Сказка Начало

Сказка начиналась у самого входа в этот удивительный мир.

Тёплого цвета двустворчатая деревянная дверь с медными начищенными витиеватыми ручками, будто говорила всем своим видом: «Добро пожаловать в нашу сказку!»  На удивление массивная и представительная, дверь легко поворачивалась на своих петлях, приветливо раскрываясь навстречу каждому входящему, бережно и медленно закрываясь за их спиной, предоставляя им свободу выбора: входить или повременить.

Витражи свободных, кажущихся распахнутым навстречу каждому дню  окон, отбрасывали причудливые тёплые блики во все стороны света и на лица тех, кто входил в этот дом. Разноцветные стёкла витражей складывались в леса и горы, капельки дождя и воздушные облака.  А внутри на стеллажах, которые высились от самого пола до потолка,  тесно прижавшись друг к другу, стояли они – книги. Это был их дом, их мир, наполненный необыкновенными историями и особенной атмосферой  остановившихся лет и пойманных мгновений.

По ночам, когда только приглушённый свет луны пытался заглянуть внутрь сквозь стёкла, книги собирались небольшими группами. Порой это было общение по интересам: то томики поэтов стихотворный марафон устроят, который привлечёт внимание даже угловатых в своей геометрии учебников по математике; то плоские и широкие альбомы хвастаются друг перед другом прекрасными картинами, которые заполнили их внутри.  А то стройные и небольшие книжки устраивали девичники, где делились своими историями счастливой любви.  Да мало ли о чём могут разговаривать книги! Ведь каждая из них стремилась поделиться с другими тем светом, который и поместил её на эти полки – свет знаний. И пусть это не всегда это были научные знания, а всего лишь истории из жизни. Они знали, что всё важно: формулы и графики, карты и картины, повести и стихи.

Книги знали главное: они являются неотъемлемой частью, почётными гражданными той страны, которая называется Знания. А страна  эта уютно расположилась в этом дивном доме, над входом которого было написано: «Библиотека».

Их так и расставляли на полках  по интересам согласно каталогу. Названия рубрик, которые между собой они считали названиями городов,  там и тут белели в темноте и напоминали весёлые матросские ленточки. Только вместо якорей, на них были написаны слова: Культура и Поэзия, Классика и Искусство, Техника и Иностранная литература, Рукоделие и Медицина.

 А книги и были славными юнгами, которые взбирались по полкам под самый потолок высокого, уютного помещения. Даже факсимильные издания ночью умудрялись отправиться на прогулку. И тогда даже старые серьёзные формулы складывали незамысловатые необычные стихи:

Пятью пять, конечно, розы,
что цветут здесь и в морозы.
Шестью восемь – как ромашки
на голубенькой рубашке.
Как петунии – семёрки,
пахнут зеленью – четвёрки,
ноль цветёт, конечно, шаром,
пахнет мёдом и нектаром,
пахнут точно единицы
сочным колосом пшеницы,
колокольчиками - тройки,
вторят им, конечно, двойки.
Цифра в формуле – цветочек
между знаков, скобок, точек.


С угла с одобрением наблюдали за ночной жизнью старинные часы. Они были под стать двери: такие же деревянные и тёплые, с медового цвета  циферблатом и стрелками, с тяжёлым, но подвижным маятником. С виду массивные и строгие, они были с тонким внутренним миром и очень обижались, когда кто-то восклицал: «Какие красивые старые часы!»  Тихонько прошептав что-то своим механизмом, часы мысленно удивлялись: «Разве часы могут быть старыми? Время – наша жизнь, а разве у времени есть возраст?» Часы были благородного происхождения, поэтому, будучи хорошо воспитанными, они не высказывали своего удивления или обиды вслух. После вежливого шёпота они начинали мягко отсчитывать время: «Бум, бум, бум…» Их глубокий голос вызывал необъяснимое чувство невесомости, заставлял затаить дыхание и прислушаться ко медленному течению минут.

Это был дружный коллектив. Ведь в каждой книжке жил один народ, весёлый и задорный – буквы. И даже не смотря на то, что у каждой буквы было своё лицо, все они принадлежали к одному народу, хотя и не всегда понимали друг друга.  Иногда, даже живя в одной книжке, буквы разговаривали на разных языках: русском и турецком, английском и греческом, японском и немецком. Алфавит – именно такое имя носил этот народ.

Был один город, особенный любимый всеми обитателями. Первая буква его названия уже была похожа на теремок, на красочный домик: Детская литература. Каждая из книжек любила здесь бывать. Точнее даже, не только любила, но считала своим долгом его посещать и опекать. Ведь здесь было солнечно и радостно, даже когда за окнами шумел проливной дождь. Все книжки в этом городе были будто освещены солнечным светом, а буквы, украшенные смешными картинками персонажей из сказок или причудливыми цветами, были весёлыми и любознательными. Полки здесь часто заполнялись новыми книжечками размером с ладонь, которые специально были написаны для самых маленьких читателей.  И тогда вся библиотека вкусно пахла новыми гладенькими страничками, будто праздничным пирогом. Старшие книги приходили сюда, чтобы зарядиться весельем, послушать новые сказки и передать маленьким книжкам  часть своего опыта.

 Это был поздний вечер, когда часы готовились в последний раз в этом году торжественно произнести «бум» ровно двенадцать раз.  За окном шёл пушистый снег, а рядом с часами выросла пушистая ёлочка с мерцающими разноцветными огоньками. Пахло лесом и новыми книгами.  Одна душистая маленькая книжка приоткрылась на первой страничке,  и послышался тихий восторженный голосок:
«Ах!»