Исторический человек

«Ноздрев был в некотором роде 
исторический  человек.   
Ни на одном собрании,
где он был, не обходилось
без истории… или выведут
его под руки из зала жандармы,
или принуждены бывают
вытолкать свои же приятели».
                Н.В. Гоголь «Мертвые души»


Он вел нецензурный образ жизни, за что неоднократно был побит камнями человеческого мнения. Но это ни сколько не помешало ему сколотить небольшой капитал собственных убеждений. Принародно проповедуя свои привычки, он с гордостью утверждал: «Каждый человек раб».

И кто бы мог поспорить с ним, разглядывая блестящий загорелый череп и седые волосы, торчащие из носа и ушей. Уж он–то знает, что говорит – это раб по наследству!
При его – то родовом проклятии в двенадцатом колене и нельзя предположить другой диагноз.
Он был не обременен работой. Всей его заботой, как охранника, было проспаться и протрезветь к смене, после которой он с чувством  удовлетворения мог зайти сюда, что бы расслабиться.

«Да, почтеннейшие, каждый раб»… из его уст это обращение к пивной толпе казалось нелепым. Даже хотелось к слову «почтеннейшие» прилепить мещанское слово «рабС».
Похоже, одинокими вечерами в охранной будке он перечитывал желтые потрепанные книги школьной программы по русской литературе.

«Ну, ну, давай, продолжай». Зная его наклонности, подзадоривали стоящие рядом мужики. Он уже не боялся стать пиццей на круглом мраморном столике, уставленном пластиковыми бадьями из под разливного. И его гнусавый, шепотный голос продолжал выдавать винегрет его мышления.

Окружающим, ему подобным, все равно делать было нечего. Они приходили сюда за новостями «желтой прессы» и измышления своего соплеменника, хотя и чуть враждебно, но были настроены слушать.

«Очередная», вспенившись на щетинистых щеках, исчезла золотистым потоком в его, казалось, десятикилометровом чреве, которое напоминало устье подземной реки.

«Скажете вы не рабы?  Молчите»? Выкинутая вперед ладонь готова была заградить уста возражающим. «Вы ругаете наглых предпринимателей, которые жиреют и богатеют. Плюете вслед каждому сверкающему джипу, а сами поддерживаете их бизнес! На чем они деньги зарабатывают? На ваших неуемных глотках! Они варят – вы пьете. Из ваших карманов денежки катятся в их оффшорные зоны». Слово «оффшорные» показалось ему очень глобально, весомо и многозначительно. «Вы у них как собаки на привязи, разве вы не рабы»? Похоже, дух Раскольникова поднимался в нем во всем своем величии.

На мгновение мужиков посетил всеобщий разум. Видно было, как волосы на головах задвигались от напряжения мысли. Обстановка накалялась. Мнения, употребляющих продукт жизнедеятельности бизнесменов, разделились.

В тишине был слышен хруст пластикового стакана, звук льющейся струйки жидкости, после чего «зал суда» наполнился сладковатым запахом портвейна.

Две девчонки с голыми животами, белеющими из под коротких курточек, взмахивая крыльями накрашенных ресниц, решили мелкими перебежками продвигаться к выходу. Свои недоеденные Ход-Доги  они бросили в мусорку, решив посплетничать под звук апрельской капели на холоде, нежели подпасть под страшный приговор «судии праведного».

« Чего ты мелешь? А сам –то, че, не пьешь»? Реплика из зала прервала минуту молчания. Стоящий рядом  мужик, пытался мутным взором вглядеться в «обвинителя», но решил отойти на безопасное место к соседнему столику.
Верзила, стоящий сзади, не вынеся обличения, резко схватил возмутителя пудовым кулачищем за плечо, как тряпочную куклу. На что непредвиденным взмахом руки «судьи» получил тяжелой стеклянной салфетницей прямо в лоб, об который она и разбилась.

Под звон стекла и взорвавшийся смех и ругань "судья" мигом оказался около стеклянной двери, чуть не расшибя лоб об нее. Он вылетел на улицу, неся ноги далеко впереди своего тела. Словно неведомая сила, в разрез с его затуманенным мышлением, вышибла его как пробку из бутылки. От куда такая прыть?
Заскакивая на ходу в отходящий автобус, он слышал за спиной топот и возгласы, соответствующие его нецензурному образу жизни.