Памятки
Удара она не почувствовала. Просто стало очень-очень легко, и она увидела... себя, свое собственное изломанное тело, лежащее на бетонной дорожке под окнами.
Истерично визжали женщины, схватив в охапку ничего не понимающих детей, угрюмо молчали мужчины, накрывая тело позаимствованной у кого-то простыней, ахали и крестились старушки.
Потом рядом завыли сирены, в толпе замелькали серые формы милиции и белые халаты врачей, которые уже ничем не могли помочь самоубийце.
-Пустите! Пустите меня к ней! - расталкивая толпу, к телу прорвался Сергей и упал на колени, сотрясаясь от рыданий. - Девочка моя, почему? Зачем ты это сделала? Зачем?! Клари!..
-Прости, - шепнула Кларисса, ласковым прохладным ветерком касаясь лба мужа. - Ты не поймешь, а я не смогу объяснить. Прости...
Она уже поняла, что стала духом, призраком, что ее не видят и не слышат, да и не должны видеть и слышать, но Сергей услышал.
-Кларисса! - он рывком поднял голову, шаря вокруг безумными глазами. - Клари. Это ты! Я слышу тебя, это ты! Зачем, скажи мне, зачем, зачем ты это сделала?!
-Помешался, - шептались женщины, сочувственно качая головами. - Бедный, переживает-то как!..
-Клари, ответь! Ответь мне! - Сергей, казалось, не замечал никого вокруг, как не стеснялся своих слез. - Пожалуйста...
-Ты не поймешь, милый, - шепнула Кларисса. - Я просто больше не могу так. Не могу. Ты ведь знаешь, я ни когда не любила тебя, и ничего не могла изменить.
-Я знаю, знаю, - шептал он в ответ. - Знаю. Тот, кого ты любила, мертв. Но разве тебе было плохо со мной?
-Я просто не смогла переломить себя. Не справилась. Прости меня. Прощай - и не плачь обо мне.
-Прощай... - Слезы снова хлынули из глаз Сергея. Он рыдал так же открыто, не таясь, как и все, что он делал или говорил, добрый, понимающий, покладистый человек, которого она так и смогла полюбить.
Кларисса поднялась выше, наблюдая, как ее тело уложили в мешок и увезли, как милиционер, молодой, немного растерянный парень отпаивал Сергея коньяком и валерьянкой, принесенной какой-то сердобольной бабусей, как Сергей покорно, как автомат, глотал все, что ему предлагали, не чувствуя, по-видимому, вкуса... Ей даже стало жаль его. Но она уговаривала себя, что Сергей сильный, он выдержит, он еще будет счастлив - ведь она дарила ему одну только боль в ответ на его почти детскую, беззаветную любовь, какой сейчас больше не умеют любить... почти.
-Вы должны мне помочь, - мягко, но настойчиво спрашивал милиционер («Участковый!» - поняла Кларисса). - Вы знали погибшую? Кто она? Кто она вам? Прошу вас, соберитесь...
Сергей поднял голову, пустыми глазами взглянув в лицо участковому.
-Лариса Анатольевна Седых, - участковый даже слегка вздрогнул от этого естественно спокойного, мертвого голоса человека, в одночасье потерявшего все. - Двадцать шесть лет. Мы женаты пять лет. Причин самоубийства я не знаю...
Кларисса не стала больше слушать. Невидимая, она послала мужу прощальный воздушный поцелуй и отправилась гулять по городу.
Свобода! Неужели свобода? Кларисса так и не поняла, почему же она никуда не попала, не увидела яркого света, как те, кто пережил клиническую смерть, но не попала и в ад, явно не видя и не ощущая ничего похожего на пекельный огонь. Впрочем, ее это и не интересовало. Она свободна, она вправе идти, куда хочет, делать, что ей вздумается... вот только надолго ли это? Неужели так и выглядит смерть?
-Таких, как мы, очень мало, - внезапно услышала она и оглянулась. Рядом стоял совершенно не знакомый человек средних лет и улыбался, глядя на нее. - Но только от тебя зависит, сколько лет такого существования у тебя будет.
-Почему? - безразлично спросила Кларисса.
-Вот поэтому, - серьезно отозвался он. - Скажи, у тебя остались привязанности в мире живых? Друзья, родные, любимые? Ты кого-то очень любишь или, наоборот, сильно ненавидишь? Ты хотела бы что-то завершить, добиться, довести до конца? Осталось ли там хоть что-то, ради чего ты хотела бы вернуться?
-Нет! - Кларисса даже отшатнулась. - Нет!
-Тогда ты исчезнешь, - грустно сказал мужчина. - Исчезнешь, когда тебя забудут, потому что... тебе незачем жить даже и так.
-Тот, ради кого я хотела жить, умер, - глухо произнесла Кларисса. - Он умер, а я ждала его! Я помнила его, но он ни разу не пришел даже во сне!..
-Значит, он не Памятка. Он не хотел жить даже ради тебя, а такие просто исчезают.
-Куда же деваются другие? - поинтересовалась Кларисса. - Ведь тогда Памятками должно быть буквально забито все вокруг! Вся атмосфера! Почему же вас... нас так мало?
-Скажи, давно или ты встречала истинную любовь? - ответил вопросом он. - Истинную любовь или истинную ненависть, например? Я беру самое простое, что может встретиться.
Я... не знаю. Наверное, ни разу... почти. И потом, разве для ненависти стоит жить?
-Когда как, - пожал плечами он. - Иногда стоит. Но это неважно. Если два человека очень любят друг друга, эта нить оказывается крепче различия между живым и мертвым, и тогда живой общается с мертвым, видит и слышит его, а мертвый... мертвый становиться почти живым. Он чувствует, думает, даже... - он слегка усмехнулся, - может пить вино. И даже напиваться вдрызг!
Кларисса невольно улыбнулась.
-Ну, а ненависть?
-Ты всегда берешь крайности?
-Просто любопытно.
-Все просто. Мертвый ненавидит живого, пытаясь, возможно, даже убить его - во всяком случае, причинить физический вред! - и от этого становится почти живым, хотя достать врага, понятное дело, не может и не сможет никогда. Но ненависть его так сильна, что он будет пытаться снова и снова. А живой ненавидит мертвого так, что готов помочь ему снова стать живым хотя бы на время - чтобы свести с ним счеты. Таким образом, результат получается тот же. Только чувство должно быть обоюдным.
-Ну, а когда умрут живые?
-Тогда они исчезнут вдвоем, вот и все.
-Значит, конец один?
-Да, конец один. Рано или поздно мы исчезаем. Но если нас помнят, мы живем и после смерти.
-Если так, то мне все равно! - крикнула Кларисса, убегая. Мужчина с непонятной печалью смотрел ей вслед.
Кларисса жила еще несколько лет. Она обнаружила, что ей удаются кое-какие мелкие шалости, и упивалась этим, от души хохоча над недоуменными лицами людей, над которыми она шутила. Ее не заботил завтрашний день, она ничего не хотела и не ждала, ни о ком не вспоминала и ни о чем не жалела.
Несколько раз она встречала того самого мужчину, у которого так и не удосужилась спросить имя, но всегда старалась поскорее отделаться от него, с неудовольствием замечая в его глазах непонятное удивление. Однажды она не выдержала и спросила его об этом.
-Я не понимаю, почему ты существуешь так долго, - напрямик ответил он. - Ты должна была исчезнуть уже через несколько недель, максимум - несколько месяцев, как только твоя смерть сотрется из памяти соседей. Но ты существуешь. А это значит, что кто-то испытывает к тебе настолько сильное чувство - неважно какое! - что этого хватает на двоих.
-Сергей... - прошептала Кларисса. Она впервые вспомнила о нем за все эти годы. - Только он один мог так... любить. А я - не могла.
-Ты не поняла его, - очень тихо сказал мужчина. - Ты сама потеряла счастье, а ведь такая верность заслуживала ответной любви. Прощай. Больше мы не увидимся. Я жалел тебя, а ты не стоишь сочувствия.
Больше они действительно не встречались. Но этот последний разговор никак не шел у нее из головы, и однажды она отправилась навестить Сергея.
Но она опоздала. За полчаса до ее прихода Сергей застрелился.
Они встретились возле подъезда.
-Сергей! Зачем?..
-За тобой. Я не смог... не сумел... один.
Они шли по улице, держась за руки, и каждый думал о том, что они нашли после смерти то, что не смогли построить при жизни. И они были счастливы, простив друг другу все. Все без исключения. О прошлом они не вспоминали, о будущем - не задумывались.
Их тела были похоронены в одной могиле - так захотел Сергей.
О них еще немного посудачили, а потом забыли, как забывают люди обо всем, что их не коснулось и не касается
И Сергей и Кларисса исчезли, растаяли, слившись в последнем объятии и последнем поцелуе, успев понять все.
Люди не видят друг друга, хотя и смотрят прямо в лицо. Смотрят, но не видят человека до конца, а зачастую видят, но только то, что на поверхности: поступки, но не задумываются над их смыслом и целью. Они никогда - почти никогда! - не способны увидеть душу и раскрыться в ответ. Зачем? Каждый замкнут в крохотном мирке своего личного «я» и не желает делиться с другими богатствами собственной души. Потому-то так мало Памяток, так мало людей, которые могут с полным правом, не кривя душой, сказать: «Я счастлив!» - и улыбнуться.
Сергей и Кларисса поняли это, хотя им и пришлось умереть. Но в последний миг своего существования они, глядя друг другу в глаза, сказали: «Я счастлив!» - и подарили друг другу тот единственный поцелуй. Настоящий поцелуй счастливого человека.
Способны ли на это живые? Или только смерть может помочь человеку открыть глаза? Живые слишком эгоистичны, чтобы узнать счастье в лицо, а ведь это - обыкновенное человеческое лицо, каких сто на каждую сотню. Ведь счастья - много! Его очень много в вашей жизни, только смотреть надо с закрытыми глазами, сердцем - оно видит лучше глаз.
Посмотрите! Вот оно, ваше счастье, стоит рядом с вами!.. Или это ваша Памятка? Тогда помните, помните его! Каждый день, каждый час, каждый вздох - и тогда в свой последний миг вы с полным правом сможете сказать: «Я счастлив!» - и улыбнуться.
Свидетельство о публикации №210011100922
Спасибо,
Лиана Давыдова 11.10.2010 17:22 Заявить о нарушении
Бартенева Наталья Евгеньевна 11.10.2010 19:51 Заявить о нарушении