Отверженый

Из собрания:
 "Кат"

Первый раз я убил человека, в 17 лет. Потом это было что-то вроде переходного момента, из одной жизни в другую. Подобное чувство нельзя сравнить ни с чем, первый раз, когда убиваешь чувств много, но пониманий - не одного, о том, что сделал. Если кто-то считает, что первая кровь или забранная тобою жизнь у другого человека, чем-то схожа на секс… то это во все, не так!
 Секс, это чувство, пережитое только раз. Ты его чувствуешь только каких-то несколько секунд, от силы минуту. А жертва убитая тобой вчера или сегодня, будет преследовать тебя постоянно, ежесекундно и ежеминутно.
 Я хотел бы сказать, даже соврать, что помню каждого по имени или хотя бы даже в лицо. Но это не так.… С каждым новым убийством, их сменяли новые жертвы, и со временем их смерть стала частью тебя.
 На первых порах я вёл дневник, так сказать подсчёт… как, где, и в котором это было часу, да и за что. Но когда тетрадь заканчивается, и ты начинаешь вписывать чужие имена в новую тетрадь, то откровенно говоря, понимаешь… Что после первых 10 человек, жертвами которых были такие же, люди, как и они сами – ничего не меняется. В моём дневнике были даже такие, кто не имел погрешностей. Они и впрямь были безгрешны, но я всё равно их убил, забрал их жизнь, забрал их судьбу…
 Не потому что, они молили меня о пощаде, все молят о помощи, стоя на краю пропасти. А потому, что так хотел я…
 До 20 лет смерть меня забавляла. Я просто, жил воображением и желанием нового убийства. Мои методы сложно было назвать тогда людимыми, они имели садистские наклонности. Я убивал с настоящей жестокостью и невероятным удовольствием! Но потом, после того как я, вырезал всю семью, не оставив в живых ни кого – как кстати, и во всём селе, где я был проездом. Я вышел на улицу и, оглядевшись, понял… абсолютно никого, улицы были пусты. А ветер был холодный, даже лучше сказать морозный, ведь на улице был конец ноября. Весь посёлок из 200 человек вымер, и что странно, на душе было так спокойно и безмятежно - как будто бы, ничего не произошло до этого момента…
 После того случая, я больше не убивал так – как раньше. Хотя и моими жертвами были уже мерзавцы, каких свет не видывал. Но, чем я, был их лучше?!
 У меня много имён, но я всегда хотел, чтобы хоть раз, кто нибудь, назвал меня по имени. Так – как меня называла мать, сестра или брат. Но вот, что странно… мне уже 44 года, а я всё ещё жив. Хотя, в глубине души, я давно уже мёртв…