокоила Женька. – Правда, папа?
- Приготовиться к перегрузкам! – Скомандовал отец. – Сейчас будем тебя в космонавты готовить!
           Он раскачал качели, и хоть получалось не до стукалки, как в саду, где металлические поручни стучали об верхнюю перекладину, все равно было так здорово, что захватывало дух и хотелось смеяться.   А в начале недели качели были забыты, и хотелось плакать, потому что мама уезжала в больницу.
- Женечка, - мама присела на корточки, и Женька обняла ее за шею, от мамы вкусно пахло духами и пудрой, - я всего на несколько дней.
Женька кивнула, а мама сказала:
- Пойдем со мной.
           Они вошли в Женькину комнату и подошли к столу, мама выложила на его чистую поверхность четыре спички.
- Вот видишь, - сказала мама, - меня всего четыре дня не будет. А ты вечером, как спать будешь ложиться, одну спичинку ломай, так будешь знать через сколько я вернусь.
- Я не хочу, чтобы ты уходила. – Ответила Женька сипло.
- Мне очень нужно. – Мама посадила дочку к себе на колени, поцеловала и прижала к себе.
- Тебе больно? – Спросила Женька.
- Нет, - мама улыбнулась, - мне не больно. Я тебе сейчас дам кое-что.
           Она открыла дверцу шкафа и вытащила семейный альбом. Пошуршала страницами,  протянула Женьке фотографию. Мама на снимке была очень красивая, с короткой стрижкой, в клетчатом платье с круглым, светлым воротником.
- Вот, ты под подушку положи, а я себе твою фотографию положу, будем друг дружке спокойной ночи желать.
В комнату заглянул папа.
- Настя, одевай Женьку. Сначала ее в сад, а потом тебя в больницу. Машина уже пришла. – Он подмигнул дочке и сказал голосом Карлсона, – Не реви. Собирайтесь, девчонки.
           День в садике тянулся бесконечно. Почти весь день она просидела у окошка, а после полдника без конца спрашивала воспитательницу:
- Нелли Ивановна, а папа за мной скоро придет?
- Скоро Женечка, через полчаса.
- А папа скоро придет?
- Через тридцать минут.
- Вы же полчаса говорили…
- Женечка, - Нелли Ивановна усадила ее на стульчик и сама села рядом, - это одно и то же.
- Да? – Удивилась Женька. Уж лучше бы было  полчаса, это все-таки половинка, а тридцать минут – это очень-очень много.
           Папа зашел в группу смурной. Женька быстро схватила его за руку и потянула к выходу.
- Пойдем маму навестим? – Предложил отец.
           И они пошли к больнице. Встали под окнами серой многоэтажки, и папа стал звать куда-то в вышину:
- Настя!
           Это было немного смешно. Женька так сама выкликала маму, когда не могла попасть в подъезд и кричала, чтобы ей открыли дверь, и теперь папа вел себя, как маленький.
- Вон мама, - папа помахал рукой куда-то вверх, но Женька ничего не увидела.
- Где? Где? – Она запрокинула голову и всматривалась туда, куда указывал папа, но все равно видела только оконные стекла. Папа выглядел грустным, и расстраивать его совсем не хотелось, поэтому Женька сказала, - вижу! И замахала рукой.
           Вечером она переломила первую спичку, обняла Дашку и Мишку, посмотрела на мамину фотографию, вздохнула и закрыла глаза. Время во сне летит быстро, и мама совсем скоро вернется домой.
           Женька сломала всего три спички, когда мама пришла, чтобы забрать ее из садика. Нелли Ивановна вошла в группу и сказала:
- Женечка, беги вниз, там к тебе кто-то пришел.
           И Женька сразу обо всем догадалась и побежала вниз по лестнице, стуча плоскими подошвами сандалий. Мама была в цветном сарафане, немножко бледная, она присела, подхватила Женьку на руки и почему-то расплакалась.
- Ты выздоровела? – Спросила Женька шепотом.
Мама кивнула и поцеловала ее в щеку.
- Домой пойдем? – С надеждой спросила девочка.
- Да, домой. – Мама улыбнулась. – Хочешь блинчиков?
Настала Женькина очередь кивать.
           А осенью, сразу после маминого дня рождения, когда зарядили дожди, и небо стало низким и хмурым, в дом пришла тишина. Мама больше не пела на кухне и не играла с Женькой в музыкальный урок, а папа стал неразговорчивый. Женьке казалось, что она знает, от чего это произошло: в мамин день рождения папа на кухне держал за руку тетю Свету и смотрел на нее так… особенно. На Женьку так в садике смотрит Петька, и мальчишки над ним все время смеются. Женьке бы тоже не понравилось, если бы Петька не ей, а кому-то другому принес в песочницу формочки и совок, потому что все ее песочные куличи были только для него, а он только ей помогал залезть на качели.
           Тишина прожила с ними под одной крышей довольно долго. Уже пора было доставать теплую куртку взамен дождевика. И мама, порывшись на антресолях, вынимала подзабытые за лето вещи: цветную Женькину шапочку, утепленные ботинки, шарфик. Женька крутилась под ногами, но ее вдруг как будто не стало – и папа и мама обходили ее стороной. Тогда она ушла в свою комнату, поставила на стол Дашку и Мишку и стала их сосредоточенно разглядывать.
- Женя, ты бы пошла, погуляла. – Мама стояла на пороге с ее осенними вещами в руках.
- Ты со мной?
- Нет, ты иди, сама поиграй.
           Женька встрепенулась, ее редко отпускали гулять одну, но сегодня идти почему-то не хотелось. В дом, кроме тишины, вползло что-то страшное и теперь растекалось по квартире.
- Мне нельзя без присмотра. -  Она отрицательно покачала головой и снова отвернулась к медведю и поросенку.
- Женя,  нам с папой надо поговорить по секрету. – Мама вошла в комнату и присела рядом с Женькой. – Ты поиграй в песочнице недолго. Только не уходи никуда.
           Девочка кивнула и взяла у мамы из рук свои теплые колготки. Играть ей совсем не хотелось, но она просидела в песочнице, пока остальные дворовые ребята не разошлись по домам. Ее никто не звал вернуться, но что-то внутри подсказывало, что уже пора, да и темнеет. Она вошла в молчаливую квартиру и немного постояла в коридоре, но к ней никто не вышел.
           Папа и мама сидели на диване, как приличные дети – выпрямив спины, сложив на коленях руки, и смотрели прямо перед собой, как будто по другую сторону комнаты, по телевизору показывали что-то интересное.
- Папа от нас уходит. – Сказала мама.
И это объяснило всю долгую тишину.
           Поздно вечером папа стоял на кухне спиной к двери и курил в форточку.  В окно яркой электрической луной светил фонарь, и папин силуэт вырисовывался очень четко, как фотография в рамке. Женька тихо вошла, постояла, молча вдыхая такой знакомый запах его папирос, и поставила на стол своего медведя. Она чувствовала, что как будто предает свою Дашку раз отбирает у нее Мишку, но выхода у нее не было. Это был единственный шанс. Совсем-совсем последний. Папа не обернулся, и она тихонько выскользнула за дверь. Прошлепала босыми ногами до своей комнаты, забралась под одеяло, немного повозилась, устраиваясь, и затихла. Девочка и поросенок лежали на подушке лицом к лицу, и поролоновая мордочка смотрела на Женьку с обидой.
- Ты, Даша, не сердись, я никакая не предательница - сказала шепотом Женька и почесала поросенка за ухом, - папа знает, что ты по Мише будешь скучать. Он его скоро обратно принесет. Вот увидишь. Вот увидишь.


Рецензии
Очень трогательный и добрый рассказ.

Юлия Джейкоб   27.08.2010 19:08     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.