Сон

СОН.
                Снился две ночи подряд,
                как первая и вторая серии фильма.
                Очень ярко, цветно.
                Яснее, чем наяву.

                Должен сразу предупредить,
                что это не литературное произведение.
                Это скорее сухая запись именно того,
                что увидел.



... Где-то примерно 12-й - 14-й век (точнее сказать не могу), северный Китай, деревушка, небольшая улица, хижины из кизяка, соломенные крыши, редко где видны люди, - вдруг в деревушку влетает всадник, он ранен, кричит, чтобы все прятались, следом за ним погоня - передовой отряд большого войска.

Он сползает с коня в пыль и уже не поднимается, в деревушке начинается паника, кто-то подбегает к раненому, кто-то хватает детей, кто-то какую-то утварь, все мечутся, - с противоположной стороны деревушки, откуда прискакал всадник, раздаются крики, там видна пыль, какие-то конники не дают людям уйти, теснят их. Вдруг с этой стороны, откуда прискакал раненый всадник, раздаётся конский топот - влетают новые конники, деревня окружена, конники - такие же азиаты, сходу начинают убивать местных поселенцев.

Мужчины убиты все, женщины собраны в обоз, день клонится к закату, в селении появляются новые конники, одетые богаче, - свита со своим ханом. Черты его лица жёсткие, сам не ниже членов своей свиты, мускулатура сухая, жилы крепкие, конь повинуется ему от движения колен. Его взгляд мельком скользит по пленницам, мыслями он далеко впереди.

Среди пленниц женщина лет двадцати восьми - тридцати - не слишком красивая, на лице, руках отпечаток каждодневного труда. Она выкрикивает что-то обидное хану, свита его замирает, хан же, занятый своими мыслями, не сразу останавливается, медленно понимая, что это в его адрес. Конь, как его продолжение подносит хозяина поближе к телегам и хан со смехом произносит, что, мол, женщине есть что сказать ему?

Она умна, знание близкого конца придаёт ей смелости и она с гордой осанкой бросает ему, что правитель из него никакой. Воин, охраняющий пленниц, выхватывает меч, чтобы отрубить ей голову, но хан останавливает его жестом и возгласом: "Пусть говорит".

Она продолжает, что его завоевания окончатся десятком набегов, потому что тянуть за собой обоз с провиантом по голым степям на многие сотни километров не под силу никакому войску. А чем дальше, тем войску нужно больше, за собой он оставляет смерть и вызженую землю, а значит пополнить запасы продовольствия он быстро не сможет, кроме того за ним, из тех, что остались в живых - появляются кровники, которые будут мстить, а это потребует отвлечения сил для защиты тылов...

Хан поражён краткостью и ёмкостью доводов, он что-то бросает свите, к обозу бросаются два воина вытаскивают женщину из телеги и сажают её в ханский обоз. День проходит за днём, мелкие стычки наносят потери ханским отрядам.

Одно небольшое поселение наносит существенный урон ханскому дозору, возле ханского обоза собраны пленники, что оказали яростное сопротивление, они на коленях, хан взбешён, спрыгивает с коня возле пленников и мечом убивает одного из них.

Женщина (та что была выделена им) смеётся со словами, что хан настолько мудр, что не знает что с пленниками делать, как только убить их? (Вокруг хана в это время не было свиты, только несколько воинов, что охраняли пленников) Он подбегает к женщине и бьёт её камчой (кожанная короткая плётка), рассекает ей лоб, она же сквозь кровь, смотря ему в глаза говорит: если он хочет, чтобы перед ним пресмыкались, то свиты ему будет довольно. Если же он хочет знать и правду, которая ему может не нравиться, то он должен слушать тех, кто его не боится.

И продолжает: «Самое время перед своими воинами даровать пленным волю за храбрость, более того самого дерзкого назначить своим ставленником в этом селении, дав ему право (подкреплённое ханским словом и войском) жить как они жили раньше, а за это собирать дань, провиант для его армии».

Хан заорал, что самого дерзкого (молодого парня лет 20-ти, красивого и сильного) он завтра же перед всеми четвертует! "Это поступок простого воина, но не правителя"- ответила женщина.

На следующий день хан не стал казнить пленников, но и не делал так, как сказала женщина, хотя приблизил её к себе, изредка звал в свой шатёр и советовался с ней. Она же, понимая, что из зависти ближнее окружение её просто уничтожит, сказала, что будет являться по первому зову, но ей нужен отдельный шатёр и право передвигаться где бы она не пожелала.

Кроме того она сделала вокруг себя некоторую таинственность тем, что могла лечить (была знахаркой) и «предвидеть». На самом деле, свои «предсказания» она строила на выводах из услышанного, пользуясь тем, что могла передвигаться по войску, леча воинов, постепенно располагая их к себе, одновременно, пользуясь авторитетом приближённой к хану для своей безопасности. Разведывала настроения, делала выводы, и сообщала хану в виде советов или предсказаний.

Затем, через несколько дней, когда о пленых опять встал вопрос, женщина попросила, чтобы он если не поставит своего пленника во главе селения, то хотя бы просто отдаст ей, как помощника, потому что он ей нравится. Хан рассмеялся и, сделав широкий жест, приказал всё сделать так, как ему советовала женщина.

А она, тем временем, дала ему новый совет: чтобы его бывший пленник, а теперь глава селения послал в ближайшие городки своих людей, чтобы те, среди жителей распространяли весть, что хан, захватывая города, оставляет всё как есть, во главе с теми же, если ему не чинят препятствий, взимая лишь дань для своего войска.

А затем, перед новым походом, хан уже официально посылал своих ханских вестников к местным каганатам с требованием подчинения себе города или селения. Успех этого хода был значителен...


а на следующий день приснилось вот это:



...Дальше на пути азиатов стали славянские земли с другой культурой и религией.
Женщина опять советует захватывать тем же образом, что и предыдущие земли, а ставленника делать из местных славян, разрешая им молиться по канонам их веры, но опять же экономику подчиняя контролю ханской армии.

В первую зиму хан с частью войска зимовал в таком славянском городке, остальная армия была размещена аванпостами в окружающих этот город селениях на востоке и на западе. С весны хан вновь собрал войско в кулак и двинулся на запад, теперь он не шёл впереди с головным войском, а двигался размеренно, большим обозом с тылами.

А к нему как в ставку слетались гонцы с докладами, что без боя или с малой кровью подчинены всё новые и новые земли, за ханским войском из степей двинулись мирные азиаты, переселяясь на более богатые земли, смешиваясь со славянами, оседая, обзаводясь детьми на новых местах.

Мир между разными нациями жёстко контролировался преданными хану войсками. теперь в войске хана были и славяне - люди, отданые ханскими наместниками в оброк на службу. Спустя пять лет хан очень постарел и обрюзг, равно как и женщина, хотя она ещё сохраняла сухость тела.

Годы, хотя и не многие, но проходили в дорогах, опасностях, болезнях, по сегодняшнему возрасту человека они выглядели бы уже лет на пятьдесят.


Тем не менее меж ними была странная связь: Хан сторонился её из-за своего окружения и из-за того, что она была женщина, хотя и принимал её советы, обставляя встречи довольно скрытно и только по делу. Она была возле него и везде, как тень.

Со своей любовью - тем молодым парнем, которого она спасла от казни рассталась довольно легко, понимая, что он её не любит и относилась к этому спокойно, кроме того расстояния сделали своё дело, он остался далеко на востоке, она же была с армией, хотя и не с передовыми отрядами - на западе. Впереди была Европа.


Вот  всё это, как живые картины проносились во сне, здесь сон закончился такой общей картиной захваченных земель, пройденного пути, становления нового единого государства, И В ЭТОТ МОМЕНТ МНЕ ПРИХОДИТ ПОНИМАНИЕ, ТАКОЙ ЯРКОЙ ВСПЫШКОЙ:
ЭТА ЖЕНЩИНА - ЭТО Я.

Сказать, что это было неожиданно - значит не сказать ничего, я проснулся, как если бы меня подбросило! Такое откровение даже переварить сразу не смог. Сидел некоторое время таращился в темноту.

Потом сел записывать…