О, УЖАС!!!

                О,  УЖАС!!! (Во  снах,  как  наяву.)               
                                (Мини-пьеса  для  голоса,  в  стихах  и  с  подтанцовкой.)
            
« Так  получилось.
   Вышло  так.
   И  нету  в  том  ни  чьей  вины …

    … Актёру  Волгину  приснился,  как-то  вдруг,  его  собрат  из  19  века -  Смыкин,  великий  трагик  о  котором  все  забыли.  А  Смыкин  в  тот  же  временной  излом,  в  своих  виденьях  с  Гамлетом  общался.  Принц  Датский  был  в  трико,  немногословен,  с  печатью  скорби  на  челе.  Такой  вот  тройственный  союз  возник  нежданно.  Так  голограмма   снов   переплелась,  соединяя  время  и  сюжеты.
Вообще-то,  если  честным  быть,  то  Волгин  не  был  к  этому  готов.  Устав  от  жизни  и  вообще,  так  получилось,  что  себя  в  себе  хотел  он  удушить  своими  же  руками.  Но  дрожь  в  руках   была  такая,  что  только  голова  тряслась,  усиливая  боль  в  висках,  где  сердце  било,  словно  в  барабаны.   Промучившись  полдня   и  не  достигнув  цели,  придумал  способ  он  другой.  Ведь  он  актёр!  Ещё  какой!
Он  спать  прилёг.  Себе,  поставив  сверхзадачу  -  не  проснуться.  Вот  так  вот  он  решил  сыграть  с  судьбой,  чтоб  раз  и  навсегда  всем  доказать,  что  люди  потеряли  в  его  лице  великого  актёра.  Такого,  каким  уж  не  родиться  никогда.
    Примерно  то  же  думал  Смыкин  в  своём  угаре  забытья.
    Принц  Датский  думал  о  своём,  его  всё  это  не  касалось.
Такой  вот  получился  натюрморт  в  различных  измерениях  страстей  и  мыслей:  спит  Волгин,  как  убитый,  себя  надеждой  теша.  А  Смыкин  безмятежно  отдыхает  у  него  во  сне.  И  Гамлет  заблудился   вместе  с  ними,  ища  свои  ответы  бытия. …
О  Смыкине  сказать  должны  отдельно  тоже.  Великий  был  актёр,  но  лучшим  был  не  в  этом.  Вошёл  в  историю  он  тем,  что  первым,  вдруг,  нашёл  решенье,  как  снять  стаканом  напряженье.  Что  было  просто  и  легко,  а  главное -  приятно.  Ведь  по-другому  не  постичь  всю  пошлость  мира,  его  продажную  несправедливость  и  обман.
Сопит  брат  Смыкин,  бурля  губами  в  своём  изломе  параллельном.  А  в  третьем  измерении,  присев  на  корточки,  в  трико,  на  всё  взирает  принц  страны  далёкой,  где  тоже  подлость  правит  бал,  где  тоже  он  никем  не  понят.
     Но  Волгину  такие  сны  ещё  не  снились.  И  не  совсем  был  рад  такому  он  вторженью.  Ведь  изначально  сон  его  нанизан  был  на  ось  его  трагических  событий.
-  Кто  вы  такие?! -  вскричал  он  в  гневе. -  Что  это,  в  самом  деле?  Я  с  жизнью  счёты  здесь  свести  пытаюсь,  а  вы  мне - балаган!  …  И  чей  злой  рок  мог  так  распорядиться?  Не  потерплю  таких  судьбы  насмешек!  Пошли  все  прочь -  Вы!  И  даже  дальше! …(Мягко  скажем -  в  попу!).  Да  не  туда!  Да  не  туда  же! … Не  шастайте  вы  здесь  мне  по  квартире,  черти!  Что  вы  хотите  от  меня?  Я  мёртв  уже  давно. …  Иль  вы  за  мною?
        Принц  Гамлет  промолчал,  не  изменив  печальной  маске,  как  будто  это  было  всё  ему  давно  знакомо.
А  Смыкин  пробурчал: -  Какой  позор!  Бесстыдство! Низость! … Кто  ж  так  играет? … Дилетант!  -  и  набок,  к  стенке  отвернулся,  к  ковру  ручной  работы  с  картинкою  из  жизни  райских  пастухов.
-  Ах,  так!!! -  взорвался  Волгин  негодуя.
Но  сквозь  материю  стены  его  квартиры,  сквозь  холст  с  поддельным  авторством  «голландцев»,  который  он  купил  из-под  полы  и  по  дешёвке,  как  краденую  вещь,  чудовище  проникло  в  его  пенаты  на  последнем  этаже.  Чудовище  всё  было  в  белой-белой  слизи,  как  жаба  мерзкая,  в  рост  с  человеком,  на  тонких  ножках,  с  цепью  грубой  золотой  на  шее  мерзкой  и  кривой. Он - альбинос-с-с!!! …  Продюсер  сериалов. Но  мало  было  одного  явленья  для  этой  слизкой  твари.  Свершила  жуткое  оно.  Прочмякав  ножками  к  кровати -  она … или  оно,  какая   разность  суть  меняет.  Оно  в  рот  Волгина  нагадила  с  лихвой.
О,  ужас!!!  Бр-р-р!!! …  Какая  гадость!  Хоть  нос  прищепкой  зажимай! ……..          
      У  Смыкина  то  это  всё,  уже  не  первый  год,  во  рту  творилось.  Он  сам  привык,  который  год  уже  благоухал.  Но  бросить  он  не  мог,  и  в  том  была  причина. …
-  Ну,  что?  -  спросил  во  сне  ехидно  Смыкин. -  А  как  такое  вам  прочтенье  бытия?  Сыграть  попробуйте  вы  так.  Тогда  весь  сонм  актёрской  братии  признает  лучшим  в  нашем  деле  Вас. …  Хотя,  вы  можете  стерпеть, …  и  проглотить  обиду  вместе  с  текстом.
Запив  во  сне  вином  бургундским  эту  мерзость,  вошёл  в  роль  Волгин  сразу  же.  Не  дав,  ни  паузы  академичной,  чтоб  мысленно  овации  собрать  и  чтобы   Смыкин  не  успел   вдруг   провалиться  в  сон  иной  и  Гамлета  в  трико,  туда  не  утащил  он  за  собой.
-  Ага!!!  Как  это  вам?  Не  ждали  вы  такого  реверанса  всем  музам  вдохновенья? …  Талант  ничем  не  заглушить!  Давайте  мне  хоть  очередь  из  всех  известных  вам  чудовищ,  я  всё  снесу,  любые  выделенья.  Я  всех  сумею  победить.  Хватило  б  только  мне  бургундского  вина  для  чистоты  гортани. … А  ты,  тварь!!!  Убирайся!!! -  и  двинул  мерзкой  жабе  Волгин  прессованной  картонной  вазой  из  династии  Цинн.
Страшило  тут  же  испарилось  в  новостройках,  ища  себе  клиента  посмирнее  и  попроще.  Никто  не  любит  крайностей  в  профессии  своей.
-  Похвально,  что  ж. … Похвально, -  хоть  и  хвалил,  но  с  долей  снисхожденья  Смыкин.  Всей  голоса  палитрой,  понять,  давая,  что  тоже  смог  бы  так,  не  напрягаясь  даже.  И  не  прося  бургундского  себе,  а  и  простым  портвейном  обошёлся  бы  не  хуже,  дав  нерв  трагедии  в  сто  тысяч  вольт  накала. 
       У  Гамлета  лицо  печали  в  лицо  недоуменья  перешло,  то  было  ново  для  него.
-  Ну  что,   актёришка.  Сдаёшься,  клоун? -  хотелось  Волгину  больнее  Смыкина  задеть  за  эти  нотки  снисхожденья   к  собственной  персоне.
-  Я  клоун? -  вдруг  принял  вызов  Смыкин. -  Раз  так  пошло.  И  уж  почти  дошло  до  мордобоя.  Пусть  Гамлет  будет  нам  судьёй. …  Пусть  он  рассудит  нас,  коль  он  болтается  без  дела  здесь,  меж  наших  снов.
-  А  пусть!  Согласен! -  хлёстко  Волгин  отвечал  опосля   паузы  короткой.
-  Я? -  изумился  Гамлет. -  Я  не  достоин  роли  этой.  Оставьте  мне  мои  печали  и  терзанья,  весь  в  них  я,  и  всегда. … Я  просто  здесь  вот  посижу,  внимая  ритму  жизни  вашей.  На  большее   я  не  согласен.      
-  Тебя  Шекспиром  заклинаем!!!  -  вдруг  в  унисон  они  взревели.
-  Шекспиром? -  вздрогнул  Гамлет  и  поник.  Актёры  знали,  куда  для  верности  надёжнее  ударить. -  Пусть  так, -  им  Гамлет  тихо  говорит. -  И  это  должен  я  снести,  коль  так  судьба  распорядилась,  загнав  меня  в  такой  кромешный  сон. …  Налейте,  что  ли,  вы  и  мне,  чтоб  белою  вороной  не  казаться. … Хотя  я  в  чёрном  весь.
-   Давно  бы  так! -  сказали  снова  дружно  во  снах  своих  они,  проснувшись. -  Не  мы  к  тебе  должны  стремиться!  Запомни  это,  Гамлет!  А  ты  к  нам  лучше  «подгребай»!
     Из  двух  бутылок  был  стакан  наполнен,  из  двух  источников - души  спасенье  потекло.       
И  Гамлет  принял  кубок  полный  ерша  из  портвешка  с  бургундским.
Пока  он  пил,  они  слюну  глотали.  Но  Гамлет,  как  положено  всем  принцам  крови,  не  очень-то  спешил.  До  капли  выцедил  он  эту  брагу. …
И  чудо  вдруг  свершилось!  Гамлет  просиял!  Его  глаза  зажглись,  как  ёлка!
-  О,  братья,  вы  мои  навек!  Друзья!  …  Нас  не  разлить  теперь  портвейном  впредь! -  обнял  их  Гамлет  в  воодушевлении. -  Коль  так  пошёл  у  нас  «базар»,  без  всякой  лирики  любовной.  Нам  нужно  здесь  ещё  одно  лицо,  кто  б  смог  поставить  нашу  пьесу!
-  Не  просто -  лишь  поставить.  Но  чтоб  и  видел  в  нас  людей,  чтоб  нам  помог  раскрыться  в  ней, -  так  Смыкин  поддержал  слова  героя  классики  всемирной.
Но  Волгин  остудил  их  непомерный  пьяный  пыл: -  «Таких»  - я  не  встречал, -  сказал  он  грустно. -  Как  правило,  они  бездарны  все.  Не  знают  сами,  что  им  нужно.  То-то  не  так,  то-то  не  этак. … Вот  если  только  в  Голливуде?  Там  может  быть … ещё  остались.
-  Как  далека  от  Дании  сия  страна? -  воспрянул  снова  Гамлет,  взыграл  в  нём  бурно  вин  альянс. -  И  сколько  нужно  нам  скакать,  меняя  лошадей,  чтобы  домчаться  вовремя  туда? …
    Что  было  им  ему  ответить? … То  перед  миром  остальным  казался  он  фигурой  первой  в  драме. … А  перед  ними  он  мальчишкой  был,  неопытным  юнцом  в  трико,  хотя  и  пообтёртый  жизнью.  Они-то  знали,  что  пройдут  года  и  у  трико  коленки  пообвиснут. … И  как  не  трудно  это  говорить, … всё  то  же  грудь  Офелии  ждало.  О,  небеса!!!  За  что  нам  это …  лицезреть?! …
     Но  снами  кто-то  управляет.  Ведёт.  И  изменяет … их,  даря  надежду  и  пугая  нас.  Мы  грезим  в  них  и  умираем.  Но  знаков  ждём  и  засыпаем. …
И  в  подтвержденье  этих  слов  из  старого  серванта,  с  резьбой  искусной  на  дверях,  вдруг  вышел  человек. …  Не  чудище,  как  раньше,  но  и  не  красавец  полный.
-  Прослышал  я,  что  нужен  режиссер  для  антрепризы.  Я  тот,  кто  нужен  вам,  вам  лучше,  честно,  не  сыскать.  Я -  Хренов, (поклонился) …  режиссер.  Мы  сразу  можем  к  делу  приступить.  Что  тут  у  вас  за  мизансцена?  Как  свет  тут? 
-  Вот,  пьём  портвейн  с  вином  бургундским,  и  о  карьерах  строим  планы.  И  спорим,  спорим   меж  собой  кто  лучший  среди  нас  герой.  Но  денег,  дядя,  жутко  не  хватает.  Быть  может  вы  проплатите   фуршет?  Здесь  Гамлет  вот  и  Смыкин.  Они  того  ж  желают.            
-  Да!  Дядя  Хренов!  Давай!  … Ещё  нам  в  ночь  скакать  до  Голливуда! -  так  обтекаемо  сам  Гамлет  подтвердил,  чтоб  никого  там  не  обидеть  в  Голливуде.
-  Странно, -  Хренов  произнёс. -  Обычно,  люди  круга  моего,  вообще  не  платят  ничего.  Мы  так  привыкли  ещё  с  начала  того  века.  Ну,  тогда,  вы  знаете,  когда  ещё,  как  дураки,  в  душе  копались … человека! -  и  пальцем  он,  чуть  люстру  из  богемского  стекла  не  снёс  с  лепного  потолка.   
-  Я  здесь  готов  поспорить  с  вами, -  вступил  в  дебаты  Смыкин. -  Так  было  не  всегда.  Здесь  вы  того….
-  Молчи! -  поднялся  Волгин. … Прошёлся.  Выбрал  лучший  план. - Здесь  пьеса  не  о  том!   Вы  все  во  сне  моём,  в  котором  мы  сидим  и  пьём! … И  пьём. … И  пьём,  и  пьём.  И  пьём!  Сменяясь  в  поколеньях,  но  жизнью  вечною  живём  в  душе  твоей. …               
О,  благородный  зритель!
Всё,  в  общем-то,  когда-нибудь  пройдёт.  Свой  путь  живое  всё  имеет.  Как  день,  родившись  в  свежести  зари, … к  обеду  мудр,  а  к  вечеру  дряхлеет. … Закат! … Лучи  дрожат.  Они,  как  будто  понимают,  что  есть  и  те,  кто  видит  это  всё  в  последний  раз! … И  не  спешат.  Ещё  из  горизонта  вырываясь.  Вверх! Туда.  Сопротивляясь  полной  темноте. … Они,  как  мы. … Иль  те,  кто  верим  мы,  придут  за  нами.
И  кто-то  пусть  считает  от  Адама.  А  мы  от  Гамлета  свой  род  ведём!
     Зал  замер  в  предвкушенье  бури.  Она  из  слёз  пришла.  Из  глубины  души  поднялась  в  громкий  глас -  Брависсимо-о-о!!! … Бис!  Браво-о-о!  … Ура!  Ура!  Ура!
И  покатилось  всё  сметая.
И  Смыкин  прыгал  и  орал.
И  Гамлет,  протрезвев,  резвился.
И  Хренов  хлопал  и  скакал, … как  мальчик  перед  новеньким  велосипедом.

     От  этого  триумфа  пробудился  Волгин,  очнулся  со  слезами  на  глазах, … в  финале  самом  пьесы: -  Вот  так  бы  вот, … ох, … ещё  бы  раз, … всего  один, -  сказал  он  тихо,  сам  себе  не  веря, … и  за  бутылкой  потянулся  …   с  вонючим  пойлом. -  Ещё  мы  поживём! -  скривился  от  глотка  он. - …  Назло  врагам!   Ух,  гадость!   Себе  на-а-а.…, -  его  рука  упала. … Пролито  вино».

                КОНЕЦ.

2010г.