ОДНА ИЗ 20-х...

Несколько лет назад, когда оголодавшее население нашей страны уже успело опробовать с десяток видов копчёных колбас и с ещё другой десяток разновидностей сыров, когда умы от низкого плотского начали тянуться к ещё более низкому  -  всё тому же плотскому, и высокая мода стала неотвратимо проникать в узковатые гардеробы наших соотечественниц,  в моём шкафу появился один наидостойнейший представитель  «от кутюр»  -  шляпка!  (Хотя, справедливости ради надо сказать, что шляпки у меня водились всегда  –  с детского садика,  достанные при помощи ни какого-нибудь завмага, а – табуреточки, с Мамулиной полочки, тайно, на цыпочках и шёпотом). 

Ах!  Каждая шляпка достойна подробнейшего описания:  какого она цвета, какого она поля ягода. Особенно детально про само это поле  –  его пышную обширность или пикантную малость, волнительную изгибистость или отроческую милость, полётную дальность или улётную близость, и про восторженные цветочки на нём (ну или легкомысленные бантики, трепетные пёрышки и одурманивающие вуальки...).   

Одни шляпки - капризны и непостоянны,  другие - скандально роскошны и обольстительны, третьи - чувственны и сумасбродны, четвертые - шикарны и элегантны, пятые - эксцентричны и фантазийны, тридцать шестые - незатейливо банальны, какие-то даже долговременно безнадежны...

А да и не важно – лишь бы тело было в шляпе!!! 

То был подарок на день рождения под моё проседающее  «ах»:  шляпка была дерзка, заносчива и одновременно трепетно-невинна. Крошечные поля её беззаветно-преданно прижимались к колокольному куполочку, лишь на единственном повороте позволяя себе раскрепощённо отклониться в сторону, но узкий ярко-желтый кантик, чуть отступив от самого края, неотвратимо сопровождал повсюду.  Плоский цветок-орнамент сдержанно подчёркивал её принадлежность к совершенно особому кругу... 

И у меня было главное, что полагалось иметь для этой шляпки  –  узкие скуластенькие бедра, короткая стрижка и галстук!   Все остальное я дорисовала:  волны шёлка, муслина и прозрачного шифона, дымчатые глаза и меховую горжетку. 

И теперь, покоряя этой шляпкой незамысловатые умственные просторы таких же незамысловатых канадских мужей (от слова "мужественный"), я томно умалчиваю об истинном происхождении этой шляпки  –  банном...   

С той поры так и повелось:  банные шляпки  -  мне на день рождения, чтобы в очередной раз, эрогенно наслаждаясь, возвести одну из них из русской «банницы» в эпатажную канадскую «кутюрницу»...   

На подходе известная всем Будённовка.  Её революционное бытие было недостойно её Васнецовского происхождения.  Не оплошать бы перед Виктором Михайловичем... 


На сим откланиваюсь на совсем немножно и ... НЕ снимаю шляпу ...