Первая молитва Веры

История, которую я хочу вам рассказать, произошла в конце девяностых годов прошлого века.
Случилось это в одной небольшой деревушке, которая находится в самой, что ни на есть, глубинке. Летом она утопает среди садов, а зимой её почти до самых крыш заносит снегом. Правда, таких снежных зим давно уже не было. С одной стороны к деревне, почти вплотную, подходит небольшой лесок, а со всех других сторон, на сколько глаз хватает, раскинулись поля да луга. Вся деревня - три кривых улочки. Старенькие домишки стеснительно прячутся за заборы или кусты сирени. Новые дома важно выступают вперёд, красуясь ярко-зелёными крышами. Обычная деревня, да и народ здесь живёт самый обычный. А вот случай произошёл... Послушайте какой.



Верочка, о которой и пойдёт рассказ, не по годам серьёзная девочка. У неё большие, почти чёрные, глаза с длинными пушистыми ресницами и тёмно-русые вьющиеся волосы. Ей недавно исполнилось пять лет. Только никто никогда её так не называл - Верочка. Мама обычно кричит ей из окна: "Верка, сбегай за хлебом!" Часто, когда ругает её, называет "дрянь", "выродок", "ублюдок". К этим обидным словам Верочка давно привыкла, как и к побоям, шлепкам. Соседские девочки с ребятами тоже зовут её Веркой. Верой её называет тётя Наташа, мама подружки Насти. Иногда она угощает Верочку вкусным печеньем или конфетами в красивых фантиках. Только соседка бабушка Люба ласково называет её "деточка". Гладит рукой по вечно спутанным кудряшкам и шепчет: "Господи, помилуй деточку горемычную!" Бабушка Люба часто зазывает Верочку к себе в дом. Она живёт совсем одна. Во дворе у неё порядок. Бабушка любит повторять: "В жизни у каждого человека должен быть свой дом, а у каждой вещи - своё место." А какой цветник у неё под окнами! Ни у кого во всей деревне нет таких роз! Невысокого роста, в платочке, завязанном вокруг головы и в фартуке, надетом поверх халата или платья, всегда с приветливой улыбкой, она напоминала Вере бабушку из сказки про Красную Шапочку. Однажды  она её даже попросила: "Ты, бабушка Люба, смотри не открывай дверь без спросу. Обязательно спрашивай: "Кто там?" а то вдруг волк придёт за тобой! Он как раз любит таких бабушек, как ты".


Бабушка Люба угощает Верочку обедом и чаем с вареньем. Какие вкусные у неё щи! А какие пироги она печёт с картошкой, капустой или с повидлом! Домик у бабушки маленький - всего лишь комната с кухней и веранда. В просторной комнате уютно расположилась немудрёная мебель: диван с буфетом, да кровать с шифоньером. Между окон, на невысокой тумбочке стоит старенький телевизор. Возле двери, словно часовой на карауле, замерло трюмо. Посередине комнаты торжественно восседает круглый стол с четырьмя стульями. На столе – белоснежная скатерть, свисающая почти до пола. Окна дома выходят на юг, поэтому в нём всегда тепло и солнечно. На чистом блестящем полу, щедро залитом солнцем, весело пестреют разноцветные полосатые половички. За белыми тюлевыми занавесками на подоконниках видны цветочные горшки с розовыми бегониями. И везде: на тумбочке, на телевизоре, на трюмо – белые кружевные салфетки. Бабушка Люба обещала Верочке, что когда та подрастёт, она научит её вязать такие же. Очень уж они красивые: тонкие, ажурные, похожие на огромные снежинки.


Поест Верочка, чаю напьётся и уходить не хочется! Так уютно ей сидеть на мягком диване рядом с бабушкой Любой, смотреть, как быстро мелькают спицы в её руках, и слушать то ли сказку, то ли быль. Начинает бабушка так: «В некотором царстве, в некотором государстве жили-были…» Рассказывает, рассказывает, а потом вдруг: «Да, помню  эту старушку, сама я тогда ещё такая, как ты сейчас была». Или: «А было это,…в каком же году? Очень уж голодный год тогда выдался». Вот и разберись – сказка это или быль. Так бы и сидела, слушала бабушку без конца. Вот ещё раньше, когда рядом был Андрюшка, Верочка спешила домой, чтобы уложить малыша спать. Бабушкины сказки всегда его убаюкивали. Ползает он, ползает по полу за кошкой Муркой. Шлёпает своими пяточками, шлёпает. И вдруг смотришь –  уже в уголке дивана свернулся  и сопит.



Андрюша – это Верочкин братик. Он маленький, ему только второй годик пошёл. Проводит их бабушка Люба до своей калитки, всегда даст пакетик с пирожками или коржиками. Их дворы разделяет только старый, ветхий забор. Но у них  дом совсем другой. Хотя он больше и новее, но давно не видел ни ремонта, ни уборки. Грязно и неуютно во дворе, грязно и неуютно в доме. Закрывается за тобой облезлая зелёная калитка, и будто попадаешь в другой мир, в другую жизнь. Чего только нет у них во дворе! Сломанная стиральная машинка валяется у самой калитки. Сколько раз мама, возвращаясь поздно, по темноте, спотыкалась об неё и потом долго ругалась, грозя завтра же «убрать весь этот срач». Но завтра всё, как всегда, оставалось на своих местах. Чуть подальше, в высокой траве с жёлтыми мелкими цветочками на тонких длинных стебельках, свалена груда старых красных кирпичей. Откуда они взялись и что из них собирались строить, давно никто не помнил. Возле крыльца – несколько досок, которые появились здесь года два назад для ремонта двух подгнивших ступенек. Но вот уже и сами доски почернели, а ремонт так и не был начат. По всему двору валяются старые вёдра, кастрюли, сковородки. Из некоторых когда-то ели утки или куры. Некоторые вёдра доверху наполнены мусором. Их вынесли из дома, оставили здесь и кажется, забыли, что дальше с ними делать. Дорожки к сараям, к огороду и сам огород – всё заросло высоким бурьяном, лебедой и теми же мелкими жёлтыми цветочками на высоких  тонких стебельках. Входная дверь в доме покосилась и почти не закрывается. Дом смотрит на мир чёрными, грязными, заплаканными сотнями дождей, окнами и кажется, уже не надеется ни на что хорошее в своей судьбе. Когда-то розовая, а теперь грязно-белая побелка на стенах дома местами отвалилась до чёрно-серой штукатурки. Издали это похоже на заплатки. На оконных рамах остались только слабые следы голубой краски. Пыль, паутина, кучи мусора и грязного белья, засаленные за долгие годы занавески – таким встречает вас дом  внутри. Вера и Андрюша возвращаются домой неохотно.



Андрюша зовёт сестричку «Вея». Он ещё не умеет говорить. Как Верочка любит его, больше всех на свете! Да и как его не любить! Только он и жалеет её, обнимает крепко своими маленькими ручками, целует. А когда Верочка приносит ему гостинцы «от зайчика», как он радостно смеётся! Делает большие удивлённые глаза: «Ням-ням, Вея! Ням-ням!» Откуда, мол, всё это?!  И смеётся!
Как уютно и тепло было Верочке спать с любимым братиком. Ведь мама часто приходит очень поздно. И даже если она приходит весёлая и поёт песни, ей лучше не попадаться на глаза. Как только хлопала входная дверь, Верочка ещё крепче обнимала Андрюшку и старалась не шевелиться под одеялом. А утром она тихо-тихо лежала, ждала когда проснётся братик. Он открывал глазки, она целовала его и шептала: «Тихо, тихо. Не разбуди маму. Тихо, мой хороший». Быстро одевала братика, одевалась сама и – на улицу, пока мама спит. Во дворе у Верочки был свой любимый уголок. За сараем, под невысокими вишнями. Ветки их опускались почти до самой земли. Верочка принесла туда несколько кирпичей и дощечек, сделала скамеечку. Навес сарая и ветки вишен укрывали от дождя и солнца. А главное, никто не знал про это место. Здесь можно было спрятаться и от мальчишек, и от мамы, когда она искала Верочку, чтобы поругать или отшлёпать. А наказывала её мама часто и за всё. Что дома грязно, что есть нечего, что голова болит «после вчерашнего». И даже за то, что соседи подкармливают Верочку и Андрюшу. Ей это не нравилось: «Вы что, бродяги бездомные? Или попрошайки? Не смейте по соседям ходить! И еду ни у кого не смейте брать!»
Да, под вишнями хорошо! Но это укромное местечко было летом.



 А осенью, когда стало холодно и каждый день шёл дождь, мама однажды собрала Андрюшку, оделась сама и они ушли.
Верочка весь день сидела дома одна. Она так переживала за Андрюшу, что даже о еде забыла. День был холодный, пасмурный. Дул сильный ветер, пригибая к земле деревья. Капли дождя стучали в окно. Только бы Андрюшенька не замёрз, не заболел! На сердце у Верочки было почему-то тоскливо и тревожно. Когда стемнело, слёзы сами полились у неё из глаз. Верочка уже давно умела плакать молча, чтобы не раздражать маму. И в этот раз она залезла на кровать, укрылась с головой одеялом и тихо-тихо плакала. Как ей не хватает Андрюшки! Она попыталась представить, что вот он – лежит рядом и потихоньку сопит. Вот он обнимает её и целует в заплаканную щёчку, жалостливо приговаривая: «Вея, Вея! Не-а!» - мол, не надо, не плачь! «Проснусь, а Андрюшка уже дома!» - так подумала она, засыпая.
Когда Верочка проснулась, она услышала, что на диване храпит мама, но Андрюши нигде не было. Больше она никогда не видела братика. Но каждый день и утром, и вечером она думала о нём. Первое время она часто спрашивала маму:  «Мам, а где Андрюшка? Когда ты его домой приведёшь? Я без него скучаю».  «Не твоё дело!» - обрывала мама все её расспросы.


Потянулись скучные серые дни. Без Андрюши Верочке стало совсем одиноко. Мама не обращала на неё никакого внимания, будто её не было вовсе. Как хотелось Верочке сделать маме какой-нибудь приятный сюрприз, что бы она наконец-то заметила её. Об этом Вера часто мечтала длинными холодными вечерами, когда ждала маму у окна: «Придёт мама, как увидит мой сюрприз! Рада будет! Поцелует меня, обнимет, скажет – доченька ты моя родная, горемычная!»


 
Однажды бабушка Люба, провожая Верочку домой, налила ей в литровый термос горячего чая и дала пакетик пирожков: «Вот, пока маму будешь ждать, погреешься горячим чайком. Он уже сладкий. Пей с пирожками и маму угостишь». Вера, как пришла домой, сразу взялась за уборку. Как могла, убрала мусор, подмела пол, помыла посуду. Потом она поставила на стол чашки с блюдцами, термос с чаем и выложила пирожки в большую тарелку с золотым ободком. Когда заскрипело крыльцо под мамиными ногами, она налила в чашки горячий чай. Мама, увидев свет на кухне, зашла туда. Стоя в дверях и для большей устойчивости держась за косяк, она, увидев над чашками пар от кипятка, топнула ногой: «Я тебе сколько раз говорила, что бы ты не смела сама газ зажигать? Пожар устроить хочешь? Сама сгоришь, так ещё и я без крыши останусь!»
«Мамочка, я не зажигала! Это бабушка Люба горячий чай в термосе дала. И пироги» - у Верочки голос задрожал от страха.
-Ах, опять эта старая ведьма меня унизить хочет! Не нуждаюсь в её подаяниях!

 Пошатываясь, мама подошла к столу и, схватив термос, с ненавистью ударила его о стол. Чашки с чаем перевернулись, пироги разлетелись в разные стороны. Верочка на несколько секунд замерла от ужаса, потом мгновенно очутилась у себя на кровати, укрывшись с головой одеялом. Вначале она беззвучно плакала от страха, что мама сейчас примется за неё. Прошло около часа. В доме было тихо. Верочка вылезла из-под одеяла и увидела, что мама спит на диване. Как была – одетая и даже обутая. Верочка тихонько прокралась в кухню. Зеркальная колба термоса была разбита вдребезги. Что же теперь скажет бабушка Люба? Слёзы опять закапали из глаз девочки. Собрав пирожки в пакет, она вернулась на кровать, Даже вкусные пироги не могли её успокоить. Как обо всём этом рассказать бабушке Любе? Верочка никогда никому не рассказывала о том, что происходит у них дома. Мама строго-настрого запретила говорить что-либо.

 Утром Верочка проснулась раньше мамы. Только открыла глаза, сразу всё вспомнила. Быстро встала, оделась и вышла из дома.  «Скажу, что я разбила нечаянно» - решила она. Как ей всегда было приятно идти к бабушке Любе! Сегодня ноги стали свинцовыми, еле-еле передвигались. Преодолев с трудом крылечко в три ступеньки, Верочка тихонько открыла дверь, прошла маленькую пустую веранду и вошла в дом. Бабушка возилась на кухне. Как ни сдерживала Верочка слёзы, но когда та обернулась к ней: «Кто это, Мурка, к нам пришёл?» Верочка не смогла сказать ни слова, она громко заревела и протянула разбитый термос.
-Разбился?
Бабушка взяла термос и обняла Верочку: «Наконец-то мы избавились от этой старой рухляди! Я давно хотела купить новый, небьющийся. Вот и Слава Богу, что наконец-то разбился! А что ты плачешь? Всё хорошо, родная моя! Садись, будем завтракать. Я оладий напекла!» Целуя Верочку в голову, бабушка усадила её у окошка: «Твоё любимое место. Смотри-ка, совсем уже листья облетели. Вот-вот снег пойдёт». Они ели оладьи со сметаной, потом пили чай с молоком. Бабушка, как всегда, что-то рассказывала, а Верочка думала: «Как хорошо, что не надо ничего объяснять и ничего врать».



Это было осенью. А сейчас зима.
Вера смотрит в окошко на занесённую снегом улицу и палисадник. Белый снег преобразил двор, спрятал грязь и мусор. Ветер пригибает к земле деревца. Редкие прохожие подняли воротники и закрыли лица шарфами и платками. Дома холодно. Мама ушла рано и печку не топила. Днём Верочка ходила к бабушке Любе, обедала. Бабушка, как всегда, встретила её ласково: «Заходи, заходи, моя хорошая! Сейчас будем с тобой обедать. Я такую кашу знатную сварила! Упарила её на славу, только что из духовки вынула». Бабушка провела Веру на кухню, усадила за стол: «Какую мы сегодня сказку будем рассказывать? Смотри-ка, какой снег повалил! Давай, я расскажу тебе сказку про Снежную королеву». Накрывая на стол, она начала рассказывать сказку. Пока Вера ела суп и кашу с котлетой, пила компот из вишен, бабушка рассказывала ей сказку. После обеда Вера помогла бабушке помыть посуду. Сели они к окну. Бабушка закончила сказку.
-Смотри-ка, как за окном метёт! Это Снежная королева злится, что Герда всё-таки нашла своего братца Кая! 
Бабушка  погладила Веру по головке и прошептала: « Господь мой, Бог мой, Любящий! Помилуй деточку горемычную!» Когда Верочка подняла глаза на бабушку, она увидела, что у неё по щекам текут слёзы: «Бабушка, что ты плачешь?» 
-Ничего, деточка, ничего. Господь милостив! Он любит тебя, родная моя! Любит. Верь Господу, Он не оставит тебя.
Вера обняла бабушку:
- Я тоже когда-нибудь найду своего Андрюшку, как Герда нашла Кая.
-Да, обязательно найдёшь! И всё у вас будет хорошо, как в сказке.



Это было днём. И вот за окном уже сумерки. Снег из белого стал синим, а под освещёнными окнами – жёлтым. Верочка вдруг услышала, как заскрипели ступеньки крыльца. Она быстро залезла на холодную кровать и укрылась одеялом. Хлопнула входная дверь.
-Верка, ты что это так рано спать легла? А ну вставай! Гулять пойдём!
Как забилось у Верочки сердечко! Как птичка в клетке! Может мама сейчас обнимет, поцелует и пойдут они вместе к Андрюшеньке. Заберут его и будут жить-поживать счастливо и долго! Обычно так заканчивались все сказки, которые рассказывала  Верочке бабушка Люба.
- Одевайся, одевайся быстрее!
Верочка с трудом, дрожащими от волнения и страха руками натянула брюки, застегнула кофточку, надела пальто, шапку. Натянула сапожки.
- Мамочка, я готова.
- Ну, раз готова, пошли.
Когда они шли по улице, она не боялась. Вот дом бабушки Любы. Свет в окнах манит и успокаивает. А это дом  подружки Насти. Вон как звонко и весело у них во дворе лает Шарик!
Но когда они прошли последний дом и вышли за село, Вера испугалась. Дальше – только белое поле.
-Мама, а куда мы идём?
- Куда надо, туда и идём!
Дул холодный, пронизывающий насквозь, ветер. Снег, как иголками, колол лицо. Руки, даже в варежках, совсем замёрзли, но спросить ещё раз, куда они идут, Вера боялась. 
-Мамочка, мы что, поедем на машине?
И тут маму, как прорвало. Она схватила Верочку за плечи и так долго трясла, что ту затошнило. От страха девочка не слышала, что кричала мама. И когда мама снимала с неё пальто, шапку, кофту, брюки, сапожки, Верочка даже не сопротивлялась. «Только бы не била! Только бы не била!» - думала девочка, поначалу даже не чувствуя холода. Злые слова и ледяной взгляд мамы были для неё страшнее пронизывающего ветра и колючего снега.
- Чтоб я тебя больше не видела! – мама повернулась и быстро пошла от Веры. Через несколько шагов она остановилась, обернулась.
- За мной идти не смей! Голову оторву!
Больше она не останавливалась и не оборачивалась.


Верочка долго стояла, не шевелясь, и смотрела, как фигурка мамы становилась всё меньше и меньше, пока не слилась с темнотой и снегом. В одних колготках и в футболке, Верочка пошла к дороге. Сверху снежное поле казалось ровным, как белая скатерть на столе у бабушки Любы. Но под снегом босые Верины ножки, то и дело спотыкались о закаменевшую от холода пахоту. Наконец поле  кончилось, по обочине дороги идти стало легче. Верочка шла очень долго. Встречные машины ослепляли её фарами и проносились мимо, обдав волной тёплого воздуха и снежной пылью. Как уютно, наверное, там, в тёплых кабинах! Сначала Верочка надеялась, что какая-нибудь машина остановится  и её посадят на мягкое, тёплое сидение. Она подожмёт ножки, обязательно подожмёт ножки! Очень уж они замёрзли. Она будет сидеть в тепле и смотреть в окошко, как мелькают деревья, как метёт и злится пурга, как падает снег. Может быть, её укроют чем-нибудь тёплым и дадут горячего чая! Но машины проезжали мимо, и никто не останавливался. А Верочка шла и шла. Несколько раз она падала и на какое-то мгновение, сквозь общую боль от холода, чувствовала, что разбила то колено, то локоть. Сколько времени прошло, пока её маленькие ножки оттопали пять километров? И вот, наконец-то, показались домики. Они стояли по обеим сторонам дороги. Наверное, было уже очень поздно, так как в окнах не было света. Все люди спали. Верочка подошла к первому дому. Её сердечко забилось от радости: «Дошла!» Сейчас её пустят в дом, согреют, накормят, укроют тёплым- тёплым одеялом и она уснёт крепко-крепко. Как она устала! Как она замёрзла!


Вера толкнула калитку. Закрыто. Она стала стучать замёрзшими руками и ногами. Залаяла собака. Верочка стучала, дёргала калитку, кричала и плакала. Но в ответ только лаяла собака.
Так она переходила от дома к дому. Собаки лаяли по всей деревне. Никто из хозяев не вышел. Все спали. За последним в селе домом стоял деревянный сарай. Ветер хлопал дверью. Верочка, уже не чувствуя от холода и усталости ни ног, ни рук, зашла в этот сарай. Сено! Слава  Господу! Она обрадовалась сену, как тёплой кровати! Она легла на холодное, замёрзшее сено и первый раз в жизни обратилась к Богу: «Боженька мой милостивый! Помилуй меня горемычную! Только Ты, Господи, да Андрюшка и любите меня! Никому я больше не нужна! Смилуйся надо мной, Господи!» Верочке стало тепло и уютно, как будто рядом с ней лежал Андрюшенька и обнимал её своими тёплыми маленькими ручками. Верочке стало спокойно и радостно, как будто самый родной человек гладил её по спутанным кудряшкам и приговаривал: «Спи, деточка, спи! Я никогда не оставлю тебя!»



На следующий день, придя в сарай за сеном для коровы, хозяин вздрогнул, увидев маленький замёрзший трупик. Он бережно взял девочку на руки и вынес из сарая. Казалось, что её можно  ещё спасти. У пожилого, сурового на вид мужчины, перехватило горло. Не в силах крикнуть, позвать людей, он с трудом делал каждый шаг. Ноги дрожали и не слушались. Падал белый пушистый снег. Большие снежинки ложились на волосы и лицо девочки, но не таяли. Они сразу укрыли её будто лёгкое кружево, словно хотели согреть. Но ей уже не было холодно и не было больно.
Мужчина принёс  девочку в дом. Сбежались соседи.  Все плакали и долго не могли прийти в себя – как такое могло случиться?
И, правда – как?