Последнее желание. Часть 3

Последнее желание.
(Служба исполнения последних желаний).

                Часть 3.

   Но вот однажды наступил час пик - его час пик. Он не сдержался, не стерпел и … сорвался! Дело было так: Приспичило как-то Грише под конец рабочего дня сходить в туалет по маленькому – ну прямо невмоготу. Дёрг за ручку двери – занято! Ждал Гриша, ждал, уже сотрудники на рабочее место зовут – дел накопилось невпроворот, а там всё занято и занято. Туалет как заколдованный – закрыт! А так хочется, что уже писк стал слышен! Ну и решил Гриша по быстрому сбегать в другой туалет, тот, что для начальства предназначен. Ах, да, совсем забыл! Разделение общества и в этой области к этому времени тоже уже почти сформировалось и исполнялось всеми почти неукоснительно! И только иногда случались исключения. Ну, допустим, при стихийных бедствиях, непредвиденных обстоятельствах и прочем, из ряда вон выходящем. Вот Гриша и подумал, что когда уже «там» пищит, то это как раз уже и наступил тот самый … из ряда вон выходящий, случай, ну в том смысле, что б … на пол не нагадить! И он рысцой, почти вприпрыжку поскакал к «высокопоставленной» двери. Озираясь, открыл дверь в «народное» помещение, заглянул для начала внутрь – никого нет, украдкой проскользнул. Сделал по быстрому своё дело и тут, …о (!), надо же, открывается дверь одной из кабинок и из нё выходит … сам директор! Ну, как же так? Как могло так случиться, что Гриша, обычно всегда такой осторожный, и вдруг не заметил такого?! Но это было ещё не самое худшее. Самое худшее ещё было впереди. «Здрасьте!» - заметно дрожащим голосом, поздоровался Гриша. «Что тут?» - своеобразно в ответ поздоровался директор. «Да у нас там занято! - пояснил Гриша – И уже давно!». И только после этих слов он заметил, что у директора приспущены штаны. «Почему нет ни салфеток, ни туалетной бумаги?» - строго спросил директор. Гриша с опаской оглянулся вокруг – рядом никого не было, значит, вопрос был адресован ему. «Да, наверное, закончились!» - нашелся в ответ Гриша. «Безобразие! - прорычал в ответ директор – Ответишь по всей строгости!». И тут Гриша допустил глупейшую нелепость, он попытался оправдываться: «Так я же согласно своей должности никакого отношения к данной проблеме не имею!». Это уже была не оплошность, это было – преступление. «Что?!!!» - взревел директор. Штаны с его ног съехали окончательно и опустились до самого пола. Он в ярости сделал шаг навстречу Грише, но запутался в штанинах, споткнулся и опустился перед ним на колени. Неслыханно! Гриша застыл от страха. Его артериальное давление подскочило до неимоверных вершин, организм работника не справился с перегрузкой, и его качнуло вперёд. Чтобы не упасть, Гриша вытянул свою руку вперёд, его ладонь коснулась чела директора – точь в точь, как во время присяги, не хватало только гимна. На зычное рычание директора откликнулись сразу несколько уборщиц. Кто с ведёрком, кто с тряпкой, а одна даже с метлой, разом заскочили в элитный туалет и с застывшими словами на губах: «Что случилось?» - замерли на месте от увиденного. Следом на шум ворвались ещё и несколько заместителей директора. «Ну, ты у меня ответишь! – рычал на Гришу директор – Ну, ты у меня получишь! Снимай рубашку!». «Зачем?» - поинтересовался Гриша, но всё же снял свою белоснежную рубашку и протянул директору. Тот поднялся с колен, разорвал рубашку надвое, одной её половиной подтёр своё отхожее место, скомкал и бросил в лицо Грише, а второй половиной рубашки вытер свои руки, после того, как их тщательно и с мылом помыл в умывальнике. «Всё! – подытожил директор, застегнув, наконец, штаны – ты мне за это заплатишь … своими премиальными! До конца лет своих ты их больше не увидишь! Но ждать тебе этого придётся не очень долго! Пиши заявление на увольнение … по собственному желанию!». Всё – это был приговор! И ничто уже не могло его изменить! Гриша это понял сразу, а потому, с силой пнул входную дверь ногой, и так, в чём был, помчался наружу из производственного здания. Он даже не заметил, как минул проходную. Охранник удивился, но даже не успел ойкнуть, как бегущий оказался за воротами – вне территории предприятия. Но, так как, работник был почти раздет, и это зимой то, а в руках у него ничего не было, то охранник не стал поднимать тревогу, тем более, что от начальства на сей счёт никаких указаний ещё не поступало. Гриша галопом добежал до автобусной остановки, на его счастье как раз один из автобусов уже оправлялся. Гриша успел заскочить в уже закрывавшуюся дверь, и покатил … куда подальше! «Домой ехать опасно! – лихорадочно думал Гриша – Директор скоро «очухается» и, наверняка, устроит погоню за беглецом!». А пока Гриша доберётся до дому, то там уже, скорее всего, его будет ждать засада. Что же делать? Куда ехать? Гриша попросил у попутного пассажира сотовый телефон, чтобы позвонить домой и выяснить, нет ли там еще «гостей». Домашний телефон подозрительно молчал, хотя там обязательно кто-то должен был бы быть из родных. Но получилось совсем не так, как предполагал Гриша. Да, погоня за ним действительно было организована, так как досье на него уже было передано туда, куда следовало, и беглец подлежал немедленному аресту. Но дело в том, что автобус по своему маршруту следования должен был пересечь ту самую злополучную зону, в которой проживало обнищавшее городское население. А так как начальство требовало, и требовало поскорее закончить операцию, то решено было брать беглеца именно в этой зоне. И вот, на очередной остановке к автобусу подкатило сразу четыре бронетранспортёра. Десятка три вооружённых до зубов лицаев окружили автобус. Водитель от испугу открыл все двери в салоне и с криком «Атас!» кинулся наутёк. Вокруг прогремели взрывы. Всё сразу заволокло дымом. Началась паника. Пассажиры бросились кто куда. Гриша не стал долго ждать, он последовал примеру водителя. Так Гриша оказался в гетто. Его приютили какие-то люди, накормили, обогрели и … ничего не спрашивали. А через несколько дней они повели беглеца на место его задержания. Там было настоящее пепелище. Вокруг сгоревшего остова автобуса стояло ещё четыре обгоревших остова поменьше. Похоже, что это были бронетранспортёры. По валявшимся вокруг многочисленным трупам и обгоревшей форме лицаев на них, можно было догадаться, что здесь произошло ужасающее побоище. Здесь прошёл очередной, самый настоящий, классовый бой. Дорога назад у Гриши, похоже, уже окончательно была отрезана, навсегда и бесповоротно!

   А в гетто, несмотря на случавшиеся время от времени потрясения, кипела своя жизнь. Вокруг суетилось много различных людей, но, похоже, у всех была единая цель – добиться для себя более достойной доли. Пообжившись немного в гетто и притёршись к этой отшельной жизни, Гриша стал замечать, что в этом всеобщем хаосе просматривается некоторая организованность. Многие действия толпы были явно кем-то скоординированы и явно управляемы. Целенаправленно проводились организационные и агитационные мероприятия. Гриша пришёл к выводу, что в этом обществе нет места личным дружеским отношениям, здесь присутствуют узы привязанности гораздо более крепкие – здесь живут единомышленники. Если среди друзей, хотя и очень редко, бывают случаи предательства, то предать свою идею ещё не решался ни кто. Грише очень многие порядки, существующие в этой среде, были по душе, потому, что они давали надежду на лучшее будущее, в отличие от бывшего существования на госпредприятии, где аналогичные перспективы отсутствовали напрочь. И Гриша сначала с опаской, потихоньку, а потом более активно стал принимать участие в этих мероприятиях, пока, наконец, не ушел в них с головой.

   Вот и теперь он возвращался с подпольного собрания трудящихся одного из государственных предприятий – там Гриша читал собравшимся одну из глав книги Карла Маркса «Капитал», объясняя людям смысл формулы прибавочной стоимости, пытаясь разъяснить саму суть механизма отъёма денег у эксплуатируемых классом эксплуататоров. И сам не желая того, ибо всё получилось как-то само собой – по воле случая, спас утопающего, но остался без тулупа. Поэтому, чтобы окончательно не замёрзнуть, ему пришлось поспешать. До гетто оставалось почти ничего – дойти до моста, пересечь его и он – дома. Но, дойдя до самого входа на мост, Гриша, вдруг, поскользнулся на ледовой колдобине и грохнулся на мостовую. Резкая боль пронзила его правую ногу, он ощупал конечность – похоже, что перелома не было, обычное растяжение, но идти дальше уже было невозможно, а лежать на снегу почти раздетым, без тулупа, тоже не «сахар». Гриша хотел было позвать на помощь, но не успел, рядом, откуда ни возьмись, как будто из под земли выросли две грузные фигуры в форменном обмундировании. «Лицаи!» - успел подумать про себя Гриша, как тут же был оглушен ударом дубинки по голове. Очнулся Гриша через полчаса – он лежал на кушетке в пункте лицайской дислокации. Его нога была туго перебинтована и уже почти не ныла в отличие от головы. Через некоторое время ему стало получше, и он поднялся с кушетки. Сидевший рядом на стуле лицай, заметил это. Он налил Грише стакан горячего чая: «На, а то ещё воспаление схватишь!». Гриша быстро опустошил стакан. Лицай кивком головы указал Грише на дверь: «Иди, тебя ждут». Гриша отворил дверь и переступил порог. Это был кабинет лицейского начальника. «Не бедствуют!» - подумал Григорий, оглядевшись вокруг. Лицейский начальник, неизвестного чина, так как был одет в штатском, любезно пригласил Гришу к столу. Гриша повиновался. Начальник задал несколько ни к чему не обязывающих вопросов. Гриша немногословно ответил. «Я не буду выяснять кто ты, откуда, почему в таком виде – продолжил начальник – я вижу, что ты пострадал, раздет. Похоже, что на тебя напали и ограбили. Я отпущу тебя. Иди в свою трущобу. Я тебе даже кое-что дам». И он пододвинул к Грише целлофановый пакет, полный жареных сухариков: «Угощайся!». Гриша взглянул на содержимое. Пакет почти до краёв был заполнен кубиками аппетитно пахнущих сухариков. Гриша обратил внимание, что сухарики были трёх цветов – светлого, тёмно-желтого и тёмно-коричневого. Он очень хотел есть, но подавил в себе это желание и не взял ни одного кусочка из пакета. Лицай улыбнулся: «Не бойся, не отравлено!». И сам взял несколько кусочков светлого цвета, положил их в рот и с удовольствием стал жевать. Гриша последовал его примеру – тоже съел несколько сухариков светлого цвета. «Умный!» - подумал лицай. Затем он подошел к шкафу, стоявшему у стены, открыл массивную дверцу, вытащил из него несколько предметов и разложил их на столе перед Гришей. Это были: кусок лейкопластыря, бируши, обрывок верёвки, кусок мыла и перевёрнутая изображением вниз фотография. На неё лицай положил остро заточенную палку, чем-то похожую на дубинку, а затем очень внимательно посмотрел Грише в глаза. Гриша всё понял. Он взял кусок пластыря и заклеил себе рот, затем надел на уши беруши и только после этого стал натирать верёвку мылом. «Молодец! - Похвалил лицейский – соображаешь!». «А это что?» - спросил Гриша отодрав ото рта пластырь и указав пальцем на деревянный кол и фото. «Посмотри!» - улыбнулся в ответ лицейский начальник. Гриша взял в руки остро заточенный кол и перевернул фотографию изображением к себе – на него зловеще глядел директор. Гриша недоумённо перевёл взгляд сначала на деревянный кол, а затем на лицейского. «Если не будешь слушаться и будешь плохо себя вести, то отдам тебя в руки твоего директора – пояснил лицейский – а кол, это то, что тебя ждёт, если попадёшь к нему в руки, вспомни, как раньше непослушных сажали на кол и тебе окончательно станет ясно, что это такое! А теперь у меня к тебе просьба – угости своих друзей этими жареными сухариками, когда вернёшься к себе … домой». Гриша молча кивнул головой. А что ему ещё было делать в этой ситуации. Ему выдали чей-то старенький, уже видавший виды и от того, наверное, тяжеленный, тулуп и отпустили восвояси. Гриша, прихрамывая, поплёлся в гетто. И что самое интересное – он, как ни старался, так и не заметил за собой никакой слежки.

                09.02.2009г. Рубцов В.П. UN7BV. Астана. Казахстан.

                Продолженин следует!