Лучше, чем песец

                (ЗАПИСКИ НАТУРАЛИСТА)

В конце июля дети выхухолей начинают вылезать из гнёзд. Но тщетно...
Выхухолята никак не могут добраться до края гнезда, а выхухолиха не помогает им - готовит к самостоятельной жизни.
Ах, люблю я росным летним утречком прошуршать по осоке, увидеть над краем гнезда тонкие бессильные пальчики детёныша, услышать гневное хорканье мамаши... И затаиться за ближайшим падубом, нервно вертя настройку бинокля.
Через десять-пятнадцать минут жизнь, вспугнутая моим шуршанием, вновь бурно закипает. Вот это жизнь!
В этой жизни всё настоящее - даже я. Исчезают куда-то мои комплексы, фобии, депрессии.
А глядя на тонкие пальчики выхухоленка, я чувствую себя Гулливером в этом необозримом пространстве.
...Вот на плечо мне вскочил саранчонок, прострекотал прямо в ухо что-то самое важное и лихо спрыгнул... Увы, прямо в гнездо нашей знакомой...
Упс! Раздался демонический визг и звук недоброго пинка. Саранчонок вылетел, как из катапульты, и вознёсся на вершину падуба.
Эх, как он стрекотнул! Даже листья задрожали! А толстый ленивый шмель, ерзающий на позднем цветочке василька, рухнул в траву и заворочался там, как медведь.
А тем временем из гнезда появились сразу три носика, густо обсаженных вибриссами - видно,что-то очень правильное насекомыш выкрикнул.
…И в подтверждение саранчовой правоты лениво выползает из-за стены камышей солнце.
Навстречу солнцу выкарабкиваются неуклюжие обладатели носиков, наползая друг на друга, как в очереди в душевую в третьеразрядном отеле.
И мамаша, внезапно подобрев, подталкивает самого маленького, и он с восторгом на мордашке скатывается со спин своих собратьев (или сосестер?) прямо к моим ногам.
И усаживается на мой потертый кирзач.
…И такая нежность закрадывается в мое сердце, что стою я, не шелохнувшись...
Нежность прорастает во мне щекотными мохнатыми усиками. И я ни за что не шелохнусь, пока эти усики не окрепнут и не пустят мощные корни в моей истерзанной душе! И тогда я побегу, как подорванный, скакая по кочкам, и вышибу ногою дверь родного дома, и выдерну её, спящую, из постели. И махорочно выдохну ей в лицо: «Я вернулся, любимая!»…