История Вавилона

ИСТОРИЯ ВАВИЛОНА

Жизнь поистине удивительная штука: только вчера вечером ты сказал “хлеб всему голова”, как на следующее утро встречаешь на улице людей, на плечах которых вместо головы болтается буханка белого хлеба, а у власти стоит какой-нибудь Хрущев или Брежнев.   

Эту историю рассказал мне один шофер автобуса, на котором я ехал из Тулы в Москву. У мужика была козлиная бородка и маленькие плешивые усики, как у подростка в период полового созревания, а так обычное русское лицо, которое забываешь, только пройдя мимо такого человека на площади городского рынка.
В истории рассказывалось о процветающем китайском государстве Вавилон, правил которым император Кулю Кинь. Дворец его, окруженный райской природой, был богат коврами и жемчугами, ступени, ведущие в покои государя, были покрыты самыми дорогими бриллиантами. Покои его ломились от исторических святынь. В постели его побывали самые красивые девушки всех стран.
Один рукав его платья был украшен лунным сиянием серебра, а другой – солнечной яркостью золота. И если он начинал править левой рукой, расшитой серебром,  то это значило, что на дворе ночь. Если же он руководил правой рукой, украшенной золотом, то, значит, настал ясный день. А те сутки, когда одна рука правила ровно столько, сколько правила другая назвали равноденствием. Порой правителя так и называли “Создатель”. Все признавали Кулю Киня  самым лучшим императором за всю историю государства. Ни восстаний, ни забастовок, ни войн в государстве не было. Да и воевать было не с кем, как с самим собой, потому что, услышав о правлении такого правителя, все деревни и империи сами без всякого насилия пошли под опеку Кулю Киня. Довольными были как верхи, так и низы. Но сам он постоянно был чем-то занят: то решал глобальные проблемы государства, то разбирался в житейской обыденности своего народа. Так что времени у него не было даже на свой собственный сон. Он улаживал какие-то проблемы до того, как они успели  появиться. Поэтому-то проблем никаких собственно у остальных никогда и не возникало. Тогда Кулю Кинь затосковал. Ой, затосковал император кручиной темной. “Остальными занимаюсь, а для себя пожить некогда, - говорит, - положение не позволяет”. Что делать?
И был при том дворце один мудрец, обезьянка при дворе Царя Гороха. Ну… мудрец не мудрец, бывало, шастал по царским палатам какой-то мужик с похмелья по имени Е Нот, обернутый в поясе белой тряпкой, дабы дворцовых девок не распугать своим причинно-интимным местом. В общем, шатался  он там да сям полуголый и горланил во все горло народные песни. И никогда из рук своих не выпускал кувшинчика со спиртом. Да и ничего своего никогда не было, сколько он себя помнил. Ни избы, ни кола, ни двора. И за душой он ничего не держал, кроме свертка семян для морковкиных заводок.  Сам ходил он бос, чтобы быть ближе к земле, и без шапки, чтобы держать прямую связь с духами. Но ни жаркое лето, ни лютая зима его не пугали. Закаленный. 
Бывает в дремучий лес уйдет. Проходит год, второй сменился… глядь, выходит весь в репейниках  с лукошком грибов подозрительных. Веселый, радуется чему-то.
А бывает, вообще, метлой его на улицу не выгонишь. Как присосется, окаянный. Так что сам по себе мудрец был натурой непостоянной, но советы давал справно.
Вот и позвал тогда затосковавший император Е Нота к себе на личный разговор. Так сказать на закрытое заседание, тет-а-тет.      
-Ты говорят, - начал Кулю Кинь, - человек хороший, остальным людям советы даешь, другим помогаешь, помоги ты и мне с моей бедой.
-А что случилось?  - спрашивает мужик.
-Да, вот, сколько времени исправно руковожу я нашим Великим Вавилоном, создаю все, решаю проблемы до того, как они успели возникнуть, а  времени у меня на себя нет. Что делать? Посоветуй…       
-Ну, знаешь… так сразу тебе и не поможешь, дай, - говорит, - подумать.
-А сколько ж тебе времени на раздумья надо?
-Ну, это не от меня, а от небесной птички и живой воды зависит.
-Ладно, иди, думай, - говорит Кулю Кинь и провожает Е Нота из красивых покоев своих, - как надумаешь - приходи.
Ушел мудрец тогда далеко в горы, забрался на самую высокую- превысокую скалу, и снова стал свои народные песни орать во все горло, звать небесную птичку. Но остальные люди видели лишь пьяного бородатого мужика, переевшего подозрительных грибов, поднимающего руки к небу и орущего какую-то абракадабру. Хотели даже схватить и в темницу бросить, посчитав его сумасшедшим, чтобы нервы порядочным людям не трепал, и тогда Е Нот рассказал им всю правду, как она есть, что он помогает создателю нашему, Великому Кулю Киню. Его сразу и отпустили.
И вновь он обратился к небесам, зовя своими песнями птичку. Ведь даже Духа Небес, следует вызывать только душой, которая скрыта в народных песнях.
И вот на третьи сутки с жуткого похмелья, после выпитых десяти кувшинов живой воды, к нему, наконец, прилетела птичка Коноплянка и уже стала петь ему. Да так сладко.
Сколько она ему пела и о чем, точно не известно, но только примерно через месяц люди стали замечать, как облака, которые скрывали пики скал, становились все больше и больше, пока не поползли по земле густым туманом. Кто-то рассказывал, как видел пляшущего Е Нота в этом тумане, кто-то слышал те самые песни, что он пел, но к чему-то одному никто прийти не мог.
И вот туман мало-помалу рассеивался…
Стоит  Е Нот в покоях Создателя, только тряпочка прикрывает интимное место. Весь как на ладони, душа нараспашку. 
-Ну что, подумал? – спрашивает тоскливый Кулю Кинь.
-Да, подумал, - отвечает мудрец, - только ответь мне прежде на один вопрос.
-Какой же? – интересуется тот.
-Если ты создатель всего сущего, начало всех начал, то, что ты будешь делать сегодня, если завтра настанет  конец тебе и всему сущему, что ты создал?
-Я бы тогда точно расслабился, забил бы на все. Сидел бы на теплом берегу свежего океана и пил чистый спирт, - не раздумывая, отвечал правитель.
Е Нот в задумчивости улыбнулся.
-А не хотел бы ты сесть на корабль и унестись вместе со своим народом за пределы своего государства? Туда, где тебя не было, за пределы этой планеты, на поиски новой жизни? Мы бы могли повстречать пришельцев других Высших Империй, подружиться с ними?
-А зачем мне за пределы этой планеты, моего государства, когда она погибнет, - отвечает Император, - будем рабами у этих пришельцев, все как гастарбайтеры  корячиться.
-Но тогда бы ты мог поднять восстание вместе с теми, кто тоже гастарбайтер. Или, скажем, плодиться, как китайцы твоего китайского государства, чтобы потом вытеснить пришельцев. Нет, Кулю Кинь, ты не Император и не правитель… ты проиграл войну, не успев она начаться. Кто из тебя вырастет, я не знаю, - равнодушно молвил мудрец.
-Да, как ты смеешь, жалкий босяк..., - взревел от возмущения Император.
-Что глаза правда колет, - смеялся мудрый Е Нот,  - я лишь хотел сказать, что ты и так на все забил, даже не зная о своем конце, так не пора ли тебе пойти к теплому берегу свежего океана и пить чистый спирт.
   Император задумчиво потеребил свою козлиную бородку, разгладил плешивые усики, а затем навсегда ушел с кувшином чистого спирта к океану, но быть создателем от этого не перестал.
Наконец, шофер закончил рассказывать историю, и автобус остановился. Мы уже приехали в Москву.
“Подождите, - не успокаивался я, - а как же Вавилон? Что с ним стало?
Но шофер в ответ лишь улыбнулся.
                15.01.10