Испытание. Глава 11-12

======================
Глава 11. Скелеты
======================

***
(Л у и)

Обрывками всплывали воспоминания о той тяжелой, злополучной ночи…
Вот я отрываю окровавленное тело Марии из-под обломков. А вот уже еду вместе с ней в машине скорой помощи. Больница, холл, обескураженные медсестры, взволнованные врачи…

Увозят, увозят от меня…
…по длинному коридору, тихий скрип колес, цоканье каблуков по холодному, мраморных отливов, кафелю. Увозят прочь.

***
- Морена?
- Здравствуй, мой милый Луи!
- Чего тебе?
- Отчего такой угрюмый?
- Паршивый день.
- А я к тебе по делу.
- Не сомневался.
- Я слышала, ты едешь на Собрание к Аро де Ивуар?
- Это закрытая информация.
- Не сомневаюсь. Но у меня есть к тебе просьба.
- Просьба?
- Да. Я более чем уверенна, что знаю один из пунктов повестки дня вашей встречи. И там пестрит мое имя. Можешь не отвечать. И вот я прошу тебя, как Поверенного [1], в силу нашей старой дружбы, заступиться и попросить прекратить следствие по этому делу.
- Милая моя барышня, Вы так наследили во время вашего «рандеву» на Вене, столько трупов оставили, да еще столь открыто, что глупо являться на глаза даже такому добродушному вампиру, как я.
- Батист, прошу. Ты же можешь. Тебя послушают.
- Вот именно, из-за того, что меня послушают, я и не буду просить ничего за кого-либо. Никогда за себя не просил. И за других не стану.
- Луи…
- Нет, Морена. Нет.
- А как же наша дружба?
- Я никогда не называл разовый секс дружбой, прости.
- Ах, вот как? Хорошо… Хорошо, дорогой. Я тебе еще аукнусь.
- Не забывай, кто перед тобой. Я вполне могу прямо сейчас тебя взять за шкирку и доставить на Совет.
- Но этого не сделаешь - ты слишком правильный…
- Но я могу и оступаться.
- Мой Луи чрезмерно принципиален, чтобы на таких пустяках оступаться.
- Все равно помощи от меня не жди.
- Зря, ЗРЯ ты так…
- Милая, на то Поверенные и вечно одиноки, что бы ни словом, ни делом никто не смог причинить вред: ни ему самому, ни его близким. Ибо насчет первого – я сильнее тебя, как минимум, раза в два, что физически, что ментально, а со вторым – то тут совсем тухло, нечем поживиться.
- У всех есть скелеты в шкафу, а под кроватями - любовники.
- В своем чулане я давно пропылесосил. А последних – не держу.
- А я проверю… На всякий.
- Дерзай.

***
Чтобы успеть на это злополучное Собрание пришлось все же взять напрокат автомобиль. И пусть чревато тем самым выдать место встречи, но, увы, другого ничего не придумал… И так опоздал на несколько часов из-за крушения поезда. Члены Совета, в том числе и сам Ар де Ивуар, любезно ждали меня до последнего.

А чертовка Морена была права. Чуть ли не первый пункт разбирательства дел злоумышленников и беглецов заняла именно эта леди, уступив лишь серийному маньяку Личару и опостылевшим всем ТХПМ.


- Фран, сомневаюсь, что все так просто, как ты себе нарисовал.
- Ты думаешь, я не смог поймать каких-то щенков ТХПМ?
- Три года ты за ними гонялся, и теперь вот так легко клац – и взял, повязал, сверг без боя?
- Почему без боя? Матуа, я, конечно, наслышан твоей проницательностью и интуицией, но не будь таким циником. Другие тоже знают свое дело.
- Надеюсь, но ведь четвертого из их шайки ты так и не нашел?
- Успею.
- Неверный ответ.
- Ладно, ребята, хватит спорить, - вмешался Ар. – Но я бы, Фран, все же перепроверил мальцов.
- Слушаюсь...
- И так, что там у нас насчет Морены де Голь? – не выдержал я.
- А что с ней? Сошлем в Сибирь, - хихикнул кто-то из Поверенных.
- А, может, сразу чучело сделаем? – фыркнул я, реагируя на недалекий юмор очередного умника.
- Я ее три раза предупреждал, а она все равно убивает своих доноров и оставляет тела на виду. Это не дело.
- Я за «Vivi sepultura[2] », - лукаво заулыбался Франческо. О да, этот демон любил всех предавать высшей мере наказаний. Я всегда удивлялся тому факту, почему такого ужасного, алчного карьериста, как Фран, Виттория выбрала в Поверенные, в тех, которые, в первую очередь, призваны отстаивать справедливость, а уж потом амбиции Ордена.
- Предлагаю отдать ее на перевоспитание Полукровкам[3], - с легкой ухмылкой на губах заявил я.
- И ты думаешь, что-то из этого получится?
- Еще никто прежним оттуда не возвращался.
- Иногда мне кажется, - усмехнулся Ар, - что sangue misto хуже погребения.
- Для распутников, может, и так. У нас цель – перевоспитать. Так почему бы не таким способом? Зачем же сразу sepultura? Да и глупые, недалекие вряд ли, сами дойдут до истин бытия, сделают правильные выводы из полученного урока, сколько бы они не размышляли над своими проступками и злодеяниями, ведь именно для этого и нужно «живое» погребение, а не просто лишить свободы на пятнадцать лет.
- Согласен, - тяжело вздохнул Аро.
Надеюсь, она оценит мои старания, эта маленькая извращенка с бзиком всесильного убийцы...

***
События за событиями… Я просто не мог вырваться из вихря обязанностей и требований своего положения. Срочный отъезд в Италию. Суд ТХПМ. Казнь Поверенного, того самого Франа, которого я уже так искренне ненавидел. Нервные дискуссии с Витторией. Все оказалось таким запутанным и тяжелым, что вырваться назад, к Марии, я так и не смог.

Скоро уже и Рождество, а я торчу на этом острове Искья, как идиот, и вершу судьбы тех, на кого мне глубоко плевать. Кого видеть бы не видел бы, и слышать бы не слышал бы.
Телом тут, а душой - где-то там, за горами и морями, рядом с той единственной, которая мне почему-то так нужна, но с которой мне точно не быть вместе.


___________________________
[1] - Поверенные – высшее сословие вампиров в Ордене Вампиров, подчиненный Ордена Искьи, наделенный правами «сыщика», «следователя» и «судьи местного значения». Входит в Совет Поверенных. Обязательный участник Суда Ордена Искьи.
[2] - Vivi sepultura - с лат. «живое погребение», «погребение заживо». Согласно уставу Ордена Искьи одно из наказаний. Производится через оцепенение, обездвиживание всего тела вампира (удар кедровым колом в грудь лишает возможности двигаться, но не отключает сознание), и затем закапывают заживо в землю. Пока дерево полностью не сгниет (в среднем, 15 лет), пока и вампир недвижимый, лежит в своей могиле. Самая высшая мера наказания за преступления вампира, доступная для вынесения Советом Поверенных. Предшествующая окончательному приговору Суда Ордена – смертная казнь.
[3] - Полукровка (sangue misto) – полувампир, получеловек. Орден «Смешанных кровей», «Полукровок». Здесь имеется ввиду Монастырь на о. Эйзем, последователей ордена клариссинок (смиренных монашек-затворниц), некогда почитаемый и самой Витторией Колони (Хранительницей Ордена Вампиров, Искьи).

==================
Глава 12. Враг
==================

***
(М а р и я)

Если к кошмарам, к тем ужасам, что упрямо разрывали мой разум каждую ночь, я и смогла относиться более сдержано, начать привыкать, что ли уже… то к тоске, безумию от одиночества, от разлуки с Луи становилось только хуже. Невыносимо больно. Ненависть хватала меня в свои оковы и победно тащила на дно. Пустота, обида, злость.
Весь набор психопата разгорался во мне вечным огнем.

Дожила! ДОЖИЛА!!!
Яд, скатываясь слезами, кровью с моего сердца, накапливался в душе… Я срывалась на всех, рычала, кричала, плакала, рыдала, визжала.
Шок, последствия трагедии…
ДА НЕТ! НЕТ! Люди, это последствия моего глупого поведения! Я сама нацепила себе петлю на шею, сама выбила из-под ног табурет, и теперь обреченно барахтаюсь в воздухе, мучаюсь, корчась в предсмертной агонии. НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ… себя, да и только.

Теперь уж окончательно я - душевнобольная, но заключенная не в физических рамках, не стены палаты сдерживали меня, давили на сознание, а ограждение собственной скорлупы душило, сжимало, выдавливая рассудок и человечность.
Нервный срыв. Срыв от чувства собственной никчемности, ненадобности, бесполезности, отсутствия значимости. Отвращение вместо жалости и понимая, вместо самолюбия…
Гордость сменилась на презрение. Понимание на отрицание.
Самокритика на самобичевание…
Я стала сама себе врагом. Ненавистным до скрежета зубов. Врагом, от которого не сбежать, не скрыться, и даже не убить, не погибнув самой. Самоубийство. Все чаще и чаще эти странные, колючие мысли в моей голове, которые стали, казалось, уже нормой...

***
- Мария…
От неожиданности невольно передернуло на месте, тотчас обернулась к двери:
- Привет, Лили.
- Привет, как ты?
- Нормально, - жеманно солгала.

Лили, медсестра и новая моя хорошая знакомая. Не раз я пыталась высказывать ей свое наболевшее. Она делала вид, что понимает, и что ей искренне жаль. Увы, простите, но не верю я в честность этих слов!
Да и не заслуживаю я сострадания.
Не заслуживаю.
Ненавижу и проклинаю те мгновения, когда срываюсь и начинаю жалеть себя, изливать свою боль кому-то. Слабое существо, а потому и срываюсь. Срываюсь. Больше не буду… Не буду.
Правда?

- Сегодня же Рождество. Мы все в холле собираемся. Устроим настоящий праздник для всей дружной, «больничной» семьи. Спустишься?
- Спасибо, но не стоит.
- Мария, прошу.
- И что я там буду делать?
- Рождество – вечер чудес. Давай веселиться.
- Прости, но я в чудеса больше не верю…
- А дети верят. Хотя бы для них сотвори сказку. Ради них мы все это и устраиваем. Хотя нет, не только ради них. Что я вру… Так что давай, дорогуша, поднимайся, и поехали вниз.
- И что мне? Вокруг елки в коляске плясать?
Тяжело сглотнула.
- Нет. Почитаешь им сказки, - голос пристыжено стих.
- А вы сами не справитесь?.. – шумно вздохнула и отвернулась от девушки.
- Детское отделение у нас всегда переполнено, - радость резко сменилась на печаль. Боль. – Да и не все пациенты уже могут покидать свои кровати.
Злость? Я узнала в ее голосе нотки обиды и ярости.
- Каждый год мы творим для них сказку, превращаем обыденный вечер, ночь одиночества и тоски в надежду и чудо. Неужели, так сложно? Сама не веришь в сказку, не лишай ее других. Ты жива – и будь благодарна за это Богу.

От стыда залились мои щеки румянцем.
- Я буду минут через пять, - шепотом.
- Давай, я помогу забраться в кресло.
- Не нужно, иди. Я сама…

Слезы уже едва сдерживались на моих ресницах.
Вот такие слова лишь заслуживаю я, лишь упреки... Все распинаюсь о ненависти к себе, а на самом деле лишь гадкая жалость, прикидываясь червивой злостью, роет, грызет мою душу, взывая к слезам и боли. К жалости, будто та сможет когда-либо мне помочь, излечить.