3. Недвижимая Недвижимостью

(Не)движимая Недвижимостью

Марья Ивановна судорожно перебирала спицами, считая петли. На экране ужаснейшее лицо Пушкаревой вот уже полгода украшала ее жизнь. Притом во второй раз. Она удачно перезимовала благодаря страстям «некрасивой» два года назад, и вот теперь вновь наслаждалась проблемами «Зима-лето», от зимы до самого лета. От холодов до дачи. Сериал повторялся, проблемы оставались прежними, но ее это не волновало. Наоборот, ее даже забавлял тот факт, что она все уже знала заранее. Особенно то, что эта страшненькая Пушкарева все-таки добьется своего и заполучит богатого молодого жениха. В этом сериал ей и нравился, ибо была одна в нем правда жизни – не родись красивой. И жизнь это не раз доказывала, и сама жизнь Марьи Ивановны тем более. Конечно, Бог ее миловал и наделил все же более приятной внешностью, чем героиню, и более глубоким жизненным умом, и явно уж уберег от неустойчивой психики и идиотизма.
Все, чего она добилась в своей жизни, она достигла именно благодаря изворотливости своего собственного ума, а не всяким там мифическим феям и переодеваниями в красотку.
Все, что у нее есть сегодня, она сделала своими руками, своими собственными руками и только лишь.

В 20 лет, пока все ее ровесницы мечтали о любви и пели под баян, она же удачно женила на себе собственными руками весьма перспективного сержанта.  Вернее, перспективным он стал именно в ее руках, которыми она и построила ему завидную военную карьеру.  И пусть им пришлось немало подергаться по странам и казармам, но результаты их труда отображались на погонах мужа и в банке Марии Ивановны. Будучи женщиной по природе весьма умной, она хранила деньги в банке, и не каком-нибудь странном и сомнительном, а настоящей надежной трехлитровой банке.
Деньги из банки надежно превращались со временем в недвижимость.

Государство само дало им квартиру в Москве.  Как и многие смышленые пары этого большого города, они сумели отхватить еще одну, сделав фиктивный развод, ну а третью смогли прикупить почти даром благодаря опять же таланту и уму Марии Ивановны. И вот теперь, будучи заслуженной женой отставного полковника, она мирно проживала свою старость, сдавая две квартиры, и выкупая на полученные деньги еще одну уже по ипотеке, и отстраивая их чудесную дачу в Подмосковье.

Жизнь удалась, хотя красавицей она и не была. Ну, кто еще может похвастаться кроме нее наличием трех квартир в Москве, и четвертой на подходе, притом, что сама она никогда не работала?  Да, конечно, есть олигархи. Есть новые русские, шоу-бизнес. У них всего выше крыше, виллы, яхты. Но ведь ей и не нужны эти яхты, виллы. Что она с ними делать будет? А содержать все это имущество, небось, дорого стоит, а смысла никакого! Охрана, слуги, страховки! Одни сплошные расходы, и никакой прибыли. Да, и при такой роскоши грабежи чуть не каждый день…
 
А вот она грабежей не боится. Ибо никто, даже ее сын и муж не подозревают, сколько у них денег, и тем более квартир. Живут они более-менее скромно, и никто и не заподозрит, что у них есть деньги. А потому и спокойно. Да и кто может заподозрить, что у двоих пенсионеров и их единственного  сорокалетнего мальчика, живущих в старой «двушке» есть деньги, и тем более квартиры?

А то, что на завтрак она ест икру и красную рыбу, даже сыну и мужу не ведомо, ибо с утра их уже нет дома. А вечером она истребляет следы своего наслаждения и кормит их простыми макаронами. Ведь трудно перебиваться нынче в России на пенсию.
Она пересчитала петли. Хороший будет свитер сыну. И тратиться на магазины не надо опять же…

И все же, как греет зимним вечером сердце наличие двух квартир в Москве, сдающихся в аренду, да еще третьей вот-вот выкупленной, и с таким же будущим, как и у этих. Сдавая еще и ее, она опять сможет взять ипотеку и купить еще одну. А четыре квартиры - это уже совсем другие деньги!  Того и гляди,  потом и пятая не за горами. Цены ведь на аренду постоянно растут.  Две квартиры по 1000 долларов каждая сегодня, а через год три по 2000. Да если Бог будет по-прежнему благосклонен к ней, и она проживет до 80 лет, то по ее подсчетам у нее выйдет целых пять квартир, а если до 90, то все шесть. Целых шесть квартир. Хотя и пять уже достаточно неплохо. Пять она точно сможет. Она уже давно все просчитала.
Да, местному работающему населению такое и не снилось…

И смысл быть красивой? Красота сегодня есть, завтра нет. Сегодня тебе может и повезет благодаря красоте и отхватишь богатого мужа, а завтра если ты дура, ты его так и потеряешь. И ничего не останется. Вот, Светка, например, красивая была. И богатого мужика себе отхватила. А осталась у разбитого корыта. Даже квартиру не смогла получить. Ничего не осталось. А так кичилась, что на Мерседесе разъезжает, да по загранкам. А сегодня торчит в «однушке» с сыном и семьей его и прозябает на пенсию. Да еще сына идиота содержит…
А была то… Красавица… И где красота?

А она, Марья Ивановна, на Мерседесе не ездила. Ей и Москвича хватило. Зато сегодня, как за каменной стеной. И содержать никого не надо. Сын работает и не женат. Лишних ртов нет. И муж работает, не смотря на то, что пенсионер. Вот он, тонкий расчетливый ум…
Ну не была она в Париже, в отличие от Светки этой. Ну и не надо ей. Будто в Париже еда другой вкус имеет. Ну не знала она любви и, слава богу. Что толку от любви-то? Любовь на сберегательную книжку не положишь, и квартиру на нее не купишь. Так зачем ей такое?   Любовь любовью,  а кушать хочется всегда…
Зато ест она сегодня икру. А подружки ее, катающиеся по странам, да знающие любовь, сегодня сидят на хлебе, и в кармане ничего. И где любовь их? Ушла. Или, что еще хуже, пиво да водку пьет в подворотне с другими такими же.

А вот она…
Она опять задумалась о своих красотках квартирах и усмехнулась. Она – молодец. Она умная. Умнее этой дурочки Пушкаревой. Надо ж было отдать «Ника-Моду»! Это сколько же квартир можно было прикупить на эту сумму?! А потом с такими деньгами и квартирами и женишка найти лучше и сообразительнее этого. И зачем он ей, если ей и так уже все принадлежало? Лохушка она все же.  А, ведь столько квартир пропало!

- Квартиры с собой на тот свет не унесешь, - услышала она вдруг сзади себя голос.
Марья Ивановна обернулась, и чуть было не выпустила спицы из рук. Подле нее стояла девушка в черном с косой в руке и грустно смотрела нее. Неужели смерть? Это невозможно. Ей еще 70. Ей еще надо прожить минимум 10 лет, а то и 20. Ей еще нужно выкупить эту квартиру. И две других. Это невозможно. У нее еще есть планы. Как же пятая квартира?  Нет, это не смерть. Скорее всего, какая-то воровка, или цыганка.

- Нет у меня ничего, - пробурчала бабуля, - убирайся. Ничего нет. Ни денег, ни вещей, ни хлеба. Я бедная пенсионерка. Живу на 2 тысячи рублей. Так что не сюда попала!
- Я не за этим пришла.
- Знаю я, что вам надо. Слово за словом, и квартира уже пуста. Убирайся немедленно, а то милицию вызову.

В руках бабули тут же появился здоровый кухонный нож, видимо являвшийся ее сопутствующим другом все эти годы, точно шпага у мушкетера.

- Говорю тебе, убирайся! иначе не поздоровится!

Смерть не двигалась. Нож пронзил ее насквозь, и тут же вынырнул из нее не оставив и следа. Бабуля сделала шаг назад и как могла, перекрестилась, а затем плюнула  3 раза, сначала на смерть, затем через собственное плечо.

- Квартиры с собой на тот свет не унесешь, - услышала она опять.

Ишь, она какая! Аферистка. Ей уже и прописку, небось, подавай. Угрожать, что ли собралась? В обмен на прописку? Да ни за что! Под страхом смерти ничего тебе не оставлю. Убей, но ничего не отдам!

Смерть лишь улыбнулась, и старуха вновь покосилась на косу. Неужели? Но это невозможно. А как же пятая квартира? Нет уж! Она ведь должна еще купить пятую квартиру.

- Зачем одному телу 5 гробов? – задала девушка другой вопрос.

- Каких еще 5 гробов? – возмутилась Марья Ивановна, - Мне и одного хватит. Да и место давно уж куплено. И рано ты пришла. А потому убирайся, не пойду я с тобой. Рано еще.
- Почему рано?
- Потому что у меня еще одна ипотека не выплачена. И еще 2 планируются.
- А зачем?
- Затем. Потому что недвижимость – это недвижимость. Это надежность.
- Надежность чего?
- Стабильности.
- Стабильности чего?
- Жизни.
- А жизнь в чем?
- В том.
- В недвижимости?
- В недвижимости,- со злостью отшвырнула бабка спицы, – Говорю тебе, убирайся отсюда. Пока пятую квартиру не куплю, не умру!
- Быть может, и не умрешь, - задумчиво сказала смерть, - трудно умереть, когда ты и не живешь. Живое не может быть недвижимым.

Она достала свой будильник и с удивлением посмотрела на циферблат. На нем не было стрелок. Она потрясла его над ухом, но он не издавал никакого звука.

- Сломался что ли, - ухмыльнулась бабуля, - говорю тебе, не возьмешь меня! Пока ипотеку не выплатила, пока 5 квартиру не купила, ты меня не убьешь и не умертвишь!

Слова бабули мало расходились с делом. Уже за несколько минут вокруг смерти возродились просто военные действия. Сначала, вокруг нее очертили мелом круг с каким-то странными бормотаниями. Потом осыпали чесноком и облили какой-то еще более ужасной гадостью. Огромное количество свечей горело вокруг круга все еще под странные бормотания старушки.
Смерть наблюдала за всем с каким-то странным недоумением, толком не понимая смысла вот этих занятий. Еще большее недоумение  вызывало у нее огромная решимость бабули не умирать, которая была просто непонятна на фоне ее абсолютного не желания жить. Неужели покупка квадратных метров может так заставлять людей находиться на этой планете? Лишать себя всего остального? Неужели они никак не могут понять, что туда с собой это не унесешь?
Даже проститутку, умершую в руках маньяка ей намного было больше жаль, чем эту старуху. Та хотя бы что-то делала в этой жизни, хотя бы имела маленькие радости  по сравнению с этим застывшим обменником денег на квартиры, и наоборот.

- Ты еще здесь? – заорала бабуля в гневе, вернувшаяся вдруг с кухни с огромным кухонным ножом и небольшим топориком для рубки мяса, – Я сейчас покажу тебе, как вламываться в чужие квартиры, и зариться на чужое добро. Я тебя раз и навсегда из этого мира изгоню к себе.

- Хотите жить бесконечно? – улыбнулась смерть, - Не боитесь, что если люди перестанут умирать, цены на недвижимость подскачут, и вы не сможете купить еще? А если и сможете, что вы будете с ними всеми делать?
- Сдавать.
- Зачем?
- Чтобы получать деньги.
- Зачем?
- Чтобы покупать новые.
- Зачем?
- Чтобы сдавать.

- Нельзя умертвить мертвое! – улыбнулась смерть, - Нельзя убить то, что и не жило! Сейчас или 20 лет спустя, 2 гроба или 5, все это не имеет никакого значения для циферблата, на котором никогда не было стрелок.

Она оставила будильник на столе и, взяв косу, вышла из дому.

Мария Ивановна крестилась несколько часов кряду. Наутро ей пришлось вызвать попа, который отпевал ее квартиру несколько недель. Обратилась она и к известным шаманам и шаманкам, дабы изгнать все злые духи. Но что бы она ни делала, к кому бы ни обращалась, какие бы ритуалы ни проводились на проклятом месте, будильник с циферблатом без стрелок по-прежнему возвращался на свое место.
Она обменяла квартиру, но ничего не изменилось. Он преследовал ее по пятам.
Никто из великих целителей и ворожей не мог заставить его исчезнуть, зато очень быстро исчезли все сбережения из трехлитровой банки. Обескураженная, старушка сама взялась за науку и собственноручно боролась со всей нечистью, которая жила в ее квартире.

Спустя некоторое время  доктора признали ее невменяемой и поместили в психиатрическую больницу. Выпавший из-под бдительного ока любящей мамочки, сорокалетний сын женился на молодой медсестре из Урюпинска, которая со временем не замедлила развестись и получить с помощью весьма ловкого адвоката две из трех квартир Марии Ивановны. Сын и муж так и остались доживать свой век в их скромной «двушке».
Говорят, именно эта новость и убила Марью Ивановну…

Ни четвертую, ни пятую квартиры она  так никогда и не купила…