Затишье перед бурей

Посвящается моей подруге  Лене. Я мечтала, чтобы в ее жизни появилась не сказка, а приятная, захватывающая реальность…

1
- Алена, привет!
- Привет! Сколько лет, сколько зим! Давненько мы что-то не болтали… Даже и не верится, что пять лет прошло, как школу окончили. Ну, вот скажи мне, куда время так несется?
- Вперед несется. А как много всего произошло! Кто бы мог подумать, что мы уже такие взрослые, у кого-то дети уже есть, у некоторых даже по двое.
- Да… Мои родители все мечтают, чтобы я внука им родила. Но не везет мне с мужчиной. Не везет. И ждать уже нет сил. Найду подходящего и рожу от него. Без обязательств с его стороны. Вот такие планы.
- Алена, ну подожди ты. Ну, просто время не пришло еще. Встретишь ты его еще и заживешь настоящей семейной жизнью! Куда ты денешься!
- Валентина, ты неисправимая оптимистка! Ты, кстати, идешь на вечеринку-то 25-го?
- Конечно, иду! Там все с тобой и обсудим, дорогая. Все, вешай трубку. 25-го поболтаем! И запомни – больше оптимизма! У меня-то тоже затишье несусветное.
- Валька, затишье всегда перед бурей, запомни! Все, целую.
- Целую.
И повесила трубку.
А я тут же побежала писать рассказ для Аленки. И так уж мне отчаянно хотелось написать что-то необыкновенно красивое, доброе и хотя бы чуточку пророческое. Было у меня настроение, похожее на новогодне-рождественское, когда кажется, что все-все, что бы ни загадалось, все сбудется.
Рассказ написался за один вечер. Вдохновение напало на меня еще то! Спать улеглась я часа в три ночи, но у меня было такое прекрасное настроение, что, проспав всего 3 часа, на следующий день усталости никакой не ощущалось.
Наступило 25 января 2005г. и все мы собрались. Было очень странно и забавно сопоставлять то, что я написала в рассказе и реальность, происходящую на вечеринке. Я почти ни в чем не ошиблась. В самом конце вечеринки я отдала Алене четыре сложенных пополам листа бумаги, на которых разместился мой рассказ.

2
Клочок желтоватой бумаги

Познакомились мы чуть ли не тысячу лет назад. Алина – человек, с которым я общалась дольше всего в своей жизни. Сразу же после нашего знакомства в классе пятом она взяла меня за руку и повела по премудростям детского, юношеского  света, объясняя все переулки, сглаживая углы и указывая верные повороты. И кто ей все это расписал?... Я почему-то сразу и безоговорочно ей поверила. В общем, это был с детства взрослый и сильный человек.
Так плечо о плечо мы взрослели. В школе вместе тряслись перед контрольными по наилюбимейшей истории, даже был создан своеобразный союз и стратегия по решению задач по физике и геометрии, поэтому почти всегда и оценки были как близнецы похожи. Общей была и тяга к английскому, этим мы даже немного выделялись. Не приятные ли воспоминания?
Так параллельно мы развивались. У каждой из нас всегда были свои друзья, но никакой ревности. Мы были вместе, потом пропадали из виду. Это было в порядке вещей. Судьба не зря разводит пути. Очень часто это для того, чтобы из маленьких троп сплести широкую асфальтовую дорогу. Случиться могло что угодно, но в чем мы могли быть уверены: выслушать друг друга мы обязательно всегда должны. Порой одно осознание этого как-то смягчало очередное эмоциональное падение. Вспышки появлений и исчезновений стимулировали и вдохновляли.
Так, через пять лет после окончания школы мы снова встретились. Повод был достаточно серьезный: все-таки пять лет, как мы все расстались, нужно было хотя бы на мгновение воссоздать видимость дружбы. Вот мы и собрались.
Не трудно догадаться, кто был организатором всего этого торжества. Конечно, Алина. Мы помогали ей по мере сил, но зачем портить творческий процесс рутиной?
Все получилось очень достойно. Мы на миг образовали класс, он получился таким же веселым и шумным, как это было в школе. Мы беседовали, обсуждали, смеялись, в общем, расслабились.
Я болтала с одноклассником, он изменился, стал взрослее, на него было приятно смотреть. Вдруг я взглянула на Алину.  Вокруг был шум радостных бесед, Алина была его частью, мимика, жесты, улыбка, все говорило о том, что она рада всех нас видеть, но глаза, как это часто бывает, были грустны, как-то затуманены.
Я знаю, почему случается так, что приходится заставлять себя радоваться, когда совсем не радостно. Когда просто необходимо искусственно напичкать себя впечатлениями, переживаниями, эмоциями, потому что, если этого не сделаешь, придется превратиться в улитку и скрыться ото всех и всего. Тогда нет больше интереса с кем-то общаться, потому что просто-напросто сказать нечего, а слушать уже нет сил. Нет сил превращаться в накопитель ненужной информации. Это называется  пустота, которую ощутить кроме тебя самого не может никто. Всегда очень трудно вырваться из нее, если не получается, живет только тело, а душа уснула летаргическим сном.
Алина чувствовала что-то в этом роде. Жизнь ее была четко расписана, она знала, чего ей хотелось, что ей было нужно, а что нет, чем она была обязана этому миру, а что могла дать ему. Ее дом всегда был открыт для друзей, она всем помогала, но было ли это то, что могло вывести из темноты?
Несколько дней спустя я решила позвонить ей. Мы очень много говорили, и я поняла, что не ошиблась в своих выводах. Алина, несмотря на многообразие ее жизни, была одинока. Как бы это банально не казалось, единственное, что было ей нужно – сильное чувство. Но в существование такового она не верила совершенно. В ее жизни был отрицательный опыт, который заставил ее сделать вывод, что придется быть одной. Мне было безумно странно слышать это от столь благополучного человека, так искренне хотелось, чтобы она оказалась не права.
Глядя на все  свои неудачи, начинаешь анализировать, а что не так, где причины, что делать. Не знаю, возможно, это воспитание, когда с детства внушалось, что на первом месте учеба и независимость, о чувствах и переживаниях речи не шло. Из-за этого какие-то важные детские и юношеские переживания были притушены. А потом пришло осознание, что все это нужно нагонять, и мы начинаем гонку за эмоциями и, естественно, перебарщиваем с этим. Все кажутся достойными тебя, каждый по-своему интересен, и нельзя сделать правильный выбор, поскольку нет опыта. Результатом такой бешеной жизни является осознание своей ненужности тому, кто нужен тебе, и невозможности быть с тем, кому дорог ты. А выбор сделать сложно. И ответа нет.
Это тогда и отражалось в Алининых глазах. Должна признаться, я тогда ощущала то же самое, поэтому, наверное, поняла ее.
Алина необычайно красива, красота ее не журнальная, а настоящая, жизненная. Взгляд всегда радовала ее ухоженность и чистота. Глядя на нее, было очень трудно понять ее одиночество. Должно быть, просто попадались не те люди, для кого-то она была не той. Так случается. Но верить в лучшее очень хотелось.

После нашего разговора прошло несколько месяцев. Я решила пригласить Алину к себе в гости в Москву. Она с радостью приняла мое приглашение. И опять при свечах и с бокалом мартини мы очень много разговаривали обо всем на свете. Настроение заметно улучшилось, и мы сделались неисправимыми оптимистками. На следующий вечер мы пошли в театр. Каждая из нас выглядела по-своему потрясающе, наряды соответствовали настроению, ощущалась воздушность, невесомость.
В холле перед представлением мы заметили мужчину. Он был высоким и представительным, по-мужски достаточно красивым. От него даже на расстоянии веяло свежей прохладой и уверенностью. Алина смотрела на него и думала, что вот всегда так, такие мужчины не бывают одни. Он стоял один и, похоже, ждал кого-то. Мы переглянулись и позабыли о нем.
 До представления еще было время, и мы просмотрели все фотографии, с которых на нас смотрели актеры и актрисы, красивые и не очень, но все талантливые. Какая, наверное, у них интересная жизнь, каждый день в каждом из них живет другой человек, родившийся в чьем-то воображении, а главной задачей актера является сделать так, чтобы образ стал живым, имел свою историю, настоящее и будущее. Только вот, не потеряется ли собственное я в таком количестве характеров? На это может ответить только опытный актер.
Но тут прозвенел звонок и холл начал пустеть. Мы тоже направились занимать свои места. Рядом с Алиной оказалось два свободных места. Я пошутила, что это места того мужчины и его сопровождающей. Мы улыбнулись и тут свет стал гаснуть. Спектакль начался. С первых реплик было понятно, что эта пьеса не из тех, от которых клонит в сон. Мы смотрели как завороженные. Сзади послышался недовольный шепоток. Я повернулась к Алине, и обнаружила, что она исчезла. На сцене жизнь действительно была реальной и интересно развивалась. Алине я решила не мешать, я была уверена, что ничего с ней плохого не случилось. Спектакль прервался на антракт и я вышла в холл поискать подругу. Я ни на грамм не удивилась, увидев их вместе, Алину и того мужчину. Меня они не заметили, они сидели за столиком и разговаривали. Я наблюдала, как зачарованная. Я просто не узнавала Алину. Это была она и не она. Обычно говорила Алина, а тут она увлеченно слушала, и вообще изменилась: глаза ее ожили, в них появилась мечта. Но неужели бывает так, просто разговор, и ты видишь уже другого человека?
Я все-таки решила подойти.  Извинившись, я попросила ее на минутку. Когда мы отошли, я не стала ничего говорить, просто смотрела на нее, она на меня. Это было трогательно и забавно. Но, антракт окончился, и я пошла досматривать спектакль.
На следующее утро я проснулась и сразу побежала будить Алину. Мне же было жутко как интересно, что произошло, о чем договорились. И тут началось повествование.
Сразу после начала спектакля он сел на место рядом с ней, что ее совсем не удивило. Она посмотрела на него, он на нее. Он протянул ей руку ладонью вверх, приглашая покинуть зал, и всю эту выдуманность. Алина не заметила, как ее рука оказалась на его ладони, и они исчезли. Он рассказал ей, что в этот вечер решилась его судьба.
А еще он рассказал историю. Очень давно, еще мальчишкой, был он в Испании, в маленьком городке близ Мадрида, к нему подошла пожилая женщина и попросила его помочь ей найти  одну церквушку. Он согласился, ведь заодно он прогуляется и посмотрит городок. Почти всю дорогу женщина молчала, но ее общество никак его не тяготило, а, наоборот, он чувствовал легкость и радость. Церковь оказалась совсем на окраине, она была необычайно красивой. Женщина повернулась к нему, улыбнулась и сказала, что в жизни ему многое придется пережить, многих друзей найти и почти всех потерять, знать многих женщин, но много лет ему будет никак не найти Ее. Потом она протянула ему желтоватый листок бумаги, свернутый в четыре раза. Он как завороженный смотрел на него, а когда поднял глаза, старушка исчезла, как тень в полдень. Медленным движением он развернул листок.
Алина протянула мне желтую полоску. Красивыми буквами по-русски было написано: «Встреча с Ней суждена тебе в толпе, которая соберется  в доме, где царит искусство, фантазия и реальность. Судьба сведет вас в назначенном месте». Я посмотрела на Алину, да, интересно, прямо чудеса, сказка получается. Помолчали-помолчали мы, но ничего не надумали путного.
Меня все же очень интересовало, что же он ей дальше наговорил.
Все за эти несколько лет было, как добрая старушка напророчила, но понимать это он стал не сразу, а лишь когда нашел давно потерянный желтоватый листок, сопоставил все происшествия в его жизни. Верить, конечно, не хотелось, а пришлось. Все-таки он был авантюристом, было очень интересно, кто же это Она такая. Ходил он и по музеям и выставкам, театрам и концертным залам во всех городах мира и везде встречались  ему девушки, но было это все мимолетным и не тем, что искал. Так прошло несколько лет. Идею эту он забросил, искать и ждать перестал. Также в его жизни происходили перемены, лица окружающих его людей менялись, влюбленность тоже меняла лица. И вот когда ему захотелось прекратить этот круговорот лиц, он остановил свой выбор на несравненно красивой даме, немного эксцентричной, но ему думалось, свыкнется, пооботрется. Дама очень любила разные фокусы и особой верностью не отличалась, но поскольку он был достойной парой, отказываться она не спешила и все свои приключения очень искусно маскировала. Однажды тайное стало явным, он решил простить, и банально пригласил ее в театр в знак примирения. Она восприняла это как тюфячество и в театр не пришла. Вот это был явный конец. Судьба его решилась.
Он вошел в зал и увидел Алину, чье место было  рядом с его. Достал листок, невольно улыбнулся и посмотрел еще раз на нее. Согласно бумажке Она. Точно Она. А дальше они сидели за столиком, и он повествовал ей эту историю, а она смотрела, и шелохнуться не могла, завороженная.
Спектакль закончился, я вышла в холл, увидела их и подошла. Потом мы были с ветерком и комфортом доставлены домой. Я пошевелиться боялась, так мне не хотелось нарушать, словно фарфоровую, чувственность между ними. Ушла я в свои мысли, а когда вернулась, мы были уже дома. Он уехал, а мы улеглись спать. Всю ночь я была главной героиней пьесы, которую наблюдала, но в отличие от сцены, сон мой напоминал смешной ужас. Алина же уснуть не могла очень долго, думы.
По всему Алинкиному виду было понятно, что без ума  она от этого странного дяденьки. Но верить во всю эту сказочность было нелепо. Но очень хотелось. А может, это трюк такой? А может, он страшный-престрашный маньяк? Но, какой замечательный, приятный, такой, о каком девушки всех стран грезят. Вот о чем говорили ее глаза, улыбка, румянец.
Весь день мы провели в приятных магазинных хлопотах, обе были в чрезвычайно приподнятом настроении, то ли из-за спектакля, то ли из-за чего-то еще.  Вечер прошел тихо, в беседах за чашкой чая. Он не пришел, не позвонил. Алина крепилась, не раскисала, но уже и не ждала.
На следующий день заканчивались ее московские каникулы. На вокзал мы пришли минут за десять до отправления. Я посадила ее в поезд, помахала ей, глядящей на меня из окна движущегося состава, и медленно пошла по перрону к вокзалу. 
На следующий день Алина позвонила мне и сообщила о приглашении на свадьбу. Мое удивление утроилось, когда я узнала за кого. Да, верно, за того мужчину.
Войдя в вагон и помахав мне, Алина открыла дверь купе, сняла шубку, повесила ее, и села. Напротив нее она увидела его. Он изучал какую-то экономическую газету. Так, глядя на него, она просидела полчаса.  Прочитав газету, он сложил ее, и, наконец-то, поднял на  Алину глаза, смутился, прищурился и просиял. Точно, указанное место! От судьбы не убежишь.
Как оказалось, они оба не очень поверили во все эту мистику. Но поезд, купе, даже город, все было на стороне судьбы. Он ехал к своей бабушке. Навещал он ее очень часто. А бабушка его была соседкой Алининых родителей. Но, похоже, встретиться им была судьба только сейчас.

Я слушала и улыбалась, не произнося ни слова, да и что тут скажешь? Верить нужно, вот что, а еще мечтать…

3

Утром 26 января Алена позвонила мне в 9 утра.
- Вихрова, я проплакала всю ночь.
- Алена, тебе не понравилось? Прости, пожалуйста, что я всякой ерунды понаписала…
- Да нет же! Мне наоборот очень понравилось! Очень! Даже нет слов просто. Я тебе благодарна за все эти слова.
- Да не за что… Я, правда, хочу, чтобы ты ни в коем случае не отчаивалась! Все будет хорошо!
- Да, все будет отлично! Спасибо!

4

Как-то незаметно прошел еще один год.
Наступила весна 2006 года.
Мы с Аленой иногда перезванивались, болтали подолгу по телефону. Все планировали совместный отпуск. Мы обе никогда не были в Праге, поэтому я предложила ей этот вариант. Алена очень загорелась поездкой. Мы много обсуждали, планировали и в момент, когда уже нужно было принимать решение, берем путевку или нет, выяснилось, что появилось два препятствия. Во-первых, Алена оказалась, скорее всего, невыездная, потому как она работала в милиции, а, во-вторых, даты ее отпуска странным образом не совпали с моими. Я очень расстроилась. Наше общение с Аленой как-то сошло на нет.
В начале лета наша общая с Аленой одноклассница и подруга выходила замуж. Меня она пригласила на свадьбу в качестве свидетельницы, а Алена внесена в список приглашенных почему-то не была вообще. Свадьба была в субботу, я приехала к родителям в пятницу вечером, и мне совсем не удалось отдохнуть после утомительной рабочей недели, поэтому в субботу я была больше похожа на вареную курицу, чем на энергичную свидетельницу. Свадьба была все же веселая, тамада хорошо знала свое дело, и мы веселились от души.
В воскресенье, когда мы с мамой стояли на перроне в ожидании поезда в Москву, к нам подошла Алена, которая тоже уезжала в тот день. Мы с ней как-то прохладно поговорили. Она сообщила мне, что мной, как свидетельницей были крайне недовольны, что вела я себя неподобающе. Алена, конечно, меня пыталась защитить в этой беседе, но звучало это неубедительно. Меня это высказывание очень расстроило, но вида я не подала. Пришел поезд, и я попрощалась с мамой и Аленой и уехала в Москву.
В Прагу мы, конечно же, не поехали, и отпуск тот в июле я проводила в родном городе с семьей.
Однажды мы с родителями ехали на машине по городу, и со спины я заметила идущую по тротуару темноволосую девушку в очень красивом летнем пиджаке бело-зелено-синего цвета и белой юбке, это была статная высокая девушка с прекрасной фигурой и очень красивыми ногами. Еще секунду спустя я узнала в ней Алену. Немного позже я узнала от общих знакомых, что она тоже была в отпуске. Вот это сюрприз… А как же Прага?
Пол отпуска прошло очень спокойно, я загорала, купалась, вязала. Я иногда очень люблю такие спокойные недели, после московского сумасшествия они просто крайне необходимы, чтобы через дней семь можно было со спокойной душой возвращаться в любимые каменные джунгли и опять и опять бороться там за выживание.
Однажды вечером мне позвонила Алена. Мы с ней как ни в чем ни бывало начали болтать. Мне свойственна порой чрезмерная откровенность, за что я себя часто ругаю, но преодолеть все никак не получается. Так и в тот раз я начала ей рассказывать про нашего одноклассника Вадима.
Вадим мне очень сильно нравился в 10 классе. Также он очень нравился еще одной девушке Ксюше, с которой я даже умудрилась подружиться еще до того, как узнала, что у нее к нему симпатия, и потом очень рассориться, когда она узнала, что Вадим частенько наведывался ко мне в гости  со своим другом, которому нравилась я, а он мне ну ни грамма не нужен был, но он знал, что с Вадимом я обязательно его в дом впущу.
Однажды зимой 2006 года Вадим приехал в Москву, и мы с ним встретились. Не могу сказать, что я была в восторге от нашей встречи, но мне понравилось гулять с ним по заснеженной Красной Площади, фотографироваться на фоне Кремля, которого не очень было видно из-за густо падающего пушистого снега, но фотография у меня до сих пор хранится и она просто замечательная. После прогулки на холоде мы сидели в уютном кафе, пили глинтвейн и говорили друг другу всякую ерунду. Мы даже говорили про Ксюшу, Вадим сказал, что у него с ней ничего никогда не было и что он не думал про нее как про девушку.
После этой встречи он часто мне звонил, мы подолгу разговаривали про все на свете.
Вот про это Алене я и рассказала. Она, выслушав меня, сказала следующее:
- Валя, Вадим и Ксюша снимают квартиру в Петербурге и живут они вместе не как друзья. Звонит он тебе не как друг, а скорее поиздеваться. Ну что ты как маленькая, в самом деле?
- Алена, сдался мне этот Вадим! Ну, звонит и пусть звонит, раз ему так хочется. Мы же с ним просто разговариваем. 
- Не будь дурой. Я с Ксюшей общаюсь, у них все серьезно. Он издевается.
Мы замяли этот разговор, но у меня остался какой-то неприятный осадок. И как ни странно, осадок был не от Вадима, что он мне наврал, от него мне действительно не нужно было ровным счетом ничего. Даже то, что жил он с Ксюшей меня только умиляло – молодец, девочка, так долго шла к этой цели и добилась ее, за нее можно было только порадоваться. Расстраивало меня другое – то, что Алена общалась с Ксюшей и сказала мне об их отношениях и навязывала мне свое мнение. Думаю, Алена почувствовала какой-то холод в нашем общении и связь наша прервалась в очередной раз.
Лето жаркое дарило нам много солнца. В последнее воскресенье отпуска я загорала во дворе своего дома и вязала. Вдруг я  услышала, что звонит телефон, и рванула в дом. Телефонный аппарат висит у нас довольно-таки далеко от входной двери, так что пока я бежала с улицы до телефона, звонки прекратились. Мне стало как-то не по себе. Я вернулась к своему занятию. И, опять услышав звонок, со всех ног рванула и в этот раз успела схватить трубку.
- Валечка, здравствуйте, это Михайлова. Я вообще-то маме звоню на прием записаться. Валечка, а ты в курсе, что с Аленой произошло? Они с мамой и дядей ехали в Москву встретиться с ее тетей Аленочки, сестрой мамы, которая была в Москве перед вылетом в США. В аварию они попали под Клином. Мама Аленина и дядя на месте скончались. А Алена сейчас в больнице.
- Я позову маму вам….
Я выбежала как очумевшая во двор и начала кричать:
- Мама, быстрее иди к телефону! Аленкина мама погибла в аварии, а Алена сейчас в Клину в больнице, я к ней поеду! Быстрее иди к телефону!
Я села под лучи солнца. Меня трясло от ужаса.
Мама вернулась.
- Валя, Алена в больнице умерла. Сразу как ее привезли. Тебе нет смысла к ней ехать.
Я закричала. Я не могла поверить. Я не могла представить, что такое вообще могло произойти с ней, с Аленкой, с этой, пусть иногда говорящей глупости, но доброй, красивой девушкой, нет, только не это!
 В поезде ехала я тогда в Москву как во сне и думала, думала, плакала и недоумевала.
Михайлова рассказала маме, что Алена никак не хотела уезжать из Удомли, где она работала, встречаться с тетей. Ее коллеги устраивали вечеринку, где они отмечали ее повышение, и ей очень хотелось там быть. Но мама ее настаивала, чтобы Алена повидала тетю, которой не было в России вот уже лет пять.
Сначала Алена приехала домой, откуда они втроем с дядей должны были ехать в Москву. Несколько раз у них еще при выезде из города ломалась машина. Алена все настаивала, что ехать не хочет, но, в конце концов, все сложилось и они поехали. Под Клином они ехали параллельно с фурой. Лихой водитель иномарки решил обогнать фуру и со всего размаха врезался в белую отечественную машину, в которой были Алена, ее мама и дядя. Удар пришелся со стороны водителя, поэтому дядя и мама погибли сразу. Алена очень мучилась, ее сумели довезти до больницы, но было уже поздно, спасти ее было нельзя. Водитель иномарки отделался царапинами.
На похороны я не поехала. Я просто не могла. Я хотела, чтобы Алена в моем сознании была жива, болтлива, улыбчива и красива. Проститься с ней пошли мои родители. Мама сказала, что Алена была неузнаваема. Она была в красивом свадебном платье. Как она мечтала удачно выйти замуж и быть просто по-человечески счастливой. А вышло все совсем по-другому.   
С одноклассниками мое общение прекратилось. Как-то однажды я впервые сама написала Вадиму и сказала ему про Алену. Единственное, что он мне ответил было:
- Да, молодая была.
Может, и не имел он в виду ничего плохого, но чувства мои были настолько оголены, что выносить Вадима я просто не могла больше. Я пропустила его первый звонок, второй, третий, а потом он даже и пытаться дозвониться перестал.
Очень долгое время я думала об Алене каждый день. В каждой песне мне слышались слова о ней, каждое высказывание, услышанное где-нибудь, напоминало мне то, что говорила она, я все никак не могла осознать реальность и несправедливость. Я вспоминала, как она планировала рождение своего ребенка, как она вообще все планировала в жизни. У нее всегда все было расписано и всегда все очень логично. Это был тот человек, на которого действительно можно было положиться. Боже, почему я не могла сказать ей это все при жизни? Почему как очень многие люди, потерявшие близких, я начала корить себя за то безразличие, которое я к ней проявила? Почему мне не удалось тогда проявить мудрость и пропустить все те слова мимо ушей и просто видеть в ней хорошего человека, каким она и была, несмотря ни на что?
Время шло, а боль не проходила. Боль была от вины, оттого, что я написала тот рассказ. Мне казалось, что именно этим рассказом я накликала беду. После этого я совершенно перестала писать, у меня не получалось ни строчки. Я была как во сне.

5

Прошло полгода.
Как-то около полуночи я заглянула в одну из социальных сетей, зашла на страничку одноклассницы и на глаза мне попалась фотография красивой девушки. Меня очень привлекли в ней глаза и прическа. Глаза ее были зеленого цвета восточного разреза, казалось, что в них есть какая-то улыбчивая и добрая лукавость. А волосы темно-рыжие, они были очень густыми и прекрасно подстрижены. Я не удержалась и поставила пятерку за фотографию и только потом я увидела ее имя. Ее звали Борисова Валентина. Она была из Новгорода.
Я легла спать. Очень долго моя тезка не шла из головы. Знакомо было мне ее имя. И тут меня осенило – она была лучшей подругой Алены в колледже в Новгороде, где они учились на одном курсе, Алена мне много рассказывала о ней.
Меня в очередной раз очень поразило такое совпадение. Почему мне на глаза попалась именно она? Почему я, никогда не ставившая оценки за фотографии, тут решила это сделать? Я уснула в ту ночь с твердым намерением написать Вале утром обязательно.
Когда на следующий день я пришла на работу, я обнаружила письмо от Валентины Борисовой. Письмо было очень теплым. Она меня тоже узнала, Алена, оказывается, ей тоже про меня много рассказывала. Вот так заочно мы были с ней знакомы.
Валя тоже очень сильно переживала из-за гибели Алены. Она также считала себя виноватой перед ней, что в силу семейных обстоятельств не смогла поехать на похороны, что в последнее время очень мало с Аленой общалась, что не успела сказать ей все, что было на душе. Очень долго мы с Валей переписывались, она прочитала мой рассказ, который я Алене посвятила, он ей понравился, что для меня было очень важно. Каждый вечер для меня заканчивался письмом Вале, каждое утро начиналось с ее ответа. Мы очень с ней сблизились.
Но увидеться у нас с ней никак не получалось. Каждый раз, когда она бывала в Москве и могла увидеться, я находилась где-нибудь далеко, так и не сложилось. А потом у нее началась семейная жизнь, а моя жизнь завертелась вихрем, и общение кануло в Лету, оставив после себя очень теплое чувство. Именно Валя вернула ко мне спокойствие души. Только она знала Алену такой, какой знала ее я – сильной и в то же время очень ранимой. Только Вале было важно, что я переживала, как я переживала. И мне были важны ее чувства.


6

Как-то однажды, года два после аварии, стоя на вокзале в ожидании поезда на Москву, я спросила маму про Алениного папу, как были его дела. Мама сказать мне ничего не смогла. Вдруг она кому-то улыбнулась. К ней подошла женщина. Из разговора я поняла, что это именно та Михайлова, которая принесла нам печальную весть. Мы не могли не задать ей вопрос, который я произнесла всего мгновение назад.
- Костя очень переживал, конечно. Но он не один сейчас. С ним женщина, которую он знает больше тридцати лет, она его очень любила и любит. Дождалась. Она достойная женщина. Это хорошо, что он не один.
Жизнь шла своим чередом. Выпадал снег, замерзало озеро, катались на коньках, слышались капель и журчание ручьев, набухали почки, вырастали листья и трава, палило солнце, купались ребятишки, желтела листва, поспевала клюква, оголялись деревья, и опять выпадал снег.
Алены нет. Ее никогда уже не будет. Но прекрасно, что осталась память, остались фотографии, их очень много. Каждая из них - это словно пойманный момент, всего лишь миг, за которым кроется очень многое и все, каждую деталь, каждое мгновение можно оживить, просто начав нанизывать на нитку памяти бусины прекрасных воспоминаний.

А затишье и правда всегда бывает только перед сильной бурей.

10.01.2010