Здравствуй, Смерть!

Хреново мне стало внезапно и сразу. Среди рабочего дня я понял, что сегодня мой последний день. Не рабочий, а последний совсем…

Это случилось за рулем, посреди проспекта, во втором ряду. Странно, что включил аварийку, видимо на автомате. Стою посреди улицы и очень медленно думаю кому позвонить. Время действительно замедлилось, потому, что успеваю внимательно рассмотреть перекошенные лица объезжающих водителей.

Сижу и думаю: «Кому позвонить?» Кому? Тупо листая список контактов в телефоне натыкаюсь на хорошего знакомого, почти друга.

Звоню. В голове мысль: «Не возьмет трубку – капец!»

На том конце волны гудки прекратились:
– Боярцев слушает. Здравствуйте!
– Саш, привет! Это я. – какая глупость, он и так знает кто. – Можно с тобой повидаться?
– Что-то срочное?
– Срочнее некуда!
– Приезжай, я через полчаса буду дома. Как добраться помнишь?

Еще бы не помнить! Он немного шаманит, что-то вроде экстрасенса. Не за деньги, а так, для своих. Несколько раз ходил к нему на диагностику сам и знакомых приводил. Наверно с тайной мыслью проверить его способности. Но он ни разу не ошибся.

Ехать недолго. Вот двор и подъезд. Выхожу из машины. Пикнул сигнализацией, обернулся привычно. Что за черт! Аварийка моргает. Через полгорода ехал как дурак со включенной аварийкой.

Домофон не работает – звоню еще раз по мобильному. Саша встречает в дверях подъезда сдержанно-спокойный. Проходим в квартиру. Он ничего не спрашивает, сразу идет на кухню ставить чайник. Через минуту из кухни вопрос:
–  Зеленый? – Мысль в голове: «Да хоть фиолетовый!», а вслух:
– Как всегда. – Это значит зеленый.
Из кухни снова:
– Обедать будешь?
– Нет, только что. – соврал. Пусть только чай, так быстрее. Все равно кухни не миновать. Там начинается прием. Всегда…

Когда очнулся от черного безмыслия понял, что еду в баню. Точнее в сауну у жены на работе. Она встречает с недоумением. Первый раз, среди рабочего дня, среди недели, без звонка.  Умница, не спрашивает ничего. Наверно на лице написано что-то не требующее пояснений.

В парилке температура 40 градусов. Черт! Попарился напоследок! А может к лучшему? Вдруг там все и случиться хоть не сварюсь.

Лежа на пологе перебираю незаконченные дела привычно рассортировывая их по степени важности. Оказывается, что нет таких, что не решаться без моего вмешательства. Странно! Еще одно облегчение.

Теперь люди. Замелькали лица знакомых, близких, не очень знакомых и совсем не близких. Семья! Дети уже совсем не дети, оба учатся и работают. Пока без своих половинок. А жаль, внуков не увидеть обидно. Как и мой отец не увидел.

Непреодолимое желание попросить у всех прощения. В жизни так уж воспитан, что произнести «Прости!» труднее, чем признаться в любви первый раз. А тут…Перебираю лица, прошу простить за все, что сделал плохого или не сделал хорошего. А они все приходят и приходят. Простите! Простите!! Я не знаю красивых слов! Все, что могу сказать: «Простите!!!». Слезы текут сами по себе, нет времени вытирать.

Приходят лица - Простите! Простите! – уходят. Неужели прощают? Как? Так просто? Все так просто? 

Провал…

Из липкой серости голос Саши:
– …это атака. Твой «кокон» развален сверху надвое. Как топором разрублен. Это атака на смерь! Кто может это сделать?
– Даже не представляю. – слышу свой голос как на записи, со стороны.
– Я с таким еще не сталкивался! Даже не знаю, что можно предпринять! – первый раз вижу в его глазах замешательство. – Завтра нужно съездить к одной моей знакомой, она посильнее меня будет. Я напишу записку… нет, вместе поедем!
В голове всплывает вопрос: «А у меня есть завтра?» И он не волнует…

Открываю глаза. Сколько времени? Черт! Какая разница! Теперь все равно! Наступает полное
отупение.

«Греться» дальше было бессмысленно. Иду в душ.

Горячая вода как адский дождь - обжигает. Медленно открываю глаза. Передо мной прямо на уровне глаз на расстоянии вытянутой руки женское лицо. Ловлю себя на мысли, что не дернулся, не испугался, как будто оно там было всегда. Красивое, очень спокойное лицо молодой женщины. Черные брови, карие глаза, блондинка. Приходит странная мысль: «Натуральная». Следующая мысль: «Вот и глюки!». Зажмуриваюсь, трясу головой – не исчезла.

Смотрит внимательно, спокойно, прямо в глаза.

Набираюсь наглости:
– Ты кто?
– Смерть. – голос не снаружи, не через уши, а прямо в голове.
– За мной? –  сам удивляюсь как просто спросил, будто у таксиста: «Свободен?» 
– Нет. – такой же невозмутимый взгляд и губы не шевелятся…
– А чего пришла? – опять удивляюсь, теперь своей наглости.
– Показать, что это совсем не страшно.
Промелькивает шальная мысль: «А мне когда?» Она отвечает:
– Этого знать нельзя…

Ноги подкашиваются. Долго сижу под горячим дождем душа тупо глядя в пол. Мыслей нет.

Через неделю умерла моя мать…