Проводник. Глава 9

Ступени, ступени, ступени… Выход.
Жека со всего маху ткнулся в тяжёлое дерево двери. Но она не поддалась. Что такое? В недоумении он снова попытался выбраться на улицу - безуспешно. Третий раз – то же… Он в отчаянии шибанул обеими руками в потемневшую от времени обшивку. Послышался смех. Показалось? «Прикалываются!.. Или это плач?» Он прислушался. Нет, звук шёл не из-за двери. Артемьев тихо повернутся, и встал к выходу спиной. Кроме этого поскуливания он услышал какое-то монотонное… бормотание, что ли?  И периодические глухие удары, словно где-то далеко падала тяжёлая «баба», трамбуя грунт строительной площадки. Но характерных сотрясений земли ноги не чувствовали. Слышны только звуки. Звуки. А это что? Он обратил внимание на новый. Это был легкий, почти неслышный треск. И вместе с ним Женя увидел, как кованые ограждения лестничных перил на глазах начали покрываться инеем – всё гуще и гуще. Только теперь он ощутил, что холод становится нестерпимым. «Ну, почему же сейчас? С чем это связано?» Без надежды толкнув спиной дверь, Артемьев вдруг разглядел слабый свет в конце ведущей в подвал лестницы. Звуки доносились оттуда.
Мужчина осторожно спустился по тёмным ступенькам и подошёл к полуоткрытой двери. Прислушавшись, он понял, что монотонный гнусавый голос, доносящийся оттуда очень ему знаком! Когда-то давно он знал обладателя этого голоса. Сердце ёкнуло после слов:
- Ты понял, Самец?
Ухнула «баба» и послышался всхлип.

«Бух». Женя открыл глаза. Темнота, но не глухая. Из окон пробивается скудный свет далёких фонарей, делая тьму терпимой. Остатки сна разгоняет голос Рината:
- Самец? Ты понял?
«Опять бедолагу трамбует. Трезвый – вроде нормальный мужик. Нажрётся же - и воспитывает. Ну, Ринат!»
«Бух». Короткий, сдавленный стон.
- Ты знаешь, что я тебя сейчас, прямо здесь могу опустить, а Самец?
«Это уже слишком!» Артемьев откинул одеяло и присел на краю нар. Назвать постелью эти сооружения для хранения урожая – язык не поворачивался. Ещё два года терпеть эти издержки студенчества. Помощь в уборке. Совхоз – миллионер. Государственный план. «Тьфу! Но я-то здесь причём? На четвёртом курсе, говорят, не посылают на сельхозработы… Быстрее бы».
- Ринат напился, Самца прессует, - хихикнул над ухом шепоток. Женя повернул голову. Одногруппник  Витька Соловьёв, так же как и он, сидел на краю нар, наблюдая сцену тренировки «боксёра». Ринат – уже отслуживший в армии двадцатидвухлетний детина с соответствующей физической подготовкой был единственной у себя в группе «ускоренников» из тридцати человек особью мужского пола. Поэтому он спал на мужской половине – огромное овощехранилище, ставшее приютом для целого техникума, было разделено пополам дощатой стеной. Самец – паренёк явно инфантильного образа жизни тоже учился по профилю Рината, но был обычным «очником». Что уж между ними могло произойти раньше – никто не знал. Но невзлюбил его Ринат круто. Свидетелем этих чувств и стал сейчас Артемьев. Хотя и раньше слышал о подобных расправах.
- А ты чего щеришься? Интересно?
- А я что сделаю? Ты его кулак видел? С мою голову…
Соловей был, действительно невысокого роста, «хилым», как тогда называли подобных пацанов. Жека фыркнул. Снизу послышался глухой удар – «бух» и звук падающего тела – Самец не удержался на ногах. Артемьев бросил взгляд вниз. Лицо Рината осветилось от затяжки сигаретой. Силуэт позы напоминал эсэсовца, каких преподносило тогда кино о войне. Он, пожалуй, и вправду был на голову выше любого, самого высокого парня техникума. А плечи! Поговаривали, что Ринат служил в десантных войсках.
- Самец! – гнусавый, монотонный, почти лишённый интонаций, голос. – Ты что, хочешь под нарами спать? Я могу тебе это устроить. Подъём!
- Ринат! – не выдержал Жека. Тут же его за плечо потянул Соловей. От неожиданности Артемьев свалился на спину. Витька прижал его к постели.
- Ты что? – горячо зашептал он прямо в лицо. - Горя хочешь? Он же контуженый! Он ничего завтра помнить не будет. А кого бить – ему по фигу. Ты думаешь - одни мы не спим? Весь барак сопит, делая вид, что никто ничего не слышит.
- И что? – Женя столкнул с себя Витькин локоть. – Пусть забьёт теперь Самца?
Он резко поднялся на ноги, возвышаясь теперь над лежащими однокурсниками. Глаза уже совсем адаптировались к темноте. Окинув взглядом разноцветные лоскутные кульки, он увидел, что многие, в самом деле, не спят. Некоторые цинично спокойно рассматривают сцену насилия, другие же - просто слушают, завернувшись в ватные одеяла…
- Ну, давай, впишись! – подзадорил Соловей. – Только потом не жалуйся на боли в области лица!
Ринат, тем временем поднял Самца и, установив точно напротив его места, коротко размахнулся и ударил в грудь. «Бух» - глухо отдалось тело и рухнуло навзничь.
- На сегодня хватит. Слышишь, Самец? На сегодня…
Он пнул по висящим ногам жертвы и направился к выходу. Хлопнула дверь. Навалилась тишина.  Артемьев продолжал стоять.
- Самец сам виноват.
Это сказал староста их группы – Серёга Клык. Так его прозвали по аналогии с Лондоновским Белым Клыком. За себя Серёга постоять всегда мог, имел авторитет среди сокурсников, жил на  «Чапаевке» - районе с плохой репутацией…
- Он даже ни разу «отмашку» не дал – что за пацан? Да и за дело его Ринат трамбует.
            Артемьев снова оглядел всех. Кто-то отвернулся, притихнув.
            - А если убьет? Если убьёт? Ты будешь виноват! – неожиданно напал он на Клыка.
- Ты чего буровишь!
- И я! И Соловей! И все, кто это видел. И не остановил Рината.
- Как его остановишь – торпеду? – донеслось из дальнего угла.
- А ты пробовал? – со злостью повернулся туда Жека.
Ответом было молчание.
- Один я не справлюсь с ним. Но нас же много! Да вдвоём-втроём уже можно уложить пьяного мужика – легко! Какой бы он десантник не был… Эх, вы… Ссыкуны!
- Ты за «метлой» следи, - не особо убедительно прикрикнул староста.
Жека присел и свесился вниз:
- Самец! Самец, ты живой?
- Да… - донеслось едва слышное.
Ночь походила к концу. В шесть подъём. Жека не сомкнул глаз до утра.
А Рината они больше не видели. Говорили, что в ту ночь он изнасиловал третьекурсницу. А утром милиция нашла его, тёпленького, спящим в густом кустарнике, росшем вдоль канала возле полевого стана. Самца через неделю родители забрали домой. Потом он долго лежал в больнице. Пришлось даже брать академический отпуск. Доучился он или нет – Артемьев так и не узнал. Но чувство вины и стыда осталось у него навсегда.

Воспоминание пронеслось в голове в несколько мгновений, после слов:
- Ты понял, Самец?
Он распахнул дверь. Впереди – тусклое пространство барака с тремя рядами двухэтажных нар. Позади – зарастающий инеем выход из подземелья. Ещё не поздно вернуться…
Звук следующего удара разбил сомнения. Артемьев шагнул в пропахший дикой смесью табака, сероводорода, портянок и ещё чёрт знает чего барак. Он знал, откуда доносятся звуки. Свернув направо от входа, Женя добрался до угла и повернул вдоль окон налево. Возле последнего окна происходила расправа. Широченная спина Рената неумолимо надвигалась из темноты. Сердце колотилось всё сильнее. Он остановился в полуметре. Подняв голову, увидел овал лица Соловья, выглядывающего из наброшенного на плечи одеяла. Дальше терялись во мраке ещё несколько лиц любопытствующих. Рука Рената поднялась для нового удара.
Женя положил ладонь на его плечо.
- Рина! Давай спать?
Тот повернулся и в недоумении уставился на Артемьева. Кулак так и висел в воздухе, готовый обрушиться на нарушителя экзекуции. Узнав Жеку, Ринат ухмыльнулся:
- А! Это ты? Чего не спишь?
- В туалет вставал. Думаешь я один не сплю? Вы с Самцом весь барак на ноги подняли. Девчонки за стеной аж визжат после твоих воспитательных тумаков.
- Да? – он недоверчиво уставился на доски разделяющие помещение по половым признакам.
Кулак опустился, но другая рука тяжело легла на плечо Артемьева, больно его сжав.
- А тебе, что, больше всех надо? Лезь к себе, да спи как другие.
Он неожиданно подхватил Жеку и легко забросил наверх.
- Спи, - утвердил он и повернулся к Самцу.
- Ринат! Давай, в натуре, спать? Что ты всех на ноги поднял? Настучит кто-нибудь, как узнаешь?
- Клык, ты что ли? Тоже не спишь?
- Жека же тебе сказал – полбарака не спит.
Он опять ухмыльнулся и присел на край подоконника. Докурил сигарету.
- Самец! Спать!
Парнишка не заставил себя упрашивать и юркнул под одеяло. Ринат посидел ещё, но вдруг резко встал, и направился к выходу. Все услышали, как он пинком открыл дверь и бросив в темноту: «Самцы!», вышел вон. Артемьев бросился следом.
- Куда ты? – услышал он голос Серёги.
- Потом. Некогда.
Он должен был предотвратить ещё одну беду и спасти девчонку. Выскочив из двери Женя не сразу осознал увиденное: перед ним поднимался бетонный пролёт лестницы. Он обернулся – за дверью подвала стояла глухая тьма. Исправить чужую ошибку было не дано…

Инея не было. Холода – тоже. Было облегчение. С этим чувством Артемьев поднимался наверх. Он уже миновал дверь подъезда, когда она отворилась.
- Вот он! Ну, ты что, мужик? Мы уже заждались? Или передумал?
- Нет…
Где реальность? Что было только пять минут назад? Возвращение? Да. А теперь - нужно продолжать жить. Он вышел на улицу.
Парочке уже удалось скрыться. Парней было четверо…
- Отойдём?
- А ты стесняешься?
- Боюсь, машину помнёте, ещё за это отвечать придётся.
Удивительно, но он совершенно не боялся предстоящей драки. А то, что она будет – Артемьев не сомневался. Он мельком взглянул на окно Радовых и увидел силуэты Зарины и Степана. Так же мельком заметил несколько лиц у других замерзших окон. «Самцы!» - пролетело в голове.
Коварный удар по коленке свалил с ног. Били по очереди и вместе, не давая подняться. Он только закрывал голову… Спасло то, что всё-таки было скользко и сильных, калечащих ударов не получалось.
- Ах вы - стервецы! – загудел неожиданно сверху бас. – Четверо на одного! Держись браток, я бегу!
Удары прекратились.
- Ну, что, удовлетворил справедливость? На первый раз – хватит с тебя.
Наверное, главарь… Артемьев осторожно поднял лицо и вгляделся в говорившего. Заскрипела подъездная дверь.
Парни двинулись вдоль дома
- Живи, мужик! И помни – увидишь Рината – перейди дорогу.
- Ты, что ли Ринат?
- Я! Запомни!
Подбежал здоровенный седовласый великан в куртке на майку. Помог подняться.
- Ты как, братка? Не сильно побили?
- Терпимо. Спасибо тебе, дружище. Могло быть хуже. Спасибо.
Неожиданно из-за угла появилась машина ППС. Спаситель посмотрел на него:
- Оно тебе надо?
Жека покачал головой, и мужчины скрылись в подъезде.