Мир прямиком из детства

Поезд монотонно стучит колёсами по бесконечным рельсам. Римм скучающе прислонился лбом к мутному стеклу. Зачем вообще все эти поездки? Рельсы бесконечны, нескончаемы и дороги. Земля круглая, так куда же может привести любая дорога? Если ехать в одном направлении, то вскоре окажешься там же, откуда выехал. Даже если постоянно поворачивать наугад, есть шанс, что когда-нибудь ты вернёшься в исходную точку, и всё придётся начинать сначала. Отсутствие движения вперёд, застой на одном месте, бесконечное движение по кругу – всё это делает любое путешествие бессмысленным. Римм отчетливо понимал это, и поэтому отправлялся в далёкий путь, только если на то была особая причина.
Впрочем, на этот раз причиной было лишь то, что у него внезапно появилась куча свободного времени, которое ему было некуда деть, а друзья позвали его выехать за город, на природу. Его пришлось долго уговаривать, но они всё же добились своего – уже на следующий день он ехал с ними в электричке.
Они вышли на перрон. Вдалеке на солнце, с одной стороны от дороги, темнели несколько домишек. Они стояли неуклюжими кособокими рядами, словно их ставили только для того, чтобы они создавали такой успокаивающий пейзаж. С другой стороны тянулся длинный однообразный забор из красного камня, за которым скрывалось какое-то предприятие – не то склад, не то завод...
Римм бывал здесь раньше, но это было давно, в детстве. Тогда он часто приезжал сюда, вряд ли проводя не большую часть своего времени в лесу и на реке, что протекает неподалёку от посёлка. В детстве он не мог представить свою жизнь без этого маленького  зелёного мира. Это было важной частью его жизни, если не всей его жизнью... Этот мир был для него важнее, чем игрушки, велосипеды и игрушечные пистолеты, тот маленький мальчик его любил.
Теперь мальчика не осталось. Вместо него – серьёзный молодой человек с аккуратно причёсанными волосами, в очках и вечно галстуке, который он с трудом решился снять перед этой поездкой. Теперь он постоянно работает, и у него нет времени вспоминать, что он любил в далёком детстве. Он не помнит речку, в которую он так любил  в жаркие дни прыгнуть с разбега, отчего дыхание незабываемо перехватывало. Он не помнит и зелёные деревья, от которых пахло приятным, прохладным теплом жизни, которые словно шептались на тёплом ветру.
От того маленького мальчика не осталось ничего, даже воспоминаний. Теперь взрослый человек возвращался в незнакомые для него места. Эти места не примут его таким, какой он есть. Он чужой для них, а они для него. Они ему безразличны, как безразличен и любой ветер, внезапно рванувший очки с его переносицы, и на который он не обратит внимания.
Итак, Римм окинул взглядом дома, выстроившиеся вдоль дороги, в некотором отдалении. Их вид вызвал в его памяти какие-то слабые сигналы, он почти начал вспоминать... Так бывает, когда долго пытаешься вспомнить что-то, но долго не получается – отрывочные картинки мелькают в мозгу, изрезанные серым цветом, но в эту же секунду забываются, оставляя лишь резкий, почти болезненный след.
Весёлый гомон друзей за спиной Римма прогнал из его головы подобие воспоминаний и вернул его разум обратно. Через минуту вся компания уже шагала по направлению к рядам домов, в одном из которых они собирались заночевать. Солнце только поднималось над горизонтом – друзья специально приехали рано утром, чтобы провести в этом месте весь длинный летний день.
Прибыв на место, все сразу занялись делами. Кто-то начал готовить еду, кто-то пошёл за водой. Нашлось занятие и Римму – его попросили принести дров.
Он зашёл в сарай. Едва открыв скрипящую дверь, Римм почувствовал, как в лицо ему дыхнуло прохладной пылью старых вещей, лежавших здесь уже не один год. Через окошко пробивался слабый свет, выхватывающий из темноты целые стены картонных коробок, составленных под скосом низкой крыши. Они на минуту заинтересовали Римма. Он подошёл к этим ровным рядам и запустил руку в одну из коробок наугад. Вытащив что-то, Римм поднёс это к своему лицу. В темноте было плохо видно, но он понял, что держит в руке красную ёлочную звезду, новогоднюю игрушку. Вытащив из коробки ёлочный шар, тускло-красный, от пыли, Римм понял, что в ней лежат новогодние украшения. Сколько им лет?
Воспоминания снова ожили в его голове, и смутные, словно стёртые временем, картинки, замелькали где-то в глубинах памяти.

Маленький мальчик бегает по дому, больше путаясь у взрослых под ногами, чем помогая им. В центре комнаты стоит большая пушистая ёлка, на которую взрослые вешают игрушки. Разноцветные шары, животные, золотистые шишки, словно усыпанные тёплым липким снегом. Комната пестрит такими же игрушками и шарами, блестящими яркими цветами, мишурой, гирляндами, ими увешаны все стены. За окном множеством разноцветных огней в темноте взрываются фейерверки. На столе стоят большие коробки, в которых припрятаны подарки. Маленький мальчик уже несколько раз пытался незаметно стянуть одну из коробок, чтобы увидеть свой подарок пораньше, но взрослые каждый раз забирали её у него и водворяли на место.
Вскоре кто-то из них подозвал мальчика к ёлке. Ему дали большую красную звезду, и подняли к самой верхушке ёлки. Он несколько секунд медлил, затем повесил звезду на ёлку. Озорно мигнув, звезда загорелась и засияла красным светом, словно озарив большую комнату теплом. Мальчик засмеялся от радости, увидев это, а когда его опустили на пол, ещё некоторое время стоял и смотрел на звезду с радостью и с гордостью, от того, что это он повесил её туда, наверх...

Голоса снаружи заставили Римма очнуться. Похоже, он провёл в воспоминаниях не одну минуту – голоса его друзей звучали недовольно. Римм поспешно положил звезду и шар обратно в коробку и огляделся в поисках дров, которые были ему нужны.
Он увидел их, сложенными у противоположной стены аккуратной горкой. Взяв несколько поленищ, Римм вышел.
Вскоре все уже сидели на веранде за столом, уставленным тарелками с дымящейся едой. Все болтали о чём-то, постоянно пытаясь втянуть Римма в разговор, но он сидел, словно не понимая, что происходит вокруг, уставившись в одну точку. На самом деле, его мысли были заняты тем, что ему напомнили игрушки на чердаке. Эти воспоминания почти разбудили в нём те забытые чувства, которые он испытывал много лет назад. Сейчас они опять угасли, но отголоски этих детских впечатлений словно зажгли что-то внутри Римма, ему даже было трудно дышать, по телу проходила мелкая дрожь, чувства не давали покоя.
Постепенно все вокруг слились в одну большую гудящую компанию, от которой он сидел немного в стороне. Монотонный гул только отвлекал его от воспоминаний, и он решил найти уединённое место, потише.
Этим местом оказался песчаный берег реки. Римм не помнил этот берег, но его словно что-то тянуло сюда, он пришёл к этому берегу практически наугад.
Спустившись по крутому склону к воде, он заметил в самом низу место, которое могло служить хорошим укрытием от дождей, если бы они сейчас шли, и от глаз, если кому-нибудь хотелось бы уединиться, поскольку над ним нависал кусок песчаного склона, и из которого было видно почти весь горизонт - река была неширокой, и сразу за ней начинался лес, закрывающий половину берега.
Римм очень часто бывал здесь в детстве, это было то место, где он проводил огромную часть своего  времени, и откуда его зачастую приходилось забирать родителям – он никогда не хотел отсюда уходить. Сейчас Римм всего, конечно, не помнил.
Сев в это удобное место под нависшим куском склона, Римм закрыл глаза и медленно втянул носом воздух. И снова голову словно закружило, разум приятно обожгло чем-то знакомым. Да, этот воздух он так много раз вдыхал, сидя на этом самом песке… Он начал вспоминать. Он вспоминал, за что он так любил эти места, эту реку, этот лес, этот берег. Он вспоминал детство. Вспоминал тепло, которое подарил ему этот берег, прохладу, которую подарил лес, радость, которую подарила ему река.
Он вспомнил истинное солнце. Это было то же самое солнце, которое он видел до этого, но теперь он видел его истинную, настоящую сущность. Эта сущность была намного больше бывшего диска, она была в тысячи, в миллионы раз больше, ярче, теплее, оно неизмеримо изменилось. Вместе с солнцем Римм начинал видеть изменившимся весь мир вокруг. Деревья на другом берегу стали как будто выше и живее, вытянулись к небу, которое стало чище и просторнее. Река стала чище, прозрачнее и сильнее, она словно ожила, Римм почти слышал её приветливый добрый голос. Нити, из которых был сплетён весь мир, окружающий его, словно меняли своё плетение, открывая глазам то, что они скрывали раньше; они располагались иначе, раскрывая целый мир, новый и большой.
Всё, всё вокруг меняло плетение, весь мир извивался, становясь настоящим
То, что видел Римм раньше, было лишь иллюзией, созданной его собственным воображением. Всю жизнь он видел не такой, какой она была на самом деле, а такой, какой ему внушили. Внушили окружающие люди, стереотипы, привычки. Каждый день он не видел этого чудесного мира, не обращал на него внимания, и его глаза просто разучились видеть правду. Теперь он был свободен от всего этого. Больше не было иллюзий, теперь только настоящее, только жизнь.
Римм ощущал во всём теле неведомую ранее лёгкость, словно каждая его жила, каждая мышца, кость, каждая клетка состояла из мощного света этого старого, настоящего солнца. От этой лёгкости хотелось взлететь прямо в величественное небо – такую силу и энергию сейчас чувствовал Римм.
Он осознавал то, что произошло. Первые несколько секунд, когда мир начал меняться, он испытывал страх, он думал, что просто сходит с ума. Но теперь он понял, что это не сумасшествие – просто теперь он стал видеть, видеть всё настоящее, что он видел в детстве и так любил. Теперь Римм видел сердцем, а не разумом, привыкшим подчиняться иллюзиям. Это был мир, новый для него, но в котором он провёл целое детство.
Вскоре Римм вернулся к друзьям. Он не рассказал им, что случилось, но они сами заметили, как он изменился с этого дня.