Чертовщина - 36

  ИНСУЛЬТ.

 Вдруг у Фасолина Юры закатились глаза, и он рухнул  вниз  под стол, на пол беседки. 
- Ну, артист! Как натурально!    Вихров посмотрел под стол.   – Олег! – крикнул  Юрий. 
-   Срочно врача!
У Фасолина Юры, он лежал неподвижно на деревянном полу, с открытыми глазами, из ушей и носа текла кровь. Вожатые подняли мальчика, положили на скамейку. Юрий посмотрел Фасолину в глаза. Один зрачок был больше другого, из носа продолжала идти кровь.    
– Юра,  что с тобой?   
Вихров приложил ухо к груди мальчика, задрав рубашку       
- Олег, сердце!      - Что сердце?    - Не бьётся.
 Вихров  стал  делать ему искусственное дыхание рот в рот, а  Олег  наружный массаж сердца.  Через  пять секунд у мальчика закрылись глаза, и снова открылись, он задышал самостоятельно.   – Юрка, милый, что с тобой? -  чуть не плача спросил Вихров. С минуту Фа-Фа молчал, приходил в себя.      
– Я вчера шутил, - сказал он, - сейчас меня в голове ударило током.      
Вихров запачкался в крови. Олег запрокинул мальчику голову назад, стараясь остановить кровотечение из носа.  Из правого уха, тоже текла кровь.         
– Олег, беги  за врачом, – прикрикнул Вихров на Столицына.   
                ...

Прибежала Римма Венедиктовна. Вместе с ней ребята из первого отряда, они обступили беседку.   Доктор дала Юре понюхать  нашатырь.   
– Что с ним, Римма Венедиктовна?  - спрашивали ребята.
Доктор посмотрела на зрачки мальчика. Невесть откуда появился Джим, лизнул Фа-Фа в руку.  Римма Венедиктовна долго смотрела  в глаза Юре, проверяла пульс на руке и шее.      Столицын и Вихров с ужасом переглянулись. Они взглянули в глаза самой докторше.  Зрачки у неё самой увеличились.  Вихров прикусил губу.   Римма Венедиктовна быстро остано-вила кровь, сунув в нос Фа-Фа чем-то смоченные две ватки. 
– Что с ним? - спросил Арамчик, гладя по вихрам  мальчика.   – Сатанёнок,  что с тобой? Ты, меня слышишь? Что с той, приключилось, на этот раз? - ласково спросила  Римма
Венедиктовна.      Она окинула взглядом всех присутствующих.   
– Очень похоже на простой обморок. Он без пилотки на солнце, перегрузка умственной  деятельности, нарушение  питания, недосыпание, стресс непонятный. Нужна тень. Несите его в изолятор.      – Не надо, мне лучше.   – Посиди. 
Доктор протёрла ему лицо, уши.    – Что болит?
– Голова.  – Сильно?     - Было сильно, и несколько раз. Уже прошло. Меня в голове током ударило, -  повторил Фа-Фа.       
– Мальчики, помогите ему дойти до изолятора. Юра, надо полчасика полежать.   
– Опять изолятор.  Я боюсь.  - Чего, ты боишься? Ты здоров, -  сказала докторша.    
Вихров и Столицын, взяв Фасолина за руки, положив их себе на плечи, повели его в изолятор.       
- Я не хочу в изолятор, я боюсь. Я боюсь себя.  Тётя Римма, я боюсь себя.   
– Не бойся, полежишь немного, и пойдёшь.   
                ...
 В изоляторе остались Римма Венедиктовна и Фасолин Юра.  На крыльце стоял Джим, рычал, и никого больше не впускал в изолятор.  Почти весь лагерь,  опять собрался на полянке перед  медчастью. 
 Из толпы вперёд вышел Французов Миша, ни на кого не глядя, поднялся по ступенькам крыльца, потрепал Джима по загривку.   - Это я, - сказал он псу, и вошёл на веранду. 
Вихров поднялся на одну ступеньку, как Джим  преградил ему дорогу, и грозно зарычал  на вожатого. Юрий сразу спустился на землю, посмотрел на Олега.  Друг молчал.   
Юрий подошёл к углу, взобрался на завалинку, не спуская глаз с Джима. Пёс наблюдал за вожатым. Вихров встал на цыпочки, и посмотрел   в окно  веранды.   
Он увидел, как Миша прошёл по коридору и остановился у дверей бокса.   Вихров   поднял  руку,  все успокоились.