Смерть старины Джордана

  В маленьком городке. В своём маленьком доме. В комнате у камина, сидел пожилой мужчина.
Каждый вечер он сидел в кресле-качалке у камина и смотрел за языками пламени.  Соседи зовут его «старина  Джордан».   Этот добрый человек всегда отличался своей мудростью и добротой.
Наверное, именно поэтому к нему всегда люди относились с уважением и помогали, как могли в его старости. Детей у него не было.  Жену он схоронил ещё прошлой осенью…
    «Вот и моя жизнь подходит к концу.  Дорогая Мерри, встретишь ли ты меня там?...
Чего же я сумел в этой жизни? Почти всё чего хотел. Но осталось то, что я так и не выполнил. Я всегда делал людям добро. Не считал это своей обязанностью, ибо добро сделанное ради корысти в надежде на ответную реакцию не приносит пользы людям.  Вся моя жизнь, строилась по фразе одного мудреца: «Ты должен делать добро из зла, потому  что его больше не из чего делать». Спустя много лет я понимаю на сколько он был прав.  Но делая всё это, я не добился одного. Я не смог донести это до людей.   Ну да  ладно…»
    Мужчина приподнялся, подправил поленья в камине кочергой и улыбнулся взлетающим искрам от поленьев. 
   «Надо же. Вот так вот и люди, рождаются, превращаются в яркие искры и парят по жизни носимые ветром судьбы, но затухают  к старости…  Мда.. Старость. А ведь в молодости я думал, что в этом мире все двери открыты только для меня. Весь мир создан для одного меня, и я всё смогу, ведь у меня столько времени впереди.  Представлял жизнь борьбой. Бросал все силы на эту борьбу. Горячность и амбициозность всегда были моими спутниками…»
      Он улыбнулся и вдруг закашлялся. Из груди вырвался хрип.  В груди стало больно, а сердце отдалось резкой сжимающей болью. Мужчина перенёс одну руку на сердце. Словно пытался таким образом успокоить его.
« Ну… Не шали…   А  ведь они то мне и помогали. Моя молодость была полна нелепых, но плодотворных действий.   Говорят, я не малого добился.  Мои книги читают по всему миру и возможно кому-то они принесут пользу. Но всё это уже не важно. Ведь ко всему этому я стремился в беспечную пору, молодость. А теперь? Что мне нужно теперь? 
     Ничего. Я превратился в разбитое корыто.  Моё тело стало дряхлым и никудышным.  У меня всё есть, но нет гармонии и спокойствия. Я никогда не задумывался над этим, но с каждым днём всё ближе чувствую, что этот мир прощается со мной.  На той неделе, когда я шёл домой, листья падали мне под ноги, словно устилая золотую дорогу. Ветер  ласково гладил моё лицо, и мне показалось, что я слышал, как он говорил: «Пока мой друг, не дуть мне уже попутно твоему пути. Твой путь завершён». Нет, нет, я определённо слышал.  В молодости я бы счёл это наступившим маразмом, но не сейчас. Я понимаю, что этот мир уже не увижу. Песенка спета, как говорили когда-то очень давно. Всё вокруг изменилось. Ещё год назад я не считал своё дом старым и покосившимся, но он словно я сам, слабеет с каждым днём. Слабость. Усталость. Теперь мне каждый шаг тяжело совершить, а раньше я трудился не покладая рук и не задумывался об усталости. Было времечко.  Наша жизнь с Мерри была одним из прекрасных моментов моей жизни. Сколького, она натерпелась со мной.  Я всегда был чем-то занят, а она всегда терпела обиды, не говорила мне, что ей плохо.  Иногда она взрывалась и не разговаривала со мной, но я всегда знал, что этот родной человек любил меня всегда. Она никогда не оставляла меня одного. Даже её молчание всегда помогало мне. Наверное, я не всегда справедливо к тебе относился, но ты тоже всегда знала, что я люблю тебя.  Мерри, Мерри…»
   Старик вгляделся в огонь, и его морщинистое лицо расплылось в улыбке.
  « Я ни о чём не жалею. Мне кажется, я достойно прошёл этот путь. У меня были и победы и поражения. Моя жизнь была интересна мне самому.  Теперь мне пора.  Путь закончен, на листе бумаге больше нет пустых строк, и колокол прощальный бьёт последний бой».
   Сердце вновь дало о себе знать. Оно яростно сжималось. Оно не приносило ужасной боли, просто всё тело замирало вместе с ним. С каждым её дёрганьем, тело всё напрягалось, а рука на груди вжималась в тело, словно пыталась дотянуться и запустить сердце вновь.  Старик поднял свои глаза и вновь посмотрел  на пламя. Среди его языков, как ему показалось, он увидел лицо Мерри, но во времена, когда она была совсем молода и безумно красива. Она улыбалась.
    «Это конец… Я иду к тебе, Мерри…»
Сердце вновь сжалось, но на этот раз резкая боль заставила исказиться лицо старика. Сердце затихло в его груди, теперь навсегда.  Глаза медленно закрылись и голова опустилась на плечи…  За окном раздался оглушительный гром и полил дождь. Казалось, небеса льют слёзы по его оконченной жизни.  Ветер, что прощался с ним, влетел в трубу, затушил поленья  в камине и был слышен только его рёв: «Прощай мой друг… Прощай».