Dевочка

Все началось еще в пятом классе.
Новенькая девочка, такая забавная и симпатичная, не первая красавица, но в рамках средней школы для не особо одаренных детей — просто супер. Дима долго стеснялся, не зная как к ней подойти и о чем с ней заговорить. В итоге первой глупой фразой, которую он адресовал ей своим ломающимся и срывающимся от волнения голосом, стала опозорившая его «девочка, дай мне запасную ручку».

Девочка, которая как и положено всем девочкам в ее возрасте, была умнее мальчиков-ровесников и объяснила Димке, что ручек у нее только две, и обе ей жизненно необходимы, посему ничего она ему не даст;
а что до девочек — так девочки это в песочнице, а она — девушка!

Утверждение того, что она ему не даст, прочно засело в Димкину голову и не покидало это уютное место все последующие годы. Пророчество сбывалось. Несмотря на то, что в восьмом классе он ежедневно провожал ее после школы, в девятом они, присосавшись друг к другу, подолгу обнимались в школьной раздевалке, а в десятом родители обоих смотрели на детей как на подходящую пару, первая Димкина любовь закончилась печально.
Как и обещала однажды в пятом классе, девочка ему так ничего и не дала. Зато накануне выпускного без малейших угрызений совести ловко распорядилась своей невинностью в гостях у бывшего Димкиного друга. Понятно почему бывшего.

Тяжелейшая психологическая травма, нанесенная Дмитрию Сергеевичу в юности, давала о себе знать. Три лучших года своей школьной жизни, спущенные впустую на одну из тех баб, которым никогда нельзя верить, было неимоверно жалко. Картины десятков побед над заваленными молодым охотником телочками, непременно омрачались воспоминаниями о той самой, новенькой из пятого класса, тянувшей не более чем на четверку по десятибальной шкале, но такой вот особенной девочке.

Справедливость восторжествовала — они встретились снова. Но для Дмитрия Сергеевича ее маленького тельца, к этому времени скатившегося с четверки на неуверенную тройку, было совсем недостаточно. Он поставил себе цель —  заполучить от нее все.

Шикарно обыгранный двухмесячный, ради азарта лишенный секса роман, с в итоге по уши влюбившейся в него девушкой, видевшей на расстоянии вытянутой руки долгую счастливую семейную жизнь в компании со своей первой школьной любовью, привел таки обоих под одно одеяло. Дмитрий Сергеевич выкладывался как только мог. Наверное ни для одной из своих баб, которым никогда нельзя верить, он ни старался с таким усердием и самоотдачей. Под конец двухчасового марафона, он нежно поцеловал переливающееся гримасами наслаждения лицо девушки, резко вильнув крестцом завершил процесс, быстро оделся и навсегда покинул ее комнату, перед уходом не забыв отметить: «А говорила не дашь, сука!»...