Подлинная история первой любви

самый первый мой рассказ 2005 год               
                1.ч               
Утром он заехал в парикмахерскую.
Это был не его салон, где он обычно стригся. Об этой парикмахерской он узнал от приятеля, чья стрижка ему понравилась. Приятель был моложе его, но и он в свои 54года еще оставался статным мужчиной, которому хотелось быть не только элегантным, но и модным.
Ухоженная парикмахерша средних лет  - таким он доверял - объявила:
- «Площадка» с укладкой – 270 рублей.
-Хорошо, – небрежно бросил он, садясь в кресло.
Она нежно прикасалась к его голове, а он  с удовольствием наблюдал за ее работой.
Но вот в глубине зеркала появилась ее коллега, и ведь не пошла по своим делам, а прямиком – к его креслу.
«Поболтать с подружкой. Нашла время».
Подошедшая как будто прочитала его мысли и в ответ на сердечное приветствие:
- Ой, как хорошо, что ты заглянула! Так нужен твой совет.
 только мило улыбнулась в ответ, чуть кивнув на клиента:
- Обязательно поговорим. Позже. У меня тоже для тебя кое-что есть,
 и хотела уже отойти, но взглянула на него в зеркале. Они даже встретились глазами. Встретились -  и она  сразу  ушла.
После парикмахерской он поехал к партнерам подписывать договор, затем на работу, а когда после семейного ужина сел смотреть TV –новости, почувствовал, что какая-то неясная мысль не дает покоя. Он лег спать отдельно, в кабинете, и здесь, глядя  в ночную тьму, пытался разгадать мучившую его загадку. Он что-то силился вспомнить, и не мог. Чье-то лицо наплывало на него в темноте. Чье? И вдруг он  увидел эти глаза в зеркале, так пытливо взглянувшие на него сегодня утром. И он вспомнил. Таня!
                2 ч
               
В то лето ему исполнилось  15, а уже весной ходили слухи, что их  8-в после экзаменов расформируют, и последние  два года они будут учиться в других классах. Он попал в 9- а.
Ее он заметил сразу, 1 сентября.
Она стояла в проходе между партами, а он  пытался пройти на задние ряды и там занять себе место.
Если б его попросили описать, какая она: черненькая, беленькая, худенькая, пухленькая - он бы затруднился. Он запомнил  только её взгляд. Глаза смотрели, пронизывая до самой души. Это не был обычный девичий взор: кокетливый, игривый или, наоборот, деланно - безразличный. Он был прямым, внимательным и искренним. Чувствуя, что погиб, но изо всех сил пытаясь сделать вид, что ничего не произошло, он забился на заднюю парту.
Так начался 9 класс.
Их чему-то учили, что-то объясняли, но  в школу  отныне  он шел с одной мыслью: увидеть ее. Со своей парты он наблюдал за нею, нет!- любовался. В классе  оказались и другие симпатичные девочки, но она была лучше всех! Она была – необыкновенная! Было в ее внешности что-то победное. И это не было нарочито, вызывающе, а просто как данность.
 До 6 класса он был отличником, потом появились приоритеты: математика, физика – и тройки по другим предметам. А теперь ему опять захотелось быть лучшим, чтобы и она заметила его.
И действительно – он мог бы поклясться - между ними установилась какая-то невидимая связь. Ему казалось, что она тоже выделяет его среди других.
Однажды на перемене он заглянул в журнал, будто желая уточнить свои оценки. И как вор, с залитым  краской лицом прочитал на последней странице:
АКАТЬЕВА ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА,5.7.50.,ул.Социалистическая,18, кв. 6
Это была удача: найти ее адрес.
В тот же вечер он пошел посмотреть, где она живет.
Дом оказался дореволюционным, двухэтажным, красного кирпича, с высокими окнами. Тяжелые парадные двери. Где может быть квартира 6?  Вот зайдешь сейчас  в подъезд и столкнешься с ней лицом к лицу. Это будет как признание, только не в любви, а в глупости. Ведь смеяться будет! Ушел, но загадка  осталась как заноза.
 А в декабре он заболел: простудился. На  третий день стало получше. Родители на работе, она в школе - можно сходить и посмотреть.
В ярком свете  дня дом предстал еще неприступнее: казалось, из всех окон глядят: кто такой? чего надо? Приняв равнодушный и одновременно деловой вид, потянул на себя парадную дверь. На  первом этаже  квартир вообще не было, а была дверь в какую – то контору. Поднялся на второй. Там оказались всего две квартиры и длинный коридор вел куда-то за угол. Подошел к первой двери - кв.5. С замирающим сердцем посмотрел на дверь напротив - ее! Обычная обитая дермантином дверь. Черная кнопка звонка. Он перевел дыхание. Да, надо сообразить, куда выходят окна. Так, на улицу. Можно по вечерам ходить и смотреть на ее окна.
И сколько ходилось! Вот окно с простой занавеской - это, наверно, кухня. И еще  два окна. Гардины одинаковые. Две комнаты или одна с двумя окнами.

И снился сон. Вечер. Он стоит под ее окнами. Подходит к парадному, открывает двери – слышит на лестнице ее шаги. Решает спрятаться  за створку двери, оставив ее полуоткрытой. Она спускается, уже почти выходит в  открытую половину, но почему-то возвращается, чтоб посмотреть, что за второй створкой. И видит там его. Долго смотрит на него своим удивительным взглядом - глубоким, всё понимающим. Взгляд  достигает сердца, забирает душу, но не жаль ничего. Он всё равно  не принадлежит себе с тех самых пор, как увидел её.

Весной ужасная тоска охватила его. Хотелось быть рядом с ней, говорить долго, обо всем.
Но приходилось только обмениваться обычными: Здравствуй! Привет!  и  незначительными репликами на переменах.
Год кончался.
Он   так  ничего и не узнал о ней: кто ее родители, одна  она  у них  или нет.
Про многих уже в классе знал, друзей завел, а про нее не спрашивал. Глупый конспиратор! И  вот теперь впереди - целое лето разлуки! Но уж в 10-м  он не будет таким простаком!

Первое сентября было счастливо-суматошным, все радовались встрече, весело тормошили друг друга. Какой-то всеобщий устный пересказ школьных сочинений «Как я провел лето».
Подойти бы ее спросить. Она села у окна. Одна. И на перемене он лихо перекинул свой портфель на ее парту и сел с краю. Она как будто не удивилась. Учительница что-то писала на доске. А он шепотом спросил, что она делала летом.
- Гостила у тети  на Волге, в Саратове.
 - «В деревню, в  глушь, в Саратов!»
Тихо посмеялись. И как все легко с ней  оказалось, как счастливо!  Он впервые близко увидел ее руки с овальными ногтями, и как старательно она пишет, и как красиво это у нее получается.  Урок пролетел как миг.
А потом случилось непонятное. На перемене он ненадолго отлучился, а  когда пришел - уже прозвенел звонок - она сидела не у окна, а с краю. Демонстративно заняла его место? Дескать, не садись со мной? Что ж, я тоже гордый! Выяснять не стал. Пересел на другую парту.
В ноябре их одноклассница сломала ногу, и Таня предложила ее навестить. Пошли почти все. Анька жила с бабушкой, бабушка ушла спать, и они – и Анька, хоть и с ногою в гипсе, - веселились чуть не до полуночи. Пели песни под гитару, танцевали. И все хотели танцевать с Таней. А он сидел на диване с гитарой, пожирал ее глазами и чувствовал, что опять тянется  между ними невидимая нить. Но танцевать никого, и ее тоже,  не приглашал. Помнил сентябрь.
А после новогоднего школьного вечера они вышли вместе.  С высокого неба летел мягкий снег, такой чистый и красивый, что казалось – это театральная декорация.
Он знал, где она живет, но сделал вид, что не знает. Заговорили о его гитаре. Она, оказывается, тоже любила музыку. Бывала в музее Скрябина в Москве. «Предварительное действо». Он спросил, на что похоже.
- Как будто Вселенная возникает из хаоса.
Вот бы послушать!
А ему что рассказывать? Как  ходили  с отцом на рыбалку?
Дошли до ее дома. Топтался неловко возле парадного, желая продлить счастье  быть рядом с нею, не отпускать. Так хотелось  поцеловать ее в  милую нежную щечку! Но она руку протянула:
- До свиданья. Увидимся теперь в новом году.
А с кем встречает Новый год - не сказала, и он не спросил, постеснялся.
Во втором полугодии родители стали нажимать с поступлением в хороший институт, даже репетитора наняли, хотя учился он и так хорошо.
А потом друг познакомил его с девушкой. Ходил с ней в кино, встречал после занятий в техникуме. Было ново, интересно, даже волнующе. Но так, как с Таней, не было, и все яснее  становилось, что и не будет.
В школе началась подготовка по билетам, и  его пронзило чувство расставания: пять месяцев - и все! Пугали  не предстоящие экзамены, а  неминуемая разлука. Было понятно, что в нефтяной институт, как он, она поступать не будет. Предлагать свою дружбу, открыто ухаживать, носить за ней портфель - было как-то не принято. У всех уже появились свои маленькие секреты, влюбленность то в одних, то в других, но  все весело, легко, поддразнивая.
«Что же мне так  больно и так трудно,
Жду ль чего, жалею ли о чем?»
Вся надежда на выпускной. Там все решится. Ведь понятно, что в школе видеться больше не будут. Тогда он предложит :
- Хочешь, мы будем встречаться?

Он стал ждать выпускной бал как обещанье новой взрослой жизни.
На экзаменах она была такая озабоченная, вообще ни на кого не глядела.
Понятно – думал - волнуется.
Сколько тогда сдавали экзаменов!
Сочинение за 3 часа без справочной литературы. А за шпаргалку бы вообще выгнали!
Алгебру, геометрию, физику, химию, биологию. Между  экзаменами - консультации. А за ночь как раз успевал перелистать учебник, ученный-переученный.
Всё! Завтра выпускной. Очень приличный аттестат: всего 3 четверки, остальные – пятерки.
Ужин в ресторане, прогулка  на мосту, потом в парке над рекой до утра. Это  не конец, это будет начало.
Он пришел так, чтобы не раньше и не позже других. Почти все собрались, ждали опаздывающих. Ее все не было. Странно. Нарочито бодрым голосом он спросил:
-  Вроде все? Кого нет? Акатьевой?
 - А ее и не будет, - с хитрым смешком ответила Анька.
 Девочки заговорщицки улыбнулись. Он беспомощно оглянулся на мальчишек. Кто-то из них пожал плечами: мол, сами не знаем.
Все дальнейшее происходило как во сне.
Они пришли в какой-то заказанный школой ресторан.
Он что-то ел, с кем-то танцевал. Он еще ждал: может быть, опоздает? Но она не пришла.
В 11 вечера  он  был уже дома.
Если б она заболела, сломала ногу - они бы так не хихикали. Нет, тут что-то другое. Что?
Покрутился несколько раз возле ее окон.
А потом начались вступительные экзамены. Зачисление. Списки. Занятия.
Болело - и отболело
               

                3 ч
А ведь она узнала его тогда, в  парикмахерской. Как неудобно получилось. Наверно, думает, что  и он узнал, а вида не подал. Загордился. Позвонить, извиниться? А почему бы нет?  Она еще неплохо выглядит для своих лет, больше 40 ей не дашь.
- Вам Татьяну? А какую? У нас их две.
- Мм... Александровну. (Неужели помню?).      
   И услышал в трубке:
- Позовите Штейнман. ("Not spinster!"- англ. Не старая дева)
 А вот голос ее не узнал. И о чем говорить? Представился, напомнил о недавнем визите. Она  подумала, что он недоволен стрижкой - так это не ко мне, я работаю в дамском зале. Ему вдруг стало жалко ее. Господи, какие они там задерганные,  в этих частных салонах! И он сказал простые слова:
 - Таня! Давай встретимся!
А в ответ -  долгая пауза, он даже подумал, что линия прервалась, а затем:
- Эту неделю я занята. К сожалению. (Ох  какая!)
Договорились на следующую. Но зря она это сделала. За неделю  энтузиазм угас, осталось любопытство. А это – не то чувство, с которым нужно ходить на свидания.
Выглядела она на этот раз еще лучше - видно, постаралась. Элегантная дорогая дама. Интересно, кто этот ее Штейнман?
В ресторане сели за дальний столик.
Больше всего с возрастом в человеке меняются глаза, а так хотелось  отыскать в них что-то от прежней Тани. Но она читала меню. Читала, уставившись в одну точку.  Он смотрел на нее со странным чувством постепенного  узнавания.  Узнавания в ней - себя. Ведь они ровесники, он тогда, в школе, даже подсчитывал, на сколько дней она младше. Молчание затягивалось, и он задал банальный вопрос о жизни, на который  она ответила с жестокой точностью:
 - У меня   есть всё, кроме счастья.
Тогда  он решился спросить ее о  главном: Почему она не пришла на  школьный выпускной?
И добавил:
- Я думал об этом, как о потере, долгие годы.
Она резко подняла ресницы, и его снова, как когда-то, пронзил всё тот же ее глубокий удивительный взгляд:
- Ты говоришь – долгие годы? Прошли долгие годы... А точнее - 37 лет. Столько лет сейчас моей старшей дочери.
Он понял всё.
И подумал, что 37 лет сейчас его второй жене.



(Not spinster.  англ. -  Не старая дева)