Виктор Боков

Не знаю, почему, но с юных лет сидят во мне строки, автора которых я так и не нашел. Предполагаю, что это  стихотворение Виктора Бокова, поэта неординарного, в моей молодости известного, песни на стихи которого знают все, но мало уже кто помнит  их автора. А жаль, я всю жизнь вспоминаю эти строки, и встает за ними поэт, биография которого хоть и имеется в различных энциклопедиях, но выражена сжато, неординарно и не дает представление о самом поэте, об его нелегком пути и стихах, которые так хорошо отражают то далекое время нашей юности.

Я ВЛЮБЛЕН

Лето - мята,
Лето - лен.
я-то, я-то,
Я - влюблен!

В это поле
И межу,
Где по клеверу
Хожу.

В эти сосны
И кряжи,
В даль, в дороги,
В гаражи.

В пенье
Медных проводов,
В перспективу
Городов.

В фонари,
В подземный гул,
В широту
Рязанских скул.

В звонкий голос
Топоров,
В сытый рев
Степных коров.

Лето - мята,
Лето - лен.
Я-то, я-то,
Я - влюблен!

Виктор Боков родился в деревне Язвица, что недалеко от Троице-Сергиевой Лавры, в большой крестьянской семье. У него было два брата и три сестры. Очень рано в нем пробудилась любовь к русскому слову, с 14 лет начал записывать в толстую тетрадь то, что слышал вокруг: частушки, присловья, клички, названия лесных урочищ.
НЕ РУБИ БЕРЕЗЫ!
Не руби березы белой,
Не губи души лесной,
Не губи и зла не делай,
А особенно весной,

Не губи, не тронь березы,
Обойдись с ней по-людски,
А иначе брызнут слезы,
Сам засохнешь от тоски.

Пусть береза, как невеста,
Бережет свою красу,
Ей не в печке жаркой
                место,
Место ей всегда в лесу!

Любил ходить по деревенским свадьбам, которые игрались иногда целую неделю, и всю неделю целыми днями пелись все новые и новые песни.

Большую роль в становлении поэта сыграли его родители:
«Мать моя, Софья Алексеевна Бокова, в девичестве Демина, не знала грамоты, но была одарена сверх меры. Она обладала очень красивым голосом и музыкальным слухом. Никто из баб не мог спеть лучше ее!
Ее чистое, высокое сопрано выводило удивительные узоры напева, ее серебряный голос, как золотой ниткой, прошивал любой хор, где бы он ни возникал. [...]
Поэзия моей матери сливалась с нравственностью, с поведением, с ее жизнью. Ее слова были ее жизнью.
Отец, Боков Федор Сергеевич, в отличие от матери, считался в деревне первым грамотеем, хотя его грамотность имела два класса сельской школы. Сергей Артемьевич, дед мой со стороны отца, пришел за сыном в школу и вслух объявил:
- Федька! Хватит тебе дурака валять, пойдем пахать!
И прямо из школы, из второго класса, увел в поле и поставил за плуг.
Человек энергии, дела, крестьянской сметливости, отец прожил большую интересную жизнь. Он в восемьдесят лет все еще помнил всю историю деревни в мельчайших подробностях быта и обладал редкой памятью.
Моими первыми учителями были - отец, мать, крестьянский труд, уличная гармонь и частушки, балалайка детских лет, сказки Аграфены.
А из профессионалов-писателей, которые меня поддерживали, назову трех, уже ушедших из жизни художников слова,- Михаила Пришвина, в его доме я воспитывался с пятнадцати лет, Андрея Платонова, с которым я провел много бессонных счастливых ночей в разговорах о литературе, и Бориса Пастернака, который дал самую высокую оценку моим стихам в автографах книг, подаренных мне».
Учился в Литинституте с 1934 по 1938 год. После был арестован и оказался в Гулаге, а затем в ссылке. Вернувшись, жил в бедности: "Я ходил месяцами с небритым лицом, вспоминал петербургские ночи Некрасова, я питался, как заяц, капустным листом...

Возвращаюсь к природе, к себе,
К первозданной основе и сути.
Ежедневной суровой борьбе
Я учусь у себя в институте.

Книги в сторону! Взял туесок,
Завязал на бушлате тесемки
И ногою ступил на песок,
В камышиное царство осоки.

В лес забрался, и шумленье осин,
В трепетанье легчайшей берёсты,
Недотлевший костер погасил,
От костра и беды наберешься!

Чем я сходен с тобой, муравей?
Ты с поклажей, и я не без груза.
Что ты мешкаешь? Двигай скорей,
У меня с тобой старая дружба.

Над грибом нагибаюсь, свищу,
Современный и вольный Алеко.
Не Сократ, но, однако, ищу
В жизни скрытую истину века.

На стихи Виктора Бокова написано много песен. Но, наверное,
песню "Оренбурский пуховый платок",  автором  текста  которой он является, можно назвать  визитной  карточкой  поэта. 

Поэзия Виктора Бокова - кровь от крови и плоть от плоти  русского фольклора. Многие годы поэт собирал и  исследовал  народное творчество, издал составленную им антологию  "Русская  частушка. И чем-то напоминают стихи Сергея Есенина, о котором автор когда-то писал:
ПАМЯТИ ЕСЕНИНА
На Ваганьковском кладбище осень и охра,
Небо - серый свинец пополам с синевой.
Там лопаты стучат, но земля не оглохла -
Слышит, матушка, музыку жизни живой.

А живые идут на могилу Есенина,
Отдавая ему и восторг и печаль.
Он - Надежда. Он - Русь. Он - ее Вознесение.
Потому и бессмертье ему по плечам.

Кто он?
Бог иль безбожник?
Разбойник иль ангел?
Чем он трогает сердце
В наш атомный век?
Что все лестницы славы,
Ранжиры и ранги
Перед званьем простым:
Он - душа-человек!

Все в нем было -
И буйство, и тишь, и смиренье.
Только Волга оценит такую гульбу!
Не поэтому ль каждое стихотворенье,
Как телок, признавалось:
- Я травы люблю!

И снега, и закаты, и рощи, и нивы
Тихо, нежно просили: - От нас говори!-
Не поэтому ль так охранял он ревниво
Слово русское наше, светившее светом зари.

Слава гению час незакатный пробила,
Он достоин ее, полевой соловей.
Дорога бесконечно нам эта могила,
Я стою на коленях и плачу над ней!

А я помню слова того стихотворения, которое упоминал вначале. Пишу их по памяти:

Просыпаюсь, дом мой пуст,
Как худой карман шинели,
Как давно увядший куст
Отцветающей сирени.
И постель моя пуста
И пусты мои седины,
И пусты мои уста
Одиночеством мужчины.
Ночью кашель бил и тряс,
Чуть кололо мне под боком,
И позванивал матрас
Колокольчиком далеким.
Ах, скорее бы опять
Руки в руки, губы в губы
И прижаться, и лежать.
И тогда не надо шубы!

Чьи это стихи? Кому посвящены? В какой период жизни написаны? Этого я не знаю.  Но вот, запали в душу и не отпускают.