Андрогинный ангел. Наив Марти

Встреча музы

Взлетев до небес манимый с детства знакомым голосом Мартин пригнул с качели и побежал домой, он знал, что его ждут уже тепло мамы, уют камина, вся семья и прикрасный ужин. Он долго думал над парой вещей, со стороны могло бы казаться, в нём много валиума или экстази, но на самом деле он был такой всегда - тихий, мирный, но с внутренними крыльями, которые так вальсированно подбрасывали его, будь на то малейший повод, что многие удивлялись, человек ли он. Яркие глаза, блестя, как никогда, рисовали ему отложившиеся на всю жизнь в памяти и сердце дорожку, лестницу к своей деревянной двери в многоэтажке, где было уже открыто и все ждали его, ведь задумавшись он опоздал на общий ужин впервые в жизни - так глубоки были мысли. Мама, распустив свои ангельские шоколадные волосы обняла тихого своего любимого непоседу и сказала, что он сам на себя не похож и тогда он рассказал ей о себе всё, чем могли бы хвастаться дети. Мама никогда не страдала от излишностей и её вторыми именами могли стать грация и гармония, но по нравоученью свекрови часто говорила любимому среднему сыну есть больше, к чему он порядком оголодавший от своих дум бесприкословно и приступил. Фактически она была мать-героиня, ведь 5й ребенок в свои молодые года с полным пониманием и взаимным доверием мужа-ученого и неплохой собственной работой, которая удивительно сочетала возможность достойного существования и её детскую мечту всей жизни быть причастной к большой литературе, она легко совмещала уже не первый год. Мартин задержался впервые, ибо был пунктуальней всех вокруге, за исключеньем своего старшего брата, который по просту жил в книгах, чему их мама была очень рада, но увы чаще всего это были фантастические или научные труды; видя его в своей обители бабушка иногда сурово говорила: весь в отца.
Но оказалось что за гостепреимным широким столом с скатертью под шотландку и прекрасными горячими блюдами и сладкими явствами не хватало отца и его коллеги и друга, мужа уже обсуждавшей с мамой очень бурно свой очередной концерт, живущей напротив маминой с детства лучшей подруги тёти Марии. Сама она тоже была счастлива в браке и имела тройню, а также божественную должность второй скрипки, которая в отличие от первой почти никогда не менялась и была удивительно публичной, и волшебную внешность, которую также не думала терять, хотя была чуть старше, но у неё не получалось это так природно, как у мамы Марти. Оба отсутствующих задержало на работе что-то, по видимому важный эксперимент, но на сей раз оии задержались ненадолго и скоре зашли чрез почти незакрывающуюся дверь в уже полную людей гостинную, которая приняла их триумфальными возгласами, как последних встречают на дружеских марафонах, где считают по последнему прибиывшему. Улыбки светились сегодня особенно ярко, и несмотря на их постоянное наличие, они не выходили здесь из моды и были настоящими - редко когда одно и то же явление не надоедает годами. Секрет этого дома был очень прост: люди в нём были открыти и счастливы тем, что жили, как раньше жили хутором или двором, ярко, сообща и открыто, и хотя дифференциация доходов просматривалась невооруженно, двери часто не закрывались, все соседи знались, бедняки пытались соответствовать, а преуспевающие шли на еще большие жертвы, гениально искренне и верно сочетая планирование с душевными подарками; и хотя миллионы на земле планируют всю жизнь и душать все свои потребности, а миллиарды живут как в последний день, тратя свои талант,судьбу,удачу,деньги и время на пустую суетную мирщину,  этим людям так повезло, что у них получалось совмещать хорошие работы с интереснейшей жизнью.
Тётя Соня, столь выделявшаяся часто своей дремучестью, часто цитировала из своего любимого самого известного одессита на платете Земля разные злободневные фразы к месту и нет, и сегодня не было исключенья: когда человек наконец станет специалистом в своём деле, может исчезнуть само дело - как-то само вырвалось с её окаймлённого золотыми зубами языка. Кому она была тётей собравшиеся давно забыли или не знали вовсе, но все относились к ней по-родственному и терпели ее дикие выходки и такие милые цитатки, а отец часто отвечал ей из тех же авторств: акселерация - это когда старушка утверждает, что у "москвича" некачественная коробка передач - и это поддерживается бурным смехом после мговенья тишины. Оба мужчины с высшим инженерным образованием и без бесполезных прочих регалий сияли тем, что вернулись с любимой работы в еще более любимый дом, что им удалось-таки сегодня что-то сделать, и это была лишь половина дня, что они среди тех, кто их знает и ценит. и это не только вся семья, но еще очень многие кроме соседей. Мама на мгновенье неодобрительно посмотрела на папу и шепнула сидящим рядом старшим сыновьям, тоже за частую недолюбивающим тётю Соню: папа так шутит неудачно, но вы не делайте так никогда.
Несмотря на то, что их так ждали, неожиданно свободных мест не стало, но в мгновенье соседи принесли стулья, что качевали по этажам от одного застолья к другому, потому и фразы "о кажется, это наш" и "завтра прошу к нам" не были здесь парадоксом, и лишь распахнув не снимая свой плащ Дядя Толя, с которого улыбка не сходила казалось и во сне начал артистично почти танцую на столе рассказывать собранию, чем так знаменателен был сегодняшний день. А отец лишь смотрел с гораздо более скромной улыбкой щенячьими глазами в мамины, как тирекс на мясо, и дождавшись тактично конца рассказа о подвигах бытовых буден, попросил близ сидящих включить патифон, семейную реликвию, подаренную на 5-летие их с мамой свадьбы. Пластинок были единицы, но они приводили в восторг всегда всех гостейх, ведь шедевры на них поражали не качеством звучанья древних пластинок а оригинальностью и грацией записанных на них хитах тех далёких лет, когда никто почти еще не знал слов гей, холокост, героин и тому подобных;  и стоило заиграть старинному легкому танцевальному хиту 1930х, как все вокруге начали пританцовывать и подшёптывать слова, а папа, протишнувшись сквозь толпы еще евших людей,  неприкоснувшись к своей тарелке, на который была самая красивая из кулинарных подборок стола, прося глазами, артистично предложил маме руку, чтоб потанцевать, она также чуть кашлянув и расправившись, как любящая свет роза, также игриво приняла это предложение, после чего инициативу тут же взяли на себя сперва безмолвно наблюдавшие это дядя Толя и не любящая званья "тёта" Мария и многие старички, а затем и все находящиеся в доме пары. На 3 минуты комната погрузилась в этот танец, который был так чудесен и отвлечен даже от героической но всё же прозы рабочего дня, что сменился здесь вечем так прелестно.
Стол помещал лишь треть самых знатных гостей, пришедшие затем и уступившие обычно до и после танцев окружали своими тарелками, ложащимися на платки, буфет, комод, диван и подоконник, с которого было на что посмотреть. Здесь был и стар и млад, родители часто и быстро знакомились с людьми, которые были вынуждены им отвечать тем же из-за родительского романтического обояния и магнитящих грации и чистоты. Нечетные отпрыски их были такими же, маленькая Изабель и малышка Анастаси имели очень много общих черт, а вот второй сын, Ян, был весьма нелюдим на этом общем фоне радости, который был столь радушно и гостепреимно распахнут и открыт, что не мог не притягивать; большая часть его знакомых была не знакома "этому двору и с этим дворянством", а большую часть времени он проводил в книгах, не отвлекаясь на такие "мелочи" жизни, как веселье, друзья, встрече, гости и прочее. Но сегодня и Мартин, несмотря на полную счастья и света комнату, прекрасный обед и полную гармонию дома, сменился в лице с солнечного до близкого к обычному состоянию Яна, его гложили печальные выводы, которые навивали молодые леди и танцующие пары. Наконец уже в новых раздумьях притворно улыбнувшись и также игриво предложив рукой одной потанцевать, он очень блиско прижал её правой рукой к себе, хотя для валса это казалось бы естественно, но девочка взволновалась и отодвинула голову, что было не характерно для этого танца. Чрез 10 минут, уже на 3-й хит многих из присутствующих юности приглашенная девочка хотела вырваться из обьятий почти неиствующего с ней юнца, но он решил концовку, но он решился на иное: его глаза были загадочно приоткрыты, хотя он никогда их не строил специально, её глаза испытывали страх из непониманья происходящего, его руки на полминуты стали как метал не поколебимы в своих объятиях к ней, эй это холодило спину и сердце, развивая дыханье, и вдруг под конец псни, когда были последние слова его голова сделала рывок обратных посылаемому её спине импульсу, что заставила их губы на миг соединиться.
Это был шок, в нём были все: и она, и знавшие своего приличного и воспитанного мальчика, и родители прелестной столь дико молодой девочки, и старые друзья семейства, и зашедшие сюда лишь пару раз, и даже пары, которые поняли всё, когда закончилась мелодия по выражению окружаюищих вырвавшуюся но незнающую что делать девочку и маленького героя скандала взоров. Мартин на миг могло б показаться тоже был в шоке, но его мысли и размышленья были глубже всей этой суеты, были серьёзней анализа получаемых последствий, его сердце кипело, а мысли казалось были ще большего жара и впервые же в жизни за сегодня он понял, что нет иного выхода, как лишь выход из комнаты - и он решил отступить без объяснений... Тишина длилась почти полминуты и была варварски разорвана бряканьем бокалов, скрежетом вилок и наконец-то обнявшей свою почти плачащую дочку и уводящей ее на 2-й этаж к ним домой старой знакомой мамы. Несмотря на всё непреличие возраста, положения и просто неожиданости такой инициативы от Марти, что был хоть и вездесущ, но так скромен и учтив всё время, вечер продолжился еще двумя танцами, негласным правилом невспоминать про событие и прочтеньем поэзии уже без хозяев: отец Матрина в бытность еще морского волка не потерял свои животные инстинкты, которые хоть и облечились в британского кроя чёрный шикарный костюм тройку и обрасли манерами египетских фаараонов и рыцарей королевы, оставляли своей сутью безграничную любовь к своей едиственной возлюбленной жене после уже 8 лет долгого счастливого и прекрасного брака, при этом не затухая, что привело их следстсвием в спальню, пока Мария оставалась за старшую и выпросила у старого безногого поэта Мардвига стихов его юности, которые были навеены его памяти услышанными старинными хитами и подобной редкой атмосферой. Затем эстафету подхватили более молодые авторы и исполнители и в итоге никто не заметил почти часовое отсутствия хозяев гостепреимного очага, по возварщенью которых лишь началось медленное рассредоточение поужинавших и культурно развившихся озаренных гостей, которые обязательно зайдут еще много раз не сегодня - завтра.
Тем временем Мартин бежал по неизведанной тропе в давно известый лес, где еще раньше они с ребятами умудрились из досок построить "замок", который возвышался на одном старинном извилисто-раскинувшемся извивающемся дереве. Он думал, почему провалился его эксперимент, почему странные чувства его не нашли каких-то хороших эмоций в той девочке, хоть и знал он её лишь по имени; возможно это его наивность, но никак не инфантильность, это было именно не понимание, непонимание маленького принца жестокой действительности. Мы не только в ответе за того, кого приручили, мы еще должны доказать близким, что мы достойны их любить. Марти думал, его проповедь и ответ в человеке, впервые вызвавшем эти чувства был недопустим с точки зрения всяческое морали: если человек не понимает чего-то сильно, его не убедишь, да и его ответ без ответственности мог бы увеличить число грешником на земле в двое - так думал он, посмотря смотря яркое слайдшоу из памяти: глаза в глаза, вокруг тишина, пение скрипок и яркий но не раздражающий фон, потихоньку затихающий в звёздное небо, когда видны лишь его силуэт и лик вызвавший сколько размышлени и глаза, в которых он видел себя, в глазах которого отображался этот лик с его лияцом в глазах. Это было небесное открытие, а не простое биологическое повторение эффекта поставленной перед телевизором камеры, тогда казалось всё понятно без слов.
До этого Мартин часто видел ангелов: в церкви они изображались воителями царства господня, в книгах и старых фресках крылатыми младенцами, в поэмах романтиков прекрасными леди в средневековых шелково-льняных целомудренных и при этом бархатно лёгких одеяниях, но в них было что-то одно, что вдруг он увидел в лице этого ангела, о котором раньше он не знал и не догадывался. Дети любят играть, и хотя Мартину были все 6, а выглядел он и того подавно на развитые 11, но в душе был очень скромен и послушен, мало что видел, хотя много про какие запреты знал. Так он не знал про любовь, но знал, что у кого-то, включая своих родителей, она была и что она не встречается просто так, что это главное в жизни чувство и его нельзя путать с похотью и содомничеством, он знал, что нельзя богохульничать и грешить, но можно и нужно всегда говорить правду и привносить в жизнь добро, тепло и ласку, дарить подарки и свой труд близким. Но отдачи было мало, только от любящих родителей он привык принимать, и от младших сестер, ито лишь по их статусу младших. Конешно друзья на днях рожденья и в прочих праздниках дарили ему подарки, и даже не все из них оказывались от их родителей или с последующим предложеньем их вместе съесть или поделиться, но все они были каплей в море в сравненье с его подарками, праздничным настроением, бескорыстьем и радостью дарящего. А теперь он смотрит на озарного ребёнка, с которым он бегал все детство, то есть вообще всю жизн по дворам и лесам, с которыми они тайком сбегали по вечерам и часто купались вместе или ходили в такие места, что родителям и не снилось, с которым делили множество тайн и чей азарт порой превосходил его пониманье, с этим человеком можно сказать он находился большую часть своих дней, и вдруг после очередного тайного жаворонкового похода "на пляж" этот ангел предлагает им мокрым согреться, обняв друг друго крепко-крепко, и так идти домой, а маленький воображаемый где-то с левой стороны уже прицелил лук и какбы говорил: смотри на того ангела! Мартин долго не знал на кого смотреть, но холод даже его не по годам крепкому тельцу давал знать о себе и он прижался к той паре рук и ног, которые прошли с ним тысячи  и тысячи километров, тогда ангел обнял его очень выделяющуюся талию и сказал тихим, не столь шаловливым голосом: а знаешь что? Сердце Марти стало учащать ритм, эта барабанная дробь и стреломёт предательского ангела из бока особенно хорошо начали им ощущаться, они шли к своей кульминации, хоть он не знал к какой. Ангелочек же моргнул пару ласковых раз в широкие удивленные и внимательно внемлющие ему глаза Марти и снова укутался им под подбородком, хотя был старше и почти такого же роста, затем упёршись верхней губой в его предплечье тихо сказал: а как ты думаешь, мы всегда будем вместе? Марти честно ответил: не знаю, какие планы будут у родителей, мне нравится наш город... Тут объятья на миг стати сильней и школьный друг Марти продолжил осыпать его мыслыми и вопросами: а ты слышал, что мои родители расходятся? мой папа пытается взять меня к себе, но он пьёт, это испльзует мамин новый, адвокат, они хотят меня отобрать, как думаешь у них получится?.. не очень весело когда вода такая холодная а воздух не теплее, да? как интересно люди принимают контрастные души и еще говорят что это улучшает их организм?.. а ты знал, что некоторые люди живут по многу взрослых в семье, как шведы или мусульмане, у них даже это называется особо - гаремом, знал? а итересно, сколько нужно в семье взрослых, чтоб это считать гаремом?.. а ты слышал, что американцы опять куда-то вторглись? говорят там как раз мусульман большинство, интересно, это из-за христианского подчинения папе происходит?.. а ты знал, как ты родился? ты это помнишь? а я вот книгу видел, там сказано, что делать людей приятно, но это не одна лишь цель такого развлеченья, как ты думаеш, в нашем возрасте уже можно такое делать? - на всё Марти отвечал сдержано положительно или спрашивая встречно, но последняя тема его почему-то весьма спокойного задела:
- А ты помншь? я нет, думаю это можно делать в твоём возрасте или чуть по старше, у меня вот братья пока вроде не думали, точнее старший что-то замышляет и очень с девочками общается, но у него редко что-то долгое получается, и главное он ничего не говорит...
- А как ты думаешь, у него что-то получается уже вообще? они уже думали, как твои мама с папой, сделать тебе еще родственников? кстати кем он тогда бы тебе был - племянником? а ты бы хотел что-то попробовать, моя мама говорит что ты акселерат, это не ругательство, просто она сказала, что тебе можно многое, что другим, и даже мне, пока нельзя. Давай поклинёмся друг другу, что никогда ничто не будем скрывать и всегда всё будем друг другу говорить всё, идёт? - чуть оживившись и вновь ожидая взгляд Марти, игристо улыбаясь, продолжал ангел, тут же вновь уткнувшись в его плечо, как только тот ответил положительно.
- Твои навряти разведутся, ведь у тебя есть сестра, которая тоже не хочет выбирать между родителями... А какое-то чувство наверное у меня просыпалось, я замечал в душе, и на пляже, когда девочка трогали меня, такого нет от маминого или чьего-то, и сейчас вот каждый раз когда вода... я вроде как просыпаюсь получается...
- А ты знал, что есть такие, которым девочки не важны, ведь они друг с другом так общаются и ничего не скрывают, что им вобще кроме их никто не нужен. Говорят это началось с греков и французов и сейчас уже нормально, за это даже не ругают! таких много, вот мой дядя такой и говорят много еще кто из великих! - А какой такой? - ну он любит женскую одежду, и кожанных с щитиой и хлыстом мужчин, он ходит в специальные клубы, где его хлыстают, иногда там же выступает. Ну это как-то называется, весёлый что ли, потому что они вечно играют и раньше считалось, что это даже если и нормально как человеку, но наиграно для мужчин, потому они весёлые ребята или как-то так... Интересно, а ты представлял уже кого-то голым?
- Уже? это такие мысли в твоём возрасте? у меня старший брат так часто зачем-то говорит, это что-то значит для людей? чем это отличается от обычного? в одежде между прочим теплее, чем сейчас нам...
- Нет, ты только представь! вот ты представь твою маму, она же красавица! или мою сестру, которая не такая красавица и стерва на самом деле, но всё же представь её на пляже, причём без ничего, даже без этих ниток, которые она называет купальником! представил? представь теперь что она обнимает себя, своё тело, что она играет с тобой и только для тебя? - Марти пошевелил мозгами и странно удивился деформации тела, которая происходила лишь в серьёзно холодной воле и при взгляде на очень-очень отдельных девушек возраста сестры разговаривающего с ним ангела. - Ты представляешь так? ты один себе это представляешь? твой брат не говорил тебе, что если долго представлять и что-то делать ответно, то будет реакция, которая даёт наслажденье тебе и твоему телу? - Нет... и я такого никогда не испытывал, но мне кажется я понимаю о чём ты -  Ты представь, что так многие делатю, все любящие люди, кто хотят доказать друг другу что они не просто говорят друг другу о том, что любят друг друга, а еще и на самом деле подходят друг другу... - слова "друг другу", звучающие как мантра еще больше взбудоражили Марти, его руки и мозг какбудто бы расслабились, грудь и таз напрягся, а в ногах появилась лёгкая дрожь, хотя он просто пытался осмыслить эти слова. - ну вот например я, я такого же возраста как ты, я тебе нравлюсь как человек? мы же друзья и не 1 год, так? - конечно! - смотри, я чувствую как ты представил себе разных людей в таких мечтах, -  у Марти вдруг дрогнули ноги и взгляд, руки расслабились, а щеки зарумянились, -  независимо делаешь ли ты что-то с собой, а теперь представь себе меня в этих же действиях, в таких, что показывают ночью по телику - но я же не смотрю ночью... откуда мне знать..? - и тут в ангелке вспыхнула стервочка и чтобы было слышней его лицо оторвалось от плеча Марти: Ну что ты как ребёнок?! так все думают и все смотрят, но я тебе хочу сказать дальше. Знаю, глупо, но ты думал, когда-то заняться чем-то таким с близким человеком? с знакомой девушкой какой-нибудь или с подругой или...
- Думаю, я ещё успею, сейчас надо думать о школе, о младших сёстрах, о будущем. Можем мы пойдём? - выговорил Мартин, сомневаясь в каждом слове и ждя, что скажет его лучший друг, проговорив это смотря как бы чрез эти вечно спрашивающие что-то глаза и повернувшись вновь боков, подставляю подбородок для желтоватых волос, и сердце начало биться еще чаще.
- Просто подумай сам, мы так давно знакомы, мы уже раз 10 давали себе клятвы говорить всё, а ты знаешь, что школа - это 12 лет твоей жизни? это ужасный срок, который не дают и многим преступникам! и ты всё это время будешь в каких-то заоблочных далях? ты всё это время будешь говорить, что есть дела по важней? просто подумай я тебе ничего не говорю слишком серьёзного и за что ругать будут! - не находя светловласой головы на своём плече, Мартин понял, что разговор избежать не удасться и расжал объятья, понимая, что никакой холод сейчас уже не важен. - Это наша жизнь, и я ничего не говорю тебе по поводу твоего будущего, но те же греки говорили, чтоб ловили сегоднящний день, что нужно получать от жизни всё, что знания и опыт делают человека лучше, ты же уже давно не маленький, хоть и на 3 года младше меня. Ты можешь мне рассказать всё, ты бы мог представить нас двоём в иного рода объятьях?
Марти казалось до предела напрягся всём, включая мозг, выпрямив руки и ноги; ангел напротив опьянился словами и будто таял у него на руках, крылья незримо разбросало фейрверком, а остались только глаза и уста и хрупкое беззащитное маленькое тельце в одних единственных трусиках, и вдруг оно набралось сил, выпрямилось до почти роста Марти, расправило крылья и начало приближаться к незнавшему что делать мальчику, застывшему как статуя, обняв сперва его шею и почти одновремено приближаясь к лицу Марти, будто решило пройти чрез него, но на фиише чуть отклонившиеся и сплетшее их неповоротливые неопытные губы в чём-то новом для них обоих. 4 глаза мгновенно закрылись, губы прикались легко и нежно, как не пархают перья и пачки балерин, нащупываясь больше со стороны ангела, продолжая процесс познания, который вызывал у Мартиа опять это чувство контрастного душа и вообще, какой-то непонятной близости. Была ли это самая лучшая в мире дружба или что-то другое он не знал и даже толком не мог и подумать. Через полминуты оба открыли глаза и наконец смогли разъединиться, Мартин остался статуей но при этом глаза его, как у наркомана скакали, будто хотят сказать об этом событии всему миру или увидели новую обитаемую планету, всё остальное лицо было полным контрастом, ангел же держался живенько и сказал, что это было самое приятное в его жизни, что он никогда такого не испытывал и что Мартин - единственный с кем он целовался, но при этом после поцелуя уму очень холодно и поэтому им следует уже наверное наконец идти. На это Мартин ожил необычайно широкой и притягивающей улыбкой, быстро растёр спинку ангелу рукой и вдруг неожидано после себя, на миг остановившись, вдруг на мгновенье сжал губы, мгновенно вновь притянув ангела своими и это продолжал  уже с какой-то страстью более минуты, после чего они ничего не говоря, как нашалившие и скрывающиеся дети, побежали почти в чём мать родила по уже расцветавшей улице с занимавшимся дождём, взявшись как в канкане. Так они добежали до дома ангелочка, тутже сорвавшего и подарившего розочку Марти, чем удивил и даже снял на миг его улыбку, чтоб сделать её чуть скромней. С таким лицом, мокрый после купаний, мокрый после дождя, мокрый от слёз счастья, уже не боящийся, что об его прогулке узнают с бережно хранимым с этой секунды секретом, который стоил первого в его жизни полуобмана, Мартин полетел домой такими же полупрыжками, по дороге уже не чувствуя холода, зная, что его кто-то очень по-особенному любит!
Вернулся он всё же раньше, чем сработал будильник и так как всегда просыпался очень быстро, не вызвал и тени подозрения, быстро приведя себя в порядок и первым приняв душ. После школы он думал, что же подарить такому особенно человеку в его жизни и подумал, что надо сочинить оду, свою оду, на подобии тех, что писали такие умы, коими до сих пор восхищаются школьные учителя истории и литературы, искусствоведы и прочие утончённые натуры, а ангелочек как раз казался из таких, ведь так были хрупки и невесомы его руки для занимавшегося собой и получившего непонятно откуда атлантическую генетику Марти. И лишь придумав первые 4 строки, вдруг осознав, что сперва нужно прочесть что-то великое, чтоб делать как они и даже лучше, он вдруг вспомнил, что за своими думами, он уже опазывает на ужин, что во первых было ему не свойственно, а во вторых и главных могло его отвлечь от сна и дальнейшего похода завтра куда-то снова с своей главной новооткрытой музой.

Последовали игры

Проснувшись в 9 и быв на стороже, Мартин дождался, когда заснут родители и стал пробираться тихо к выходу, где его чуть не предала скрипящая дверь...