Идеальные Формы Сознания

    «Эта звездная система была любопытнее всех предыдущих, – хриплый голос нейротранслятора начал свой рассказ. – На первый взгляд. И в ней была планета с огромным количеством органики».
    
                ***

    Трим и Трум битых три периода полураспада урмия спорили, как поступить с захваченным аборигеном. Трим, воспитанник седьмого гуманистического эшелона доказывал, что убить пленника следовало еще во время их принципиальнейшего спора. Трум же, как истинный сачок дальнего сканера, предлагал сделать это сразу после Первого Контакта. Теледебаты свободно перетекали от одного к другому, не задерживаясь и не оформляясь в ордер действия.

    А начиналось все очень даже неплохо. Выпрыгнув из очередного Т-туннеля, Трим и Трум с удовлетворением обнаружили на сенсорах обзора шикарную звездную систему с планетами, кометами и прочей космической мелочью. А на третьей от светила планете, слава Матери-просфере, интенсивно бурлила, аж пузырясь углеродно-водородными связями, огромная масса органики.

    Сканирование инфополя планеты привнесло радость в Высшие сферы: местной фауне был известен Величайший Закон Природы о Стремлении к Идеальной Форме Сферы. Столь удачный для Трима и Трума прыжок получился впервые; предвкушение наград и почестей сладостной вибрацией взволновало обоих. Оставалось только захватить аборигена и договорится с ним о вечной аренде органических субстанций, что Трим и Трам и поспешили сделать.

    Но то погруженное в самотранс нелепое существо, что доставил зонд пленения, повергло их в шок. Чувство оскорбленного совершенства и осознание нелепой ошибки природы требовали немедленной дискуссии.

    Планета, познавшая Величайший Закон Природы, проигнорировала его единственное следствие, гласящее, что только в идеальной форме может быть правильное содержание; и темная сторона эволюции породила это аномальное создание. Лишь вместилище мыслепродуктора аборигена отдаленно напоминало сферу, хотя и исковерканную бесформенными выступами и рваными провалами. Но дальше! Ужасно безобразный отросток неправильной формы и непонятного назначения. На нем еще четыре змееподобных образования, на каждом из которых по пять (спаси нас Матерь-просфера от алогики!) бесполезных выростов.

    Как планета с почти идеальной формой могла породить таких уродов? И о какой аренде органики может идти речь, если планета, во избежании распространения неидеальной заразы, требует немедленной ассенизации?

    Величайший спор был прерван самым бесцеремонным образом – абориген, издавая непонятные звуки, основанные на фонетическом элементе «М», вышел из самотранса, приподнялся на отростках второго уровня и замотал вместилищем мыслепродуктора.

    Мораль Высших Сфер запрещала уничтожать органику с признаками подвижности, поэтому Трим и Трум одновременно взмыли вверх, и, солидно вращаясь в трех плоскостях, включили речемодулятор мыслей Первого Контакта:

   – Приветствуем и жалеем тебя, небрат по разуму! – и в знак мирных намерений плавно изменили свой повседневный, самый практичный, черный цвет на ярко-желтый, основной цвет спектра местной звезды.

   – Во, блин, допился: колобки разговаривают. Да еще в мыльном пузыре, – сказал абориген и ткнул грязным ороговевшим наростом четвертого уровня в прозрачную обшивку подпространственного фрегата. Раздался треск лопающейся ткани, потом негромкий хлопок. Суперсовременный подпространственный фрегат идеальной формы разлетелся по космосу тысячами безобразных бесформенных осколков.

    Только молниеносная реакция Разума Высших Сфер спасла Трима и Трума от позорной гибели, мгновенно телепортировав их на ближайший защищенный космический объект. Этим объектом оказался выходящий из подпространства челнок Кранха…
      
                ***

    Мохнатое щупальце отключило нейротранслятор. Кранх развернулся в кресле и с презрением посмотрел на тревожно подпрыгивавших в углу Трима и Трума.

   – И это все, морды безухие?

    Трим и Трум сделали по пол-оборота в знак подтверждения. Скорее интуитивно, чем по прямому каналу, они восприняли напряженную работу мыслепродуктора в этом волосатом сплетении щупальцев и глаз. И эта работа ничего хорошего им не сулила.

   – Значит так, КО-ЛО-БКИ, – Кранх почесал нижним щупальцем волосатую грудь. – Что же мне с вами делать? Съесть?... Боюсь от столь совершенной пищи можно заработать несварение для моих четырех желудков. А может, загрузить вас к вашей чертовой Матери-просфере в утилизатор? Ну, выбирайте, – Кранх возвысил голос.

    Трим и Трум дружно уменьшились в размерах и тревожно запульсировали в предчувствии встречи с концом существования.

    А на грозный голос Кранха из-за кресла привычной походкой на четырех отростках второго уровня появился абориген. Он посмотрел на Кранха, дружески кивнул ему:

   – Привет, братан! До дома подбросишь?

    Потом перевел взгляд на Трима и Трума:

   – Блин, и здесь шары. Ну, полный, ик, боу.. ик.. ли.. кинг…

   – Конгениально! – вскричал Кранх. – Слушайте меня, сферы облезлые. Я отвезу вас на вашу родную «идеальную» планету. Но за это придется заплатить. Хорошо заплатить. Согласны?

    Трим и Трум покорно сделали по пол подтверждающих оборота.

   – А, впрочем, кто вас спрашивает, – Кранх вновь повернулся к пульту и все восемь щупальцев забегали по клавишам, – Где это у меня было… Из этой же системы… Давно хотел в трюме построить… А, вот, нашел!

    И на экране обзора вместо звездной карты появилось изображение ужасного сооружения, от одного вида которого Триму и Труму захотелось сжаться до размеров атома водорода. А Кранх с торжеством в голосе воскликнул:

   – Вот оно, самое крутое развлечение в этой системе! Боулинг! И у меня есть два идеальных шара для него! Правда, дружище? – и Кранх потрепал щупальцем редкую белесую шерстку, покрывавшей вместилище мыслепродуктора аборигена.

   – Ик. Страйк, – ответил тот.