венецианская фантазия

ВЕНЕЦИАНСКАЯ ФАНТАЗИЯ

Если бы нужно было выбирать город под стать своей душе, мне пришлось бы переселиться в зимнюю Венецию.
Однажды ты сказал, что моя душа такая же красивая и печальная, как этот город зимой. С такими же пугающими темными закоулками, в конце которых вдруг неожиданно увидишь яркий свет фонаря, а рядом — неподвижную фигуру в затейливой маске.
Зимняя Венеция — совершенно иной, отличный от летнего, город. Из уличного балагана со множеством туристов он превращается в театральные подмостки для истинных любителей и ценителей искусства. И декорации его — сочетание туманов, холодных ветров, пустынных площадей, старинных дворцов, спящих на воде и знающих о своей медленной и обязательной смерти, созданы для драм и трагедий.
Я поселилась бы в одной из квартир на верхнем этаже такого дворца, чтобы из окон были видны канал и мост Риальто — потому что это по нему ты будешь идти со своим маленьким чемоданом, когда приедешь искать меня.
Пожилой венецианец наймет меня на работу в свой старинный антикварный магазин, торгующий древними книгами и украшениями, поменявшими не одного владельца.
Каждое утро  знакомый гондолеро станет спрашивать у меня: «Сеньорита, когда, наконец, вы с вашим возлюбленным согласитесь покататься со мной?», а я не буду знать, какой ответ верный — никогда или скоро?
А по вечерам я буду сама сочинять стихи и писать новеллы, сидя в свой маленькой, сырой и немного зябкой квартире.
Однажды ночью мне показалось, что кто-то стучится в мое окно.
Я раздвинула пыльные портьеры и вскрикнула от страха — на чернильном фоне ночи на меня смотрела голова большой Птицы с клювом острым, как кинжал. Рукавом-крылом с разноцветными перьями махнула она мне, и я поняла, что мне придется следовать за ней.
Я боялась, не хотела, думала, что сошла с ума — но в этом невероятном городе можно было ожидать чего угодно — а вдруг Птицу подослал ты?
Я быстро бежала по темным пролетам высоких лестниц, готовая быть сбитой в пропасть между перил или убитой из-за угла чьими-то когтями, лезвием, руками в перчатках.
Птица подхватила меня под руку, и мы буквально полетели над ночной Венецией. Мост, набережная, снова мост, маленькая улица без фонарей, тупик, поворот назад. Мне казалось, я бегаю по пустынной театральной сцене, пока без роли и костюма.
Наконец, мы с Птицей остановились в еще неизвестной мне части города, возле небольшого особняка, окна которого были заколочены, но дверь легко открылась, стоило Птице прикоснуться к ее дверце.
Мы очутились в огромной зале. Повсюду горели свечи — на огромных люстрах под высоким потолком, на полу, подоконниках и в нишах стен. Я затруднялась определить, сколько масок было вокруг меня. Иногда создавалось ощущение, что одна рождалась из другой или маски сливались в одну, становясь более причудливой и пугающей. Быть может, то был эффект зеркал, что частично висели на стенах и потолке.
Птица поставила меня в середину комнаты, и каждая маска по очереди дотронулась рукой до моей левой груди.
 Ведьма с зелеными волосами, выросшими на дне каналов,  надела на меня длинное белое платье.
Арлекин в черно-красном костюме подошел и надел мне на плечи два крыла. Одно было белоснежным, другое — черным, как клюв у той Птицы.  Маска с искаженной болью, лицом, прицепила мне большое, разбитое на две половинки, сердце.
Напоследок, Птица плотно посадила мне на голову корону с разноцветными каменьями.
После этого все маски разом подняли бокалы с красным вином, и, осушив их до дна, разбили об пол.
Они заставляли меня, босую, пройтись по этим осколкам, но я упиралась и умоляла их о пощаде.
Я не боялась боли, - что она мне после плачущего сердца, - я страшилась, что после этого посвящения, став одной из масок, потеряю свою душу, и ты не сможешь меня найти.
И тут я проснулась.
 Каждый февраль, когда зимнюю тишину и неподвижность Венеции нарушают спящие весь год костюмы и маски, я буду приходить на маскарад во Дворец Дожей. Среди множества гостей стану искать я тебя. Ведь, надев маски, нам нечего бояться и не от кого скрываться.
Ты узнал бы меня по глазам, ты всегда так любил их и считал, что им нет подобных. Я снова околдую ими тебя. А я угадаю тебя по рукам, сильным и нежным.   
И еще — по той тишине, которая всегда возникала вокруг нас, в каком бы шумном месте мы ни были. Нам всегда и всюду казалось, что рядом нет никого, что мы одни на этом маленьком кусочке вселенной.
И однажды на балу, когда я уже отчаюсь ждать тебя и даже буду не прочь пофлиртовать с одним интересным Червоным Королем, я скажу ему, что мне надо отлучиться и глотнуть свежего воздуха и выбегу на площадь Святого Марка. Туманы и наводнения пришлют тебя или мои бесконечные мысли и воспоминания воплотят твой такой желанный образ, но ты будешь сидеть там, опустившись на свой маленький чемоданчик.
Ты сделал меня падшим ангелом, а потом отпустил, чтобы я вернулась в свой покинутый рай. Но я не смогла и не захотела, а ты не пожелал падать рядом со мной. И так я была между небом и землей, пока ты не вернулся.
И зимняя Венеция показалась мне самым счастливым и реальным городом на земле. И я знала, что падший ангел обрел теперь свой рай.