Операция

 

     -Ну что больная, едем! – окинув меня холодным взглядом, сурово произнесла худенькая медсестра.
     - Куда едем?- испуганно промямлила я.
     - Как куда? На операцию! Раздевайся и ложись на каталку.
     В дверях появились два худеньких мед брата, я хмыкнула себе под нос и подумала:

     - Как эти двое парней справятся с бабой под центнер весом?
     - Я что, при них должна раздеваться?- возмущенно спросила я.
     - Больная, меньше разговаривайте! Вас таких за целый день они столько увидят, на жену не захотят смотреть! – усмехнулась медсестра.
Я не стала спорить, сняла халат.
     - Снимай все! – приказала медсестра.

     Я разделась, села на коляску и получила сильный толчок в грудь, который приковал меня к этой колымаге намертво. Я даже не успела удивиться! Сверху была наброшена, какая - то  простыня серого цвета, ноги остались неприкрытыми. Колымага медленно покатилась, и с    каждым метром набирала обороты. Худенький медбрат стал толкать ее с такой силой, что светильники на потолке мелькали перед моими глазами с бешеной скоростью. Мне казалось, что я лечу по коридору. Коляска делает круг, и я очутилась в палате, где подготавливают к операции. Здесь мне провели тошнотворно противную «экзекуцию» по вставлению катетера в мочевой пузырь. Мочевой пузырь у меня разболелся моментально. Сразу захотелось по нужде.

     - Я хочу в туалет, – робко промолвила я.
     - Мало ли что ты хочешь? Уже едем в операционную! – надевая на ноги какие-то бесформенные мешки и окутывая меня бог знает чем, продолжала ворчливо говорить медсестра. Медбратья смотрели на меня такими глазами, как будто провожают в последний путь. Сердце сжалось, ноги похолодели, капельки пота выступили на лбу.
     - Где Андрюша? - неслось у меня в голове.
    За пять минут перед этим, мужа отправили за скальпелем.

     - Вы не купили скальпель? – спросила у него медсестра.
     - Нет! Нам никто не говорил что-либо купить!
     - Ну, так чего ты еще здесь стоишь? Иди, купи новый скальпель, на первом этаже в аптеке.
     Андрюша незамедлительно побежал вниз, а я с ним не успела проститься.

     - Господи, ну где он? А вдруг я умру, а его не увидела! – шептала я вслух. – Подождите меня везти, я хочу проститься с мужем, - но коляска жестко катила по неровному кафелю, громыхая, как старая таратайка,  остановилась у лифта и с грохотом въехала в него. Лифт быстро погромыхал вниз, затем со скрежетом остановился, меня снова покатили по коридору и остановили каталку только тогда, когда я очутилась в операционной.

     Кто был в Шымкентской онкологической больнице, тот видел, какие ужасные потолки и стены в здании. Видимо, здесь была какая – то школа и  спортзал был разбит и переоборудован на  палаты операционной и реанимации. Комары в помещении летали чудовищных размеров и поражали меня своей назойливостью. В больнице в то время проводили ремонт, за окном раздавались размеренные звуки кувалды и время от времени басили мужские голоса. Там же, в операционной, мне в спину были сделаны анестезиологом уколы местного наркоза - пренеприятнейшая процедура, от которой кажется, долбят твой спинной мозг сотни маленьких буравчиков. Метров в пяти от меня лежала женщина после операции и сильно стонала. «У них что, здесь на поток больные поставлены, еще одну не увезли, уже вторую рядом кладут»,- с сарказмом подумала я. Стоны раздражали меня! Я закрыла глаза, чтобы не видеть этого ужасного потолка. Кожа покрылась гусиными пупырышками, и хотелось встать и бежать с этих отвратительных носилок, но меня подхватили чьи-то сильные руки и переложили на операционный стол. Минут пять я лежала и ждала, что будет дальше. Мочевой болел и я часто шептала, что хочу в туалет, и вдруг услышала голос своего лечащего врача, она мне и делала операцию.

      - А что это госпожа Анна лежит с закрытыми глазами?
      Я приоткрыла веки, увидела белый кокон с прорезями для глаз и попыталась помахать рукой, как Юрий Гагарин перед полетом, и медленно провалилась куда-то в пропасть. Затем несколько часов часто приходила в себя и снова проваливалась в забытье. Как наяву видела себя на операционном столе. Вокруг меня стояли человек шесть «коконов» - врачи, медсестры, над ними парили, именно парили, четыре серебристых сгустка. Я постоянно искала глазами своего мужа. Его нет, его нет среди этих людей, я раздвигаю руками эти белые коконы, раздвигаю серебристые сгустки и выплываю куда-то ввысь. Вижу поля, горы, реки, несусь над ними и не нахожу своего Андрюшу. «Нет, его здесь нет, нужно вернуться назад»,- несутся мои мысли, и я медленно возвращаюсь на операционный стол.

      Операция шла своим чередом, врачи разговаривали, смеялись - я стонала и просилась в туалет. Серебристые сгустки в облике людей направляли руки врача, держащего скальпель, и кивая одобрительно головами, как бы соглашаясь с действиями медицинских работников. Видя, что они на меня не обращают внимания, я начинаю шевелить губами и читать молитву «Отче наш». Губы заплетаются, я путаюсь в смысле сказанного и начинаю читать молитву снова. Затем почему-то стала ставить мысленно в ряд всех людей, на кого была обижена, и просить прощения, прося, чтоб они меня тоже простили. И так я повторяла снова и снова.…

      Читаю молитву, ищу мужа, прошу прощения, у тех на кого была обижена,  прошусь в туалет, постоянно твердя, что мне больно.
    Очнулась я оттого, что меня тряс кто–то за плечо, открываю глаза – Наш водитель! «Господи! Даже здесь меня достали», -  подумала я.
    - Михайловна, ты что развалилась? Тут такие больные лежат и ты со своими болячками, постыдись! Давай вставай, по сто грамм, и все пройдет, - весело говорил он, широко улыбаясь.
    Тут уж я совсем очнулась и рассмеялась, в животе было больно и так  же, как до операции, хотелось в туалет. Кусали огромные комары. Мелькали перед глазами медработники, а вокруг меня на передвижных носилках лежало человек пять, у всех были подключены капельницы. Я, наконец, поняла, что нахожусь в реанимации, и все это мне привиделось.
 
    - Кто-нибудь, дайте мне судно! Я хочу в туалет по маленькому! У меня сейчас лопнет живот! – чуть ли не кричала я.
    - Не положено! У тебя катетер, ходи в туалет через него, – ехидно смеясь, сказала одна из сестер.
    - Я не могу! Ну, миленькие, сестрички, помогите!

     Я начала открываться, сбрасывать с себя простыни, мне уже хотелось умереть только оттого, что были страшные боли в мочевом пузыре.
     - Что вы делаете? У нас же здесь и мужчины работают, укройтесь! Как вам не стыдно.
     - Мне уже наплевать, в каком виде меня видит ваш медбрат, я не могу терпеть! Меня сейчас разорвет на части, я хочу подняться и сходить в туалет!

     Одна из сестричек, с красивыми серыми глазами, подошла ко мне,  видимо, увидела муки на моем лице и сжалилась.
    - Клара, дай ей судно! Ответственность я беру на себя, - сказала она и стала снимать с меня катетер. – Боже мой, да у нее же катетер закрыт, представляю ее муки. Клара, ну где ты там! Бегом!

      После того как мне поднесли судно, я мочилась, наверное, минут двадцать. Нет, ну не кретины? Какой идиот закрыл катетер? Пусть такие муки испытает сам! Даже сейчас, когда уже после операции прошло время, я со страхом вспоминаю боли в мочевом пузыре, и боюсь, что если не дай, бог что-то случится, я снова испытаю такой ужас. После того как мне вставили катетер, я задремала, не обращая внимания на боли в брюшной полости. Почему-то очень хотелось спать. Через какое-то время проснулась оттого, что меня позвал родной голос.

     - Анечка! Родная! Ты как, – тревожно спрашивал Андрей.
     - Как ты умудрился пройти сюда? Сколько времени?
     - Девять. Врачей уже нет, я упросил сестру пустить меня на минуту, иначе не смогу уехать! Со мной Вика, мы ждали, пока тебе сделают операцию. Как ты себя чувствуешь?
     - Ничего, жить можно. Правда очень болит живот, - не совсем оптимистично ответила я.
     - Ну, потерпи, ты же не пальчик порезала, - просюсюкал муж.
     - Терплю!  Сама понимаю, что будет болеть, но все уже позади, жить буду, - с усмешкой сказала я.
     - Крепись! Я тебя очень люблю!
     - Я тебя тоже, ты мне нужен!
     - Сутки тебя продержат в реанимации, а завтра я приду, тебя должны перевести в палату.
     - Все, уходите, если вас здесь увидит дежурный врач, меня уволят! – тихо сказала медсестра, подойдя к Андрею.
     - До свидания, Анечка! –  прошептал Андрей, целуя меня в сухие губы.
  Я только прикрыла глаза, а губы шептали: - До завтра, родной! Как хорошо, что я тебя не потеряла!
 
отрывок из романа "Чай, кофе, потанцуем?"