Звон

Гул.

Это похоже на ровное гудение напряжения в проводах. В длинных черных проводах, намертво связавших серые громады Безымянного Города.
Гу-де-ни-е.
Ровное, навязчивое гудение.
Иногда мне кажется, что Те тоже слышат. Кажется. Иногда я думаю, что Те слышат все, что угодно, кроме того, что есть на самом деле. Кроме гудения.
Даже ночью, когда Безымянный засыпает, Это звучит так же. Даже когда я сижу в наушниках, где-то там, совсем-совсем далеко, среди настойчиво пульсирующих звуков притаилось Это. Оно преследует нас даже во сне. Вы не слышите. Я - слышу.
Из всех четырнадцати лет жизни первые четыре года я не помню, еще пять лет смутно, а остаток... Остаток потонул в надоедливом гуле.
Меня окружает много Тех. Я плохо их различаю - только по голосам и поведению, манерам одеваться. Те давно стерли свои лица. У меня так не получается. Впрочем, гудение подсказало мне - я заполнила себя Безымянным и теперь похожа на них. Те все равно считают меня странной. Плевать. Прислушиваться к Тем, слышащим только себя? Или к Безымянному, которого, вроде бы, и вовсе нет, но они дают ему имя.
Я не хожу в "школу". Когда-то я, кажется, бывала там, но сейчас я с трудом вспоминаю, зачем. Гудение там становилось слишком громким и выбивало из меня слезы. Тем это не нравилось. Те смеялись и боялись. Глупое сочетание. Но это же Те.
У меня нет друзей. У меня была Колибри, но она тоже жутко гудела. Я ее прогнала. Она иногда возвращается, но быстро замерзает за окном. Ну и ладно. Гудение стало чуть-чуть тише.

Холод.
Они называют меня рыжей. Они глупые, Те, они не видят того, чего не хотят видеть. Я не рыжая. Я белая, холодная. Я жду, когда можно будет совсем заледенеть. Те, как всегда, совсем не поняли. Есть только Инга. Она не понимает, но начинает догадываться. Просит не спешить.
Глупая, боится, что кто-то ее в чем-то обвинит. Глупая. Они и не узнают о моем Звоне.
-Мама, это гудение сведет меня с ума. - мы привыкли. Я и она.
-Выпей аспирин. - Я не вижу ее глаз, но знаю, что она не отвела взгляда от экрана.
-Хорошо. Спасибо, мама. - ни я, ни она не сменили тона - ровного, спокойного, непрерывного.
Как Это. Гудение. Человеческое тело всегда противилось холоду. Человеческая воля всегда преодолевала препятствия. Те боятся холода. Я не буду, как те.
Впустить в себя тонкие белые нити. Унять дрожь, чувствуя, как сердце мечется в тесной клетке. Чувствовать, как кровь, резко ускорившись, словно густеет, медленнее и медленнее касаясь кончиков пальцев.
Медленнее и медленнее.
Медленнее...
Сон.
Сон стягивает, как.. Провода?! 

Капли.
Гу-де-ни-е.
Резкий запах. Резкий...
Это "больница". Здесь можно только лежать и молчать. Лежать и молчать.
- Зачем ты это сделала? - Обвиняюще спрашивает мама. Она из Тех. Она давно стерла лицо. А глаза у нее зеленые. Я точно помню.
Молчу.
Мне ведь нельзя ничего больше. "Дом". "Врач" сказала, что все будет "хорошо". Я сказала, что будет Звон. Она улыбнулась и посоветовала пить какие-то "таблетки". Она же из Тех.
Гудение. Это все настойчивее, хоть и тише. Инга что-то мне говорит и натянуто смеется. Она стала похожа на Колибри.
-Уходи. - Колибри колеблется. Ей было велено следить за мной. Затапливать меня гудением. Меня окружает Безымянный, отражаясь в окнах и пустых гудящих бокалах. В пустых зеркалах. Мне кажется, что в зеркале не отразится лицо. Они мне его стерли, наверное.
Бокал почти беззвучно соединяется с своим отражением и, тихо всхлипнув, осыпается. Не нарушая гудения.
Инги нет.
Умница. Вовремя ушла. "Логичная", так? "Правильная". Мне, пожалуй, тоже пора.
Скоро придет кто-то из Тех. "Присматривать". "Ухаживать".
Надзирать.
Гу-де-ни-е.
Сильнее. Сильнее... Шум воды почти не слышен за Этим. Где-то там, за фоном потока открывается дверь. Мама. Жалко. Не услышит звона.
Вся суть - в холоде стали на пальцах.
Вся суть в резком шуршащем движении.
Вся суть - в каплях, несуших жизнь...
Вся суть -
Звон.