Тактильная депривация

Tango ergo sum

Она едва успела заскочить в последний вагон. Спиной почувствовала, как недовольно сомкнулись плотные губы закрываемых дверей и неестественно бодрый, до оскомины громкий, голос объявил «…Следующая станция Бибирево». Нагло втиснулась между двумя бабками... вернее между скамеечной (как называла она) бабулькой и интеллигентной старушкой-одуванчиком. Те безропотно восприняли ее появление. Поэтому не нашедшее выхода раздражение вылилось в энергичное рассаживание с раздвиганием в стороны локтей, резкими движениями таза и бедер.
Уже усевшись, она закрыла глаза. Ехать далеко.
Не удавшийся, в какой-то степени, ночной секс оставил миндальный привкус нарастающего недовольства. Испытав за коитус семь оргазмов, она так и осталась почему-то не удовлетворенной. Воспоминания ни к чему не привели – в техническом плане мужчина был почти идеален. И неудовлетворение проявилось только утром, когда она выпроводила его и стала поспешно собираться на работу.

Офис встретил холодной голубоватой отчужденностью, запахом надоевшего Nescafe, тихой музыкой и негромким бормотанием  сотрудников, обшарпанным пейзажем обычного московского дворика за окном. Опоздала на 25 минут. Все сделали вид, что не заметили.
Рабочее место было, как всегда, в идеальном порядке, вот только…
– Женя!! Верни мне мой калькулятор! И больше никогда не бери без… – говоря, она не оборачиваясь сделала шаг к соседнему столу. Что произошло вдруг, не поняла. Ее словно стукнуло током, коленки подкосились. Евгений, пытаясь опередить ее действия, стал подниматься со стула и лицом уткнулся в ее грудь. Несколько мгновений он вдыхал ее аромат: смесь духов, запаха горячего тела, упругое эхо бурной ночи… А она эти мгновения боялась пошевелиться в непонятном всплеске чувств, в противоречивом стремлении оттолкнуть и наоборот сильнее прижать эту голову к себе.

День прошел, как в тумане. Она путала цифры, делала грамматические ошибки, терялась в именах…

Старалась не смотреть на Евгения, но почему-то постоянно встречалась с ним взглядами. Старалась быть подальше от него и даже стул отодвинула на дальний от него край стола, но почему-то регулярно натыкалась на него.

Домой возвращалась в еще большем смятении. Всю дорогу ее преследовали гаптические галлюцинации: кто-то хватал за руки, касался груди, обнимал за талию, она ощущала ладони на плечах и ягодицах…
В первый раз она очень испугалась, вздрогнула, резко обернулась в поисках героя-смертника, посмевшего совершить это святотатство. Однако, народ спешил после работы к метро и никому не было дело ни до кого, кроме себя самого. Она не обнаружила ни одного кривого взгляда, ни одного движения, похожего на желание скрыть «преступное» касание ЕЁ.
Через пару шагов ее снова кто-то «схватил».
Спустя несколько секунд она почувствовала настойчивую скользящую ладонь на  бедре.
Потом легким паучком пальчики пробежали от копчика до лопаток.
Потом…

Касания...
Поглаживания...
Короткие растирания...

В самых неожиданных местах...
Без какой-либо закономерности...

Это не было неприятным.
Наоборот.
Возбуждалась все сильнее и сильнее.

… Она не дождалась, когда полностью наберется ванна …

Расслабленная, изможденная, уставшая
… не удовлетворенная…
– она свалилась в постель…
И уже проваливаясь в сон, осознала свой истерический страх перед случившимся...

Два дня она пыталась бороться с «лапанием».
Бесполезно. Чувствовала, что ее «затягивает»: уже не так страшно, уже становится интересно, уже понемногу прислушиваешься к своим ощущениям и включаешься в «игру».
Но вместе с положительным потоком принятия и осознания, пробивалась и мысль «Какая-то я не такая», «что-то со мной не то», «ЧТО со мной?»
А тут еще и с Евгением закручивалась пружина отношений...

Утром с работы она позвонила Ксюше.
Ксения Борисовна – лучшая подруга. С институтских лет. Отличный слушатель и хороший советчик в личных делах. Всегда старалась помочь и поддержать. Будучи терапевтом в крупном медицинском центре, была неизменным золотым ключиком и палочкой выручалочкой в делах врачебных.

- Ало. Ксюш, привет! Татьяна. Мне срочно нужно тебя увидеть.
- Ага. Привет. Узнала. Что случилось?
- Да, блин, не телефонный разговор. У меня проблемы…
- Я могу только завтра.
- Ксюшечка, с меня Otard! Гибну простА…
- Нуууу….
- Ты же меня знаешь.
- Хорошо, в десять.. не.. давай в одиннадцать. Как раз Сережка спать уже будет.
- Я тебя целую!

Татьяна пришла немного раньше. Сын Ксюши, Сергей, не хотел спать и пытался в свои пять лет отстоять свои права. Чтобы не мешать процессу усыпления она сразу направилась на кухню.
Обещанный коньяк гордо разместился в центре стола.

- … И после этого началось. Меня преследуют галюники: кто-то лапает, мацает, обнимает, трогает… Причем, я это все не только чувствую, но еще и возбуждаюсь от всего этого. А на самом деле никто меня даже не касается. Ксюшечка, я просто схожу с ума…
- Нет,  это вряд ли. Мы уже и так сумасшедшие. А два раза сойти с ума нельзя, - улыбнулась Ксения. - Это у тебя уже сколько дней, четыре? Что же ты сразу не позвонила?
- Да я что-то ступила. Растерялась. И вообще... Что-то меня выбило из реальности.
- А твой Женя…
- Он не мой. – Покраснела Татьяна.
- Он не мог тебя загипнотизировать? Сидите рядом. Мало ли? Лубофффф..?
– Парень запал, конечно... - Татьяна завертела головой. - Но я пока держусь.
- Шучу, шучу. Но он мог оказаться катализатором. Раньше не замечала таких глюков? Лекарства принимаешь какие-нибудь?
- Н-н-н-н-нет.
- Странно. И происходит это все только на улице?
- Да, но каждый раз все раньше и все сильнее. Домой прихожу вся мокрая.
- Озадачила... Вроде и с мужчинами у тебя все хорошо... 
- Ага. Вот только с последним было что-то не то.
- Или это с тобой что-то не то. Мальчик-то старался вовсю? Подозреваю, что у тебя галлюциноз... острый. И, если это так,  нужно выявить причины. Обычно это алкоголизм... Но ты на алкоголичку не похожа. – Хитро улыбнувшись, чокнулась, глотнула остатки коньяка из бокала, аккуратно стряхнула сахаринки с лимона... передумала... вернула ломтик на тарелку. – Еще может быть сифилис, таблетки… кокаин?
- Так все серьезно? - Татьяна испуганно поглядела на подругу.
- Солнце мое! Без паники! Для начала, давай, пройдем комплексное обследование... Приедешь ко мне завтра вечером на работу – все устроим.


Наступила пятница.
Всю неделю ее «мучили» галлюцинации. Теперь она совсем не пугалась, не вздрагивала, не оглядывалась. Почти привыкла, ждала, нервничала, если виртуальные приставания запаздывали и не появлялись. Возникающие приятные ощущения, отличаясь от того эмоционального торнадо, который вырвал ее из реальности в первый день, стали ярче, сильнее, сочнее, ощутимее, сладострастнее.
Сегодня ее накрыло в лифте. Хорошо, кроме нее никого в кабине не было.

Всю неделю она ездила к Ксюше в Центр на обследование. В обед позвонила Ксения.
- Ну, что, подруга. С твоими анализами хоть сейчас рожать! Ты не алкашка, ПЦР у тебя чистый, сосуды в норме, ЦНС в порядке. Есть у меня хороший знакомый сексолог, Александр Владимирович, классный специалист...

Всю неделю она чувствовала, просто физически ощущала, взгляды Евгения, его «присутствие» в своих делах, мыслях. Обостренная, оголенная нервная система ее регистрировала его стремления, эмоциональные порывы, импульсы желаний.
Они, как бы нечаянно, встречались взглядами, как бы случайно сталкивались в столовой на обеде, у диспенсера с кипятком, в лифте.
Сегодня она уже не выдержала напряжения.
- Жень, приходи в гости… сегодня… или субботу… в эту… Придешь?
 

Он пришел. С цветами, коньяком, конфетами. Дорогой костюм, галстук. Чисто выбрит. Словно пришел делать предложение – романтик.

Вешалка. Тапочки.
Стильно, без излишеств в желто-синих оттенках обставленная комната...
Большая двуспальная кровать, музыкальный центр, большой телевизор на стене, журнальный столик, мягкий ковер, экзотическая люстра, полки с книгами, видеодисками, фотографии в рамках и без, икона в углу...
Безмолвные музыканты, марионетками дергались на экране телевизора, испанская гитара едва слышно вытанцовывала каблучками из невидимых колонок музыкального центра, чуть заметный запах индийских палочек, пробивающийся сквозь аромат ее духов...
Кухня, вода, ножницы, ваза...
Стол толстого стекла, фрукты, бокалы...
Вечер только начинался. За окном стояла теплая последних дней апреля погода. Из приоткрытого окна напирал плотный дух Весны.
Она предложила начать с шампанского.
Чувствуя определенную неловкость, они долго общались ни о чем.
Общие фразы. О работе, о кино, о погоде…
Знакомые, учеба, музыка...

Они стремились друг к другу и смущались. Соблюдая внешнюю отстраненность, каждый раз оказывались все ближе. Пугались и снова удалялись.
Синева неба сгустилась в ультрафиолет. Вечер угасал. Шампанское кончилось
Татьяна предложила ужин.
Гитара сменилась звуками природы.
Коньяк.
Тембр беседы приобрел глубокую бархатную окраску. Разговор стал более теплым и интимным. Больше разветвленности. Больше недосказанности. Больше многозначительных пауз...
В какой-то момент она поймала себя, что неотрывно вглядывается в темные глаза Евгения. Пальцы изучают друг друга, колени жмутся друг к дружке...

Осторожно и умело он ее раздевал.
Блузка, джинсы...
Ладошки сменили бюстгальтер.
Губы скользили за снимаемыми трусиками.

Она лежала с закрытыми глазами.
Объемное звучание колонок создавало эффект присутствия - морские волны накрывали ее и откатывали назад...
Где-то был он. В пустоте.
«Где ты?»
Ничего
«Хочу уже!»
не
«Обжигаюсь уже!!»
происходило...
«Делай что-нибудь!!!»
Казалось...
Когда ожидание и Его безмолвие стало невыносимым,
вдруг почувствовала – словно шарики крупные и мелкие, теплые и прохладные перекатываются по телу... от живота мимо грудей по плечам к ладоням. От пальцев по плечам через живот к грудям. Энергия, текущая по телу, пульсировала, проникая под кожу, в глубину, пронзая насквозь. Миллионы и миллионы иголочек со всех сторон кололи и щекотали. Электрические искорки покалывали и пощипывали.
Легкость в пальцах ног и рук заполнила тело... Она почувствовала, как приподнялась над простыней... шарики скатились к спине, настойчиво подталкивая ее выше и выше...
Кожа покрылась пупырышками, мурашки разбегались и сбегались. Желание, страсть, нетерпение скапливалось в животе, в груди, на кончиках губ, накалялось в сосках и ладонях...
Тело вибрировало и дрожало...
Энергия материализовалась:
подушечки пальцев бабочками касались ее кожи... сразу везде и всюду, порхая над телом... повторяя каждый изгиб, проникая в самые затаенные точки...
теплые ладони нежно и требовательно ложились на бедра, живот, плечи, руки...  прикасались, гладили, разминали, скользили...
длинные волны горячего дыхания охватывали коленки, поднимались до грудей и опускались к пальчикам ног...
Чувства, эмоции, разум, сознание растворялись во всеобъемной, всеохватывающей нежности, теплоте, ласках. Все исчезало – слова, мысли, ощущения.
Она взлетала, все глубже, погружаясь в яркую темноту сладострастной глубины, рассеиваясь в безмолвном абсансе...

Проснулась она от запаха кофе.
- Как банально, - подумала, - всегда в любовных романах просыпаются от запаха кофе.
В квартире было необычно тихо. Субботнее утро обычно сопровождалось грохотом из соседских квартир, скрежетом лифтов. Сейчас, в 9 утра, не доносился даже птичий гомон.
Или ей это только казалось? Ушки заложило?
Встала.
Накинула любимый пушистый халат. Мурлыкнула от приятного оборачивания обнаженного тела.
Евгений сидел на кухне и словно ждал ее: на плите шипел чайник, на столе стояла банка кофе, сахар, сливки, бутерброды, сияющая мельхиоровая чайная ложечка.
Прошла, забралась к нему на колени, взяла руки и положила под халат на грудь.
И сразу окунулась в то необъяснимое состояние, в каком, наверное, чувствует себя куколка в коконе: умиротворение и спокойствие. Его ладони, словно слились, влились, сплавились с грудями. Размягченным воском она прильнула к нему.
- Боооооооооооооооже, какое блаженство…
Зажмурилась.
Она чувствовала вибрацию его тела, чувствовала, как собственное тело начинает подстраиваться, синхронно вибрировать, постепенно входя в резонанс.
Нахлынули  воспоминания и ощущения ночи.
Глаза закрылись и она снова скользнула в теплую волну удовольствия.

В квартире темно.
Темно и пусто.
Поняла: Евгений ушел.
Она лежала заботливо укрытая пледом.
Где-то в глубине тело низко-низко гудело. Кожу покалывало …
Мыслей не было
Слов не было
Чувств не было.
Мягкость, теплота, безмятежность …
И вакуум, вакуум, вакуум….

Она была опустошенной, выжатой, высосанной, выпотрошенной…
Но это не была безысходность и усталость, не обреченность и глубокая депрессия...
Это была всезаполняющая пустота. Пустота человека, достигшего конца долгого трудного путешествия. Пустота завершенности Творения. Пустота деторождения... Величественная пульсация бесстрастного Космоса...

В час ночи она выбралась на кухню...
Большой бокал, чай с лимоном, липовым медом, ложкой коньяка...
В мелькающем полумраке включенного обеззвученного телевизора она пила обжигающий  пахучий напиток и возвращалась...
...Постепенно возвращалась... к жизни...
Возвращаясь к жизни, она пыталась понять, как ...
Как
КАК
без секса она получила настолько глубокий оргазм, что выпала из реала более чем на сутки?!

«Хочу кричать! В голос! Чтобы ты услышал!!!
Ты... Ты!
Самое лучшее, что я когда-либо испытала! Самое настоящее, самое чистое и светлое, самое невероятное и яркое, самое сильное!
Самое дыханиезахватывающее, всеохватывающее, душераздирающее, всемыслипоглощающее...
Душа рвется на миллионы осколков... каждая клеточка требует тебя...
Что теперь? Ты специально приручил меня?
Я сама не своя.... не своя я... я твоя.................»

Она, конечно же, проспала.
- По фиг!!
В дороге никто «не приставал», «не лапал». Тело было спокойное и сытое.
Сознание качалось на волнах удовлетворения.
Душа плескалась в предвкушении встречи.
В наушниках звучала испанская гитара.
Мысли, ускоряясь, затягивались в плотную спираль: «милый, родной, любимый»

Придя на работу, Татьяна сразу обратила внимание на отстраненный порядок на столе Евгения. Обычно он приходил раньше ее. Сейчас же его рабочее место было пустым. Почувствовала недоброе.
Листок под калькулятором.

«Уважаемая Татьяна Владимировна!
Танечка…
Заранее прошу меня извинить.
Я знаю. Мне нужно было Вам все рассказать с самого начала.
Но, повинуясь силе захвативших чувств, я оказался не в состоянии противиться им. И открыться Вам просто не смог.

С самого начала, как увидел Вас, я понял, что это не просто встреча.
Сердце ёкнуло, в душе что-то сверкнуло.
Ваша нежность и неприступность, доброта и отчужденность – притягивали и отталкивали одновременно. Мои мысли, душа, сердце, чувства – все тянулось к Вам с силой, которая с каждым днем становилась сильнее. Надежда, которая шептала “а вдруг все изменится и получится”, еще больше разжигала костер моих чувств и желаний.
Давно во мне не было такого желания!
Каждую секунду хотелось видеть Вас, смотреть и любоваться, как Вы двигаетесь, сидите, говорите по телефону, как улыбаетесь чему-то или со строгим видом разбираетесь в цифрах.
Постоянно хотелось коснуться Вас. Мимолетно, незаметно. Почувствовать тепло тела, структуру кожи, ощутить пульс Вашего сердца. Каждый раз порывался встать и идти за Вами, как только Вы куда-то уходили: на обед, к Боссу, домой.
Без Вас мир становился пустым, серым, тусклым и неинтересным.
И лишь только ночь давала силы и воодушевление – утром я снова увижу Вас, снова Вы будете рядом, нежная и отчужденная, родная и холодная…

И вот однажды мы с Вами столкнулись. Это была случайно-закономерная импровизация. Я безумно хотел коснуться Вас и Вселенная подарила мне это Чудо. Этот день, этот случай с калькулятором, который соединил нас.
И эта волшебная ночь.
Что произошло, полностью и целиком я понял только утром. В какой бездне, черной дыре, вакууме оказалось моё Я не описать никакими словами…

Мне нет прощения. Нет такого, наверное, наказания, которое смогло бы компенсировать Вашу боль.
Танечка, мне не менее больно, чем Вам. Но я еще и виноват…

Дело в том, что…
В общем, я гей.
Меня это тяготит. Я жду… ждал… надеялся, стремился… изменить это…

Вы… Мои чувства к Вам… Наши взрывно-возникающие отношения… Я надеялся, что это та критическая точка, которая изменит меня...
У меня ничего не получилось. Мой организм Вас не захотел. Мои чувства к Вам – абсолютно платонические.

Танечка! Простите ради Бога!
Все решено, я ухожу… увольняюсь из компании. Чтобы не мучить Вас, не мучиться самому…
Прощайте!

PS
Спасибо за надежду…»


– Чёрт! – Она бессильно опустилась на стул.

«Дурак! Дурак! У тебя все получилось
Все-все!!!
Господи, любимый, за что!?
Ты открыл меня... Ты взорвал меня...
Мальчик мой.
Почему?
Почему ты не сказал мне?
Я бы смогла!
Ты смог и я смогу...»


Разыскать Евгения не удалось...


- Ну, что, Татьяна Владимировна. Анализы у Вас хорошие. Органических факторов, являющихся причиной галлюцинаций, нет. Говорить об ажитированном состоянии я бы не стал. Поэтому медикаментозное вмешательство считаю излишним.
Причины Вашего состояния лежат на поверхности и, как бы очевидны. Это сенсорный дефицит. В общем-то, это нормальное состояние, когда человек испытывает такой дефицит, у него возникает желание этот дефицит восполнить. Для некоторых людей необходимость тактильных ощущений также может быть обусловлена недостатком душевного тепла и эмоциональной близости. Возможно, на фоне достаточно регулярных половых отношений, но не с постоянным партнером, у Вас и развился гаптический синдром.
Правда истинная причина может оказаться глубже. Важно выяснить, с чем связаны галлюцинации. Но... Тогда придется очень хорошо узнать Вас, особенности Вашей личности, нюансы взаимоотношений с другими людьми и с самой. Это уже серьезная работа.
Татьяна молчала. После ухода Евгения ей было невыносимо тяжело.
Александр Владимирович внимательно изучал ее. Молча. Минут пять. Затем, сделав правильный вывод состояния девушки, встал, подошел, присел на корточки перед ней, взял ладони.
- Давайте, Танечка, Вы успокоитесь, придете хоть немного в себя и через недельку придете снова.
Она разревелась и быстро закивала. Слезы закапали на ладони доктора. Он достал платок.
- Сейчас главное – это пережить. Прожить эти долгие и трудные минуты и часы. – Он аккуратно вытирал ей слезы. – Хотя бы неделю. Понять, принять, свыкнуться с необратимостью. Будет тяжело, больно, трудно, невыносимо. Но прожить, прочувствовать, осознать... что это жизнь. Что из таких моментов она и состоит. Тогда станет легче. Это, Танечка, я Вам, как доктор, говорю...
И он еще минут двадцать утешал и успокаивал.


После ТОЙ ночи галлюцинации прекратились.
Но ушел Евгений.
И легче не стало.
Стало труднее.
Тело, кожа, душа...
Все ее естество требовало, настаивало. Ласки, нежных прикосновений, обниманий, теплого дыхания, потоков энергии... Теплых пальцев, мягких ладоней, жарких губ...
Ничто не помогало.
Походы в массажный кабинет приводили к истерике.
Мастурбация наводила ужас.


Это была, наверное, последняя маршрутка.
Она села на свое любимое место – у окна в первом ряду. Напротив сел парень. Пока он усаживался, ее колени оказались между его – так было обоим удобно в тесноте салона. Устроившись, он сразу надел наушники, прислонился к окну и задремал. Ей ехать до конечной – она тоже задремала под мягкую музыку Harold Budd и John Foxx.
Хлопнула дверь. Маршрутное такси отъехало от остановки. Пассажиры сдали за проезд. Салон окунулся в полумрак и дрёму.

Она вздрогнула.
«Опять?»
Кто-то или что-то коснулось колен.
«Парень! Спит. Случайно?»
Маршрутка подскочила на выбоине. Мужские ноги слегка сомкнулись, зажав ее колени.
Отпустили...
Выбоина. Снова прижали...
Татьяна расслабилась. Это не было приставанием, не было галлюцинацией.
Однако, уже через пять минут почувствовала, как ее коленки все сильнее и сильнее сжимаются мужскими. Осторожно, ненавязчиво. Не только колени, но и голень, и ступни – плотно прижимались с двух сторон к ее ногам.
Парень спал.
Спал?
В прохладном салоне тепло ног через материю пары джинсов было приятным....
... и возбуждающим...
Она сделала вид, что спит и отдалась своим ощущениям...

Парень вышел на предпоследней остановке. Вылетел резко, быстро и неожиданно.
- Даже не взглянул, - с непонятной для самой себя обидой подумала Татьяна.

На завтра впереди села мамаша с дочерью.
Потом – некрасивая девочка-студентка.
На третий раз ей «повезло». Это был представительный мужчина в хорошем костюме, очках, приятным парфюмом. С наивной улыбкой, пользуясь теснотой, она вытянула ноги между  его ног под сиденье. Прислонилась к окну и «отключилась».
Ей пришлось самой проявлять инициативу. Нежно. Осторожно. Аккуратно.
Вот!!
Теплая точка касания взорвалась.
Внизу живота образовался горячий клубок.
Маршрутное такси раскачивало. Касания превратились в легкое трение.
Закрыв глаза она наслаждалась. Теплые волны накатывали, накатывали, накатывали...
Но, то ли она была неумелая, то ли слишком требовательная. То ли мужчина был или слишком джентльмен или трусоват: после каждого ее касания он отодвигал ноги, пока не уткнулся в стойку сидения. Лишь тогда, видимо, смирился.
От самой игры в «догонялочки» Татьяна завелась не на шутку. И ей с трудом уже удавалось скрыть свое возбуждение.
И снова облом. Джентльмен сошел, не доехав три остановки до конечной.
- А чего ты ждала? На что рассчитывала? Идти по пятам? Знакомиться? Приставать?

В следующий раз ее чуть врасплох не застали в метро, где-то между Савеловской и Цветным бульваром
Час-пик. Она стояла у двери. И скорее интуитивно, на уровне биополя, почувствовала наилегчайшее касание к ягодицам.
Психика, нервы ее были в таком напряжении, что подсознание автоматически регистрировало не только прикосновения к телу, а даже желание, попытку, подавленное стремление, незавершенное движение...
«Разведка?»
В принципе, она уже поняла и прочувствовала, что хочет тело. Как сказал Александр Владимирович: «сенсорный дефицит». Нехватка трогательных ощущений. Поэтому морально была готова к таким приключениям. И позволила невидимке продолжить начатое.
Касание становилось плотнее. Ладонь, судя по теплоте, скоро словно прилипла. Тесные джинсы способствовали этому.
Толпа была такая, что она была уверена, – никто даже не обратил внимания.
«Это уже интересно»
Пальцы и ладонь стали двигаться и медленно перемещаться, будто пробуя фактуру на вкус. Организм ее сразу откликнулся. В животе все напряглось, по коже – мурашки, соски затвердели... Окружающая теснота и трение тел доставляло дополнительный источник удовольствия. Когда же незнакомые пальцы достигли промежности, она застонала от наслаждения.
Поезд остановился. Ее «вынесли» на станцию. Людей было очень много. Кто был этот невидимка, распознать не успела.

Через несколько дней Татьяна уже сама выискивала – куда можно «пристроить» себя, кому в ладони «вложить» свою попку, где можно «безобидно» потереться любыми частями тела...


Удовольствие складывалось от самого процесса, от наслаждений, получаемых при контактах, от запретноплодности...
Увлечение было захватывающим и дающим ей, пусть и не полное, но удовлетворение. Галлюцинации больше не посещали. Евгений, оставаясь центром ее Вселенной, становился все более призрачным, ностальгическим, неуловимым, недосягаемым. Как ощущение Нового года Детства.
Смущало.
Порой очень смущало одно.
«Для некоторых людей необходимость тактильных ощущений также может быть обусловлена недостатком душевного тепла и эмоциональной близости» - бархатистый голос Александра Владимировича с небольшим эхо звучал в пустоте. Чаще, когда она засыпала.
Душевного тепла и эмоциональной близости в ее жизни не было...


В сентябре приезжает Мадонна.
Татьяна взяла билет на концерт по нескольким причинам:
Эта женщина ей нравилась, как Женщина, как певица.
Евгений тоже любил ее – «а вдруг?!».
Судя по ажиотажу, количество поклонников и фанатов на концерте должно быть просто невообразимым – есть, где развернуться.

Стадион был заполнен до отказа. В танцполе двигаться было невозможно. Не то, что танцевать. Можно было поджать ноги и не упасть.
За головами и спинами далекую сцену было почти не видно.
Но голос Мадонны завораживал.

You only see what your eyes want to see
How can life be what you want it to be
You're frozen when your heart's not open

Тела.
Кругом тела!
Мужские.
Женские.
Танцуют, орут, дергаются, поют, целуются, обнимаются...
И все касаются, трогают, трутся, сжимают, сдавливают....
Специально и мимолетно, похотливо и грубо, нежно и равнодушно...

Энергия толпы врывалась в нее отовсюду. Рвала на части. Растворяла в себе. Вырывалась наружу.

I know I'll stay alive,
I'll stand on my own
I won't need anyone this time
It will be mine
No one can take it from me

Наслаждение подхватило ее...
Она кого-то целовала, обнимала, пыталась танцевать...
Слезы счастья, стон очередного оргазма...

... But I wish that you
Were here with me. Well then,
There's hope yet.

Вдруг ей показалось: в свете прожекторов мелькнул профиль Евгения.
- Женечка!!!
Рванулась!
Чье-то колено протаранило ее, проникнув глубоко между ног.
Сладострастный взрыв сотряс ее
колени подкосились
сознание на миг отключилось...
Она стекла вниз...
В этот момент толпа в едином экстатическом порыве подпрыгнула, приветствуя начало очередной знакомой песни.

Татьяна больше не поднялась...



Осязание – необходимая, жизненно важная часть человеческой жизни.
Вне осязания человек не существует.
Осязанием познается мир. Осязанием познаются люди. Осязанием познается сам человек.
Известный опыт, когда детеныши макаки-резус не привязывались к тем искусственным «матерям», от которых получали молоко, но привязывались к тем, которые были покрыты махровой тканью и были приятны и уютны наощупь, говорит о том, что осязание – более важный фактор привязанности, чем питание.
Осязание возникает у ребенка уже на 3-4 месяце внутриутробного развития. На тридцать второй неделе ребенок уже не может свободно двигаться, так как окружающая матка, обнимая, постоянно соприкасается со многими частями его тела. Сокращения  Брекстона-Хиггса дают ребенку опыт еще более сильных телесных ощущений: плотных объятий. Для ребенка основная тактильная информация поступает со всей поверхности кожи, которую обнимает и стимулирует матка. Эти объятия становятся подсознательным фоном все последующей, и не только осязательной, жизни человека, неотъемлемой частью его воспоминаний о внутриутробном комфорте.
Родившись, человек оказывается в бескрайней Вселенной, в огромном пространстве, в миллиарды раз превышающее то, к которому привык.


Тактильная депривация (тактильный [от лат. tactilis] – осязательный; депривация [от лат. deprivatio — потеря, лишение] – недостаточность) – болезнь, когда из-за отсутствия (дефицита) осязательных ощущений, изменяется психическое состояние человека. Которое, в свою очередь, может повлечь нарушение других систем человеческого организма. Часто не совместимых с жизнью.



============
1)
Ты видишь только то, что хочешь видеть.
Но разве жизнь может быть такой, какой ты её себе представляешь?
Твоё сердце – ледяная глыба, и для меня оно закрыто.
Madonna, Frozen

2)
Я знаю, что выживу
Знаю, что останусь в живых
Я останусь наедине с собой
Я сейчас не хочу в ком-либо нуждаться
Это время лишь для меня
И никто не сможет его у меня отнять
Madonna, You’ll See

3)
  …но я хочу, чтобы ты
Был сейчас со мной, по крайней мере, тогда
Еще остается надежда.
Madonna, This Used To Be My Playground