Однажды на Джугджуре

Я не могу назвать себя по натуре охотником, поэтому зверей за свою жизнь погубил не очень много. Другое дело - рыбалка. Рыбу не жалко, в отличие от зверей. Да нет, пострелять приходилось, конечно, такая уж работа - геологическая. Например, однажды едва не пристрелил своего друга Колю Сизова. Нет, дичью он не был, а на зверя если когда и смахивал, то лишь в минуты крайнего раздражения. Просто Коле не повезло, что как раз между нами села утка. Я по одной стороне речки шел, Коля по другой, а утка плюхнулась в воду точно посредине разделяющего нас пространства. Это, значит, метрах в двадцати. А я так оголодал на той охоте, что готов был этот нежданный подарок небес сварить в одном котелке вместе с Колей. Поэтому, невзирая на дикие вопли и некую обезьянью джигу-джигу, виртуозно исполняемую под дулом ружья моим напарником, оглушительный выстрел дуплетом последовал почти мгновенно. Двустволка была заряжена, как сейчас помню, картечью, рассчитанной на животное размером примерно с горного барана (на которого мы, кстати, и охотились). Поэтому птичку разнесло в клочья. А остаток свинца пронесло меж ослабевших колиных ног. Потом, конечно, я оправдывался (ну, вы понимаете, как-то нужно было объясниться), что, мол, Колю не видел, а видел только утку, потому как свалилась она неожиданно, а я был очень голодный, и от голода у меня затуманилось зрение.
Вообще-то Коле не очень повезло с напарником, и дальше вы поймете, почему. Мы же ведь не просто так по тайге шлялись, а выполняли некое геологическое задание, говорить о котором не совсем к месту. Коля, собственно говоря, был не совсем напарником, а моим непосредственным начальником и наставником. Этакий длинный, интеллигентный и в очках. Он мною руководил, учил и направлял, а я обязан был его мудрые руководящие указания выполнять. Я его уважал. Что, впрочем, не помешало попытаться разделаться со своим учителем еще раз. Да, забыл сказать, еще было у Коли странное чувство юмора. Любил подшутить. Не пошутить, а именно подшутить. Вот юмор-то его и подвел.
А дело было так. Любил я ходить с ружьем по одной тропке, где как-то видел токующих глухарей: они выпендривались перед самкой, трясли красными бородами и прыгали друг на друга. Очень такие жирные глухари. А я как раз без ружья был. Смотрел-смотрел я на этих глухарей. Смотрел-смотрел. Смотрел-смотрел… От злости чуть палец себе не откусил. Тот, который должен спусковой крючок нажимать. После чего поклялся, что после такого издевательства в тайгу без ружья ни шагу (охотники-то меня поймут). И стал я по той тропке ходить только с ружьем. Но глухарей уже не было, а были наглые вороны. Они громко каркали и играли в салочки. В общем, насмехались надо мной. И тогда от безысходности я стал палить по воронам, но безрезультатно. Они были то ли заговоренные, то ли бронированные - так ни одной и не прикончил.
И вот, посудите сами – ну зачем было Коле устраивать на меня засаду в кустах возле той тропки, комаров кормить? Зачем было дудеть в ту дурацкую лампу? Знаете, есть такие длинные дутые лампы, они на керосинки ставятся для тяги - электричества у нас же не было. Так вот, если сложить губы трубочкой, засунуть их в эту лампу и сильно дунуть, очень похоже на медвежий рев получается. И вот Коля в кустах возле тропинки спрятался, меня с глухариной охоты дожидаясь, дождался и задудел. Громко так. Чтобы очень страшно было. Ну, мне, конечно, и стало очень страшно. Прямо до ужаса. А вам бы не стало, если на вас в таежной глухомани из-за кустов вдруг заорал медведь? Да еще затрещал сучьями? Так что шутка удалась. Почти. Ноги у меня стали ватными, глаза круглыми, а душа устремилась навстречу к Богу. По колиной теории в результате нападения «медведя» я должен был без оглядки драпать до лагеря, а это примерно километр. Одного Коля не учел. Я действительно драпал, хотя и не до лагеря. Но вначале молниеносно сдернул ружье и засадил в «медведя» сразу из двух стволов. Дробью. Но мимо. Так что не совсем колина теория сработала…
Поэтому, когда меня забирали в армию, неверующий Коля Сизов перекрестился.
- Знаешь, - сказал он на прощание. - На третий раз ты бы меня точно прикончил. Бог Троицу любит, а я в приметы верю. Так что отправляйся-ка ты лучше во врагов Отечества стрелять.
Осталось добавить, что происходило это в 80-х годах на хребте Джугджур что на севере Хабаровского края. На триста километров вокруг ни одного жилья. Только мы, геологи. Тайга. Сопки. Охотское море. И дичь.
Где ты сейчас, мой недостреленный друг Коля Сизов?