Телеинтервьюс передовиком аграрного хозяйства

          -Петрович, ну…это…я, может как-нибудь в другой раз? – мямлил передовик по вспашке осенней зяби - тракторист  аграрного хозяйства  «Луч света»,  Умельцев  Степан  Данилович, переминаясь с ноги  на  ногу  перед столом председателя «Луча».

          -Ты, мне…это… не разводи тут  антанту, - пугнуло начальство  ударника незнакомым словечком. - Хочешь, чтобы из-за тебя мне урезали лимит на выделение фондов? - совсем Петрович сбил  с панталыку  механизатора  непонятными угрозами. – Хочешь или не хочешь? – пытал «просвещенный» председатель, вконец оробевшего  землепашца.
Тот абсолютно не имел  понятия, хочет он или не хочет, чтобы что-то урезали  председателю.  Молча стоял, боясь ненароком еще больше усугубить свое  и  без того безвыходное положение, лишним словом.

          -Умельцев, ну что я отвечу на звонок районного начальства? Скажу, что  у меня такой несознательный передовик?  Ты догадываешься, как  там отреагируют  на это? Ты можешь мне сказать?

           Нет, сельчанин  не догадывался, как отреагирует  районное начальство, опасаясь своим  предположением вызвать еще большее недовольство поселкового головы.  Степан  не забыл  своей  вины перед Петровичем,  он  до сих пор благодарен ему за   отмазку  от уголовного  делопроизводства. 

           А было так: поджимали сроки уборки зерновых,   единственный комбайн, подаренный шефами, а вернее  «алигархом», читай  бандитом Сенькой Пронькиным, сыном Нюрки-Прончихи, стоял на приколе. Был  тот монстр собран  литовским заводом-изготовителем.  Садиться за руль агрегата было не то что страшновато, а откровенно говоря, боязно.   Непосвященному механизатору невдомек,  каким  способом  можно было  запустить  двигатель   интеллигентного «варяга».
 
           Инструкции к механизму не прилагались, скорее всего Проныркин  просто не получил  их, отбирая у завода  «рекетирский ясак» натурой,  а возможно  посеял бумаги по небрежности,  На бортах «литовца»  красовались лишь название агрегата и завод-изготовитель,  а  эксплуатационные пояснения, начисто отсутствовали.  В местной МТС, стараясь запустить двигатель  «инородца», Умельцев   и так и сяк  крутил-вертел его, но ничего путного из этого не выходило.  Так бы и простоял «литовец»,  памятником  Сенькиной «щедрости»,  занимая  полезную площадь   мехмастерской,    кабы у Председателя не родилась «гениальная» идея:   

           -Давай, Степан, думай, как заставить этого паразита работать, - наседал он на единственного в хозяйстве  тракториста. –Ты же у нас головастый.
В деревне ощущался острый дефицит механизаторов.  Хотя Умельцев  считался   мастером  на все руки, как говорят: жнец, кузнец и на дуде игрец, но и он был  загнан  «литовцем» в угол.

           -Единственное, что могу посоветовать, - почесывая растрепанные кудри на макушке,  глубокомысленно изрек «мастер на все руки»: - Я затяну трактором комбайн на горку, а оттуда столкнем его вниз, может и заведется  своим ходом.
-Давай, делай, что хочешь, но чтобы этот обалдуй «литовский» завелся, - в сердцах отдал  распоряжение  руководитель   механизатору.

            Степан завел свой трактор, подцепил тросом махину, и принародно поскребся на высокую горку под местным названием курган. За прицепом потрусила кучка мужиков-помощников. Забравшись на верхушку холма,  развернулся,  давая возможность  мужикам  пхнуть  упрямца   под гору.  Сам пересев  в кабину  комбайна, уцепился за рычаги, и крикнул:

            -Давай,  мужики,  толкай!
И те,  упершись ногами в землю, толкнули. Агрегат  с ходу набрав скорость, резво понесся под гору не разбирая дороги.  Однако, двигатель упрямо молчал. Молчали, а вернее бездействовали и тормозные рычаги,  которыми Умельцев пытался  укротить «монстра». Однако «инородец»  сломя голову,   безмолвно несся к  Хадоркиной    халупе.

            У дороги, рядом с бабкиной   развалюхой, высился толстенный вековой  дуб. На него-то и нацелился паразит-литовец. Конечно же, произошло ДТП   местного значения.
Потом приезжал районный следователь, дотошно ощупывал расплющенный в лепешку нос  комбайна, зачем-то нюхал собственные пальцы, испачканные машинным маслом, снял показание со свидетелей ДТП,  допросил Председателя, и молча укатил  в город.

            Через неделю Голове пришла грозная бумага с приказом обозначить виновного в порче агрегата.  Вот тут-то и встал горой за Степана  перед районной Прокуратурой  «мудрый»  Петрович, смикитивший, что сам не менее виновен в  порче «литовца». Дело замяли.    

            Позже, в свободное от пахоты время,  Степан  покумекал над капризным агрегатом, что-то заменил ему внутри, что-то добавил в рабочих узлах, а что-то вообще выбросил. Удивительно,   но комбайн вдруг начал работать, да так, что все диву давались. Его дневная выработка составляла  почти две нормы.

            Умельцев за творческую смекалку по «оживлению» комбайна, и  при  этом  проявленного  трудового героизма на уборке зерновых, был поощрен по окончанию уборочной страды десятидневной  бесплатной путевкой в турбазу «Горный воздух».


            Председателю пришла в голову шальная мысль:  выставить Степана на всенародное обозрение. Петрович  предъявил парню ультиматум: чтобы тот выступил по местному телевизионному каналу и рассказал о своих   трудовых  достижениях, и чтобы не посмел открывать рта   супротив его  распоряжения, иначе… - что иначе,  председатель еще не придумал. Однако  ему удалось запугать парня. 

            -Петрович, ну что я такого сделал, что меня в телевизор? Все  пахали хорошо. – В «Луче» появились новые кадры механизаторов. На них и указывал бессребреник  Умельцев.

            -Все хорошо, а ты лучше всех. Дашь там интервью,  и вся недолга, - не отрывая глаз от разбросанных по столу замызганных бумаг, твердо  заявил руководитель, жаждущий известности  возглавляемому им хозяйству.

           -Чего дашь? – до смерти перепугался передовик,  вовсе не публичный   мужичок.

           -Ну, интервью, значит, это…  ответишь на вопросы. Ну, там у тебя что спросят, ты расскажешь, о чем будут спрашивать, - пояснил Голова совсем  оробевшему   парню.


            В день, обозначенный телекомпанией, Умельцева на председательской  «Ниве» оттарачили в районный центр. Там его встретили, проводили в комнату без окон, но освещенную лампами дневного света, и усадили в кресло. Тут же к нему подбежала прыткая девчонка с банкою в одной руке и помазком в другой. 

           -Я вас  попудрю, чтобы нос и лоб не блестели, - пояснила та, когда передовик шарахнулся от нее в сторону.

    У Степана от обилия проводов, столов и  непонятных приборов на  растопыренных подпорках, от людей, мелькавших  перед ним, зарябило в глазах. Он  понял, что совершенно  не способен не только  отвечать на вопросы, но и вымолвить  хотя бы единое слово.  Девчонка, помахав помазком по его  морде,  попутно засыпав  ему глаза, унеслась. На ее месте появился длинный  малый. Вначале, сквозь затуманенные пудрой глаза передовик ничего не мог рассмотреть.  Продрав бельмаки, обнаружил перед собою стол, а длинный что-то пристегивал к  его пиджаку. 

         - Микрофон, - пояснил  тот.
Принесли второе кресло, и в него тут же плюхнулась резвая девица, с озорными, веселыми глазами. Степана это  насторожило.

        -Степан Данилович, меня зовут Рита. Я журналистка местного телеканала  «РЕН ТИВИ»,  - зачастила остроглазая абракадабру, из которой передовик   не понял ни единого слова. –Я вам буду задавать вопросы, а вы мне отвечайте своими словами. Не волнуйтесь,  и смотрите не на меня, а вот в  ту камеру, - махнула она рукою в сторону прибора, закрепленного на треноге, с подозрительно  мигающими   зелеными огнями.
Прильнув к трубе, нацеленной на  передовика,  очкастый малый с растрепанными волосами,  энергично махал в воздухе рукою, подавая кому-то непонятные знаки. 

        Степану от всего этого  стало  не по себе. Ему захотелось соскрести с себя провода, свисающие к нему на штаны,  стереть с лица стягивающую   кожу пудру, и, не оглядываясь бежать из этой жаркой  ловушки, но тут неожиданно вспыхнул яркий свет, и  журналистка сказала:

        -Степан Данилович, начинаем. Не волнуйтесь. Здесь все свои, и  стесняться не надо. Внимание! Начали! – скомандовала кому-то прыткая журналистка.
Перед Степаном  зеленым светом засветилась труба на треноге и  стала  наезжать  на  него, едва не ткнувшись ему в морду.  Он в ужасе шарахнулся  от нее к спинке кресла. Но та, видать, предчувствуя такой винт со стороны  землепашца, намертво уперлась ему в спину. Умельцеву ничего не  оставалось делать, как покориться судьбе.
-Добрый вечер, уважаемые телезрители. Сегодня у нас в гостях передовик  аграрного хозяйства «Луч света» механизатор Умельцев Степан Данилович. – Девица приветливо посмотрела на перепуганного  парня,  и выпалила: - Степан Данилович, расскажите, каким образом вам удалось добиться  рекордных показателей?
«Что ей отвечать? Как таскал плуги  за трактором, да пахал землю? Кому это интересно?» – метались   в голове мысли.

         -Значит… - начал он. - Васька Забродин работал на четвертом поле, это…  ну… за Лысым логом, а Петька  Тятин  обрезал ему огрехи… значит… ну… по краям…

         -А вы где работали? – напомнила девчонка суть своего вопроса.

         -Значит… я, работал, ну…пахал в этом… на  Манькином поле, возле леса, что за  сопкой, -  уточнил Степан.

         -Хорошо. Расскажите, как вы пахали.

         -Пахал и пахал, что тут рассказывать. Там смотреть по сторонам некогда,  надо пахать  и пахать, чтобы белые мухи не застали в поле… ну, снег, значит, - пояснил он.
Журналистка, видя, что интервью трещит по швам, стала мысленно обзывать себя последними словами:  «Ах, дура, я дура, стоеросовая, поверила  зав отделом аграрного комплекса, что механизатор  мужик что надо,  и что способен   отвечать на все поставленные вопросы  полно и правильно».

          -Скажите, Степан Данилович, какой процент выработки  вы добились по поднятию зяби?

          -Откуда же я знаю. Об этом спросите у  Петровича, ну… у нашего председателя, - «полно» ответил  передовик.

          «Мне конец. Выгонят к чертовой матери. Скажут, не подготовила человека к  камере», -  мысли  металась в голове журналистки одна хуже другой. 

          -Расскажите, пожалуйста, что  интересное  происходит в вашей деревенской жизни? - спасая положение, задала она очередной вопрос.

          -А что у нас интересного? Работаем, да и все.

          -Ну, что-то интересное  происходит в вашей деревне? – приставала Рита с ножом к горлу несчастного передовика.

          Степан видел, как мучается девчонка. Понимал,  ему надо что-то   отвечать ей,  и он решил помочь несчастной.

          -В  нашу деревню протянули проводное радио, - начал передовик, считая свой рассказ интересным для журналистки.

          -Хорошо, значит, у вас в деревне  происходит культурный рост.

          -Да, происходит. Бабке Клавке, что проживает рядом  с кладбищем, тоже провели радио, и даже установили  динамик, как ветерану  Войны, бесплатно, - похвастался  передовик.

          -Замечательно, значит у вас в «Луче» заботятся о нуждах людей, - тянула несчастная журналистка  тяжелую, но пустую телегу в гору.
-Механик включил радио рано утром, - продолжал «интервью» победитель вспашки осенней зяби. – Включилось оно и в хате бабки Клавы. «Доброе утро!» - сказал  динамик.  Бабка в это время за печкою вылавливала кота-пакостника, стащившего у нее со стола шмат сала,  услыхала, что кто-то поздоровался. Тут же бросила басурмана, и, выбравшись из-за печки, сказала:

          -Здравствуйте, проходите. 

          Потом долго выискивала того, кто с нею поздоровался. Вот такое событие у нас произошло в деревне.

         «Да, за это «хорошее» событие меня завтра просто выгонят  с работы. Не интервью,  а какое-то шоу  «нарочно не придумаешь», - страдала несчастная Рита.

         -А скажите, как, лично  на вас отразился мировой кризис? - пришибла девчонка землепашца  мудреным   вопросом.

         -Чего!? – ахнул Степан.

         -Как у вас, в деревне,  развивается частное предпринимательство? Малый бизнес? – пошла на попятую девчонка.

         Умельцев   что-то слышал такое о бизнесе, это вроде того, когда оболванивают простой народ.

          -Ааа-а. Это у нас  Прохор  Птицын бизнесмен.

          -У него какой вид деятельности? – выползая на торную дорогу, умничала   востроглазая.

          -Это…вид деятельности…ну это… у него… он сам гонит самогонку и продает.
Рита едва не свалилась  под стол. «Господи! Зачем я пустила эту белиберду в открытый эфир! За что мне такое наказание? Сделала бы запись, подчистила, что не надо убрала, и все прошло б как обычно», - корила себя  облажавшаяся  журналистка.

          -Но этот вредный вид деятельности,  надеюсь,его  осуждают селяне? – Выпрямляла девчонка горбатого о стену.

          -Не, не осуждают. Его участковый  ловит, грозился оштрафовать. А Прохор сказал  ему, что тот не имеет права закрывать его малый бизнес.

          -Что вы можете еще рассказать о людях своей  деревни? – пустила телепередачу на самотек, убитая безысходностью несчастная Рита.  –Есть ли у вас самовыдвиженцы  в местные и районные органы власти?

           -Это как? – осмелев, спросил Степан.

           -Есть среди ваших сельчан  народные депутаты?

           -А-а, понял. У нас есть дед Силантий, ветеран  Великой Отечественной  войны. Ему в этом году исполнилось девяносто восемь лет. Он выдвигал себя в депутаты, -   поделился  передовик  необычной сенсацией.

           -Вот видите, какие у вас активные люди. Даже в таком возрасте  стремятся к  общественной работе.

           -Но его не пустили в депутаты, - охладил  журналистский пыл  передовик по вспашке  зяби.

           -Как не пустили? Кто этому противодействовал?

           -Никто. Ему не дали справку в сельсовете, чтобы быть депутатом.

           -А почему?

           -Он глухой, и ему сказали, что глухих депутатов не бывает. Но ему из города внук привез слуховой аппарат. Дед его одел, а тот вываливается  из уха. Тогда, он повязал на голову платок. Ну… чтобы аппарат… не вываливался.  Собрался снова в сельсовет, а бабка его валенки спрятала, говорит: не пущу, позориться  перед народом, и еще спрятала его ватник.

           «Нет, у меня не интервью с передовиком, а повальная  комедия», - окончательно  затосковала   девчонка.

           -Степан Данилович, спасибо вам, что нашли время придти к нам на телевидение и ответить на наши вопросы. Чтобы вы хотели пожелать нашим телезрителям? – строила из себя репортера,  убитая провальным  интервью  Рита.

           -А как я им пожелаю? – уставился передовик на девчонку.

           -А вот так прямо и говорите. Они вас услышат и увидят.

           -Ну и чудеса, - удивился Степан. – Выходит все, что я тут плел, меня видели в телевизоре? – с детским выражением лица,  спросил он.

            -Конечно, - с досадою подтвердила Рита.

            -Ну… - Степан набрал в легкие воздуха  и сказал: - Мужики, если вы меня видите  в телевизоре, то расскажете, как я выгляжу. - Он взглянул на девчонку и добавил: - Поздравляю, и желаю счастья. Все. – Он снова взглянул на журналистку и впервые за все время «интервью» улыбнулся.

            «А он ведь симпатичный парень, - невольно пронеслось в голове  девушки. – Его бы  немного пообтесать…». Она подала знак оператору и съемка закончилась.

            -Степан Данилович, - обратилась Рита к  передовику, когда  камера отъехала от  них на приличное расстояние. – Я не успела у вас спросить: вы женаты?

            -Да, что вы, когда мне было жениться? Только вернулся из Армии, как председатель тут же захомутал меня в механизаторы. Да и рано мне еще жениться, - Он неожиданно лукаво взглянул на девушку и добавил: - Мне ведь всего  двадцать четыре года, - и рассмеялся. Ему чем-то понравилась эта лукавая, на его взгляд, девушка. «Вот бы ее к нам в нашу деревню», - подумал   он.

           «Выгонят с телевидения, напрошусь в  Стапанову деревню  учительницей в школу, пока не забыла свою филологию», - неожиданно для себя с какой-то освобождающей легкостью подумала  Рита, мысленно назвав парня Степаном.

           Всю обратную дорогу перед Умельцевым летел образ журналистки, со светленькими кудряшками возле ушей и  лукавыми смеющимися глазами.

           Риту не вытурили из «РЕН ТИВИ»  после  провалившейся телепередачи, девушка сама   подала заявление об уходе.


           Через месяц  с объемистой  сумкой через плечо, и с направлением из Райороно в   школу учительницей русского языка и литературы,  бывшая  тележурналистка вышла из автобуса,  притормозившего на остановке в центре   Степановой деревни.  Там, со счастливым лицом, и букетиком цветов, похожих на сорняки, Риту поджидал  передовик по вспашке осенней зяби - Умельцев  Степан Данилович.