Жизнь после зебры

«Любой жизненный кризис, любая проблема могут стать вратами в новую жизнь, открыв перед нами новые горизонты и возможности»
Марк  Розен

I

Сильный удар. Оранжевая вспышка света. Еще один удар. Мокрый асфальт…и чей-то стон.
Олеся открыла глаза и тут же все тело пронзила резкая боль. Задыхаясь, она услышала крик, в котором узнала свой собственный. Еще один приступ боли. Она вскрикнула, закрыла глаза и замерла.

Вокруг толпился народ. Периодически раздавались истошные вопли:

- Скорую! Быстрее!

 Одна пожилая женщина стала судорожно искать носовой платок.

- Подумать только, такая молодая! Неужели, насмерть?! Ездят всякие на своих джипах на красный свет! Бедная девочка!

Она не смогла больше сдерживать слез, отвернулась и медленно пошла от перекрестка к метро, откуда 5 минут назад выскочила та самая девушка.

*   *   *

«Сегодня ровно месяц после аварии. Солнце медленно садится за соседний корпус больницы. Над ним неподвижно зависли серо-синие облака. На юге появляется что-то похожее на тучу, мягко намекая прохожим на то, что неплохо бы было запастись зонтиком. Внизу уже зазеленела травка, а около окна распускается верба. Целый месяц прошел! Какой ужас! Страшно подумать, что по моей оплошности столько времени потрачено абсолютно впустую! Когда же, наконец, можно будет встать? Или хотя бы сесть? Я чувствую сейчас себя инвалидом, прикованным к кровати…а вдруг навсегда? А вдруг ноги настолько ослабели, что я уже никогда не встану?»

Олеся взглянула на солнце и снова углубилась в свои мысли:

«А может, тот день должен был стать последним? И помешал всему только случай и этот день стал лишь психологической кончиной, просто отдалив физическую? Но к старой жизни я точно не вернусь. Случайность перевернула мое существование и вряд ли уже расставит все по местам и…»

Она вздрогнула, когда кто-то прикоснулся к ее плечу и произнес:

- Олесь! Что грустишь? О чем задумалась?

Около ее кровати стоял молодой парень.  Белокурые волосы, серые большие глаза и жизнерадостная улыбка – то, на что обратила внимание девушка, когда он впервые пришел делать ей массаж две недели назад.

- О том, что я никогда не буду прежней…

- Прежней? Конечно никогда! Ты станешь сильнее, выносливее и терпеливее. Ты посмотришь на жизнь с другой стороны, да и сама станешь другой.

Повисло молчание. Он видел, что Олеся снова углубилась в свои мысли. Улыбнулся, искоса взглянул на нее, но не сказал ни слова. После долгого молчания она еле слышно произнесла:

- Я уже ей стала. Я, наконец-то, захотела жить.

Миша засмеялся:

- Олеськ, ты такая смешная!
Она нахмурилась:

- Да ну тебя! Я серьезно говорю, а ты…

- А я закончил массаж! Так что до завтра, Олесь! Не грусти, пожалуйста!

За ним закрылась дверь. Она обняла плюшевого медвежонка и замолчала.

- Чего загрустила, Трубодурочка? – спросила ее соседка по палате.
- Почему Трубодурочка?
- Потому что такая же милая и замечательная как Трубодурочка, а еще потому что влюбилась! Придет завтра твой Трубодур, не волнуйся!
- Он не мой…
- Ну, не загадывай! Не знаешь, ведь, как жизнь повернется. Кто знает, где найдешь, где потеряешь. Для чего-то же судьба тебя остановила на твоем жизненном пути…
- Для чего же?
- Не знаю, милая. Может, ты что-то делала неправильно, или чего-то тебе не хватало, или же…
- Я жила в полном благополучии и вроде как все у меня было, но мне было невыносимо грустно. Я не могла понять почему. Потом меня охватила депрессия. Все краски слились в одну – серую. Я не ощущала ни радости, ни горя, ни вкуса жизни. Все стало уныло, и, казалось, этому не было ни конца, ни края.

- Неужели не было выхода?
- Был. Даже целых два. Я предпочла не самый короткий.
- Это я поняла. Но второй был бы слишком категоричен. Оборвать жизнь девочки в 19 лет! Да у тебя вся жизнь еще впереди!

- Судьба сделала свой выбор…и теперь жизнь точно еще впереди. Ведь я как маленький ребенок начинаю жить заново, дышать заново, ходить заново. Я совершенно по-другому теперь смотрю на мир, стараясь больше не торопиться жить и радоваться каждому звуку, каждой улыбке, каждому новому дню.

- Мой маленький ребенок, да ты мудра не по годам. Слышала бы ты себя со стороны. Так говорят совсем взрослые люди, через многое прошедшие, многое перетерпевшие, многое видевшие и чувствовавшие!

- Людмила Петровна, вы знаете…за этот месяц я прошла через такую боль, столько пережила, - она сглотнула, - столько поняла… Наверно столько же, сколько за предыдущие 19 лет.

- Жалеешь?
- Честно? – улыбнулась Олеся.
- Да, конечно честно!

- Нет, ни капельки, а если все получится так, как я хочу, то я должна быть благодарна судьбе за все, что случилось. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть.
- Ты молодец! Далеко пойдешь по жизни!

- Если только очередной джип не попадется под ноги!

Они рассмеялись.

- В одну и ту же воду дважды не входят, - заметила Людмила Петровна.
- И из нее дважды тоже не выходят.
- Ну что за выражения, Олеся?!
- Это не выражения. Это жизнь, - ответила девушка и еще крепче обняла медвежонка. – Правильно я говорю, Мишутка?

*   *   *

Прошло две недели. За это время многое изменилось. Олеся наконец-то встала и теперь часами ходила по коридорам или сидела на кровати. В лежачем положении ее застать было практически невозможно.

Близился день выписки. Она сидела на подоконнике и смотрела в окно. Со стоянки одна за другой трогались машины и вскоре пропадали из виду.

Олеся подняла глаза и в отражении увидела стоящего за спиной Мишу.

- Смотришь, как люди спешат домой? – сказал он.
- Да…ведь скоро самой домой.
- Когда?
- Завтра.
- Хочется?
- Не знаю.
- А рентген сегодняшний нормальный? Что врач сказал?
- Да ничего не сказал. Ты же знаешь, от моего лечащего врача ничего кроме молчания не дождешься. Я показала снимки врачу ЛФК.
- Ольге Ивановне?
- Да, и она сказала, что у меня все правильно срастается.
- Ну, вот и хорошо, - улыбнулся Миша.
- Да…подожди-ка - Олеся вдруг резко обернулась и посмотрела ему в глаза. – А откуда ты знаешь, что я сегодня на рентген ходила?

Миша отвел глаза в сторону.

- Ах, ну конечно! – воскликнула она. – Видела же сегодня около кабинета рентгена  Сережу и очень удивилась, когда он мне сказал: «Привет, Олеся!» Хм… Он заходил ко мне месяц назад. Тебя тогда подменял. Ты представляешь, скольким людям за этот месяц он сделал массаж? Тебе не кажется странным то, что он помнит мое имя?
Он опустил глаза и заулыбался. Повисло молчание. Олеся ухмыльнулась и посмотрела в окно.

*   *   *

Они столкнулись на лестнице.

- Ну, что, Олеськ? Выписывают сегодня?
- Да, обещали.
- Когда за тобой заедут?
-Думаю, часа через два.
- Отлично! Тогда пошли гулять!
- Ты же на работе! Да и прохладно там, а я в одной футболке.

- Ну, во-первых, работа не волк, в лес не уйдет, тем более, сегодня многим  моим пациентам отменили массаж, а во-вторых, я тебе сейчас свою куртку принесу.
Они вышли на улицу. Было довольно тепло. Дул свежий ветерок, неся с собой аромат свежести, свободы и новой жизни. Солнце освещало всю стоянку перед больницей, и казалось, весна полностью вступила в свои права, не оставив зиме ни единого шанса на успех.

- В какую сторону пойдем? – спросил Миша.
- Туда, где побольше солнышка!

*   *   *

Олеся перепрыгнула через очередного лежачего полицейского и остановилась. Перед ней стоял Миша и внимательно смотрел ей в глаза.

- Миш, что случилось?
- Ничего, - ответил он, продолжая смотреть ей в глаза. – У тебя глаза светятся.
- Это хорошо? – улыбнувшись, спросила девушка.
- Это очень хорошо! Человек со светящимся взглядом – настоящий клад. Если встретил в жизни такого, считай, что тебе очень повезло!
Олеся улыбнулась:
- Буду считать!
Они засмеялись.
- Олеська! А давай на перегонки?
- Зачем, Миш? Не вижу никакого смысла. Я же все равно выиграю, а ты только лишний раз расстроишься.

Они снова рассмеялись.


*   *   *

Попрощавшись с Людмилой Петровной, Олеся вышла из палаты. Неторопливо ступая по такому знакомому и ставшему уже почти родным коридору, она смотрела в окно. И если кто-нибудь сейчас шел с ней рядом, то он смог бы заметить смятение, читающееся в ее взгляде.

«Прочитала сейчас выписку. Там сказано, что массаж назначен был на две недели всего… Хм… почему он ходил ко мне все четыре?» – она мотнула головой, словно отгоняя надоедливую муху, и на смену этой мысли пришла другая:

«С одной стороны, дом есть дом. Туда тянет всегда, где бы я ни была, а с другой стороны, не хочется уезжать. Ведь что-то здесь произошло такое, что преобразило меня до неузнаваемости, что заставило глаза загореться с новой силой…»

- Олесь! – окликнул ее знакомый голос.

«Вот оно-то и заставило» - пронеслось у нее в голове.

Она обернулась. К ней шел Миша.

- Хотела уйти по-английски, не попрощавшись? – спросил он укоризненно.
- Нет, хотела уйти по-русски. Так, чтобы мой уход запомнился на всю жизнь. Кстати, прочитала выписку только что…
- И?

Девушка помедлила:

- Ничего.
Посмотрев на него еще раз, уверенно повторила:
- Ровным счетом ничего, Миша.
- Олесь…
- Да…
- А можно…
- Что?

Он немного помедлил:

- А можно я запишу  твой номер телефона?
Олеся молча улыбнулась.
- Спасибо большое! – у него отлегло от сердца. – Значит, мы еще созвонимся?
- Обязательно!

*   *   *

Она уже села в машину, когда он подошел к окну на 2-ом этаже и посмотрел вниз.

- Скажи, мы еще увидимся? – прошептал он.
- Время покажет – произнесла она еле слышно.
- Что время покажет? – спросил опешивший папа, сидевший на заднем сидении в машине.
- Время, папа, все покажет, - ответила Олеся, глядя на окно на 2-ом этаже, - все-все…

Машина тронулась.


II
- Интересно, летая можно упасть и больно удариться? Так внезапно... а может это мираж?
- Нет, это правда! Не бойся! Просто поверь!
- А если я ошибаюсь?
- Это не страшнее, чем конец света. Ты боишься?
- Я не верю… А вдруг исчезнет?
- Нет!
- Ты уверен?
- Я тот, кто творит это счастье. Тебе лишь надо не сходить с пути. Но тропинка очень узкая.
- А если я оступлюсь?
- Оступиться и он, потому что вы идете в разные стороны, но на встречу друг другу. Будь увереннее и тогда твоя уверенность поселится в нем. Я протянул нить между вами. Аккуратно, не оборви ее.
- Из чего она?
- Из блеска твоих глаз, твоей улыбки, из его прикосновений и еканья сердца, из его доброты и твоей радости, из его заботы и твоей прелести, из вечного мира и хрупкого счастья, из весеннего дождя и золотистой пыли, из капель росы на рассвете и луча солнца в отражении Вселенной.
- Кто ее создал?
- Вы. Вместе.
- Я чувствую тепло на кончиках пальцев.
- Ты чувствуешь его руку. Возьмись крепче, не отпускай.
- Он рядом?
- Он всегда рядом. Ты идешь с ним бок о бок, чувствуешь?
- Я вижу милые глаза и золотистый завиток волос на его шее, чувствую  его дыхание, окутавшее меня пеленой вечности и… Тропинка стала шире…
- Это дорога вашей жизни.
- Куда она ведет?
- На небо.


III
Если бы люди осмелились говорить друг с другом откровенно, через сотню лет в мире стало бы гораздо меньше скорби.
Сэмюэл Батлер


Она вошла на территорию больницы и остановилась.
- Хм…никогда не была здесь в тот вечерний час, когда уже стемнело и до рассвета еще так далеко…не по себе как-то…

И действительно, в воздухе пахло унынием и безысходностью, а длинные тени деревьев, ложась на здания, казались щупальцами огромного монстра, иногда навещающего больных. Имя его – смерть.

- Ну, что ты, Олесь, в самом деле! Как маленькая! Перестань!

Она глубоко вздохнула и направилась к главному корпусу.

За ней закрылась дверь, и небо над больницей на мгновение стало ярко алым. Прохожие заозирались в испуге, пытаясь найти объяснение увиденному, но небосвод снова почернел, делая вид, что ничего не произошло.

*   *   *
Сняв черную куртку, она направилась к лестнице, ведущей в отделение.

- Как же я по ней соскучилась! Так хочу увидеться! Ничего еще пара мгновений и… - мысль оборвалась.

Олеся стояла на лестнице, неотрывно смотря на пачку сигарет, оставленную на лавочке около входа в отделение реабилитации.

- Made in Washington DC, USA… Он курит такие же…так возьми себя в руки! Быстро! Что ты себе позволяешь! Не думай о нем! Это все в прошлом! Ведь… я ему не нужна…
Сделав еще пару шагов, она снова обернулась. Постояла пару мгновений, топнула ножкой, улыбнулась и уверенно открыла дверь первого отделения.

*   *   *
Как здесь все изменилось с того момента, когда она последний раз шла по этому коридору.

- Мда…ну и ремонт! Просто по последнему слову техники!.. И все же здесь многое осталось по-старому…

Она сделала еще пару шагов и вошла в палату.

- Ахаха!!! Олеська! Приехала! Так рада тебя видеть!

- Я вас тоже, Людмила Петровна! Вы очень хорошо выглядите! Глаза так и горят прям! Как самочувствие?

- Стараюсь не жаловаться. Операция прошла нормально. Вытащили мне эту железку из ноги, теперь чувствую себя гораздо лучше.
- Вот и славно!

Полное содержание последующего разговора передать практически невозможно, ибо будет непонятно читателю, так же как было непонятно окружающим соседкам по палате. Периодически до них доносились фразы, ничего не значащие сами по себе, но для этих двоих, почти родных друг другу людей, это был целый мир.

*   *   *
Олеся снова улыбнулась. Ей было так хорошо и приятно здесь.  Складывалось впечатление, что в этих стенах понятия времени вообще не существовало. Каждый, попадая сюда, будь то больной или посетитель, уже никуда не торопился. Первый – в силу сложившихся обстоятельств, второй же – в силу того, что сложившиеся обстоятельства исключали возможность нервировать больного постоянной спешкой и беготней.

- Я смотрю, ты все такая же жизнерадостная, как и была!
- Да, Людмила Петровна! – ответил ей смеющийся голос девушки, стоящей у открытого окна, у того самого окна, в отражении которого 8 месяцев назад, она увидела Мишу, бесшумно подошедшего сзади.

Олеся моргнула и на подоконник упала слеза.

*    *    *
- А зеркало у вас все же теперь лучше, а вот в коридоре картины больше не висят…
- Девочка моя! Ну, у тебя и память! Я не помню ни картин, ни зеркала…
- А я много что помню…
- Ну не удивительно, как только встала, так часами вертелась у зеркала, ожидая, когда он придет!
- Людмила Петровна!
- Что Людмила Петровна? Ведь так и было!
- Было, было, было, было. Но прошло…
- Это ты к чему?
- Песня просто почему-то вспомнилась…

*   *   *
Они обнялись у входа в отделение.

- Ты еще приедешь?
- Конечно! Через пару дней заскочу.
- Ты, моя прелесть! Буду ждать!
- Выздоравливайте!

Олеся спустилась по лестнице и остановилась, боясь повернуться к той самой скамейке. Но, все же, сделав над собой усилие и закрыв при этом глаза, она развернулась.
- Лежат или нет?

Немного помедлив, она открыла один глаз, подождав еще пару секунд, словно ожидая, что все изменится, открыла второй. Но, увы. Все оставалось по-прежнему. Скамейка была пуста.

- Да нет, уже дома конечно же. Поздно. Что ему на работе делать, а сигареты наверно кто-то успел прихватить.


*   *   *
Олеся вышла на улицу. На небе сияли звезды, дух холодный северный ветер. Она обернулась. В окнах отделения реабилитации горел свет.

- Странно. Кто же в столь поздний час засиживается на работе?

Она уже хотела подойти поближе, чтобы заглянуть внутрь, как вдруг из массажной вышли два человека и пошли вдоль окон, через мгновение скрывшись из виду.

- Олеська! – позвал кто-то.

Пару мгновений девушка стояла как вкопанная, пытаясь понять, кто были эти люди, и кто ее звал. Когда испуг прошел, она оглянулась. Площадка перед больницей, на которой она стояла, была абсолютно пуста.

- Хм…наверно, я начинаю сходить с ума… - пожав плечами, подумала она. Пора домой!
Она развернулась, постояла немного и пошла по направлению к воротам.

*   *   *
Молодой человек стоял у окна, вглядываясь в силуэт, быстро отдаляющийся от него. И вот он уже скрылся из виду, а парень все стоял и смотрел.

Так прошел час.

- Мишк, сядь…

Парень оглянулся на друга, заставив того осечься. На него смотрели абсолютно пустые глаза человека, который только что осознал свою ошибку.

Он отошел от окна, сел рядом. Прошла минута, но не было произнесено ни слова.

- Ну что? – спросил Сережа, не выдержав.

Миша вздохнул:

- Ничего.
- Ты позвал ее?
- Да.

Снова повисла пауза.

Вдруг Миша резко встал и ударил со всего размаху кулаком по деревянным костылям в углу с такой силой, что они треснули и безжизненно упали на пол.

- Миша…

- Что?! – заорал он. - Ты понимаешь, что я потерял ее!!! Навсегда!!!

Последнее слово эхом прокатилось по этажам, заставив сторожа вздрогнуть.

*   *   *
Она вздрогнула и проснулась, пытаясь вспомнить, что ей снилось.

- Двор, фонари, темнота…Сломанные костыли, стулья, окно. Два парня…лица не помню…
глупость какая-то. Как всегда ерунда! Ну что еще мне могло присниться…

Олеся посмотрела в окно и вскочила:

- Фу! Чуть не проехала…

Автобус остановился, открыв двери. Несколько помедлив, она ступила на ступеньку, через миг, растворившись в морозе декабрьского вечера.
Двери автобуса закрылись, и небо озарила красная вспышка.

*   *   *
- Что это значит, папа? – спросил маленький ангелочек, сидя на коленях у Ангела.
- Они не сказали друг другу правды, не осмелились поговорить откровенно, поэтому временная связь оборвалась.
- Что оборвалось?
- Та самая нить, которую я плел между ними, помнишь?

- Да, хрупкая светящаяся ниточка из блеска ее глаз и ее улыбки, из его прикосновений и еканья сердца, из его доброты и ее радости, из его заботы и ее прелести, из вечного мира и хрупкого счастья, из весеннего дождя и золотистой пыли, из капли росы на рассвете и луча солнца в отражении Вселенной...

- Верно.
- Но, папа!
Отец вопросительно посмотрел на сына.
- Они же любят друг друга!
- Да. Но время их истекло, а заветных слов произнесено так и не было.
- Значит…

Отец кивнул:

- Им никогда не суждено больше увидеться.

22.03.2009