Ночь у лесного народа

Здравствуйте. Речь пойдет о таинственных  тропах  белой  долины. Тогда  стояли сосны  вековые, запорошенные узорами  лесными. Держался в тех местах,  русский дух с нравами своими.  Избы  там сияли чистотой, и воздух был морозный и густой.  Казалось, что всё это в дымке золотой, а теперь уже далеко в былине.   Но об этом в следующих главах, а сейчас я хотела бы ввести  вас в  свой рассказ.  Поблуждаем коротенько в необычных сферах.

Этому случаю нет объяснения. Моя мама - Александра о себе рассказывала необычный случай, произошедший в юности из жизни. Тогда она работала  на почте, разносила из одной деревни в другую, письма. Те, деревни разделял лес и поле в 50 километров. О, дремучих  больших  лесах, ходили слухи в тех местах,  о причудах лешего. Если уж припозднился, сбился с пути, человек,  то уж обязательно угодит  в его чертоги. Но когда, слушаешь чьи-то страшные рассказы и предубеждения,  то  относишься, как к прослушанной сказке.

В природе тогда, стояла  ясная, зимняя погода,  время перевалило за полдень. В тот день Александра спешила  домой, ей нужно было успеть вернуться  до ночи, В свою деревню, иначе поле и лес будут гостиницей ей. И всё же темные, зимние сумерки, настигли Сашу в далеком поле.

Завыла  метелью. Хлопья снега бесновались с ветром. Саша изо всех сил спешила,   увязая  в наметенных сугробах. Ей  предавало  силы  радость, она уволилась с работы.    На сердце было легко. Закончены мучительные,  пешие,  длинные дороги.

Но,  как не спешила семнадцатилетняя  девушка,  ночь опередила её. Возвращаться было поздно, проделан большой путь и она  пошла  вперёд. Всё вокруг замело, ничего не видно. Хлестал ветер со снегом. Глядя под ноги и часто останавливаясь, она даже не могла звать на помощь. Слёзы  застывали, на ее лице.  Всё бесполезно, замерзну, стала думать в отчаянии Саша.

Сколько  времени она  так,  пробиралась сквозь ночную пургу  неизвестно. Но, только вдруг,   вдали,   она  увидела слабый,  голубой огонёк и пошла на него. Хотя в этой глуши не было близко ни домов, ничего живого.  Саша пробиралась  на брезжащий огонёк.  Подойдя  поближе,  она увидала низенькое жилище, чуть ли не землянка-домик, с освещенным  лунным оконцем.  Постучалась,  и тут же оказалась в тусклой хижине.

На  земляном  полу стоял непокрытый  стол «сбитый из параллельных досок» А вокруг него и по углам разместились странные жители. Человечки,  с любопытными, черными  глазками, с хвостиками и рожками, Их тельце было все покрыто черной, гладкой шерстью. Они,  как будто не заметили,  вошедшею  и  непринуждённо  занимались своими делами. Поближе всех   к Александре сидел на земляном полу совсем маленький,  черненький, пушистенький чертенок,  но, рожки свои он хитро не показывал, а может быть,  они ещё не выросли.  Он наклонял свою головку и  искоса смотрел на Сашу, своими озорными  глазками, и корчил рожицы.

Скромно,  стоявшая гостья у порога, как бы почувствовала, уловила в  гримасах, малышки, доброе участие к себе.  И казалось, он подбадривал её: Не беспокойся, здесь   не обидят тебя.   За столом сидели  в неподвижных  позах беседующие,  молча,  несколько взрослых,  в темных одеждах, похоже,   мужчины.

Успела, Саша только окинуть взглядом, тогда жителей  того  домика, 
Как все сменилось. Уже  она лежит  на  кусочке  пола – земляного,  в  тишине и непроглядной тьме,  с ощущением гостеприимного покоя.  Саша,  тут же погрузилась   сон.   Помнила она,  что кусали блохи, было темно и  что-то вокруг ворочалось,  возилось.

На рассвете, следующего дня,  Саша  уже стояла  на занесенной тропе к своей деревне.  Хотела  осмотреться  и запомнить ночлег. Но, в подсознании прозвучало:  Иди с миром.  Не оглядывайся.

Мама,  спаслась  в ином, параллельном мире.  "Спасибо"- сказала Саша. Вокруг было тихо и бело. И только в подтверждение ночной бури, ссыпался бисером снег с макушек елей. Несколько раз ходила Александра по тем  полям в летнее время, искала то жилище,  но не было нигде  его.

Одно понятно, есть лесной народ, для нас невидимый, Да... А если  встретишься,  считай это дар, чудо.
 
Иные мамины рассказы углублялись в памяти моей и своеобразно повторялись.