Срочный вызов

Все началось с расстройства. Сильного. Нет, понятно, что праздник должен быть в душе, а не в календаре. Но от этого Нового Года он кое-что ожидал. Кое-кого, точнее. Елку нарядил, жратвы купил, бухла, даже презервативами светящимися затарился. И вот эта самая «кое-кто» звонит ему за два часа до полуночи и на голубом глазу заявляет,  что она помирилась со своим бывшим и праздновать будет с ним. Он так опешил, что даже не смог сразу адекватно ответить. А когда собрался с мыслями, она уже повесила трубку.  Он сел за стол, глянул на дурацки мигающее искусственное китайское дерево, на заготовленный деликатес, на тускло блестящие бутылки… Блин! Организм пронзила просто нечеловеческая жалость к себе. Мировая скорбь, чего там! Чтобы как-то успокоится, он налил себе стакан, выпил, налил еще…. Не то, что стало легче, но как-то отрешеннее стало точно. Он повторил, потом добавил, зачастил и, незаметно для себя, быстро подошел к той тонкой грани, которую в судебной медицине называют ПДД – предельно допустимая доза.  А вы чего хотели? 0.7 плюс 0.7, плюс еще  0.5 на подходе – это уже не литраж. Это билет. Причем – в один конец.
Как и полагается, очнулся он в той же комнате, где и случилось печальное событие. Только все вокруг было освещено неприятным мертвенным зеленым светом. – Черт, - подумал он, - а где же пресловутый белый коридор? Впрочем, наверное, это вариант для алкоголиков. Зеленый змий, и все такое.
Однако через мгновение он забыл о своих  эстетических капризах: справа от него стояла  Она. Бледно зеленая, в бесформенной хламиде, страшная (вот уж точно, как Смерть), с запавшими желтоватыми глазницами и, опять в соответствии со спецификой, не с косой, а с бутылкой в руке. С той самой роковой 0.5.
- Пора? – холодея, спросил он.
- Да давно пора уже, - последовал ответ. – Раньше начнем, лучше кончим.
- Может, выпьем еще? – попытался пошутить он.
- Да тебе уже, походу, хватит.
- Мдаа, точно, хватит, - мрачно протянул он. – Что, красотка, много работы под праздники?
- И не говори, красавец, вызов за вызовом. Веришь, гы, затрахали.
Несколько напрягал Ее  украинский акцент, но в том состоянии самоуничижения и чистой скорби, в котором он находился, ему это показалось заслуженным пренебрежением со стороны высших сил: не артист все-таки, не политик, не героический мент, погибший на боевом посту. Хорошо еще, не таджичку какую прислали, с той вообще словом не перекинешься.
- Ладно, черт с тобой, бери меня! – решительно произнес он и зажмурил глаза.
Она подошла (блин, почему от нее такими дерьмовыми духами воняет?), одной рукой схватила его за задницу, а другой больнюще вцепилась в промежность. Даже для его отравленного алкоголем мозга это был перебор. Он отпихнул ее, бросился к стене и из последних сил нажал клавишу выключателя. Вспыхнувший свет озарил знакомую комнату, елку с гирляндой, застрявшей на зеленом свете, а посереди комнаты – растерянно моргающее существо той еще древнейшей профессии. Густо размалеванное, в каком-то идиотском балахонистом платье, из которого торчали тощие ножки в полосатых шерстяных носках.
- Ты кто такая,  сестра? Откуда взялась-то? И как в квартиру попала?
- Эскорт услуги я. Сам вызвал! А дверь открыта была!
И тут какая-то смутная картина промелькнула у него в памяти: точно, перед тем как выпить вторую 0.7, он что-то искал в Интернете и куда-то звонил.
- Так, все с тобой ясно, эскорт услуги. Я, это, понимаешь, того…  Короче, передумал я!
- Га! А мне куда деваться?! Водила только через два часа приедет! И без грошей мне нельзя!
- Деньги – ладно. Сам виноват. Но два часа??? Нахрена ты мне здесь сдалась, а? Готовить умеешь?
- Не, не умею. Гадать умею. По руке и на свечке. У меня мама цыганкой была. Хочешь, погадаю?
- Ох… Ну, валяй, соври чего…
- Так, ща на блюдце воска накапаю… Вооот так. О, интересно как! Слушай, красавец, недавно испытал ты смертельную опасность. Но уцелел, благодаря вмешательству чужого тебе человека. И теперь жить будешь долго, а временами – счастливо!
За окном мела новогодняя пурга, глухо бухали запрещенные фейерверки. А еще за окном, если иметь очень острое зрение, можно было разглядеть бледную тень в длинном балахоне и надетом, по случаю праздничка, красно-белом колпаке. Тень раздраженно посмотрела на идиллическую картину в комнате, в сердцах сплюнула и, глянув на ржавые часы на костлявом запястье, унеслась в метель. Вызовов, и правда, было много!