Выбор

Можно жить двойной жизнью, даже если ты не латентный шизофреник и не американский шпион. И ей чудно это удавалось. Одна из ее личностей была весьма трудолюбивой особой, с успешной карьерой, семейным бытом не хуже чем у других и с крайне практичными взглядами на мир. Особенно сейчас.  Потому, что кризис, не до баловства и «за воротами – тыщщи», как мечтательно заявлял хозяин их конторы. А вот другая  ее половина была, увы, бездельницей и лентяйкой, за всю жизнь  научившейся делать только одно дело – мечтать. Впрочем, воли ей особо не давалось. Чтоб не увела свою хозяйку так далеко, что обратную дорогу найти будет трудно, а то и вообще неинтересно. Поэтому – только 10 минут перед сном, ну и чуть больше – в выходные, если не нагрянут гости,  если муж отвезет сына в бассейн, или если родители не потребуют исполнения дочернего долга и связанных с ним утомительных реверансов. Если, если, если….
Зато, какие это были 10 минут! Она садилась в любимое старое кожаное кресло, закрывала глаза и мгновенно, как в 3-D кинотеатре, оказывалась в своем тайном мире. Мире, полном шороха песка, сыплющегося по опаленным зноем барханам, диких криков всякой экзотической живности во влажных тропических джунглях, звона бокалов и жужжания колеса рулетки в казино Лас-Вегаса, буханья барабанов и истошных воплей  ритуала Вуду…   
Особенно часто ей представлялось море, длинный песчаный берег, скрипучий пирс из покрытых морской солью бревен и легкие силуэты туземных лодок, скользящие по покрытому зыбью заливу пронзительного сине-зеленого цвета. Иногда одна из лодок приближалась к пирсу, на котором она стояла, и тогда она любовалась, затаив дыхание, стройными гибкими телами туземцев, одетых лишь в белые набедренные повязки,  ослепительные на шоколадной коже.
В такие минуты ей хотелось послать все, забыть и забросить семью, работу, унылую холодную Москву, и очутится там, среди солнца, моря и виднеющихся на горизонте вулканических вершин, унизанных бело-розовыми тропическими облаками.
Короче, 10 минут, и ни минутой больше! А то всем будет худо!
Как-то раз, возвращаясь с работы, она застряла в многокилометровой пробке и, чтоб хоть как-то спастись от удушающей бензиновой вони, открыла окно. Ледяной ядовитый воздух вместо желанной свежести принес ей сильнейшую простуду. На следующий день она так и не смогла утром встать с кровати, но сила воли и организованность не покинули ее. Перво-наперво – выгнать мужа и сына к родителям, чтоб не заразились. Во-вторых – позвонить на работу и предупредить шефа, что ему придется поскучать без нее как минимум пару дней. Потом – вызвать врача. К сожалению, Москва билась в очередной гриппозной эпидемии, и доктора удалось пригласить только на завтра. Обессиленная, она только на минутку закрыла глаза и сразу провалилась в жаркое болезненное беспамятство, тревожный горячечный сон. Если бы кто-то был рядом с ней, он сразу бы понял, что дело ее плохо. По лихорадочному румянцу на щеках, по сухой корке, покрывшей губы, по сбивчивому, неровному дыханию и зашкаливающему пульсу. Но никого не было… А может, и слава богу, что не было?
Внезапно желто-красные вихри и лопающиеся в ее бреду раскаленные пузыри исчезли, и вместо них перед ней ясно встала  та самая лагуна, на берегу которой она провела столько волшебных минут в своих мечтах. Только на этот раз она стояла на краю пирса, держа в руках два огромных и тяжелых чемодана, и ждала. Внезапно, одна из лодок взяла курс на пирс, и через минуту дружелюбный коричневый парень в набедренной повязке протягивал ей руку с носа лодки. Она взяла ее, почувствовала силу, тепло и мозоли, натертые  грубым такелажем, а потом с удивлением заметила, что ее рука также обнажена, загорела и украшена роскошными браслетами из перламутрово-розовых раковин. Обрадовалась и, уж было, прыгнула в лодку, как вдруг вспомнила о вещах. Показала на них парню, но он пожал плечами и виновато улыбнулся: в лодку не влезут. И правда, в утлом суденышке едва было место двоим, да и то, тесно прижавшись друг к другу.  Она покачала головой: без вещей не поеду! Он улыбнулся, приглашающее махнул ей рукой, но, убедившись, что ее решение твердое, пожал плечами  и оттолкнулся от берега. Она, чувствуя в душе странную смесь сожаления, облегчения и печали, проводила взглядом исчезающий вдали кораблик, опять глянула на чемоданы и… проснулась. Мокрая, как мышь, слабая, но, похоже, здоровая. Кризис, по всему, миновал…
 А загадка, меж тем, осталась. Что было бы, если б она наплевала на скарб и прыгнула в лодку? И как она поступит в следующий раз, если придется вновь оказаться на том самом пирсе и еще раз ощутить пожатие теплой сухой ладони?