Похождения героической красавицы Мэрион Сьюзен

От автора.
Все знают, наверное, что такое фанфик. В самом этом термине нет ровно ничего унизительного: лично мне встречались фанфики по-настоящему высокохудожественные, прекрасно дополняющие или раскрывающие с иной стороны исходные произведения. Но чаще попадаются написанные левой задней пяткой "перлы", в которых нет ни грамма уважения к первоисточнику, зато имеется море самолюбования. Вот я однажды и решила из чистого шкодства наваять нечто по образцу этих перлов. А чтоб соригинальничать, взяла за основу не замусоленные фанфикерами до дыр "Гарри Поттера" или произведения Дж.Р.Р. Толкиена, а классический роман. Под горячую руку мне подвернулся "Оливер Твист" Диккенса: ну опаньки, почему бы и не "Оливер Твист", в конце концов?

ПОХОЖДЕНИЯ  ГЕРОИЧЕСКОЙ  КРАСАВИЦЫ  МЭРИОН  СЬЮЗЕН   В ЛОНДОНЕ ТРИДЦАТЫХ ГОДОВ XIX СТОЛЕТИЯ

Пролог.
    - Опять никаких писем, - вздохнул пожилой джентльмен, перебирая стопку газет и счетов. – Благодарю вас, миссис Бэдуин, можете идти.
    Экономка, опрятная старушка в накрахмаленном чепце, сделала реверанс и удалилась. Джентльмен еще раз вздохнул, посмотрел на небо – с утра бывшее совершенно чистым и ярко-синим, теперь оно словно бы выцветало, подергивалось прозрачной дымкой, - и сделал вывод, что до того, как погода испортится, он вполне успеет просмотреть всю корреспонденцию. В саду гудели шмели, щебетали птички, чудесно пахли заботливо пестуемые миссис Бэдуин цветы, - словом, идти в дом не хотелось совершенно.
    А зря, между прочим. Если бы пожилой джентльмен обладал хоть на йоту даром предвидения, он бы уже сидел в доме, наглухо заперев все двери и окна и оставив на крыльце записку: «Отбыл в Вест-Индию. Вернусь через год. Писать до востребования». Но, увы, никакого дурного предчувствия не было в тот день у славного пожилого джентльмена, и он не знал, что судьбой ему отпущено всего несколько беззаботных минут и эти минуты неумолимо истекают.
    Он не успел дочитать первую полосу «Таймс», как от калитки донесся громкий возмущенный голос миссис Бэдуин:
    - Нет, нет и нет! Неужели я позволю, чтобы подобного сорта девицы позорили перед соседями этот дом?! Убирайтесь немедленно, мистер Браунлоу не принимает!
    - Брысь с дороги, старая ханжа, - отвечал ей другой голос, гневный и с металлическими нотами. – Внучке своей расскажи, как надо одеваться! А у меня дело.
    Дальше послышалась какая-то возня, возмущенный возглас миссис Бэдуин, и минутой спустя перед изумленным джентльменом предстала… мягко выражаясь, благородная гостья.
    Мистер Браунлоу тихо охнул и осел на скамью.
    Таких девушек он не видел никогда.
    На ней был мужской костюм из черной замши с бахромой, сапоги на высоком каблуке и широкополая ковбойская шляпа. Пышная грудь едва не вываливалась из глубокого выреза белой шелковой рубашки, а на шее кокетливо пламенел алый платочек. Осиную талию стягивал широкий пояс с двумя кобурами и ножнами (все – не пустое), а из-под шляпы до пояса спадали распущенные золотые кудри. Автор, не склонный к бурным эмоциям, может добавить, что девушка была ослепительно красива, но потрясенный мистер Браунлоу этого как-то не заметил. Простим ему эту невнимательность и продолжим наше повествование.
    - Мистер Браунлоу, надо полагать, - деловито проговорила гостья. – Здрасьте. Меня зовут Мэрион Сьюзен, фамилия ни к чему.
    У джентльмена забрезжила слабая надежда, что девица принадлежит к труппе циркачей, недавно проезжавших через Пентонвиль, и хочет договориться об организации представления. Несколько приободрившись от этой мысли, он взял себя в руки и пригласил «уважаемую леди» присесть и изложить подробнее суть дела, с которым она вторглась в его скромный садик.
    - Постою, - сказала она и грациозным движением отбросила за плечо непослушный золотой локон. Впрочем, мистеру Браунлоу это движение грациозным не показалось. Оно показалось ему вульгарным. Простим пожилому джентльмену его предвзятость: автор со своей стороны однозначно утверждает, что это движение, как и все движения Мэрион Сьюзен, отличалось изумительной грацией. – Ну, к делу, уважаемый сэр. Мне известно, что вы разыскиваете некоего мальчика по имени Оливер Твист.
    - Да-да, - закивал мистер Браунлоу. – Вы можете мне что-то сообщить о нем?
    - Пока – нет, - небрежно пожала плечами красавица. – Но я могу найти для вас этого мальчика за весьма умеренную плату. Нет-нет, деньги меня не интересуют. Я собираю ценные экземпляры старинных книг.
    Мистер Браунлоу клятвенно приложил руки к груди:
    - Если вы найдете Оливера – моя библиотека в вашем распоряжении!
    - Отличненько, - подытожила Мэрион Сьюзен. – А теперь опишите мне мальчика поподробнее… так, чтобы я смогла его увидеть… так, небольшая магия, - мило улыбнулась она и прикрыла глаза. – Давайте!
    Пожилой джентльмен, ощущая себя, надо признать, полным дураком, около двух минут добросовестно описывал ей во всех деталях невысокого худенького мальчика лет десяти на вид, светловолосого и сероглазого, с длинными ресницами и… на этом мистер Браунлоу решительно застопорился, не зная, что еще примечательного можно найти во внешности своего подопечного. Но красавица ждала, и он на всякий случай в точности припомнил названия всех книг, с которыми Оливер вышел из дому, а также то, что перед выходом миссис Бэдуин, заботясь о неокрепшем здоровье ребенка, повязала тому на шею клетчатый шарф.
    - Я вижу… - низким бархатным голосом вдруг проговорила Мэрион Сьюзен. – Я вижу его… я взяла след…
    Ее глаза, подобные двум бездонным голубым озерам (в иные минуты, позволяет себе заметить автор, в них чудилось холодное сапфировое сияние, а иногда и вовсе ледяной блеск отточенной стали, - что опять же осталось вне поле зрения бедного мистера Браунлоу!), распахнулись.
    - Ждите! – воскликнула она. – Через несколько дней мальчик будет у вас!
И, круто развернувшись на каблуках, зашагала прочь. Пожилой джентльмен поспешно отвел взгляд от ее филейных частей, туго обтянутых черной замшей и выразительно покачивавшихся при ходьбе (он не знал, что это зовется «грациозной, раскрепощенной походкой»), промокнул платком вспотевший лоб и поспешил на поиски старой верной экономки.
    Миссис Бэдуин обнаружилась на крыльце. Очень бледная, она с выражением тихого ужаса смотрела на калитку, за которой исчезла гостья, и подносила к губам стакан, от которого резко пахло мятой и анисом.
    - Миссис Бэдуин, - слабым голосом произнес джентльмен, обмахиваясь платком и поспешно ослабляя галстук. – У меня к вам два вопроса. Первый: не накапаете ли вы и мне вашего волшебного средства? И второй: вы можете поверить, что такая… м-м… особа… читает книги?!

Глава 1.
О том, как были сорваны криминальные планы Билла Сайкса и Тоби Крекита

    - Слушай, Билл, а ты вообще уверен в этом мальчишке? – озабоченно поинтересовался ловкач Крекит, заботливо ощупывая тщательно притороченные к поясу инструменты его профессии – свернутый брезентовый мешок, фонарь-«невидимку», коллекцию отмычек и петарду. Петарда была так, на всякий случай, чтобы отвлечь внимание погони, если совсем уж солоно придется.
    - Разумеется, нет, - раздраженно буркнул Билл Сайкс, свирепо косясь на мальчика, который покорно семенил между приятелями, опустив голову. – Мне его подсунул Феджин, и я нипочем бы не пошел на такой риск, не будь мальчишка единственным, кто подходит по росту. К черту болтовню, Тоби! Вон то окно.
    Вокруг звенели цикады, где-то в зарослях деревьев заливался соловей, - словом, ночь была полна своих звуков и шорохов, так что никто не смог бы услышать, как грабитель Билл Сайкс вытащил короткий ломик и засунул его между ставней и косяком маленького кухонного окна.
    Мгновенье – и ставня отошла, и окошко гостеприимно распахнулось.
    - Слушай, крысеныш, - прорычал Сайкс, встряхивая за грудки мальчика, - сейчас ты очень тихо пролезешь в это окно и проберешься к входной двери. Там ты еще тише откроешь все замки и махнешь мне, что можно начинать. Но если я хоть звук от тебя услышу…
    - То это будет конец всему задуманному! – внезапно произнес звонкий женский голос сбоку. Стройная фигура, облаченная в черное, выступила из тени деревьев. Это была юная и необычайно красивая девушка, золотые волосы тяжелой волной лежали на ее плечах, а в обеих руках она держала по пистолету.- Опусти мальчика, урод моральный, и молись, чтобы моя пуля не догнала тебя! Я стреляю без промаха! Ну?! – и, лихо прокрутив на пальцах пистолеты, она дважды выстрелила в воздух.
    - Ду-ура!!! – придушенно взвыл Тоби Крекит.- Чертова дура баба!!!
    - Это вы мне, милейший? – живо обернулась к нему девица. – Вы имеете что-то против женщин, владеющих оружием? Или, может, вы полагаете женщин скудоумными созданиями, которым место разве что на кухне и в постели? Ну? Я жду ответа! А вы, сэр, немедленно оставьте мальчика и убирайтесь! – не оборачиваясь, она ткнула дулом пистолета через плечо в сторону, где находились Сайкс и Оливер.
    Впрочем, ключевое слово – «находились». Прошедшее время. Потому что Билл Сайкс, быстро сориентировавшись, что ограбление загублено, уже хорошими скачками уходил через поле, таща за шиворот Оливера, который, будучи оглушенным выстрелами, даже не думал сопротивляться.
    - Ответ будет – дура! – выкрикнул ловкач Крекит и, яростно свистнув в два пальца, сиганул в кусты.
    - Негодяй! Шовинист! – сдув пороховой дымок с дул пистолетов, презрительно пожала плечами золотоволосая красавица и уже собралась было обернуться к остальным членам дискуссии, как вдруг совсем рядом раздался собачий лай.
    - Эгей, Бритлс! – донесся азартный голос издалека. – Гони их на воров! Гони!
Быстро оглядевшись, девушка поняла, что осталась одна.
    - Мужланы! Бессовестные мужланы! Ничего, мы еще встретимся! – воскликнула она и грациозными прыжками понеслась в поля.
    Издали донесся звук взрыва – это Тоби Крекит, заметая следы, рванул петарду.

Глава 2.
О непредвиденных трудностях, с которыми пришлось столкнуться Мэрион Сьюзен в процессе достижения поставленной задачи.

    - Я не знаю, господь бог мне свидетель, не знаю, кто это может быть! – плакал Оливер, сжавшись в углу. – Даже если вы меня убьете, мистер Сайкс, все равно я не знаю, кто эта ужасная леди в черном!
    - Отстань от него, Билл, - хмуро посоветовала Нэнси, бросая сочувственный взгляд на мальчика и вытаскивая пробку из галлоновой бутыли дешевого джина. – Лучше выпей стаканчик и успокойся. Он правда не знает, а не то не смог бы врать так лихо – ты же знаешь, он вообще врать не умеет.
    - Не умеет! – раздраженно бросил Сайкс, швыряя под стол дубинку и жадно хватая стакан. – Не умеет! А скажи мне, раз ты такая умная, что это была за девка с пистолетами и зачем ей понадобился мальчишка?!
    - Господи, Билл, да видела я ее, что ли? – взорвалась девушка. – Этот мальчишка всем зачем-то нужен – и тебе, и Феджину, и джентльмену, который в газетах объявления печатал, а теперь еще и какой-то девке с пистолетами, - откуда мне знать, зачем!
    - А дело такое, Нэнс, - угрожающе проговорил грабитель, залпом выпивая стакан и свирепо косясь на забившегося в угол мальчика, - что мне все это не нравится. Я не знаю, какую игру ведет Феджин и какую игру ведешь ты, вдруг ставшая такой добренькой, что вовсю жалеешь малолетнего гаденыша и не даешь толком выяснить у него, откуда могла появиться та девка, страсть как желающая его спасти…
    Он не договорил. Окно разлетелось под ударом двух стройных ножек, и в комнату влетела собственной персоной леди Мэрион Сьюзен – золотоволосая, подтянутая и очаровательная, как всегда.
    - Ну, Уильям Сайкс? – произнесла она, презрительно улыбаясь и со свистом крутя на пальцах пистолеты. – Ты все еще думаешь, что спрячешь от меня мальчика?
Оливер из своего угла смотрел на нее с тихим ужасом. Златовласая мисс своим поведением вызывала у него ощущение ожившего ночного кошмара, - простим бедному ребенку, все свое безрадостное детство видевшему от жизни только грубость и злобу, это заблуждение, и продолжим нашу повесть.
    Сайкс отступил на два шага вглубь комнаты, и на два шага, прекрасная и неумолимая, как богиня возмездия, за ним продвинулась Мэрион Сьюзен.
    - Ну? – поинтересовалась она, поигрывая пистолетами. – Что ты скажешь?
    Вместо ответа раздался гулкий звон. Это Нэнси, недолго думая, воспользовалась позицией позади незваной гостье и со всего размаху опустила той на затылок галлоновую бутыль!
    Как ни была стойка и привычна к ударам судьбы Мэрион Сьюзен, она все же невольно вздрогнула и оглянулась, готовая сразить Нэнси отточенной презрительной фразой… но поздно. Нэнси, эта дочь улицы, живущая под сенью виселицы, сообщница самых отпетых воров и грабителей, не медлила – тяжелый табурет в ее руках мелькнул и опустился на голову Мэрион Сьюзен с такой силой, что та лишь глубоко вздохнула всей своей полной, красивой грудью – и упала в беспамятстве.
    - Отлично,  Нэнс, - одобрительно проворчал Сайкс, наскоро убедившись в том, что незваная гостья жива и дышит, а заодно избавив ее от достаточно пухлого кошелька. - Теперь вот что: бери мальчишку и дуй к Феджину. Он все эти игры затеял, он пусть и расхлебывает. Сдается мне, девка не угомонится, поэтому отсюда мы пока сматываемся. Я прикуплю кой-какой жратвы и тоже туда приду, отсидимся несколько деньков у старика. Может, этот хитрый черт и придумает что-то дельное.
    Нэнси не нужно было просить дважды. Ей хватило минуты, чтобы надеть шляпку и шаль, без лишних церемоний вытряхнуть из угла Оливера и схватить с каминной полки несколько мелких монет для уплаты кэбмену.
    Не стал излишне задерживаться в квартире и Сайкс. Обрезав болтавшуюся за окном веревку, он накрепко связал пребывающую в обмороке девушку, для надежности замотал ее в сдернутое с кровати покрывало, пинком отправил под шкаф ее пистолеты и широким шагом удалился в сопровождении собаки.

Глава 3.
Мэрион Сьюзен берет реванш – правда, частично

    Закаленным в боях героиням не пристало долго лежать без чувств. В ту минуту, когда Нэнси и Оливер садились в кэб, а Билл Сайкс подходил к дешевой обжорной лавке, девушка приоткрыла один глаз и принюхалась.
    Увидеть она ничего толком не увидела, разве что кусок пыльной тряпки в жизнерадостный цветочек. Зато запах разлившегося вокруг джина мгновенно напомнил ей обо всем происшедшем.
    - Какое унижение, - гневно прошептала она и в полный голос потребовала: - Немедленно освободите меня, негодяи! Вы дорого заплатите за ваше самоуправство!
Ответом ей была тишина и чириканье воробья, обследовавшего покореженный подоконник.
    - А, так вы сбежали, подлые трусы! – торжествующе воскликнула Мэрион Сьюзен. – Что ж, тем лучше!
    В считанные минуты освободившись от веревки благодаря нехитрой методике Гарри Гудини, она сбросила пыльное покрывало и принялась подсчитывать потери.
Потерь, с ее точки зрения, было не так уж и много. Исчезновение кошелька лишь вызвало на прекрасных губах героини горькую и немного печальную улыбку: ограбить лежащего без сознания человека – чего еще можно ожидать от этих примитивных личностей! (Разумеется, Сайкс не знал о тайных кармашках, набитых золотом, которые были ловко нашиты по всей ее одежде и обуви). Пропажа оружия расстроила ее чуть больше, но несколько секунд медитативного сосредоточения, концентрация внимания на образе пистолетов – и вот она уже безошибочно полезла под шкаф. Словом, самым огорчительным был тот факт, что вся спина ее щегольской курточки, а также дивные волосы накрепко пропитались запахом дешевого джина. Мэрион Сьюзен, которая была вегетарианкой и поклонницей здорового образа жизни, терпеть не могла даже изысканных ароматов дорогих вин, и оказаться буквально в луже остропахнущей сивухи для нее было невыразимо противно. Отряхнувшись по мере возможности, она мысленно поклялась расквитаться с Нэнси по полной программе и встала у разбитого окна, чтобы хоть немного проветриться и обдумать дальнейшие действия.
    «Вы, конечно, полагаете, что я все еще валяюсь в обмороке с сотрясением мозга, - размышляла она, мысленно обращаясь к криминальной парочке. – Откуда вам знать, что у меня не бывает сотрясения мозга! Откуда вам знать, что я уже бодра и готова к бою! Ну что ж, ничтожества, дам-ка я вам лишний часик для вашего жалкого торжества. Мне следует подкрепить свои силы чашечкой хорошего зеленого чаю и каким-нибудь свежим салатиком, а потом уж я вам всем покажу!»
    Пнув напоследок обломки табурета изящным сапожком, она поправила перед зеркалом волосы, высадила каблуком замок у двери и энергичной походкой последовала прочь от негостеприимного дома.
    Через несколько кварталов обнаружилась и харчевня, потрепанная вывеска которой гласила: «Три калеки».
    - Дурацкие фантазии у этих трактирщиков, - вслух заметила Мэрион Сьюзен, решительно направляясь к дверям. - Надеюсь, однако, что чай здесь подают.
В дверях она почти столкнулась с выходившим на крыльцо прилично одетым молодым человеком. Очень бледный, очень мрачный, он, очевидно, собирался подышать свежим воздухом, если только воздух трущоб можно назвать свежим, и вдруг оказался нос к носу с нашей героиней.
    Эффект оказался воистину сокрушительным! Трудно сказать, что именно так поразило несчастного – необычайная красота девушки или же ее декольте, но он охнул, икнул, отступил на шаг, рванул воротник рубашки и рухнул на пол.
    - Ох, ну что вы, - польщенно улыбнулась красавица. – Ну, пуговка оторвалась… что вы так разнервничались?
    А разнервничался бледный молодой человек не на шутку: у него случился самый настоящий эпилептический припадок. Вероятно, уже ощущая себя дурно, он и стремился на свежий воздух, но явление Мэрион Сьюзен подкосило его просто на корню!
    Словом, пока бегали за доктором, пока переносили больного в комнату наверху, прошло не меньше часа. А в довершение всех треволнений девушка выяснила, что в этом богом забытом заведении не подают ни чай, ни салатики, а могут предложить разве что пошлое пиво с отвратительным кровяным бифштексом!
    В иное время наша героиня всерьез бы разгневалась на подобное предложение, но реакция бледного молодого человека на ее красоту все еще так приятно грела душу, что ни трактир, ни его хозяин в тот день не понесли никаких убытков. Мэрион Сьюзен лишь пренебрежительно фыркнула и отправилась прочь, надеясь где-нибудь в центре найти ресторан поприличней.
    Если бы она знала, какой сокрушительный удар своим врагам уже нанесла!

Глава 4
Собственно, о том, какой именно удар нанесла врагам Мэрион Сьюзен.

    - Старик здорово не в духе, - шепнул Ловкий Плут на ухо Нэнси, запирая за  ее  спиной  дверь. – С утра уже заходил Тоби, рассказал, что у них там вышло.
    - Я еще расскажу, что с утра у нас вышло, - мрачно пообещала девушка, подталкивая Оливера к лестнице. – То ли мир сошел с ума, то ли мне пора в Бедлам, Джек. Что-то одно из двух.
    Плут заинтригованно присвистнул, но, будучи немногословным от природы, ничего не сказал.
    Нет нужды уточнять, что краткий рассказ Нэнси отнюдь не прибавил веселости старому Феджину; более того, этот почтенный господин настолько разволновался, – а точнее, впал в такую ярость, - что примерно с четверть часа говорить с ним было решительно невозможно, а попадаться под горячую руку – весьма небезопасно даже для такой физически крепкой девушки, как Нэнси. Плут и Чарли Бейтс благоразумно решили переждать грозу в сторонке и быстренько заперлись в соседней комнате, для надежности засунув в дверную ручку ножку стула.
    - Первый раз вижу, чтобы старик вот эдак бесился, - удивленно проговорил Бейтс, подглядывая в замочную скважину. – Его ж, чего доброго, так и удар хватит. А главное, с чего бы? Ты хоть что-то понял, Джек?
    Ловкий Плут, сказать по правде, не понял вовсе ничего, кроме того, что Оливер теперь понадобился еще и какой-то сумасшедшей девице, хотя какая вообще может быть надобность в этом Оливере, который ничего не умеет и учиться не хочет,  только даром хлеб ест, - разум юного джентльмена постичь был не в силах. Будь Плут на месте Феджина, он бы уже давно попросту спустил непригодного ни к какому приличному делу лентяя с лестницы, предварительно пару разиков дав по шее, и пусть себе идет куда хочет. Однако у старика, видно, были какие-то свои соображения на этот счет, и здравый смысл отчетливо подсказывал многоопытному Плуту, что в эту область непознанного лезть не стоит.
    - А что тут понимать? – небрежно заметил он. – Феджину кто-то перебежал дорожку, а он этого страсть как не любит, вот и все. Ну, что он там, поутих?
    - Да вроде бы, - Чарли снова приник к замочной скважине. – О, да он, похоже, собирается куда-то! Да шустро так, будто опаздывает. Шляпу вот надел… Все! Ушел.
Убедившись, что их досточтимый учитель покинул жилище, мальчики разобрали импровизированную баррикаду и вернулись в общую комнату, надеясь уже без помех выпытать у Нэнси все подробности неудавшегося ограбления и утреннего происшествия.

    В это время Феджин, бормоча сквозь зубы самые грязные ругательства, почти бежал запутанными лабиринтами городских трущоб, ориентируясь в сложной паутине кривых переулков, заполненных нечистотами проходных дворов и смрадных тупиков столь же ловко, как хорошая хозяйка ориентируется на своей опрятной кухне, где каждый предмет лежит на месте и ждет своего часа.
    - Ничего, - приговаривал он себе под нос, задыхаясь от быстрой ходьбы, - ничего, дорогой мой, подождешь. С такими новостями, как у меня, не опаздывают. И эти новости стоят денег. Хороших денег, дорогой, хе-хе, очень хороших денег!
Через некоторое время он наконец достиг цели своего путешествия – уже знакомого нам трактира «Три калеки».
    - Мистер Монкс приходил? – вполголоса осведомился он у рыжеволосого парня в длинном засаленном переднике, тащившего в сторону кухни стопку грязных тарелок.
    - Приходил, - с каким-то неопределенным выражением отозвался тот. – Да и сейчас еще здесь.
    - Ну так где он, Барни? – нетерпеливо спросил старик, вытягивая шею, чтобы осмотреть полутемный зал. – Я его не вижу!
    - Наверху, - еще более неопределенно пожал плечами Барни. – У него, знаете, тут припадок случился. Девица какая-то зашла… ну, я вам скажу, Феджин, таких девиц я еще не видывал, а уж перевидал я их тут немало. Монкс на нее как глянул – тут-то его и скрутило, вот прямо здесь, на порожке, где вы стоите. Так его колотило и крючило, избился весь. Пришлось доктора позвать, он сейчас тоже там, наверху.
    - Что за девица?.. – медленно выговорил старик, начиная подозревать самое худшее.
    - Да чудная какая-то девица, наши все решили, что она здорово не в себе. В штанах и сапогах, словно циркачка, а спереди все прям до пупа расстегнуто, девчонки наши – и те засмущались, ей-богу, не вру. А заказала чаю и этот… как его… салат, будто леди. Умора, что за девица, Феджин.
    - Проклятье! – прошипел старик и, не слушая более словоохотливого Барни, кинулся на второй этаж с вовсе не старческой прытью.
    Картина, которую он застал в маленькой обшарпанной комнатке наверху, окончательно убедила его в том, что сегодня точно не его день. Бледный молодой человек (сейчас его бледность казалась вовсе устрашающей) лежал навзничь на соломенном тюфяке, а рядом с ним пожилой доктор с невозмутимостью, свойственной многим представителям этой славной профессии, взбалтывал в стакане какую-то мутную жидкость. Заслышав шаги, он слегка покосился в сторону двери и вернулся к своему занятию.
    - Если вы к этому юноше, сэр, – скучающим голосом проговорил он, - то, боюсь, вы сильно опоздали.
    - Э-э… а что с ним? – осторожно поинтересовался Феджин, зорко всматриваясь в лицо больного.
    - Ну, что чаще всего и случается с эпилептиками, - пожал плечами доктор. – Удар. У вас, позвольте полюбопытствовать, к нему какое-то дело?
    - Он мне денег должен, - от неожиданности старик чуть ли не впервые в жизни сказал чистую правду.
    - Да, неладно вышло, - сочувственно покивал доктор. – Боюсь, придется вам проявить христианское смирение и забыть об этом долге… хотя по вашему виду и не скажешь, что вы христианин. Опыт подсказывает мне, что ближайшие несколько лет бедный молодой человек вряд ли сможет не только вести свои дела, но и самостоятельно себя обслуживать… да и просто разговаривать – тоже. Увы. Эпилепсия – коварная болезнь, воистину кара господня!
    - Да что ж это за день такой! – взвыл старик, вцепившись в собственную бороду от отчаяния. – Все наперекосяк, все рушится! Чтоб им всем провалиться в преисподнюю – всем, всем, а проклятому мальчишке – самым первым!!!
    И, ломая руки, горбясь и шаркая, нетвердыми шагами он отправился вниз, совершенно не представляя, как теперь жить. Все его хитроумные планы, все тщательно расставленные силки, - все это за один день развалила какая-то безумная девица, против которой даже Нэнси со своими разрушительными истериками и припадками неконтролируемой ярости выглядела божьим ангелочком!

Глава 5.
О досадных помехах и бесконечной глупости английского общества.

    В ту минуту, когда Феджин открывал дверь трактира «Три калеки», в его притоне появился Билл Сайкс в сопровождении верной собаки. Был он чрезвычайно мрачен, но увесистый мешок с провизией (напомним, купленной на деньги Мэрион Сьюзен) несколько сгладил дискомфорт, испытанный при его появлении юными джентльменами и Нэнси. Развязав шнуровку мешка и швырнув на стол тушку жирного гуся, ковригу хлеба и сверток с овощами,  он приказал «живо приготовить что-нибудь пожрать», хорошенько приложился к бутылке бренди и добавил, что намерен соснуть часок, «пока вы, дьяволята, будете возиться». Ловкий Плут разумно поостерегся задавать лишние вопросы, но Чарли, похоже, вообще ничего не боялся и весело спросил, в честь чего такой пир, за что немедленно получил оплеуху и ответ, что никакого праздника нет, и вообще «мы теперь на осадном положении». После этого Сайкс злобно посоветовал Нэнси расстараться насчет обеда, пригрозив, что в случае, если гусь подгорит или что еще будет неладно, она об этом здорово пожалеет, велел передать Феджину, чтобы тот озаботился укреплением окон и дверей в дряхлом доме, и наконец отбыл в соседнюю комнату, после чего все прочие заметно оживились. Нэнси вмиг всучила Плуту десяток крупных картофелин, Бейтсу – кастрюлю для чистой воды, а Оливеру («Должна же от тебя быть хоть какая польза!») поручила почистить и нарезать лук. Словом, работа закипела, причем так споро и весело, что грозный призрак таинственной белокурой мисс словно бы несколько отодвинулся.

    А тем временем наша героиня переживала не лучшие времена. Ее совершенно облыжно обвинили в… страшно сказать – легком поведении!
    Началось все невинно: она нашла в центре Лондона приличный с виду ресторан и решила зайти туда, чтобы наконец получить цивилизованный завтрак – зеленый чай и салат. Кто же мог подумать, что на входе в этот ресторан скучает огромный громила, явно окончивший не более трех классов! Он вместо того, чтобы упасть наземь от ее внешности, как сделал тот бледный молодой человек в «Трех калеках» (Мэрион Сьюзен поневоле вспоминала о нем с большой теплотой), нагло вытаращился на ее декольте, похабно хохотнул и развязным тоном сообщил, что «места заняты, крошка, да и нечего тебе тут ловить – свои все в сборе». Разумеется, она проявила снисходительность и дала громиле шанс уйти безнаказанным, потребовав лишь, чтобы ее провели в кабинет и подали меню. Но тот не понял своего счастья и на ее попытку пройти внутрь с глумливой улыбкой ухватил ее за плечо, намереваясь развернуть обратно на улицу. Секундой спустя он уже корчился на пороге, испытав на себе не менее десятка болезненных боевых приемов из арсенала Мэрион Сьюзен. Усмехнувшись, она перешагнула через его тело и вошла в ресторан.
    Хозяин, толстый и необычайно любезный, лично провел ее в отдельный кабинет, приговаривая, как счастлив он будет лично приготовить чай для такой прекрасной леди, и крикнул мальчику-подручному, чтобы тот немедленно бежал «обслужить леди». Мальчик понимающе кивнул и исчез, а несколькими минутами спустя, когда Мэрион Сьюзен подробно перечислила хозяину состав заказанного салата (авокадо, свежие огурцы, немного ананаса, мякоть мандарина и карри) и наслаждалась теплом и уютом заведения, к ней вдруг быстрым шагом подошли двое людей в форме.
    - Экая наглая шлюха, - грубым голосом произнес один из них. – И ведь сидит себе, как королева, ха-ха!
    - Помолчи, Гринвуд, - сквозь зубы процедил худощавый рыжеусый полисмен, очевидно, главный. – Помолчи. – И, обращаясь уже к Мэрион Сьюзен, прибавил: - Мисс, вы знаете, что вам и подобным вам запрещено появляться в подобных заведениях?
    Наша героиня обомлела. Что значит – «подобным ей»?! Разве существуют на свете ей подобные?! Да что вообще этот нахал себе позволяет!
    - Что вы имеете в виду? – сдерживая первый порыв законного гнева, по возможности мирно осведомилась она.
    - Что здесь заведение не по тебе, дешевка! – звонко пояснила высунувшаяся из-за плеча Гринвуда девица, напудренная сверх всякой меры, зато в замысловатой шляпке и пышнейшем платье. – Ступай в доки, там тебе самое место, а мы тут приличные девушки! Верно я говорю, сэр? – с невыносимо пошлым смешком закончила она свою мысль, дружески ущипнув за ухо румяного коротыша Гринвуда, отчего тот заулыбался и стал еще румяней.
    - Лили, марш к стойке и не вмешивайся! – вполголоса рявкнул рыжеусый.
    - Ой, да что я такого сказала? – пропела «приличная девушка», неохотно снимая руку с плеча его напарника и одаривая Мэрион Сьюзен полным презрения взглядом. – Вам же помогаю, между прочим, разъяснить этой дуре, что она не там клиентов ловить надумала!
    И со смешком еще более пошлым, если только такое возможно, Лили, покачивая кринолином, отбыла вглубь зала.
    - Так вы… - до Мэрион Сьюзен только сейчас дошла глубина оскорбления, которое ей нанесли – ей, истинной поборнице нравственности, до сих пор сберегавшую свою девственность для Единственного, который станет любовью всей ее жизни и, в свою очередь, всю свою жизнь положит к ее обольстительным ногам (разумеется, из приличных мужчин со стабильным доходом, собственным островом в тропиках, белоснежной яхтой, счетом в швейцарском банке, а еще он должен быть загорел, мускулист, белокур, не старше тридцати пяти лет и обладать прекрасными вьющимися волосами и жгучими синими глазами). – Вы посмели меня принять за…
    - Ты не кривляйся, детка, - хмуро посоветовал рыжеусый, оставив попытки сохранять вежливость. – Либо убирайся отсюда подобру-поздоровому вместе со своими патлами и штанами, либо судья Фэнг быстро тебя определит куда надо.
    Разумеется, наша героиня не могла снести такого тона. Через полминуты «приличное заведение» во главе с доносчиком-хозяином уже было перевернуто вверх дном, сам хозяин забаррикадировался в кладовой, мерзкая Лили визжала, пришпиленная за рюши платья к стене кухонными ножами, посетители и соратницы Лили прятались под столами, оба полисмена корчились на полу, а Мэрион Сьюзен быстрым шагом уходила прочь от ресторана, печально размышляя, когда же наконец эмансипация доберется до этих диких англичан…

Глава 6.
Новая интрига Феджина.

    Феджин открыл дверь собственного притона и подозрительно принюхался. Сверху неслись запахи, которых не бывало здесь и в лучшие времена: кто-то явно готовил овощное рагу и жаркое. При мысли, что хитроумный Плут все-таки вычислил его тайник с деньгами, старик разъярился еще больше – хотя, казалось, больше уже было невозможно – и взлетел по лестнице с легкостью, сделавшей бы честь и его юным ученикам.
    Однако знакомое приглушенное ворчание, раздавшееся из-за неплотно прикрытой двери, несколько охладило его гнев и заставило взять себя в руки. Белая собака Сайкса обладала характером еще более мерзким, чем ее хозяин, а поскольку эта достойная друг друга парочка не расставалась почти никогда, было ясно, что и Билл изволил навестить скромное жилище старого еврея. Словом, в комнату Феджин вошел, внутренне кипя от злости, но тихо и аккуратно.
    Собака, узнав его, перестала рычать и даже лениво вильнула хвостом, давая понять, что прямо сейчас ничьим ботинкам и икрам знакомство с ее зубами не грозит, а колдовавшая над кипящей кастрюлей Нэнси обернулась и слегка кивнула (Феджин про себя не без ехидства отметил, что в этом проявлении дружеских чувств девушка и собака удивительно похожи). Сайкса видно не было.
    - Билл притащил целую гору всего, - непринужденно пояснил развалившийся в кресле Плут, попыхивая трубочкой (он мгновенно вычислил причину явной тревоги, написанной на лице старика, и теперь ухмылялся понимающе и снисходительно). – Вы прямо к обеду поспели, Феджин.
    Старик только отмахнулся и устроился на табурете в углу, грызя ногти и сверля своих молодых друзей таким мрачным и злобным взглядом, что с лица Бейтса быстро сползла всегдашняя жизнерадостная улыбка, Плут насторожился и даже снял с подлокотника ногу, а Оливер тихонько отступил в самый темный угол, стараясь сделаться как можно меньше и незаметней. Одна только Нэнси, повернувшись спиной ко всему происходящему, помешивала в кастрюле рагу и не обращала ни малейшего внимания на взгляды, которыми ее одаривал  почтенный учитель.
    - Готово, - заявила она будничным тоном, откладывая ложку и ловко снимая кастрюлю с огня. – Ну, что все скисли? Раз теперь эта развалюха должна стать крепостью, трудов понадобится немало, так что ешьте-ка побыстрее – и за работу.
    - Нэнси, милая, - с нехорошим интересом осведомился Феджин, побледнев и впившись глазами в ее лицо, - а не скажешь ли ты мне, что я такое пропустил и о какой крепости ты говоришь, а?
    - Об этой чертовой берлоге, - мрачно ответствовал мистер Сайкс, пинком открывая дверь из соседней комнаты и потирая заспанное лицо. – Или ты думал, я занялся благотворительностью и просто так притащил сюда мешок жратвы? Какая-то безумная девка идет за твоим щенком, как хорошая гончая, и уже вынюхала наш чердачок. Так что мальчишку мы вернули, а домой пару дней возвращаться погодим, раз уж она там побывала. Вели своим висельникам хорошенько заколотить двери и окна, а если она все-таки и сюда прорвется, разбирайся с ней сам, мы с Нэнси и в сторонке постоять можем. И нечего на меня так смотреть! – прибавил он с тяжелым раздражением в голосе. – Все, что было с нами паршивого в последние месяцы, произошло по твоей вине и из-за этого гаденыша, так что за тобой должок, Феджин. Нэнс! Пошевеливайся, черт тебя возьми!
    - Не кричи, - откликнулась девушка, ставя на стол блюдо с жареным гусем и незаметно подмигивая Плуту, чтобы тот поторопился с наполнением стакана чистейшим бренди. – Ешь и пей, а потом сосни еще немного, я прослежу, чтобы ребята позаботились о дверях и окнах. Эй, джентльмен, - это относилось уже к Оливеру, - вылезай из угла и садись за стол. Бить тебя никто не будет, а перекусить тебе стоит, вон какой бледный.
    Как бы ни была накалена атмосфера в притоне, обильная и непривычно вкусная трапеза на некоторое время примирила всех, кроме Феджина, которому кусок в горло не лез. Старику казалось, что он спит и не может проснуться: сумасшедшая девица, которая лазает по крышам и палит из пистолетов почем зря, катастрофа с Монксом, осадное положение, которого требует Сайкс, да еще какая-то Нэнси в его собственном доме распоряжается, как хозяйка! Не притрагиваясь ни к еде, ни к питью, он сидел на табурете, нахохлившись, как сыч, и мучительно размышлял, что же делать дальше. Прямо напротив него Оливер, изголодавшийся за последние сутки, с аппетитом уплетал свою порцию, и, как казалось Феджину, вид при этом имел такой возмутительно нахальный, что старик старался смотреть куда угодно, только не на мальчика, дабы держать под контролем душившую его ярость.
    И тут ему в голову пришла мысль, столь простая, можно даже сказать – великолепная в своей простоте, что, казалось, потускневший мир вокруг встрепенулся и заиграл свежими красками. Такое окрыление Феджин испытывал лишь изредка – в случаях, когда удавалось придумать кому-то ну очень крупную гадость. Хихикнув от радостного предвкушения, он потер руки и с большим энтузиазмом принялся за остывающее рагу, периодически поглядывая на Оливера почти умиленно.
    - Ну вот что, милые мои, - объявил он, отставив пустую миску и улыбаясь самым гнусным образом. – Я кое-что придумал – так, мелочь, которая будет замечательным выходом из положения. Если корень всех наших бед в Оливере, то зачем, скажите, нам тут Оливер?
    С этими словами он скрестил руки на груди и окинул своих друзей торжествующем взглядом, наслаждаясь видом их вытянувшихся физиономий.
    Первым пришел в себя от изумления Сайкс.
    - Чертов старый ублюдок… - медленно проговорил он, сжимая тяжелые кулаки. – Ты полгода вбивал нам всем в головы, какой этот мальчишка для тебя ценный, ради его поисков мы с Нэнси шлялись у ищеек под носом, а теперь ты заявляешь, что он тебе вовсе и не нужен?
    - Билл, спокойно, милый мой, спокойно! – умиротворяюще воскликнул старик, выставив перед собой ладони. – Мальчик был ценен… то есть да, мальчик очень ценен, но разве не ценнее какого-то мальчишки старые друзья? Теперь опасность грозит и тебе, и Нэнси, и всем тем, кто мне так дорог, - разве я могу это допустить?
    Сайкс коротко и раздельно высказался, что он думает по поводу вдруг обуявшего старика благородства и насколько он в это благородство верит. Плут, верный своей всегдашней лаконичности, снова тихо присвистнул и глубоко засунул руки в карманы, что у него выражало крайнюю степень задумчивости. Бейтс, пробормотав вполголоса нечто вроде «провалиться мне на этом месте!», не глядя потянулся к кружке, но промахнулся и оставил эту затею. Оливер побледнел, явно подозревая самое худшее, и затравленно оглянулся на Нэнси. Девушка встала рядом с ним и оперлась о стол.
    - А ежели без красивых слов? – сумрачно поинтересовалась она.
    Налюбовавшись на реакцию всей компании, Феджин снова хихикнул и торжественно воздел палец:
    - Милые мои, есть прекрасный выход! Нет-нет, Нэнси, дорогуша, ничья кровь не прольется. Раз Оливера, - с этими словами он опустил взгляд на мальчика и улыбнулся ему улыбкой дружелюбного крокодила, - так настойчиво разыскивает некая леди… дадим же ей возможность его найти! Но не здесь, не здесь… Милочка, ты помнишь тот особняк в Пентонвиле?
    - Ну, - настороженно отозвалась та, явно не разделяя его радужного настроения.
    - Так бери мальчика за руку и тащи его туда! Пусть тот добрый джентльмен сам разбирается с этой сумасшедшей, а мы все вернемся к нашей славной, привычной жизни!
    - Хорошенькое дело! – возмутилась девушка. – Последнее время я только и слышу – Нэнс, хватай мальчишку и тащи туда, тащи сюда, тащи отсюда!.. Сами тащите!
    - Заткнись! – перебил ее Сайкс таким тоном, что она тут же притихла. – Старик в кои-то веки говорит дело. Нам всем от этого Оливера одни только беды, и я, скажу прямо, притопил бы поганца в ближайшей канаве, кабы не эта дурная девка с пистолетами. Так что закрой рот и действуй, пока всем нам солоно не пришлось, поняла?
    Нэнси сверкнула глазами, яростно сплюнула и топнула об пол с такой силой, что едва не осталась без каблука, но более ничем, кроме этой пантомимы, не посмела выразить своего несогласия и отправилась потрошить сундуки Феджина в поисках приличной шляпки и шали, в которых она некогда ходила в полицейский участок.
    Оливер не верил своему счастью до тех пор, пока еврей, продолжая по-крокодильи улыбаться, не вручил ему пачку заботливо перевязанных бечевкой книг и не потрепал его по плечу, добрым голосом посоветовав «забыть все неувязки, ведь разногласия – мелочи, а старые друзья остаются старыми друзьями навсегда!», что мальчик совершенно верно истолковал как рекомендацию держать язык за зубами, и пока рядом с ним не оказалась крайне раздраженная, но весьма хорошенькая в украшенной искусственными цветами шляпке Нэнси.
    - Давай, желторотый, шевели копытами! – весело крикнул на прощанье Чарли Бейтс. – А будешь книжки выбирать у прилавка, джентльмен, так карман придерживай, не забывай!
    А Ловкий Плут только хмыкнул и небрежно махнул рукой.

Глава 7,
заключительная.

    Оливер был настолько потрясен очередным зигзагом судьбы и так окрылен тем, что совсем скоро сможет увидеть мистера Браунлоу и обнять добрую миссис Бэдуин, что всю дорогу почти бежал, без труда поспевая за быстро шагавшей Нэнси. И, конечно, мысль, что он, в сущности, должен будет выполнить роль обыкновенной подсадной утки, что Феджин попросту натравил таким образом жуткую незнакомку на ни в чем не повинного пожилого джентльмена, пришла ему голову только тогда, когда впереди показались знакомые дома Пентонвиля и Нэнси буркнула, отпуская его руку:
    - Дальше сам дойдешь.
    В этот-то момент осознание коварства старого еврея и поразило мальчика. Ахнув, он круто повернулся и ухватил девушку за край передника.
    - Нэнси, миленькая, пожалуйста, пойдемте со мной! – жалобно взмолился он. – Вдруг эта ужасная леди где-то рядом, и я поневоле приведу ее за собой в дом мистера Браунлоу!
    - А я-то тут причем? – вспылила та, рывком высвобождаясь и делая несколько быстрых шагов в обратном направлении. – Пусть этот твой мистер Браунлоу вызовет ищеек, квартального, да хоть королевскую гвардию, а я свое дело сделала!
    - А вдруг он не успеет! – чуть не плача, мальчик забежал вперед и смотрел на нее снизу вверх умоляюще и испуганно. – А у вас так ловко получается с табуретом!
    Нэнси от неожиданности замерла на месте. Фраза насчет того, что господь ненавидит идиотов, уже готова была слететь с ее губ, но вместо этого она вдруг расхохоталась.
    - Боже мой! – отсмеявшись, воскликнула она. – Прав был Плут – другого такого желторотого на всем свете не сыщешь! Черт с тобой, пошли, только не вздумай хоть полсловечком намекнуть кому, кто я такая.
    Оливер пылко заверил ее, что будет нем, как рыба, и спустя пару минут они уже стояли на пороге белого особняка.
    Нет нужды описывать, как бесконечно счастливы были мистер Браунлоу и его верная экономка видеть своего питомца живым и здоровым, как горячо благодарили Нэнси (она весьма скромно сообщила, что лишь показала мальчику дорогу домой, - и, надо заметить, в этом не было ни капли лжи!), какая радостная суматоха тотчас поднялась в доме и с каким радушием славный пожилой джентльмен уговаривал девушку не торопиться уходить и согласиться выпить хотя бы чашку чая. Нэнси, конечно же, предпочла бы прямо сейчас оказаться как минимум за милю от белого особняка и его обитателей, но желание хоть одним глазком поглядеть, как живут богатые, пересилило: она согласилась выпить чаю и исподтишка показала Оливеру кулак, напоминая об обещании молчать.
    Чай был прекрасно заварен, хлеб – поджарен только что, в многочисленных вазочках соблазнительно мерцало самое разнообразное варенье, а когда мистер Браунлоу, явственно робея, спросил, не оскорбится ли молодая дама на предложение чуточку выпить, Нэнси потребовались все ее способности к притворству, чтобы немножко возмутиться, ощутимо засмущаться, а под конец, когда старый джентльмен все-таки разлил по рюмкам превосходный херес, выпить свою порцию несколько неловко и стеснительно вместо того, чтобы опрокинуть ее привычным и совсем не женственным движением. К большой радости Нэнси, джентльмен был настолько взволнован внезапным возвращением Оливера, что вовсе не замечал ее не самых изящных манер и подозрительной стойкости к спиртному, так что чаепитие, сопряженное с питием не только чая, прошло вполне успешно и, можно сказать, на высшем уровне.
    Миссис Бэдуин, эта крайне деятельная пожилая дама, усердно потчевала дорогую гостью и своего обожаемого воспитанника всеми лакомствами, которые в тот час нашлись в обширном буфете (а их там, надо отметить, содержалось весьма внушительное количество), подливала всем чаю и вообще всячески хлопотала, чтобы сделать застолье как можно более приятным. Когда Нэнси уже решила, что пора бы и честь знать, славная старушка всплеснула руками и, воскликнув, что никто никуда не пойдет прежде, чем отведает только что испеченного яблочного пирога, подхватила юбки и заторопилась на кухню.
    Через миг после этого дверь в столовую раскрылась от пинка изящной ножки, обтянутой мягкой замшей штанов и кожей сапога, подчеркивающих безупречную красоту совершенных мускулов. Оливер, расслабившийся было в обществе друзей, ойкнул, побледнел и вжался в спинку стула. Мистер Браунлоу вскочил, ничего не понимая. Нэнси одними губами произнесла  в адрес гостьи несколько отборных эпитетов, сделавших бы честь и лексикону Билла Сайкса, и потихоньку подтянула ногой стул миссис Бэдуин поближе к себе.
    - Вот, значит, как вы держите слово, мистер Браунлоу! – горько и гневно воскликнула Мэрион Сьюзен. - Я ищу для вас мальчика по всему Лондону, рискуя жизнью, - тут она метнула убийственный взгляд на Нэнси, которая, несомненно, почувствовала бы в этот миг глубочайшие угрызения совести за тот эпизод с бутылью и табуреткой, будь она хоть на йоту порядочней и воспитанней, - а вы, между тем, заводите отношения со всякой уличной шпаной, со всякими публичными женщинами! Нечего сказать, подходящая компания для джентльмена!
    В принципе, против «шпаны» и «публичной женщины» Нэнси ничего не имела, но на всякий случай ненавязчиво положила руку на спинку стула. Однако тут возмутился честный мистер Браунлоу.
    - Не сметь! – рявкнул он, грохнув по столу кулаком. – Не сметь оскорблять мою гостью, эту достойную женщину, которая была столь любезна, что нашла время проводить Оливера домой! Не ее вина, что она вас опередила! Как честный человек я ценю ваши услуги и готов выдать вам обещанное вознаграждение, но не потерплю никаких грубостей в адрес мисс Нэнси, да еще в моем собственном доме!
    Мэрион Сьюзен уже открыла рот, чтобы открыть глаза старому глупцу на истинное положение дел, но тут ее посетило озарение. Она поняла, отчего Оливер оказался здесь, да еще в компании Нэнси. Несомненно, это она, Мэрион Сьюзен, так запугала бандитскую шайку, что те решили избавиться от мальчика! Так что можно смело считать, что хоть и окольными путями, но она исполнила свое обещание и доставила Оливера Твиста домой!
    Эта мысль мгновенно привела ее в прекрасное расположение духа. И в самом деле, разве стоит жалкая воровка Нэнси ее гнева? Пусть себе живет, пока не попадет либо на виселицу, либо в тюрьму, либо под нож своих криминальных приятелей. А может, сопьется или умрет от какой-нибудь болезни, ведь это презренное создание с самого дна общества понятия не имеет о здоровом образе жизни и правильном питании!
    Нежные, подобные двум розовым лепесткам губы девушки тронула немного грустная улыбка. Ведь такая благородная натура, как Мэрион Сьюзен, не могла долго гневаться на столь недостойного противника – скорее, эту несчастную, закоснелую во зле оборванку следовало пожалеть!

Эпилог.

    Спустя полчаса Нэнси хорошо знакомыми переулками погружалась все глубже в лондонские трущобы, гадая, надает ей Билл тумаков за столь позднее возвращение, или же большая бутыль купленного по дороге бренди настроит его на более миролюбивый лад. В узелке, висевшем у нее на локте, ждала встречи с Чарли и Плутом половина восхитительного яблочного пирога; мистер Браунлоу на прощанье очень искренне просил заходить еще и в любое время, а Оливер крепко обнял и шепотом повторил клятву молчать насчет ее истинного облика и образа жизни, так что пусть приходит смело, и вообще он будет скучать. Радостно было и то, что он вернулся домой, и что сумасшедшая мисс наконец отстала от них всех, и что отпала необходимость отсиживаться в притоне Феджина. Так что, невзирая на вполне реальную перспективу заполучить от сожителя фингал под глаз, Нэнси возвращалась в превосходном настроении.

    Примерно в это же время Мэрион Сьюзен легкой походкой шла по набережной Темзы, с улыбкой поглаживая сафьяновую обложку старинного, но прекрасно сохранившегося издания «Фьезоланских нимф» Боккаччо. Эта книга была самой древней и ценной в библиотеке мистера Браунлоу, но пожилой джентльмен отдал ее без раздумий и с большой охотой, наконец-то в полной мере оценив предпринятые девушкой ради него и Оливера усилия (а никак не желая любой ценой избавиться от назойливой посетительницы, разумеется). Мэрион Сьюзен была страстной коллекционеркой антикварных книг и уже предвкушала, как красиво будет смотреться этот великолепный экземпляр на полке в библиотеке ее скромного, но милого коттеджа.
    Перед тем, как запустить в действие тщательно скрытую в кустах машину времени, она достала из кармана блокнот в форме сердечка с фотографией умилительных котят на обложке и, перелистнув густо исписанные странички, вывела каллиграфическим почерком:
                «ЕЩЕ ОДНА ПОБЕДА».
    Может быть, кто-то дерзкий и неразумный посмеет оспорить то, что она одержала очередную блистательную победу; мы же не будем.

Конец.

2009г., Москва.


Рецензии
Прелестно придумано. Уважаемая коллега, рад знакомству с вашим творчеством :)

Борис Тененбаум   12.06.2011 05:23     Заявить о нарушении