Красное на белом

…Большим багряным шаром над скалистыми вершинами гор вставало солнце и заливало мир горячим ослепительным светом. Было трудно дышать и от усталости кружилась голова, а, главное, всё меньше и меньше оставалось сил, чтобы взобраться, наконец, на одну из этих вершин. Срывая кожу с кровоточащих пальцев рук об острые края камней, он лихорадочно цеплялся за каждую, найденную на ощупь, любую мелкую расщелину в скале и, прижимаясь всем телом к отвесной стене, из последних сил подтягивался наверх, судорожно ища новую опору под ногами. Когда же на пути его попадался долгожданный, пусть и крохотный, размером с пятачок, каменистый уступ, то можно было хоть на время перевести дыхание, а потом продолжить своё опасное восхождение.
А сверху, тут и там, с холодным равнодушием в глазах стояли незнакомые люди, которым не составляло труда в тяжёлую для него минуту протянуть ему руку и выручить из беды. Но сколько он их ни просил о помощи, они или смеялись ему в ответ, или просто молча отворачивались от него. После этого оставалось надеяться лишь на свои, стремительно уходящие, силы. Кровавый пот струился по лицу, застилая глаза и мешая рассмотреть – далеко ли до желаемой вершины. А ведь она уже должна быть где-то рядом, и надо было ещё немного потерпеть.
Но вот и силы на исходе. И колючее солнце продолжает бить в глаза. И всё вокруг вдруг стало нестерпимо красным, словно солнечный свет перемешался с его собственной кровью, ослепил его и лишил дыхания. А потом "поехал" вывернувшийся камень под рукой и, увлекая за собою вниз, наполнил сердце ужасом падения с головокружительной высоты. И он летел в пропасть, захлёбываясь своим криком и оглашая им окрестные дали…

1
– Приснится же такое! – облегчённо вздохнул Сергей, открывая глаза и отворачиваясь от яркого утреннего солнца, бившего в упор из-за не зашторенного окна, – к чему бы это?!
Он рывком вскочил с постели и, открыв настежь окно, с удовольствием вдохнул мягкую свежесть летнего утра и с хрустом потянулся. Было приятно ощущать всю бодрость и энергию своих семнадцати лет.
– А ещё говорят, что воскресный сон до обеда, – мысленно вернулся к своему недавнему кошмару Сергей, – да ведь как раз именно в это время всё будет с точностью до наоборот. А как же иначе, если у него сегодня первое свидание с Катей.
И он живо вспомнил все свои вчерашние приключения. Вот уж действительно пути господни неисповедимы. Ещё вчера утром он и представить себе не мог, что ждёт его днём. Да ведь и мысли все были об одном и том же – экзамены, экзамены, бесконечные экзамены. Сначала – июньские выпускные в школе, потом – июльские вступительные в институт. Горы учебников и конспектов, бдения у экрана монитора и отчаянная зубрёжка, уверенность в своих силах и естественный мандраж на экзаменах – всё было за последние два месяца.
Вот почему, когда  вчера  утром он примчался в институт за итоговым результатом и в списках одной из групп на¬шёл себя, за¬численным на первый курс, то от радости не мог сдержать эмоций. Отходила в сторону на неопределённое время висевшая над ним армия с пресловутой дедовщиной и "горячими точками", а впереди были несколько лет вузовской, да ещё бесплатной, учёбы – как тут не обрадоваться! И если душа его в тот миг пела и искала возможности поделиться с кем-нибудь счастливым известием, то внезапный и бурный прилив сил требовал немедленного выхода энергии наружу. И он уже не мог устоять на одном месте – одним словом, молодость.
И Сергей рванул на выход из, показавшегося ему вдруг тес¬ном и душном, коридорного пространства института, где висели списки, на улицу. Он не бежал, а летел по лестнице вниз, перескакивая по несколько ступенек и ловко уворачиваясь от поднимавшихся  навстречу его ровесников и преподавателей. Но, видно, в каждой случайности есть своя закономерность. На последнем лестничном пролёте он налетел и чуть не сбил с ног не¬знакомую симпатичную девушку, примерно одного с ним возраста, так неожиданно оказавшуюся у него на пути.
Плохо бы пришлось бедной девушке, если бы в самый последний момент Сергей не подхватил её и не заключил в свои объятья, удержав тем самым от падения. Всё произошло на¬столько стремительно, что девушка даже не сопротивлялась. Ни слова не говоря, она лишь испуганно смотрела в его глаза, вдруг оказавшиеся так близко от её лица и горевшие каким-то лихорадочным блеском. Прошло несколько неловких секунд, пока молодые люди приходили в себя, и пока, наконец, незнакомка не по¬пыталась освободиться.
– А, ну пустите меня, бешеный! – сердито проговорила она.
– Я не бешеный, девушка, – ответил ей Сергей, – я счастливый: меня приняли в институт. А бешеных туда не принимают.
– Поздравляю, но зачем же так с ума сходить? – продолжала сердиться девушка, – Ведь мне от этого не легче.
– Когда вы будете на моём месте, то непременно меня пой¬мёте и простите, – извиняющимся тоном сказал Сергей и разжал свои объятья.
Будучи выше её на целую голову, он с виноватою улыбкой смотрел, как словно птичка из клетки, выпорхнула из его рук не¬знакомая девушка и, не оглядываясь, поспешила на-верх. Сергей тайком последовал за ней и через минуту, стоя за её спиной, украдкой следил, как изящный девичий пальчик скользит по списку имён его группы, остановившись в итоге сразу за его фамилией.
– Ура! – негромко вскрикнула она и хлопнула в ладоши, но, обернувшись и увидав Сергея, вновь нахмурилась.
– Очень приятно оказаться рядом с вами в одном списке и на одну букву, Катя! – как ни в чём ни бывало улыбнулся ей Сергей.
– Господи, какой вы неотвязчивый! – вырвалось у Кати, и она мимо него направилась по коридору к лестнице вниз. А Сергей с какой–то весёлой бесшабашностью опять последовал за девушкой. Так они вместе и спустились по лестнице, прошли вестибюль и вышли во двор института.
– Что вам от меня надо? – остановившись, спросила Катя Сергея.
– Во-первых, чтобы вы меня простили, – виновато улыбнулся он.
– Бог простит! – шутливо ответила девушка, – что дальше?
– А во-вторых, дать возможность реабилитироваться, – полушутя – полу всерьёз продолжал юноша.
– А зачем? – уже серьёзно спросила Катя.
– Ну потому, что вы мне нравитесь, – неожиданно и прежде всего для себя самого сказал Сергей.
– Нравлюсь, когда злюсь? – искренне удивилась она.
– Но вы же не всегда такая?
– Это смотря с кем, – уже мирно улыбнулась в ответ Катя и, повернувшись, не спеша пошла по аллее к выходу с территории института.   
Сергей не оставлял её ни на шаг и уже шёл не сзади, а рядом с понравившейся девушкой. И всё говорил, говорил, незаметно для обоих перейдя на "ты", сначала больше шутками, а потом, почувствовав перемену настроения у своей собеседницы по отношению к себе в лучшую сторону, уже и вполне серьёзно, легко находя новые, интересующие их темы для разговора.
Так слово за слово прошли они вместе тенистыми аллеями институтского парка до оживлённой улицы, которая вела к ближайшему метро, а затем и до самого метро.
Звенел погожий июльский полдень. По бездонной синеве небес ползли белые курчавые облака. Налетавший свежий ветер шелестел в листве деревьев, играл в пятнашки с солнечными зайчиками на асфальте тротуаров, которыми шли Сергей и Катя. Расставаться не хотелось, и они пошли от одного выхода метро к другому, а от него до следующей станции, а потом и ещё к следующей.
Опомнились они только ближе к вечеру, когда всё же надо было разъезжаться по своим домам, чтобы, наконец, порадовать итогами экзаменов и своих близких. А расставшись, договорились встретиться назавтра, в воскресенье, в центре города, как говорится, в центре зала у фонтана.

2
Вот об этом и вспоминал Сергей, когда воскресным солнечным утром собирался на первое свидание с Катей, недобрым словом поминая ночное видение. Как пелось в своё время – "были сборы недолги", и, заполучив от довольных за сына родителей в качестве призовых за успешно сданные экзамены хорошую денежку, Сергей выбрался из дома и поехал к месту  встречи.
Купив по дороге у метро большую алую розу и вручив её при встрече Кате, Сергей отметил про себя необычно яркое сочетание красок, бросившееся в глаза: кроваво–красный цветок на белом фоне Катиного летнего платья. Всё это было неожиданно и броско, но красиво и не так тревожно, как в недавнем его кошмарном сне.
Уже с утра день выдался довольно жарким. На небе не было ни облачка, и не ощущалось малейшего  дуновения ветра. А в центре города при извечном дефиците тенистой зелени жара ощущалась ещё сильнее. Вот почему через несколько минут бесцельной ходьбы по тротуару и ничего не значащих фраз Сергей предложил Кате зайти в первое попавшееся на глаза кафе–мороженое.
После шумного уличного солнцепёка в помещении кафе показалось особенно тихо и прохладно. Посетителей на удивление было мало, и сонный официант вскоре выдал ребятам по порции мороженого и по стакану холодной пепси-колы. Сидя за столиком у окна и не торопясь покидать приятное заведение, Сергей и Катя лениво ковырялись ложечками в под-таявшем мороженом в металлических блюдцах на подставках и вполголоса переговаривались.
А за соседним столиком сидел, как говорят теперь, лицо кавказской национальности: немолодой, грузный и плешивый, со всеми внешними атрибутами нового русского, точнее, нерусского. Развалясь на стуле, он пил из бокала шампанское и пожирал глазами девушку напротив – в белом платье с открытыми руками и с лежавшей на столе большой алой розой.
– Дэвущка, – наконец, он обратился к ней, – зачем тебе такой молоденький мальчик, когда ты такая красивая, как твоя роза?
– Вам–то что? – вспыхнула в ответ Катя.
– Я завалю тебя такими розами, какие тебе никогда не снились, – заявил кавказец.
Сергей только дёрнулся ответить ему, но Катя опередила его:
– Серёжа, пойдём отсюда.
Сергей не возражал, и они пошли к выходу, провожаемые до самых дверей ненасытным взглядом недооценённого цветовода–миллионера. На выходе из кафе Сергей задержался, открывая дверь  и пропуская Катю вперёд себя, а сам невольно оглянулся в зал, отыскивая глазами того, кто так некстати испортил им всё настроение. Загляделся и не заметил, как рука его соскользнула с дверной плоскости и угодила аккурат между закрывшейся дверью и металлической планкой с острым краем, примыкавшей к стене. Инстинктивно дёрнув руку на себя и содрав с запястья изрядный лоскут кожи, Сергей чуть не взвыл от боли. Но хуже всего было то, что в следующий момент рваная рана наполнилась обильной кровью.
Услышав, как неожиданно вскрикнул Сергей, тут же обернулась, вышедшая было на улицу Катя и увидела, как он держится за больное место, зажав его другой рукой, а сквозь пальцы проступает кровь.
– Серёжа, что с тобой? – бросилась она к нему.
– Да ничего страшного, – попытался он успокоить её, – вот только плохо, что перевязать нечем.
– У меня есть чистый носовой платок, – предложила Катя, – давай хоть им перевяжем.
Не дожидаясь ответа, она быстро достала из своей сумочки маленький белый кружев-ной платок и обернула его вокруг раны на руке Сергея. Но и это не помогло. Очень скоро он набух кровью, и она стала просачиваться сквозь платок, капая на пол, пока Сергей опять не схватился за запястье. Надо было искать что–то посерьёзнее. И Сергей кинулся обратно в кафе, где в глубине зала маячил сонный официант.
– Извините, пожалуйста, – обратился к нему юноша, – у меня случилось несчастье – поранил руку. У вас не будет в аптечке бинта и йода?
– Не держим ни того, ни другого – зачем нам какие–то аптечки? – лениво процедил официант, – Поищите в другом месте.
– Какой же ты неловкий мальчик! – добавил, не меняя позы, сидевший поблизости солидный представитель Кавказа, – Я бы отвёз тебя – куда надо, если дэвущка останется здесь.
– Серёжа, бежим скорее в соседний магазин "Подарки", – предложила Катя, – может быть, у них что–то найдётся.
Через минуту они были в "Подарках", но ничего хорошего их там не ожидало. Распугивая немногочисленных покупателей своей рукою с окровавленной повязкой, Сергей метался от одного прилавка к другому в тщетных поисках каких–нибудь медицинских средств. С редким однообразием продавцы из разных отделов немногословно повторяли, что аптечки у них нет и нет в ней надобности, что бедному юноше лучше будет, не теряя времени, обра-титься в больницу, а не отвлекать их от работы, только пачкая своею кровью прилавки и полы в магазине.
– Да я же до больницы не добегу, – со злостью вырвалось у Сергея.
– Вы сами видите, какое у него  кровотечение, – не менее эмоционально добавляла Катя.
– Это ваши проблемы, – слышали они в ответ.
И тут Сергея осенило:
– Катя, давай скорей на улицу: остановим первую попавшуюся машину, и в ней уж точно найдётся аптечка.
Вскоре они уже были на проезжей части. Но и там их ждало разочарование. Оживлённая по будням магистраль в центре города в воскресный день опустела, а редкие машины проносились мимо размахивавших руками Сергея и Кати. Ни один чёрт на колёсах не собирался тормозить, вероятно, реагируя на раненую руку Сергея, как бык на красную тряпку, и уносясь от него. От безысходности создавшегося положения ребята находились уже на грани отчаяния, когда услышали чей–то зовущий мужской голос.
– Молодые люди, что вам надо? – донеслось из стоявшей неподалёку на обочине дороги иномарки с тонированными стёклами.
–  Нам бы что–нибудь из аптечки, – кинулся на голос Сергей, – только руку перевязать.
– Бегать можете? – последовал вопрос вместо ответа, – На той стороне улицы, в трёх-стах метрах отсюда есть дежурная аптека – там вы найдёте всё, что нужно.
– Спасибо большое! – ответил Сергей с такой горячей благодарностью за поданную им надежду, что как будто ему уже оказали всю необходимую медицинскую помощь.
И они побежали – рядом друг с другом и похожие друг на друга: Сергей держал перед собою окровавленную руку, а Катя держала в своей руке большую кроваво–алую розу. Красное на белом – кровь на фоне белых одежд юноши и девушки. Шарахались от неожиданности увиденного встречные прохожие и с удивлением и даже испугом смотрели им вслед: неужели снова где-то что-то случилось.
Прав оказался неведомый доброжелатель из иномарки – аптека была неподалеку и, слава Богу, в тот час в ней не было никого из покупателей. Задыхаясь от быстрого бега, волнения и потери крови, Сергей сразу бросился к прилавку штучных товаров: вот они – спаси-тельные бинты, такая, в сущности, мелочь, но от которой, порою, так зависят наша жизнь и здоровье.
– Будьте добры – одну упаковку бинтов, – обратился он к скучающей за стеклом при-лавка пожилой дородной аптекарше, словно последней из могикан давно ушедшего прошло-го.
– Пять восемьдесят и без сдачи, у меня нет мелочи, – безапелляционно заявила она.
– Катя, достань у меня в кармане кошелёк, – попросил Сергей.
– Там только две сотенные бумажки, – сказала Катя, достав и раскрыв его, – И у меня тоже нет мелких денег. Что же делать?
– Сбегайте куда–нибудь и разменяйте, – с ледяным равнодушием порекомендовала аптекарша.
– Да пока я буду бегать, он же кровью изойдёт, – возразила ей Катя, обращая внимание на бледного, как полотно, Сергея, в изнеможении прислонившегося к прилавку и мёртвой хваткой вцепившегося в раненую руку.
– А что я вам – бесплатно что ли должна товар отпускать, – возмутилась женщина за прилавком, – Я за вас платить не собираюсь.
– Как вам не стыдно?! – повысила голос Катя, – Человек кровью истекает, а вы гроши считаете.
– А ты мне не указывай, сопля размалёванная! – закричала на неё аптекарша, – Мала ещё указывать. Много вас таких тут ходят, любовь крутят, а потом от заразы лечатся.
Бедная Катя чуть не задохнулась от обиды возведённой на неё напраслины, переводя растерянный взгляд от базарной аптекарши на несчастного Сергея. Неужели опять надо будет куда-то бежать и кого-то просить?! Неужели никто им не поможет в этом родном и в одночасье ставшим чужим и равнодушным городе…
– Подождите минутку, молодые люди! – вдруг обратилась к ним старушка, незаметно вошедшая в аптеку во время словесной перепалки и сразу понявшая, что происходит.
Она подошла к окошку прилавка и достала свой старый тощий кошелёк.
– Мне пожалуйста без сдачи перекись водорода и бинт, – сказала старушка аптекарше и протянула деньги.
– Вот так бы всегда, – ответила довольная женщина за прилавком, – а то разорутся не по делу.
 Щёлкнул кассовый аппарат, и со словами: "Получите!" она выставила товар.
– Возьми, милая! – старушка протянула Кате бинт и пузырёк с перекисью, – Дай вам Бог здоровья – всё до вашей свадьбы заживёт!
От нахлынувшего чувства благодарности за неожиданную помощь и элементарную человечность девушка от души расцеловала добрую старушку, и они с Сергеем поспешили прочь.
На улице, рядом с аптекой был небольшой сквер: клумба и три скамейки под развесистыми клёнами. На одной из них и примостились ребята. Катя на удивление быстро и со знанием дела обработала рану у Сергея и крепко перебинтовала её. Теперь можно было перевести дух и потом решить, что делать дальше.
– Ну и устроил я тебе свидание, – после слов благодарности сокрушался Сергей, – и день испортил, и даже платье твоё испортил своей кровью.
– Ну и что, – примиряюще улыбнулась Катя, – зато теперь мы с тобой братья по крови.
– А где ты так ловко научилась всей этой медицинской технологии? – спросил её Сер-гей, любуясь на свою умело забинтованную руку.
– В школе, на курсах санинструкторов, – ответила Катя, – а кроме этого у меня мама детский врач.
– Катя, – изумился Сергей, – да тебе сам Бог велел поступать в медицинский, а не в технический институт.
– Но тогда бы я не встретила тебя, – смущённо улыбнулась она, глядя на Сергея.
– И что бы тогда я без тебя делал?! – добавил он, не сводя с Кати восторженных глаз.
А мимо шли прохожие, спешившие по делам и гулявшие просто так, с недоумением поглядывая на юношу с перевязанной рукой и девушку с алой розой и в белом платье с красными пятнами – то ли крови, то ли опавших лепестков. Они смотрели и удивлялись, чему же так искренне радуются эти совсем молодые люди посреди своих нежданных бед и неведомых случайностей, от кото-рых в нашей жизни не застрахован никто.
                2003 г.