2

2
Альбина Мартьянова

Когда мы приехали, мой муж Томаш уже получил квартиру – малюсенькую, т.н. полуторакомнатную, с микроскопической прихожей – находясь в ней даже обувь было невозможно снять, приходилось вваливаться в комнату, пачкая уличной обувью пол – и такой же микроскопической да к тому же тёмной кухней – без окон! Это обстоятельство меня просто шокировало и оставило в таком состоянии на все 10 лет, пока мы в этой квартире жили. Томашу-то что, он только требовал, чтобы была еда и вымыта посуда, а ведь на работу-то ходили мы оба! – я же очень любила готовить, экспериментировать, выдумывать новые и новые блюда – и я этим занималась в тёмной клетушке полтора на три метра, откуда даже не было возможности выглянуть в окно! Это было трудно переносить, постоянно возникало чувство, что это есть выражение пренебрежения теми, кто трудится, и конечно же, это неблагоприятно отразилось на семейных отношениях тоже. Уже один тот факт, что в такой кухне помещается только один человек, лишил моих детей возможности общения с мамой, пока она готовит – то есть, ни помочь маме, ни поболтать с ней, ни пожаловаться, ни обсудить происшествий за день, ни поучиться от неё её умениям! Это меня очень расстраивало, т.к. я очень и очень любила общаться с детьми, хотела их научить как можно большему и разговаривать с ними на как можно больше тем. Но дома с такими квартирами, как эта, не благоволят семейным отношениям. Если бы Томаша можно было заставить потрудиться, чтобы у нас появилась квартира побольше… - но кроме подачи заявления на обмен он ничего делать больше не желал. Что ж, эз ван, эзт келл серетни. Против…. не попрёшь, и мы остались жить в этой квартире. Были у неё и преимущества – например, громадные окна в комнатах, которые были поэтому чудно светлые, и мы с детьми их за это очень любили.
Папаша наш через некоторое время и вообще от нас решил отказаться, развёлся и уехал работать на Запад. Вот мой папа, например, когда поехал служить в Германию, взял с собой семью, папа же моих детей этого не сделал.

Но это было позднее, а пока мы более-менее мирно живём в этой малюсенькой квартирке, днём родители на работе, а Габика в детском садике.

Этот детский сад меня просто пленил! Во-первых, директор его отнеслась к моей дочурке с большим вниманием и сказала остальным детишкам, чтобы они помогали ей научиться говорить по-венгерски – в сад мы её отдали через две недели после приезда. Детишки послушались заведующую и относились к Габике очень дружественно, уча её новым словам. Конечно, если бы мы были умнее или родители Томаша не подгоняли нас, чтобы я скорее, скорее, скорее устроилась на работу - можно и нужно было бы сначала привыкнуть к стране, познакомиться с городом, обычаями, обжиться и т.п… Но ни у кого из нас на это ума, к сожалению, не хватило.

Тем не менее, с детским садом нам крупно повезло, и из-за прекрасного отношения к Габике, и из-за того музыкального обучения, которое она там получила. Рядом с детским садом находилась музыкальная начальная школа, и оттуда приходила преподаватель пения обучать малышей. Это было нечто великолепное! Я ещё и раньше заметила, что у моей Габики замечательный слух и прекрасная музыкальная память, но в московском садике его только портили – те песенки, которые она чистенько пела дома или у бабушки в Минске, после пения их в садике исполнялись уже жутким образом фальшиво – что делать, утончённый слух моей девочки следовал и правильным, и неправильным мелодиям. Да и откуда было ей, малышке, знать, что правильно, а что нет?

Тут же она два раза в неделю приходила домой с новыми разученными очаровательнейшими венгерскими народными песенками – ах, эти народные песни этого народа, они заставили меня просто «втюриться» в эту страну и её народ, эти мои чувства не ослабевают и по сей день. Я не хочу сказать, что русские народные песни хуже, речь не об этом. А идёт речь вот о чём – в Венгрии народная музыка живёт совершенно естественной жизнью, она как воздух, питает каждый дом, она переливается множеством вариантов одной и той же мелодии, и малюсенькие детишки с детства приучаются понимать и ценить такое многообразие – и это в такой маленькой стране! Признаться, петь я никогда не умела – а ведь училась в музыкальной школе и имела пятёрку по сольфеджио (учитель меня так и называл – ну где там эта наша пресловутая отличница? – музыкальные диктанты я писала всегда безошибочно, петь же не умела и всё) – и каково же было моё ИЗУМЛЕНИЕ, когда оказалось, что если ты поёшь что-нибудь фальшиво, то это не значит, что ты не способна петь, а просто надо «подтянуть голос» - и всё может получиться. У моих детей и получилось. Я же в Венгрии впервые в жизни насладилась собственным пением, да ещё на два голоса – вместе с дочкой я могла петь! Одна и сейчас не могу, к сожалению – слишком сильна застарелая застенчивость.

Странно, однако, как устроена жизнь в этой стране – просто непонятно, как можно, работая далеко от дома до половины пятого, успевать в детский садик за дочкой, затем попасть в магазин, открытый только до шести часов, потом, придя домой, сделать всё что надо, так, чтобы ребёнок был уложен в половину восьмого-восемь часов вечера! Это было для меня уму непостижимо, какая-то тирания распорядка дня!

На работе мне было очень приятно, коллеги сразу похвалили мой венгерский – произношение у меня и впрямь прекрасное, без ложной скромности – даже пока я и языка-то как следует не знала, после первых одной-двух фраз люди не подозревали, что говорят не с венгеркой – и поражались, когда я останавливалась – кончился словарный запас! Но это было, пока я приезжала на месяц погостить в эту страну с годовалой, с двухлетней Габикой. Перед приездом же на постоянное жительство я, как раз уже зная язык, прошла за две недели всю грамматику и выполнила все упражнения, чтобы привести моё «дикое» знание языка в порядок. И вот, приехавши 15 апреля и пойдя на работу сразу же после майских праздников, я не имела ни малейших трудностей в общении. К тому же мне очень повезло с коллегами, двое из которых были дипломированными лингвистами и постоянно заботились о моём дальнейшем образовании. Это были чудесные товарищи по работе, Боц Фери и Киш Адам, они меня просто забаловали своим вниманием! Особенно им нравилось, что я всегда сама себя тут же исправляла, сделавши какую-нибудь ошибку в предложении.

А я жадно, большими глотками пила в основном здешний менталитет, он мне пришёлся как раз впору, это было то, чего я искала! Чем он меня так привлёк?

Да, вот именно ради этого я и начала писать, чтобы сформулировать и для себя самой, и для дочек, и для всех, кому это может быть интересным.

Это невероятная страна, при всех её малюсеньких размерах. Я сравниваю её с тем земельным участком в Пилишверешваре, который мы с Томашем купили под дачу. На 1200 кв.м каждый новый квадратный метр имел совершенно другую почву! Тут глинистая, чуть дальше – всегда алчущий воды и всегда сухой песок, ещё шаг – камни! Три шага – и почва чёрная как в чернозёмной полосе…. и т.д. Я просто поражалась, и так же поражалась я многообразию лиц, привычек, диалектов, свободе мышления людей этой страны. Мне, кстати, тогда она ещё не очень-то нравилась, что скорее можно было объяснить поведением венгров в Москве, которые там постоянно говорили: Москва некрасивая, большая деревня и т.д. – вот и я, приехавши сюда, стала в первую очередь выискивать, а что здесь некрасиво – и такого было, конечно же, тоже немало! Ревность и мстительность – вещи не очень-то похвальные, но реально существующие, и так сразу их не перебороть.

О различиях и о том, как они обогащают эту страну, буду писать позже, эта тема заслуживает куда больше внимания, сейчас же хочется заняться темой наших в Венгрии.

Мой папа полковник в отставке, который служил и в оккупированной Германии, и в оккупированной Румынии, а некогда ранее – в Китае. У него, можно сказать, громадный опыт службы за рубежом.
И в Румынию, и в Германию он брал с собой семью, что означает, что мы с мамой и братом жили год в Констанце – пока не вывели оттуда наши войска, а затем 6 лет в Магдебурге. Конечно же, оккупанты живут в оккупированной стране, как господа. Но при этом - и мы, дети, это очень хорошо знали – порядки и законы данной страны соблюдаются самым строгим образом (о политической стороне дела я не повествую, политикой мы не занимались, речь идёт о гражданских делах). Если кто-нибудь серьёзно нарушал закон, его как правило выставляли из страны в 24 часа! Эти « в 24 часа» были чем-то вроде пугала и для взрослых, и для детей!

В Венгрии стояли наши войска – это же была ЮГВ, Южная Группа Войск! Когда войска из Румынии были выведены, Кадару Хрущёв тоже предложил вывести войска из Венгрии, но тот от такой возможности отказался. Без иностранных войск эта страна долго не живёт - когда отсюда вышли наши войска, Венгрия быстренько вступила в НАТО, чем вызвала во мне сильное разочарование – я-то думала, что свободолюбивый венгерский народ действительно хочет настоящей независимости и самостоятельности! Но я ошиблась, как ошибалась я и во многом другом.
Я ведь приехала в дружественную русскому народу Венгрию, хотя часто, очень и очень часто слышала «Альбина, тебя мы любим, но русских терпеть не можем». В некоторой степени я даже соглашалась – для чего нужно оккупировать дружественную страну!
Каким же шокирующим оказалось для меня открытие, что, например, на Украину во второй мировой войне нападали НЕ НЕМЦЫ, а венгры! То есть то были регулярные венгерские войска, так что нечего было наводить тень на плетень, и оккупация была заслужена этими четырьмя годами, пока не только немецкие, но и венгерские фашисты терзали наш народ. Немцы прибыли уже на завоёванные территории для их оккупирования. Одна украинская женщина рассказала мне, что по словам её мамы, немцы были куда более культурными в обращении с местным населением, нежели венгры – немцы, если им что-то было надо, покупали это за деньги, венгры же просто беззастенчиво грабили. Вот те и раз!

Это тот самый народ, которому я родила двух детей и который научилась крепко любить за 35 прожитых здесь лет! Да одноклассники моих дочек были для меня чем-то вроде моих детей, я часто устраивала им дома вечеринки и сама обожала, когда они играли на гитарах и пели до рассвета, я баловала их моим вниманием, мы были с ними на «ты» - ... Вот такие коврижки. Жизнь куда более сложная и противоречивая штука, чем мы можем себе представить. Знай я всё это раньше, я бы скорее всего осталась в Союзе, и даже с дочуркой без мужа.

Но всё это выяснилось куда позже, пока же мы с Габикой знакомимся с венгерской народной музыкой и очарованы, и балдеем, и объедаемся ею... а песенников издаётся – не сосчитать, и каждый по сто песен, и все с нотами, не просто так, и каждая песенка имеет множество различных вариантов, и по телевизору постоянно такие песни исполняются, и не полюбить всю эту красотищу – невозможно!

В те годы отношения между венграми и советскими военными были, собственно говоря, совсем неплохими – там, где было возможно знакомство. Позднее, когда я работала переводчицей в частной школе парапсихологов, одна венгерка мне сказала, что она учится здесь главным образом из-за русских преподавателей, такие добрые воспоминания остались у неё о советских офицерах и их семьях, теперь уже вернувшихся на родину. Она знает, какие хорошие русские люди, и поэтому питает такое доверие и к нашей школе. Слышать эти слова мне было необычайно приятно, значит, не все ненавидели наших «оккупантов».

Да что там говорить – когда однажды неожиданно выпало слишком много снега, все машины стали, прекратилось снабжение, детям в школу не привезли молоко и т.д., на самые отдалённые хутора продукты доставляли советские бронетранспортёры. Не венгерские – советские!
*
24 апреля 2008 г.

© Copyright: Альбина Мартьянова, 2008
Свидетельство о публикации №1804250405