Появление. Пролог большого произведения на основе

Пролог.
Уставший таять снег, сиротливо ютился на обочине дороги, обреченно вбирая в себя выхлопные газы с ревом проносящихся автомобилей.
Щербатое дорожное покрытие было расчищено плохо, часто попадались огромные куски грязи, лениво развалившиеся в самом центре проезжей части.
Чем ближе подъезжал Захар к южным столичным воротам, тем больше убеждался, что муниципалитет совершенно не заботится о своих жителях. Мало того, что вереница автомобилей, жаждущая попасть в город, растянувшаяся на несколько сот метров и  не давала ему во - время попасть на службу, так еще приходилось проявлять чудеса водительского мастерства, чтобы  ни сесть днищем автомобиля на камни, так густо усеявшие трассу.
Сквозь утренний туман, покрывавший дорогу, а может и смок, было трудно разобрать, Захар видел несколько машин убирающих снег, но всю эту работу они проделывали крайне медленно и неряшливо. Несколько человек в красных куртках вяло бросали лопатами грязь в кузов грузовика, переговариваясь и громко смеясь. Уже груженые грузовики с трудом разворачивались на узкой дороге, создавая и так большие проблемы автомобилистам.
Захар предельно снизил  скорость и пристроился в очередь машин ожидающих  возможности попасть в город. Старенький  « москвич» затрясся, лысая резина заскрипела,  и  машина остановилось, уткнувшись в бампер впереди стоящей  серой «Тойоты».
Захар открыл окно и подставил лицо мартовскому  ветру, обжигающему колючками холода кожу. Несколько раз он глубоко вдохнул и откинулся в кресле, стараясь вытянуть ноги. От длительной утомительной езды он совершенно не чувствовал пальцев ног, они как-то странно онемели и ныли в костях.
« Возраст» - обреченно подумал Захар и потянулся к бардачку за сигаретами. Внешне он выглядел лет на шестьдесят, высокий, подтянутый, всегда ухоженный и чисто выбритый. Голова без малейших признаков облысения, только седина густо покрыла виски  и множественные морщины, покрывавшие лоб и глаза. Именно последние и выдавали его истинный возраст. Уставшие, печальные  серые глаза давали понять любому собеседнику, что передним мужчина гораздо старше, чем это можно было представить при первом беглом взгляде.
Впрочем, Захар свой возраст и не скрывал. « Мне восемьдесятвосемь »- гордо говорил он и наблюдал за реакцией окружающих. Те порой всплескивали руками, закатывая глаза, многие качали головой и, поджав губы удрученно  оглядываясь, уходили прочь. Захар только улыбался, гордо выпятив грудь. Ему нравилось то впечатление, которое он оказывал на простого обывателя.
Впрочем, за внешней импозантной  стороной скрывалась боль и усталость, одиночество и бессилие перед наступавшими годами, и страшное ощущение будущей вечности, которая уготована каждому бренному телу.
Но Захар был оптимист и мысли о возможной скорой смерти гнал напрочь, стараясь все больше сосредоточится на работе или на худой конец пообщаться с женой. Элисавета была младше его  на десять лет, но здоровьем похвастаться не могла, уже несколько месяцев с трудом передвигалась по комнате, жалуясь на боли в суставах и высокое  артериальное давление. Наверное, благородя этому в последнее время их общение  сводилось только к одному - постоянным рассказам жены о своем плохом самочувствии и бессилии докторов ей помочь. Захар тихо слушал, кивал головой и разводил руками. Затем на цыпочках уходил в соседнюю комнату и включал телевизор, а жена продолжала  стенать. В такие минуты он себя ловил на мысли, что Елисавета  глубоко надоела, за все сорок лет их совместной жизни, она стала  ему полностью  безразлична и ее постоянные  жалобы только злили и портили и без того плохое  настроение.
Сегодня на душе был праздник - Захару выпал черед служить в Храме и это вносило в серые будни какую-то осмысленность и собственную значимость. Провести целый день в  божьем служении и помочь прихожанам в общении с Всевышним, разве того не стоят две последние бессонные ночи приготовлений и постоянных молитв!
Встав еще до восхода солнца, Захар принял холодный душ, побрился и тщательно вымыл машину, подтянул болты на колесах, жалея, что нет возможности заметить старую резину. Вернее возможность была, Захар несколько лет складывал маленькие суммы на приобретение зимней иностранной резины, но в один прекрасный момент пришлось выложить всю сумму на лечение жены.
Они жили в Подмосковье, в шестидесяти километрах от столицы и Захар выехал рано, знал, что по такой отвратительной дороге сильно не разгонишься. Хотел не спеша, заранее подъехать к Храму и подготовится к службе, пока не пришли прихожане, но, глядя как медленно продвигается очередь автомобилей через  ворота, понимал, что есть большая вероятность опоздать, а этого очень не хотелось.
Он закурил и рассеянно стряхивал пепел в окно, стараясь всмотреться, как быстро продвигается очередь. Обычно в Южные ворота для осмотра могло проехать сразу два автомобиля, правда, при условии, что две бригады полицейских будут досматривать машины. Но, что – то подсказывало Захару, что сегодня, как на зло, вместо двух бригад полиции, к досмотру будет допущена только одна, и  торчать здесь ему как минимум еще часа полтора.
Сигарета больно обожгла кончики пальцев, и Захар со злостью ее отшвырнул
подальше. Хорошее настроение потихоньку улетучивалось. Что бы хоть как то занять себя, он открыл дверь и, не обращая внимания на боль в пояснице выбрался с машины.
Не смотря на теплую одежду, Захар почувствовал, как холод с легкостью пронизывает его, вызывая дрожь во всем теле. Он не вольно съежился и поднял воротник пальто.
-Отец, а тебе, зачем в такую рань в столицу?- неожиданно сзади раздался голос.- Лежал бы дома на печке.
Захар обернулся и натянуто улыбнулся. Голос принадлежал молодому парню. Его налысо выбритая голова  торчала из открытого окна  новенького « Шевроле».
-Как и все, работать,- произнес Захар и сразу пожалел о сказанном. Фраза прозвучала жалко и обреченно.
-Пенсии маловато?- голос «лысого» явно не скрывал издевки над стариком.
Захар покраснел и постарался быстрее спрятаться в своей машине. Такие нахальные, развязанные молодые парни, из благополучных семей, всегда вызывали у него странное чувство. С одной стороны неприязнь, а с другой, холодную зависть его родителям.
Возможно, тому причиной было бесплодие Елисаветы. Они всегда хотели иметь своих детей  и сколько помним себя Захар, мечтал о мальчике, сыне, которому передаст свое дело и жизненный опыт. Но судьба распорядилась иначе. Долгие годы лечения в гинекологических клиниках, огромные деньги по крупицам собранные Захаром, не принесли ни какого результата. Доктора, получавшие очередные « чаевые» за лечение, только разводили руками и, отводя  Захара в сторону, тихо произносили « Нужно уповать только на господа Бога. Здесь медицина бессильна. Ваша жена бесплодна и ни что ей помочь не может».
 Но и молитвы не возымели ни какого эффекта, все оставалось по- прежнему. Когда они оставили все надежды, Елисавета замкнулась в себе, отдалилась от Захара, все время проводила в чтении религиозной литературы, сомнительного содержания, что наверно и стало основой зарождающейся тихой неприязни к жене.
Молодой парень из « Шевроле»  продолжал насмешливо высказываться о Захаре, но он его не слушал, завел двигатель и медленно  скатился на обочину. Не желая быть предметом острословия молодого нахала, Захар медленно ехал по обочине оставляя за собой вереницу машин. Водители недоумевающее сопровождали его взглядом, кто-то крутил пальцем у виска, мол, все равно тебя без очереди не пропустят.
Очередь машин уже километра на два растянулась у ворот, изогнулась, словно гигантская змея, желающая попасть в узкое горлышко кувшина. Не смотря на снег и лысую резину, Захар сумел благополучно добраться по обочине до самих ворот и под свист, и ругань водителей вышел из машины.
Ни обращая, ни на кого внимания, он медленно поднялся на асфальтированную дорогу и, стараясь не показывать овладевшее им волнение быстро направился к полицейскому посту  контролирующему въезд в южную часть Москвы.
Огромная стальная будка с двумя прорезями и ржавой дверью  была расположена у самих ворот. Ворота были узкие, едва способные пропустить два автомобиля, к тому же деревянный шлагбаум занимал треть дорожного покрытия.
Два полицейских, только что закончивших проверять документы очередного водителя, жаждущего попасть в столицу, с враждебностью уставились на Захара.
-Тебе чего?- произнес тот, что стоял поближе к Захару, поигрывая в руках полосатым жезлом. Его небритое несколько дней лицо оценивающе измеряло фигуру старика.
Захар набрал по - больше воздуха в легкие  и быстро произнес:
- Я служитель церкви, сегодня у меня  каждение. Мне необходимо как можно быстрее попасть в Храм. Вы позволите мне?
- Служитель церкви говоришь,- полицейский обернулся к своему напарнику и весело подмигнул глазом. Тот кивнул.
-Пропустим,  только давай документы на машину и право въезда  в город.
Захар с расторопностью тыкнул прямо над нос очумевшему полицейскому несколько  книжечек.
Полицейский зажал жезл между ног и глубокомысленно погрузился в  чтение документов. Кто-то, из рядом стоявших водителей, стали выказывать недовольство, почему без очереди, но второй служитель закона громким рыком прекратил все поползновения:
-Вы видите, человек спешит.
На удивление Захара воцарилась тишина. Видимо исчерпывающее объяснение вызвало понимание у раздраженных владельцев автомобилей.
Закончив просматривать последний лист, полицейский удивленно поднял глаза на старика.
- И это все?
-Как вы мне сказали, - оправдался Захар, перебирая в памяти, что из документов он мог оставить  дома.
- Уважаемый, - подал голос, видимо  уставший ждать, второй полицейский, - в твоих документах еще не хватает одной очень важной бумажки с государственной печатью. Может ты ее забыл вложить?
Захар пожал плечами.
- Вы о чем говорите?
Полицейские захохотали. Причем первый даже потерял жезл и от давящего смеха схватился за живот.
- Бабки давай, служитель культа,- сквозь зубы произнес второй.
 Со стороны казалось, что Захар уменьшился в размерах, на  виду у всех полез в карман и извлек две мятые цветные бумажки.
- Вот все, что у меня есть,- и протянул деньги.
Первый полицейский буквально вырвал их из рук старика и любовно разгладил на колене, внимательно всматриваясь в них.
- Сколько он дал?- второй видимо потерял уже всякое терпение.
- Достаточно, пусть проезжает,- ответил первый и махнул жезлом.
Захар, не думая мигом бросился  к машине. Двигатель взревел и « москвич» на удивление всем, медленно стал подниматься па засыпанному снегом склону. Колеса с трудом проворачивались, но машина каким-то чудом выбралась на асфальт и под равнодушные взгляды полицейских въехала в столицу.


К Храму Захар добрался без проблем. Выехав на Театральную площадь, он проехал ржавый мост через помутневшую Неглинку и припарковал машину напротив Малого театра, у самого входа в Храм Яхве.
Высокое здание Храма было устремлено тонким позолоченным шпилем в небеса, словно показывая   всем,  откуда придет гнев божий. А то, что он будет, Захар не сомневался ни на секунду. Он еще внутренне содрогался от  протянутой взятки  полицейским и всячески себя утешал мыслью, что так было надобно господу Богу.
На парковке уже было несколько автомобилей прихожан, нервно топтавшихся у дубовых ворот Храма. С десяток людей, среди них Захар увидел большинство бедно одетых  женщин и детей, смиренно ждали свой очереди войти в помещение. Лица и руки, сжимавшие тощие котомки, покраснели на морозе, а дети испуганно держась на рукава родителей, провожали взглядом Захара.
Тот  специально не спеша, вышел с автомобиля, задумчиво запер двери « москвича» и осторожно подошел к воротам Храма. Долго, на виду у всех, искал большой ключ в глубоких карманах пальто и прошептал молитву, вставил ключ в узкую щель замка. Ворота скрипнули и медленно  автоматически стали отворяться. Сервоприводы,  открывающее их настежь, работали с ревом, но оно и понятно, дверь массой в две тонны,  не так легко сдвинуть с места даже машинам.
Захар ждал пока  проем не увеличится на столько, чтобы он  мог беспрепятственно пройти  и, дождавшись, наконец, этой минуты проник вовнутрь Храма.
В нос ударил сильный запах ладана. Захар покачал головой,  не довольный, что предыдущий служитель явно перестарался с благовониями,  и, окинув взглядом алтарь, отворил дверь в служебное помещение. Там в маленькой, душной комнатке, он переоделся и с вздохом приступил к своим обязанностям.
Ряса делала его шаг коротким, но Захар особенно не спешил. Первосвященника пока еще не было, часа через полтора появится не раньше, думал старик, поэтому можно было, не суетясь, подготовится к священному обряду каждения.
Не каждый служитель церкви мог быть удостоен такой высокой чести служению господу, поэтому Захар со знанием дела вышел в центр Храма, где располагался  семисвечник и осмотрел столик со священным хлебом. Он не хотел, чтобы Первосвященник Каифа был не доволен подготовкой к служению. Все было на месте, как и полагалось.
Дальше находился Святой алтарь, святая святых, где пребывал дух Яхве, в который и должен будет войти взволнованный Захар и провести каждение. Нужно было только дождаться первосвященника и свершить свою предназначенную на сегодня важную миссию…
Время текло быстро и Захар не заметил, как появился Каифа. Эхо шагов первосвященника, гулко раздававшихся по храму, заставили его обернуться, и склонится в глубоком почтении.
Каифа, мужчина лет пятидесяти, по мнению всех и в том числе Захара, был олицетворением добра и богатства. Не высокий, с явным лишним весом и отвисшим брюшком,  он готов был выслушивать своих прихожан часами не считаясь со временем, давать им советы и участвовать в устройстве их быта. Все, кто, так или иначе, общались с Каифой были от него в восторге, рассказывали другим о его участии и дельных, житейских советах. Возможно, по - этому и богатство не обошло вниманием заботливого первосвященника. Имея прекрасную семью и двух детей, двухэтажный дом в центре Москвы и несколько дорогих автомобилей, Каифа был создателем нескольких фондов занимающихся беспризорными детьми. Порой неделями его имя не сходило с первых полос газет, с ним мечтали встретиться все государственные мужи Московии. О дружбе с ним мечтали многие иностранные бизнесмены.
Каифа вошел и поискал взглядом растерявшегося Захара.
- Почему томишь людей за стенами Храма. Пусть войдут.
Захар боялся ответить и, не поднимая головы, смиренно направился к воротам. Толпа народа уже гудела под Храмом, громко обсуждая появление первосвященника.
- Входите, люди добрые,- произнес Захар и прижался к стене.
Дважды приглашение не пришлось произносить. Словно роем диких пчел Храм наполнялся прихожанами, проходящими мимо Захара.
Кто-то с ним громко здоровался, многие проходили мимо, совершенно не замечая простого служителя, иные язвительно перешептывались, кося взглядом на старика.
Каифа стоял в центре Храма с распростертыми руками, как добрый хозяин встречал долгожданных гостей.
- Входите, Храм ждет вас.- Голос первосвященника взревел, многократно отражаясь от стен.
Толпа еще больше зашумела.
Стараясь больше не задерживаться у стены, Захар поспешил обойти двух пожилых дам с кошелками в руках, когда чья-то рука тяжело легла на согнувшиеся плечи старика.
Он мгновенно обернулся в остолбенел. На него смотрел,  скалясь во все зубы, тот молодой, лысый парень из « Шевроле».
-Не ожидал меня здесь увидеть, а старикан?- тихо прошептал молодой человек.
Только сейчас Захар рассмотрел, что у парня на коже черепа были нанесены какие-то странные рисунки, что-то вроде бородатых ящеров, в левом ухе торчала большая серьга,  на кожаной куртке нанесена надпись большими иностранными буквами.
Захар обернулся назад, старясь увидеть первосвященника и найти в нем защиту от надоевшего незнакомца. Но, как на зло, Каифа похоже исчез в недрах Храма.
-Что тебе от меня надо?- выдавил Захар.
-Отойдем в сторонку, поговорим, иначе   мы с тобой привлекаем много внимания.
- Боюсь я не могу вам уделить ни минуты внимания, меня ждет работа, так  что прошу меня извинить, молодой человек, - сердито произнес Захар и резко развернулся.
- Глупец у меня для тебя хорошая новость.
Захар продолжал быстро удаляться.
- У тебя будет сын, - сквозь шум толпы донеслось до него.
-Что?- Захар остановился и медленно повернул глаза в сторону молодого незнакомца. Их взгляды встретились.
Что-то во взгляде нахального молодого человека было такое, от чего Захару стало не по себе.
-У меня будет сын?- старик прошептал, подходя к « лысому».- Ты наверно шутишь?- умоляюще произнес Захар.- Такие вещи просто так не говорят.
- Нет, я не шучу, Захар Алиев. У тебя действительно через девять месяцев родится сын,   и выносит его твоя жена Елисавета. С чем я тебя и поздравляю. Более того, скажу тебе, что назовешь ты его Иоанн и многие рождению его возрадуются.
- Кто ты?- настороженно произнес Захар.
Лысый нагнулся и прошептал на ухо  старику.
Захар отшатнулся от него, всплеснув руками и невольно вскрикнул:- Архангел Гавриил? Ты лжешь!
Молодой человек, не переставая улыбаться, пристально смотрел в глаза Захару.
- Старик, поверь мне, я был добр к тебе, но ты берешь под сомнение  послание самого господа, поэтому тебя ждет большое наказание. С этого момента и до появления из лона Елисаветы твоего первенца, ты перестанешь разговаривать. И да будет так!
Парень щелкнул пальцами  и на глазах изумленного Захара стал удаляться из Храма.
В этот момент шумная толпа прихожан расступилась и Каифа, с недовольным лицом  подошел к Захару.
- Займись своими обязанностями, - произнес первосвященник,- пора начинать каждение.
Захар кивнул и открыл рот, старясь выдавить из себя несколько слов в оправдание, но кроме  дурного воя ни чего не издал. Он так и застыл с открытым ртом с глазами полными ужаса.
Кто-то  из прихожан рассмеялся.
« Боже, что со мной»,- подумал Захар, а в голове  настойчиво  звучало предупреждение ангела Гавриила.
На морщинистых веках Захара застыли  слезы.