Сущность глава 11

ГЛАВА 11
1
   Когда Елена Яковлева покинула медсанчасть, Оксана Стычкина проводила ее долгим взглядом, и повернулась к Павлу. Тот выжидающе смотрел на нее.
   - Каково твое мнение? – обратилась Оксана к Павлу.
   - Мое? – удивился Павел. – Ты же фельдшер, ты должна мне сказать. Я всего лишь лаборант.
   - Всего лишь лаборант, - задумчиво повторила Оксана.
   - Ну, так что? – Павел ждал ответа.
   - Я думаю, что купание все же не прошло для Константина бесследно. Ну, этого я и боялась. Эти яды в воде повлияли на его мозг. Повысилась агрессивность, и все такое прочее. Я не знаю, что мы сможем предпринять в наших условиях.
   - Ну уж, так таки и на мозг повлияли, - возразил Павел. – На каком основании ты пришла к такому выводу? Со слов его жены? Ну, разыгрались нервы у человека, ну и что? Что же, теперь его записывать в сумасшедшие? Ты просто не можешь поверить в то, что этот несчастный случай прошел для Константина без последствий. Вы ты и ищешь, за что зацепиться. Ищешь последствий, которых нет.
   - Кстати, об отравлении, - прервала Павла Оксана. – Ведь мы до сих пор не знаем, что это плавает в воде. Не знаем, что это такое.
   - Не знаем, - согласился Павел.
   - А об этом все село говорит. Эта дрянь все еще у наших берегов плавает.
   Павел согласно кивнул.
   - Ты не мог бы сплавать туда на лодке, и взять пробу этого вещества? 
   Стычкина вопросительно посмотрела на Павла.
   - Отправиться туда? – удивился Павел. – А если эта штука сильно токсична? Ты что, хочешь, чтобы я там остался?
   - Но, должны же мы выяснить, что же это такое.
   - Пускай этим соответствующие органы занимаются. Это их обязанность, а не наша.
   - Да, но, сколько уйдет времени на то, чтобы они все это выяснили. А у нас человек получил тяжелое отравление. Что с ним-то будет? Мы должны его спасти.
   - Да ничего с ним не будет! – раздраженно выкрикнул Павел. – Он здоровее любого из нас! Не раздувай ты из мухи слона. Нашла больного!
   Оксана укоризненно смотрела на Павла.
   - Ну, что ты на меня так смотришь?
   - Понимаешь, Паша, - медленно произнесла Оксана. – Я, все-таки, врач. И моя обязанность – лечить больных. А так просто отмахнуться от всего я не могу. Сделать вид, что ничего не происходит, что все нормально, я не в состоянии.
   - Так ведь и в самом деле ничего не происходит!
   Оксана покачала головой.
   - Может быть, все-таки, сделаешь, что я тебя прошу?
   - Если тебе так хочется, плыви туда сама, - резко сказал Павел.
   - Вообще-то, это является твоей обязанностью.
   - Моей обязанностью является работа с анализами больных в своей лаборатории, а не добыча пробы отравленной воды в море.
   У Оксаны поникли плечи.
   - Я бы пошла сама…
   - Вот и иди.
   - Я не умею править лодкой.
   - Очень жаль.
   Оксана замолчала, взяла со стола пустую пробирку, и вышла за дверь. Несколько секунд Павел наблюдал за ней в окно, затем выругался и, распахнув дверь, выбежал следом.
   - Стой, погоди!
   Оксана остановилась, и повернулась к Павлу. Тот выхватил у нее из рук пробирку.
   - Ладно, я сделаю это.
2
   Позже днем, когда Константин покинул берег моря, Павел отплыл на лодке. Ему вовсе не улыбалась эта затея Стычкиной, но в глубине души он понимал, что она в чем-то права. Да и ему самому хотелось знать, что это такое плавает у его родных берегов.
   Павел плыл осторожно, боясь приближаться к опасному веществу. Он греб медленными размеренными взмахами, и чем ближе он приближался к цели, тем сильнее и отвратительней становился запах, исходящий от серого вещества.
   Серая пленка выглядела зловеще и угрожающе, словно предупреждая, что людям необходимо держаться от нее подальше.
   Павел приблизился вплотную к пленке, и стал разворачивать лодку, стараясь, однако, чтобы она не коснулась этого непонятного вещества. Надев на руки резиновые перчатки, Павел опустил в воду пробирку, наполняя ее серым веществом. Жидкость была тягучая и, одновременно, маслянистая. Толщина ее слоя составляла, по расчетам Павла, не больше нескольких миллиметров.
   Заполнив пробирку, Павел тщательно закупорил ее, и принялся поспешно грести прочь, стараясь удалиться от опасного места как можно быстрее. Отплыв половину расстояния, Павел заметно успокоился и замедлил ход. Теперь он был в безопасности.
   Странное дело, еще некоторое время назад он горячо убеждал Оксану, что никакой опасности эта серая жижа не представляет, а сам сейчас ощущал едва ли не панический страх.
   Павел скосил глаза на пробирку. Он никак не мог отделаться от мысли, что жижа, внутри нее, живая, что она ждет не дождется возможности напасть на него.
   Павел причалил к берегу и, чтобы преодолеть свой страх, взял в руки пробирку и поднес ее к своим глазам, желая ее получше рассмотреть. Ничего необычного он, однако, не увидел. Жидкость была как жидкость, непрозрачная и густая.
   Павел выбрался из лодки. Теперь предстояло вернуть посудину ее хозяину, Станиславу Меньшову, который тоже был заядлым рыбаком, не меньше, чем Константин Яковлев. Правда, после случая с Константином, он не выходил в море, опасался. Да и само море стало едва ли не проклятым, в глазах сельчан.
   Павел поволок лодку по песку.
3
   Станислав Меньшов был сорокадвухлетним человечком невысокого роста и щуплого телосложения. Завидев Павла, тащившего за собой лодку, Станислав вышел ему навстречу.
   - Уф, еле дотащил ее, - сообщил Павел, подтаскивая лодку к калитке. – Вроде и не тяжелая, а начинаешь тащить, так выдыхаешься через десять метров.
   - А ты что думал, - горделиво произнес Станислав. – Это тебе не пробирки в лаборатории передвигать.
   - Чтобы передвигать пробирки, нужно образование иметь, - парировал Павел. – Это на лодке любой дурак грести может, была бы лишь сила.
   Станислав хмыкнул, но перечить не стал.
   - Ну что, набрал пробы-то?
   - Набрал. – Павел показал пробирку, предварительно надев перчатки.
   - Ну и что-нибудь понял?
   - Во дает! Нужно в лабораторию сперва отнести, и там уже анализы провести.
   - Ну, хоть какие-то предварительные выводы можешь сказать? – продолжал настаивать Станислав.
   - Да какие выводы, - недовольно произнес Павел. – Я никогда в жизни ничего подобного не видел, а повидал я побольше твоего.
   На самом деле Павел повидал не очень много. Да и как могло быть иначе, если он почти всю свою жизнь проработал в родном селе. Но ему хотелось показать себя большим специалистом, чтобы Станислав поверил, что имеет дело со знатоком.
   Станислава же, похоже, не убедили слова Павла.
   - Ну, а как Константин там поживает? Сильно на него эта штука подействовала?
   Павел выпрямился, и негодующе посмотрел на Станислава.
   - Да ничего с ним не случилось! Что вы все, в самом деле! Вон он, ходит по селу, живой и здоровый. Что вы все языками-то так чесать любите? Вы Константину проходу не даете, бегаете за ним, как за ярмарочным уродом. Сказано же, с ним все в порядке. Он из-за вас уже места себе не находит, вы его скоро до белого каления доведете, а потом будете удивляться, если он кому-нибудь из вас фингал поставит.
   - Если все в порядке, зачем нужна тогда эта проба на анализ? – не сдавался Станислав.
   - А это уже чисто в научных целях. Сам же видишь, плавает у наших берегов непонятно что, вот и должны мы изучить, что это такое. Да, из-за этой штуки Константин едва не умер, но сейчас-то, слава Богу, все в порядке. И перестаньте вы тут сплетни распускать, а то такие  разговоры по селу ходят, что прямо слушать нечего.
   Павел распрощался со Станиславом, и направился в медсанчасть.
   - Какие бредни, - бормотал себе под нос Павел. – А еще говорят, что Константин с ума сходит. Да я вообще удивляюсь, как он все это терпит, как он до сих пор ни с кем не сцепился. У меня самого нервы на взводе, а каково ему. Вот у кого железное терпение.
   Павел вернулся в свою лабораторию, и принялся проводить анализы с содержимым пробирки. По мере получения результатов, лицо его все больше хмурилось. Наконец, откинувшись на спинку стула, он с минуту посидел задумавшись. Затем достал из стола дозиметр, он включил его, и поднес к пробирке. В следующее мгновение он отпрянул от стола, и в ужасе уставился на пробирку. Двигаясь вдоль стены, он вышел из лаборатории, но через некоторое время вернулся назад, неся в руках свинцовую коробку. В эту коробку, он осторожно поместил пробирку, тщательно закрыв крышку.
   Когда все было закончено, Павел вытер испарину на лбу, и принялся перебирать на книжной полке справочники, что-то выискивая в них.
   Вскоре вернулась Оксана Стычкина.
   - А, ты здесь, - произнесла она. – Ну что, ты взял пробы вещества?
   Павел посмотрел на нее таким взглядом, что Оксана сразу же насторожилась.
   - Что с тобой? Что случилось?
   Павел криво усмехнулся. Его лицо было бледным и испуганным.
   - Да, я взял пробу этой штуки в море, - сказал он. – И знаешь, я проверил ее дозиметром. Эта серая штука радиоактивна!
   - Что?!
   У Оксаны опустились руки.
   - Радиоактивна?
   - Угу. Кто-то вылил большое количество радиоактивного вещества возле наших берегов.
  Оксана шагнула к Павлу.
   - Где она?
   - Я спрятал ее в свинцовый ящик. Дозиметр показывает, что опасности теперь нет.
   - Так вот что случилось с Константином! Лучевая болезнь! А я приняла ее за обычное токсичное отравление.
   - А где ты видела у него симптомы лучевой болезни? Ты видела, чтобы у него волосы выпадали или кожа слазила? Ожоги у него на теле видела?
   - Я же говорила, что у него все тело было красным. Он задыхался и терял сознание.
   - Но ты же сама рассказывала, что симптомы были такими, словно у него была аллергическая реакция на что-то. Судя по твоим словам, у него и было токсическое отравление, а вовсе не лучевая болезнь.
   - Может быть, - нехотя призналась Оксана.
   Павел повернулся к столу, где у него лежали какие-то бумаги.
   - Ты знаешь, я вспомнил одну интересную вещь. Об этом говорили как-то по телевизору, но я не придал тогда этому значения. Полтора года назад, в девяносто третьем году возле Алеутского желоба затонул российский танкер с радиоактивными отходами. Откуда он шел, и куда должен был прибыть, все это окутано туманом, достоверных сведений нет. Но после того как он затонул, в океане стали твориться странные фантастические вещи. Говорили, будто бы в океане стали происходить мутации, появилось множество акул-мутантов. Вроде бы эти акулы стали разумными.