Deus, ex-machina. Глава 1. 1 Тристана

От Автора: первая глава повести. На настоящий момент готово 16 глав но радактором вычитана только первая. По мере вычитки буду выкладывать остальные.

Dans ce monde qui n'a ni queue ni tete
Je n'en fais qu'a ma tete
Un mouchoir au creux du pantalon
Je suis chevalier d'Eon

Mylene Farmer "Sans Contrefacon"


Адонис был высоким, тощим и рыжим; рост и худоба выказывали в нем примесь атлантической крови, впрочем, совсем небольшую. А еще он был силен, гораздо сильнее большинства своих сверстников, потому-то и стал заводилой Шизоидов — банды, «державшей» район Е2. Правда, район этот был редким захолустьем даже по меркам их провинциального городка. Нет ничего более унылого, чем Серединные миры. Наверху — граница, там война и контрабанда; внизу – термоядерный котел Ядра, старатели и деньги; а посредине – просто острова, заполненные фабриками и семейными казармами, перестроенными из когда-то мощных крепостей. Не жизнь, а настоящее прозябание. Посередине Союза все самое «среднее». Самые дешевые наркотики и алкоголь. Самые потрепанные проститутки. Даже драки за территорию давно уже превратились в рутину…
Адонис фыркнул и продолжил заматывать кулак эластичным бинтом. Сегодня будет драка один-на-один, а такое бывает не часто. В этом мире все знают свое место и помнят о субординации. А тут случай особый – паренек не просто долго нарывался – он еще и посмел не извиниться.
«Пожалуй, я его убью, — буднично отметил про себя Адонис, – на радость банде и зевакам…»
Замотав руки, он одел перчатки, подпрыгнул, проверяя состояние обуви и спустился в зал кабака.
Место для драки уже освободили. Паренек сидел на стуле в углу образовавшейся площадки и выглядел одиноко. На нем была старая, некогда белая рубаха, на спинке стула висели пиджак и кепка. Огненно-рыжие волосы выглядели слишком яркими даже для титана, а лицо казалось излишне мягким, женственным. Он вообще был субтильным, даже кисти рук выглядели слишком маленькими для мужчины.
Адониса приветствовали криками, кто-то протянул кружку с «ершом». Он отхлебнул и с удовольствием крякнул. Зайдя на «ринг», он уселся на стул и поднял руку. Стало тихо.
— Ну что, чмырь, одумался? Будешь прощения просить, или сразу тебя по полу размазать?
Противник не ответил, только сверкнул исподлобья черными глазами-маслинами.
— Выживешь – пущу по кругу, — пообещал Адонис, — так оттрахаем, что очко пищать будет по ночам. А если я тебя убью, ты, сука, в собственном говне захлебнешься.
— Хорош волну гнать, Адик… — процедил мальчишка, — не хвались, идя на рать, а хвались, идучи с рати…
Взбешенный Адонис вскочил; парень тоже оказался на ногах, повалив стул. Драка началась. Правила были простые: бить только руками и только выше пояса. Запустили тотализатор. Большинство, конечно, ставили на Адониса. И Адонис стремился оправдать ожидания публики, буквально обрушившись на парня градом ударов. Вот только паренек оказался на удивление вертким и, к изумлению зрителей, не только остался цел сам, но даже пару раз зацепил противника по корпусу.
Адонис выругался. Резко отскочив, он перегруппировался и вновь пошел в атаку.
Это повторялось снова и снова и безумно бесило. Наконец, Адонису удалось достать мальчишку. Тот свалился от мощного удара, но тут же снова поднялся на ноги. Судя по лицу, ему было больно, хоть он и старался не подавать виду. Тем не менее он прыгнул к Адонису и провел отличную серию ударов, даже задел дважды. Правда, силы этой атаки хватило лишь на то, чтоб еще больше разозлить главаря Шизоидов. Выругавшись, он с удвоенной силой набросился на пацана, но тот уходил от его кулаков, успевая огрызаться между делом.
Что произошло дальше, Адонис понял не сразу. Он просто ощутил резкую боль, а потом мир перевернулся. Вскочив на ноги, Адонис вытер кровь из разбитого носа и бросился на обидчика. Однако тот продолжал уворачиваться, пока Адонис не поставил ему подножку. Зрители вскочили – это было запрещено, но несколько Шизоидов быстро утихомирили недовольных. Сам Адонис увлеченно пинал поверженного противника. Но тот даже не думал сдаваться и, изловчившись, вскочил, по ходу пригибаясь, чтоб избежать удара ногой в голову – надо отдать должное Адонису, растяжка у него была на уровне, и такой финт он вполне был способен выкинуть.
Теперь Адонис окончательно наплевал на условности, стремясь побыстрее и пожестче разделаться с пареньком, а тот по-прежнему уходил от ударов, хоть и не так легко, как раньше. Сам он ушел в глухую защиту, ожидая более подходящего момента.
В какой-то миг парень вновь оказался на полу. Ободренный успехом Адонис коршуном налетел на мальчишку, но тот явно только этого и ждал. Упершись коленом в грудь противника, и ухватившись за его наплечники, он перебросил его через себя, оказавшись сверху.
Пойдя против правил, Адонис дошел до приема, запрещенного даже этикой улицы, — со всей силы ударил пацана между ног. Вторая после глаз табуированная зона должна была оставаться неприкосновенной даже в смертельной схватке, но его это уже не волновало.
Однако, парень, лишь скривился, не ослабляя хватки, и процедил:
— Подонок!
Он резко боднул Адониса в переносицу. В неожиданно наступившей тишине послышался хруст. Через минуту главарь Шизоидов уже не дышал – хотел того мальчишка, или нет, но он сломал Адонису хрупкие лицевые кости, осколки которых прошли в мозг. Смерть наступила мгновенно.
Победителя не судят. Даже наоборот — его хвалят, им восхищаются и наливают ему виски, к нему липнут женщины.
И паренек благосклонно это принимал, хоть и казался смущенным. Он еще не знал, что из дальнего закутка за ним наблюдала пара внимательных глаз…
Мальчишка захмелел быстро, усталость брала свое. Зеваки разошлись, и вскоре рядом с парнем осталась только молодая потаскушка, у которой еще сохранилась некая тяга к романтике.
Потаскушку звали Артемида. Ее волосы были лишены цвета перекисью водорода — блондинки, натуральные или крашенные, пользовались неизменной популярностью у флотских, воевавших с белокурыми атлантами. Взгляд светло-карих глаз порой казался по-детски беззащитным, порой — даже глуповатым. В остальном в ней не было ничего необычного — неплохая фигурка, симпатичное личико... от других портовых шлюшек ее отличал лишь эта беззащитность.
Но этот трогательный взгляд сочетался с опытом соблазнения. Тем не менее, его нельзя было назвать наигранным — именно такими глазами Артемида смотрела на мир. И не было ее вины в том, что в этом мире ей досталось только такое место. Однако, ее тяготило такое положение вещей, неудивительно, что она сразу же потянулась к парню, который нашел в себе смелость выступить против сложившегося порядка вещей. Именно это сначала и привлекло Артемиду.
Как-то незаметно для других она приблизилась к пареньку, отвлекая его внимание, а он, не привыкший, наверное, к женскому обществу, и к тому же изрядно захмелевший, что называется, "поплыл". Он смеялся над ее шутками, обнимал ее — сперва скромно, за плечи, потом за талию. Артемида, опытная в таких делах, умело подыгрывала мальчику, а он словно сам удивлялся своей смелости. Было понятно, что происходящее для него очень вновь, возможно, такое случилось с ним в первый раз. Но также было очевидно, что ему нравится то, что происходит, нравится Артемида и те новые переживания, которые он испытывал благодаря ей. Наконец она подхватила его под руку и утащила наверх, в номера, сунув вышибале положенную таксу из выигранных денег. А незнакомец, следивший за парнем, остался сидеть за своим столиком. Парень никуда не денется, учитывая, что выход в заведении один. Правда через какое-то время от слежки приходится отвлечься – с улицы доносится тревожный шум.

— Т-ты не за т-того меня п-прин’маешь.
— Почему? Я видела, как ты дрался, — Артемида по-кошачьи трется о его щеку, — ты – настоящий мужчина.
— Т-ты ош-ш’баешься…
— Ну, что ты такой застенчивый! Я тебя хочу. А ты меня разве нет?
— Хочу, — признается парень, густо краснея, — но…
— Никаких но! Ну давай, что ты? Я сделаю тебе приятно, обещаю.
Она толкает его в грудь, опрокидывая на диван, и садится на него верхом.
— Или этот мудак тебе яйца отбил совсем?
— Н-нет… но…
— А это мы сейчас проверим… — она говорит, а ее пальцы уже расстегивают его брюки.
— Не надо… — он пытается возразить, но было поздно – Артемида успела запустить руку ему в штаны.
А через секунду с удивлением вытащила оттуда завязанный в узел платок.
— Я пытался тебя предупредить…
— Ты… кастрат? – в голосе Артемиды сочувствие пыталось вытеснить презрение.
— Хуже, — ответил он и приспустил брюки.
— Ты – девушка! – удивлению Артемиды не было предела. – Но… зачем?
— Потому, что этот мир принадлежит им. Даже с учетом того, что их – всего двадцать процентов. А я хочу…
Артемида поразилась самой себе. От этого признания новая знакомая не только не потеряла своей привлекательности, но стала для Артемиды еще более желанной. Настолько желанной, что половая принадлежность уже не имела значение. Да и не таким уж редким было подобное в мире, где на одного мужчину приходилось пять женщин.
— Знаешь, — сказала Артемида, — мне кажется, у тебя получится.
— Правда? – девушка с надеждой посмотрела на новую подругу.
— Правда, — убежденно ответила та, а затем добавила смущенно: — а… ты и правда хочешь меня?
— Да, — ответила девушка, смущаясь от новых ощущений, — ты очень красивая.
Она могла бы добавить еще многое. Что до их встречи она была совершенно одинокой, что Артемида открыла ей двери в новый мир ласки и доверия, и многое, многое другое... но она не знала, как это сказать.
— Я нравлюсь мужчинам…
— Ты нравишься мне, — смущенно ответила девушка, и в ее голосе удивление постепенно уступало место решимости.
— Ты… тоже мне нравишься, — призналась Артемида, — Ты куда больше мужчина, чем все эти… к тому же, у тебя… — она наклонилась и шепнула на ушко девушке что-то, отчего та смутилась еще больше. Тем временем, рука Артемиды легли на ее бедра.
— Вот что. Я же обещала сделать тебе приятно? А слово свое я держу.
— Но…
— Я хочу этого… — прошептала Артемида и коснулась губами губ девушки, а ее рука скользнула выше — хочу тебя. Первый раз в жизни я хочу сделать это с женщиной…

Времени было мало, приходилось действовать четко. Вбежать в пустующую комнату, открыть окно, приставить к подоконнику табуретку, вновь выбежать в коридор, в котором уже слышны шаги по лестнице, забежать в соседнюю комнату… да они даже двери не закрыли!
Парень лежал на кровати; голова той шлюхи из бара была у него на груди… что-то не правильное было в этой картине, но что – он понял не сразу. Оба, понятное дело, к его вторжению отнеслись отрицательно, но он даже не дал им возмутиться.
— У меня фараоны на хвосте, — заявил незнакомец, — по твою душу, мальчик…
И тут же осознал, что его насторожило.
— А, так ты у нас девочка! – Он принялся быстро раздеваться. – Тогда у тебя есть шанс! Если ты не знал, в этом чудном городке за убийство четвертуют. А мне совсем не хочется, чтобы тебя четвертовали…
— Почему? – спросила девушка.
— Долго объяснять. Расскажу, когда выберемся, — пообещал незнакомец, снимая с себя остатки одежды и забираясь в кровать, — а теперь, девочки, сделаем вид, что вы меня любите, — сказал он и сграбастал «парня» в охапку. Девушка ничего не успела сделать, только охнула, когда мужчина крепко прижал ее к себе. Девушка была слишком ошеломлена, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, а незнакомец, как и подобает вечно голодным до плотских утех морским волкам, тут же воспользовался ситуацией.
Как ни странно, это было вовсе не так больно, просто мгновение неудобства — и все. Впрочем, сполна прочувствовать этот процесс им не — дали дверь отворилась, и в комнату ввалился грузный фараон с стимревольвером наперевес.
— Какого черта здесь происходит?! – заорал он.
Незнакомец отпустил перепуганную девушку и обернулся к двери.
— А, это…. Мы тут в прятки играем. Я кое-что прячу, а девочки ищут.
— Этот? – спросил фараон у подбежавшего халдея. Тот отрицательно покачал головой:
— Нет, тот посубтильнее был. Вроде вон той девки…
— Уж не хочешь ли ты сказать, ублюдок, что моего осведомителя убила баба?! – багровея, спросил фараон. — А ты, кстати, что за птица? – обратился он к незнакомцу.
— Флота Союза Титанов Ойкумены капитан-командор Язон Кронид! – представился тот.
— Флотский, выходит? На каком корабле служишь?
— Народный тяжелый фрегат «Приговор судьбы». Бывший старпом, сейчас – и.о. капитана, жду, когда Ареопаг утвердит.
— Э-эх… распоясались… — с досадой протянул фараон, — надо бы тебя задержать… хотя бы за совращение малолетних! – добавил он, глядя на девушку, прячущую лицо на груди Артемиды. Возможно, он просто завидовал Язону…
— Так ведь нельзя! – Язон явно упивался своей безнаказанностью. – Все дела личного состава флота решает флотская же прокуратура. А в летном составе «за совращение малолетних» — не статья, а тост…
Фараон сплюнул. В комнату ворвался халдей:
— Превосходный страж, там, в соседнем номере…
— Что, поймали?!
— Н-нет, он через окно…
— Так чего вы стоите?! – заорал фараон. – Бегом за ним!
Попрощаться он не удосужился.
— Ты б сказала, что я у тебя первый… — заявил Кронид, — я б поосторожнее был.
— С-спасибо Вам… — прошептала девушка. – И тебе спасибо, милая, — добавила она, глядя в глаза Артемиде.
— Погоди благодарить, все только начинается. Тебе надо драть отсюда когти, девочка. Не только с города – с острова, и желательно туда, где они тебя не достанут.
— Все так серьезно? – тревожно спросила Артемида.
— Серьезней не бывает. Наша с тобой любовница пришила достаточно важную среди местных подонков персону. Теперь за ней не только фараонское сонмище охотится – скоро еще и блатные подтянутся…
— Куда мне бежать?
Язон задумался.
— Во флот! – наконец-то сказал он. – Я тебя пристрою к Далиле, на фрегат «Безмолвие». Ты в механике хоть что-то соображаешь?
— Могу открутить и стырить что-то плохо прикрученное.
— Ну… лиха беда начало. Давай попробуем! Как вас, кстати, зовут, дамы?
Они представились.
Девушку звали Тристаной.
— Вот что, Артемида… — сказал Язон, — приодень-ка ее и накрась. Сможешь?
— Умеет ли птица летать?
— Не всякая. Ближе к ядру есть такие, что не летают. Тристана, вещи твои придется бросить…
— У меня ничего нет, кроме одежды, в которой я пришла.
— Тем лучше. Ну, девочки, готовьтесь. А я пока по округе прошвырнусь.
Язон вернулся через пятнадцать минут. За это время Тристана преобразилась из растрепанного мальчишки в привлекательную молодую женщину.
— Неплохо, — оценил Кронид. – А теперь быстро идем за мной. Не дай Творец, начнут стрелять – лечь на пол и не рыпаться, ясно?
Девушки синхронно кивнули.
Впрочем, из кабака они вышли без происшествий. Рядом с коновязью переминался с ноги на ногу пегас. Такие лошади, способны кое-как держаться в воздухе за счет кожистых складок на боках. Впрочем, этот конь был запряжен в кэб, и летать мог только в чьем-нибудь бреду. Язон посадил девушек в кэб и залез на козлы.
Ехали недолго – в маленьком городке не было длинных дорог. Пегас, молодой и необученный, всю дорогу порывался взлететь, возможно, потому, что Язон немилосердно его подстегивал, вынуждая двигаться как можно быстрее.
Порт был невелик, однако в нем постоянно находилось несколько крейсеров. Серебристые сигары в небе давно стали для местных привычным зрелищем. Тристана никогда раньше не видела корабли так близко. Казавшиеся с земли небольшими, на поверхности они, ощетинившиеся орудиями башен, выглядели устрашающе. Но один из них смотрелся, как орел в стае соек. Он был пришвартован чуть поодаль. На борту золотился крестообразный Знак Творца.
Язон натянул поводья:
— Мой «Приговор судьбы», — сказал он с гордостью, — лучший из крейсеров Ойкумены.
Он выпустил девушек из кэба, настороженно оглядываясь вокруг.
— Сюда, — он подвел Тристану к одному из причалов. – Не нравится мне все это. Слишком легко. Будьте настороже.
Навстречу им вышел дежурный офицер. Обменявшись приветствиями с Язоном, он втянул его в беседу, из которой девушкам были знакомы только забористые ругательства. Относящиеся к флоту воспринималось буквально как чужой язык.
Через какое-то время загудел лифт, и на пирс вышел коренастый титан с метелкообразной бородой, мгновенно влившийся в разговор. В процессе бородач то и дело косился в сторону Тристаны. Наконец стороны о чем-то сговорились, и Язон подозвал ее к себе.

Артемида смотрела на то, как Тристана подходит к мужчинам, и не могла понять, что с ней творится. Она почти не знала эту девушку, их связь ни к чему не обязывала, но отпускать ее было ужасно мучительно. Блуднице внезапно захотелось заплакать. Она изо всех сил старалась сдержаться, и может быть, поэтому первой заметила подозрительный блеск между пирсами.
Она прыгнула – так, как никогда не прыгала до этого. Мелькнули ошарашенные глаза мужчин, испуганное личико Тристаны… Артемида сбила девушку с ног, а потом в груди вспыхнула боль.
Язон первым же выстрелом попал в горло снайперу. На швартовой вышке ожил прожектор, тихо застрекотал паропулемет, для надежности поливая плохо просматриваемые участки… напрасно – снайпер был один и уже был мертв.
А Артемида лежала на плитах пирса, ее платье потемнело от крови, из груди торчала стрелка. Ее глаза подернулись поволокой, а белые волосы рассыпались по рукам державшей ее за плечи Тристаны.
— Я так хотела сделать… тебе приятно, — Артемида пыталась улыбнуться бледнеющими губами.
Тристана чувствовала, как что-то обрывается в ее душе. Это было невероятно жестоко — впервые в жизни найти близкого человека, — и тут же потерять его, даже не успев понять, как это — любить и быть любимой. Душа Тристаны наливалась болью, нестерпимой и пламенной, от которой хотелось кричать...
— Ты сделала, — по щекам девушки катились слезы, — мне хорошо с тобой. Я люблю тебя!
Дыхание Артемиды становилось все тяжелее. Она порывалась что-то сказать, но лишь хрип вырывался из простреленной груди, но ее рука приподнялась и коснулась щеки Тристаны, даря ей последнюю ласку. И от этого прикосновения Трис стало еще больнее, будто не Артемиде, а ей самой прострелили сердце...
— Не умирай! Пожалуйста! – голос Тристаны сорвался. – Не надо! Я не хочу — без тебя!
Но жизнь уже ушла из зеленых глаз. Замерла грудь, на губах застыла розовая пена. И тогда Тристана закричала.
Ее крик прервался быстро – дежурный офицер подошел сзади и уколол шею девушки инъектором с седативом. Тристана замерла, а затем тихо опустилась на плиты пирса рядом с телом своей первой возлюбленной.
Очнулась она уже на борту крейсера «Безмолвие».