Рыбка

Маленькая рыбка тихо плыла, укрытая огромной толщей воды. Вода была чистая и прозрачная, маленькой рыбке было в ней очень хорошо. Аккуратно окутывая рыбку, вода будто подталкивала ее вперед. Сквозь воду рыбка видела огромный , светлый, желтый размытый шар. Это солнце размывалось водной толщей и его очертания казались нечеткими. Она смотрела на солнышко, наслаждаясь его живой красотой. Рыбка любила в этой жизни все живое.
Она замечталась, глядя на свесившие свои ветви в воду деревья. Вот на этом светлом фоне мелькнуло что-то темное. Потревожив водный покой, неподалеку от рыбки упало нечто.
Маленькая рыбка была очень любопытна. Она подплыла ближе, чтобы разглядеть, что же это. Это оказалась леска с острым крючком, на который был насажен большой мерзкий червяк. Рыбку передернуло от отвращения – она такое не кушала. «Глупые рыбаки, - подумала она, - и с чего они только взяли, что мы этим питаемся. Это только глупейшие представители нашей расы могут позариться на такое». Она много слышала от старших про рыбаков. Даже несколько раз видела их – огромные и отталкивающие.  Она подплыла повыше, желая посмотреть на этого нового рыбака, в душе уверенная, что он такой же, как и все прежние. Ее ожидания оправдались – большущий, весь какой-то зеленый, только лицо красивого светлого цвета. Глаза этого рыбака блеснули из под огромной шапки, и  рыбке показалось, что он ее заметил. Она испуганно нырнула поглубже, хоть и понимала, что он едва ли может что-то сделать ей, когда она тут, в своей родной стихии. Еще раз взглянув на рыбака, она игриво плеснула по воде хвостиком и поплыла предупредить остальных, что сюда не стоит пускать глупышей и мальков.
На следующий день рыбка поплыла на это место на разведку. В принципе она не ждала, что рыбак будет там, ведь он не мог поймать ничего – она вовремя предупредила стаю, и старшие присмотрели, чтобы никто не попался на его удочку.
Но рыбак был там. Он сидел все в том же обличие, задумчиво глядя в воду. Рыбке даже на мгновение стало его немного жаль – там наверху наверняка было холодно, а он сидит, не шелохнувшись, боясь спугнуть рыбку, которая никогда не приплывет к его крючку.  Она повертелась немного там. Почему-то печальный рыбак ее притягивал.
Она вернулась на следующий день. И на следующий. И на следующий. Рыбак каждый день был там. Она точно знала, что он не поймал никого. Ей казалось уже, что он и не ищет тут никого – похоже у него была совсем другая цель.
Она каждый день подолгу смотрела в его голубые глаза и видела в них отражение тех глубин, в которых она привыкла жить.
И все больше и больше в ее душе просыпалось что-то, чего она ранее не знала совсем. Она смотрела в его глаза и в голове ее вертелось: «Я могла бы в тебя влюбиться…»
И вот однажды она приплыла и не увидела его на берегу. И почувствовала потерю. Сердце ее полетело вниз куда-то. Она плавала у берега, сама не зная, чего хочет. И тут он пришел. Спокойно разложил свои вещи, закинул удочку и сел. Рыбка следила за каждым его движением. И поняла, что наслаждается его внешностью. Она больше не казалась рыбке отталкивающей. Его глаза притягивали ее, и она уже не могла ни о чем думать.
Как зачарованная рыбка подплыла к острому крючку. С отвращением она сорвала с него мерзкого червяка. Потом она зажмурилась, и, аккуратно взяв крючок в рот, дернула за леску.
Рыбак явно не ожидал, что кто-то может клюнуть и потому подскочил и начал суетливо совершать какие-то непонятные действия. Рыбка с трудом цеплялась за крючок – она ведь хотела не только удержаться за него, но еще и по возможности, не пораниться.
В действиях рыбака была какая-то неуверенность, почти паника. Когда он притянул леску к себе и взял рыбку в руки, она почувствовала острую боль. Это рыбак сделал очередное резкое неосторожное  движение и почти прозрачные, радужно святящиеся в солнечном свете, плавники, чем-то похожие на крылышки, полетели на траву. Видимо рыбак не ожидал этого, так как он тут же выпустил рыбку из рук. Рыбка забилась на зеленой траве – ей было нечем дышать, было очень больно. Она не могла остановить конвульсий тела. Но глаза ее все были устремлены в глаза опустившегося перед ней на колени рыбака. В них она видела свои водные глубины. Те глубины, что были ей роднее всего.
Она и чувствовала и не чувствовала боль одновременно. Она все не могла забыть того короткого момента, когда его руки прикасались к ней.
Между тем рыбак плеснул на нее водой. Раз. Два. Она сделала несколько вздохов. И вновь еще острее ощутила боль, забилась сильнее. Когда снова начал заканчиваться кислород, и она уже чувствовала, что смерть совсем рядом новые капли живительной влаги коснулись ее тела. Капли влаги из его рук. Это продлевало ее мучения, вновь и вновь протягивало ее агонию. Но это не имело значения для нее, ведь это он пытался спасти ее. Без плавников она не могла выжить, она не хотела, но в глубине души все равно понимала это. И лишь эти капельки воды заставляли ее жить. И причиняли все новую и новую боль. И вот пришел момент, когда и они уже не могли помочь. Последнее, что увидела в своей жизни маленькая рыбка, были голубые глаза рыбака, почему-то полные влаги.
В жизни не бывает волшебства. Оторванные крылья нельзя вернуть на место. А без крыльев нельзя летать. А когда ты уже не можешь летать… тогда это только агония перед смертью. Агония, которая может быть приятной или мучительной. Но чаще она все же просто пуста и холодна. Так же пуста и холодна, как жизнь в холодных водных глубинах. Жизнь, в которой нет солнечного света и любимых голубых глаз.