То, за что не погладят по голове. Мысли на рабчем

По роду службы доводится слушать: «Вот не при советской власти живем! В 72 году ты бы свой партбилет мне на стол за такие действия положил за такие выкрутасы». В 72ом – положил бы, хотя, откуда я знаю, как бы я повел себя в 72: живу-то я в 10, и родился на много позже 72, что полностью и определило мое сегодняшнее мировоззрение. Но, думается, и тогда бы положил этому партократу свой билет, что он нашел бы метод, я не сомневаюсь, вот только был бы у меня этот билет? Очень что-то сомневаюсь.
А сейчас я в очередной раз с идиотской положенной по должностной инструкции улыбкой на лице объясняю, что действия мои правомерны и продиктованы все той же должностной инструкцией, соблюдая которую, я улыбаюсь,  по меньшей мере, не приятному мне человеку.  И в очередной раз, за сегодня раз пятый, объясняю процедуру подачи жалобы.
В его понятии нет такого, как он может пожаловаться мне на мои же действия, так же он никак не может понять, что принять жалобу, моя непосредственная обязанность. Я, ограниченный, правилами корпоративной этики, многое не могу ему сказать, хотя сейчас уже не хочется. Он этого не поймет, теперь в это моя убежденность. И нет никакого смысла стучаться в глухую стену человеческой тупости. Для него «добро», «хорошо», «правильно» сконцентрировано непосредственно в нем самом, все остальное, что выходит за рамки его самого, соответственно: «зло», «плохо», «неправильно».
«При СССР было хорошо. Там все было правильно, потому что все были добрые, не то что сейчас – звери, а не люди».
- Так и жили бы при союзе, кто вам не давал. Это же вам, функционерам райкома, потребовалось его перестраивать, чтобы потом ностальгировать о нем же. А у меня вот нет ностальгии о том, чего я не знаю, я живу при капитализме, который вы своим титаническим усердием сделали, и не надо говорить, что именно вы к этому не причастны. Как раз вы и причастны.
Не меняя «штатной» улыбки, я перевел разговор в удобное мне русло: теперь он всячески ругает наше время и боготворит то время. Хотя по большому счету время советского застоя мало чем отличается от времени застоя нынешнего – для него разница в том, что от газовой трубы он лично получает меньше, оттого и лишь поэтому злиться.
Но проходят двадцать минут, отпущенных мне на работу с клиентом, и я уже без улыбки, но на его языке говорю про коммунистов и парт билеты: «Макар-то Нагульнов тоже свой партбилет на стол положил». Вот она суть ярого коммуниста, перекрашенного в единоросса, чтобы остаться у руля в администрации пусть захудалого района – он не знает, кто такой Макар Нагульнов.