эмансипация

                после "Льва мисс Мери"


   Третий батальон отдельной Феминистической бригады штурмовал городок Бенкендорф, что сразу за переправой, на правом берегу Рейна.
   Похожие на наглую подростковую шпану феминистки в хаки, касках, с тяжелыми винтовками в тонких руках перебежками продвигались от дома к дому закидывая гранаты в подвалы. Там, где фашистки оказывали сопротивление, их глушили громоздкими базуками или вызывали танк и дело двигалось быстро и ритмично.

   Впрочем, разбитые и деморализованные после недавней бомбежки фашистки огрызались слабо. Большинство из них убегало по улицам в сторону восточных окраин бросая на мостовую винтовки с длинными примкнутыми штыками, волоча за руки орущих детей. Вся главная улица ведущая в сторону Берлина была завалена трупами этих светловолосых, одетых в мешковатые мундиры толстух и их маленьких фашистиков, и если такая умирала с открытыми глазами, то в прищур была видна голубизна, что вызывало особую ярость у шагающих через их трупы негритянок.
   
   Танк под командованием госпожи Оуотерс продвигался по разгромленной улице переползая через небольшие завалы, держась сразу вслед за пехотой, подавляя орудийным огнем малейшее сопротивление и расстреливая из пулемета все живое, что шевелилось среди руин. За его гусеницами тянулись две влажные колеи от раздавленных мертвых фашисток и комки длинных желтых волос с обрывками кожи мотались вверх-вниз запутавшись в траках.

   Госпожа Оуотерс была в отчаянии. Ей давно и страстно хотелось самой, своими руками убить фашистку, чтобы было потом что вспомнить и о чем рассказать дома за столом. Она гнала свой танк вперед, но отрываться от пехоты было опасно из-за засевших в руинах фаустпатронщиц, и она так и доехала до окраины городка не заполучив желаемых впечатлений.

   Издали обстреляли хвост уходящей фашистской колонны, и вражеское бабье побежало врассыпную бросая свои узлы, тележки со швейными машинками, волоча в лес раненных.

   Госпожа Оуотерс с грохотом откинула крышку люка и недовольно высунулась из башни.
   - Пошли развлекаться, подруга - крикнула обегающая танк приятельница из первого взвода, несущая в руках ящик шнапса.
   - Какие тут развлечения?
   - Девки мужика в подвале поймали, воткнули ему длинный гвоздь чтоб мужскую силу не терял, перетянули у корня, и веселятся.
   В двух кварталах к югу еще слышалась стрельба.
   - Надо глянуть, что они там не угомонятся - крикнула госпожа Оуотерс и скрылась в своем танке.

   Боковыми мало разрушенными улочками танк пробрался к месту боя и госпожа Оуотерс увидела, что у нее есть шанс. Одна отчаянная фашистка засела в своем домике на окраине и била из пулемета длинными очередями по залегшей роте. Над крышей дома на флагштоке развевалась изорванная розовая простыня с намалеванной детской гуашью свастикой.

   Госпожа Оуотерс схватила жестяной рупор и, высунувшись, закричала своим:
   - Не стрелять! Она моя! - после чего дала пять выстрелов из орудия по углам дома так, что стены затрещав рухнули и крыша завалилась на бок.

   Госпожа Оуотерс выбралась из танка, размахивая пистолетом со всех ног помчалась к руинам дома и - удача! Она заметила шевеление среди развалин.
   Карабкаясь по переломленным балкам и кускам штукатурки она увидела встающую на колени худую белую от известки фашистку с залитым кровью лицом.
   Мимоходом госпожа Оуотерс прыгнула обоими каблуками на спину лежащей среди кирпичей девочке-подростку и подскочила к протирающей глаза женщине.

   - Теперь мы с моим дорогим Дэнисом на равных и он не посмеет задирать нос из-за своей Медали Конгресса - в восторге думала госпожа Оуотерс, колотя тяжелыми ботинками по голове лежащей навзничь женщины - Я ему докажу, что мы не хуже мужчин, и он будет меня еще сильнее любить - бормотала она, прыгая на груди корчащейся фашистки.